Ирина Мазаева - Огонек в сердце

– Он в тот раз на тренировку шлем без подшлемника надел, а ему по голове мечом дали. Вот лицо и отекло, и синяки появились. Я тебе об этом уже говорила. А сейчас всё прошло.

– А…

– Ты не отвечаешь на мой вопрос, Лиза. Что с тобой происходит? – не отставала Лена.

– А по-моему, я отвечаю: Я ВЛЮБЛЕНА! Что тут непонятного?

– Ладно, хорошо, я больше не буду вмешиваться в твою жизнь.

– Мне вообще странно: то ты и слушать меня не хочешь с моими переживаниями, то вдруг сама ко мне лезешь – что да как?

– А ты много меня слушаешь – с моими переживаниями? – вдруг спросила Лена.

– С какими твоими? – удивилась Лиза. – У тебя нет никаких переживаний, только одни бесконечные теории.

– А ведь я тебе рассказывала про Тора, о том, что у него девушка есть…

– Ах да. А я тебе посочувствовала. Кстати, как там?

– Не знаю теперь, говорить ли…

– Да уж говори, раз начала. А то потом скажешь, что мне на тебя наплевать. С твоими переживаниями.

– Я с ним поговорила… – Лена вздохнула. – Женя – его девушка. Они вместе ещё со школы. У меня нет никаких шансов.

– Ой, как всё ужасно! – всплеснула руками Лиза. И тут же поняла, что… ей как-то не особенно-то и хочется вникать в Ленкины страдания. Но сказать всё-таки что-то нужно. – А других парней в этом «Скёле» разве нет? А Рудик тебе не нравится?

– Рудик мне не нравится. И других мне не надо! Себя вспомни, как ты по Рябову убивалась, а я тебя звала на наши встречи клуба, на других посмотреть.

– Да, точно… – Лиза взглянула на часы: половина десятого, Вася не звонил, а она надеялась, что они сегодня ещё встретятся, хотя бы погуляют по городу. – Знаешь, Лена, прости меня, пожалуйста, но мне надо Васе позвонить.

– Да, конечно, – не стала её удерживать подруга.

К телефону Вася не подошёл, но написал вКонтакте.

«Заяц, ты должна быть терпеливой. Если я не звоню, значит, я занят. А ты должна ждать. Ты же понимаешь, что у меня дела. Верь мне и жди. Завтра увидимся».

«Какая же я, правда, нетерпеливая! – испугалась Лиза. – Как бы снова всё не испортить! Надо научиться ждать».

Ей вообще очень многому требовалось научиться. Надо было научиться красиво, по-городскому, одеваться, и вообще, всегда хорошо выглядеть. Надо было научиться быть всегда весёлой, рассказывать анекдоты и байки. Надо было быть хорошей хозяйкой, быть терпеливой, мягкой и послушной, какой, как говорил Вася, и должна быть настоящая девчонка, будущая женщина. Надо было ни о чём не спрашивать, просто ждать и верить. А ещё – ни о чём не просить. Не жаловаться и не ныть. Всегда помогать, быть рядом, когда это нужно, и не мешать, когда он занят. Требований было столько, что Лиза иногда прямо-таки пугалась – сумеет ли она им всем соответствовать. Раньше, когда она жила в Пряже, всего и сразу от неё постоянно требовала мама, а теперь вот Вася. Ей и самой искренне хотелось соответствовать всем этим требованиям, но почему-то не всегда получалось…

Лиза села за уроки. Ведь было ещё одно самое большое требование: надо было хорошо учиться.

Но не успела она и часа поработать, как вдруг – совершенно случайно! – сунувшись ещё раз вКонтакт, Лиза обнаружила, что кто-то просится к ней в друзья. Она открыла страничку и обнаружила там Явора: он хотел быть её другом. «Добавить в друзья» щёлкнула Лиза, ведь чем больше друзей, тем лучше, тем ты популярнее в сетке.

Явор, который в этот момент был онлайн, тут же отписался:

«Привет, Лиза! Как дела?»

«Хорошо», – ответила она.

«Как твоя личная жизнь? Ты помирилась со своим парнем?»

«Да».

Ей вдруг стало приятно, что Явор переживает за неё. Она вспомнила, как он утешал её в кухне, как ей было хорошо и спокойно рядом с ним.

«Хороший, наверное, парень, этот Явор, – подумала Лиза. – Хотя, конечно, до Васи ему далеко».

«Приходи к нам в «Скёль»!» – пришло сообщение.

Хотела ли она вступать в клуб? Лиза задумалась. Положа руку на сердце, ей были интересны и реконструкция старинной одежды, и праздники, и фестивали, проводимые «Скёлем». Интересно было бы превратиться из Лизы Старковой, девчонки из двадцать первого века, в какую-нибудь девушку периода Средневековья. К тому же, ведь когда-то и она самозабвенно шила платьишки своим куклам, и это занятие ей очень нравилось. Почему бы не сшить себе красивое старинное платье?

Кроме того, «Скёль» – это новые знакомства, общение, новые мальчики…

«Я не знаю…» – отписалась она.

И тут же вспомнила про Катю и Лену. Ведь в «Скёле» теперь её соседки. С Зайцевой ей просто не хотелось лишний раз видеться, а с Давыдовой… Лиза не знала, стоит ли ей вообще продолжать дружить с Ленкой. Может, как раз в клубе она встретит своих новых подруг? Но едва только Лиза подумала об этом, как ей стало страшно: а вдруг Катя и Лена не пустят её в клуб? Катя говорила, что решение о принятии в «Скёль» нового члена обговаривается на собрании, все голосуют «за» или «против». А ведь Зайцева с Давыдовой могут выступить против её вступления, могут рассказать всем, что она, Лиза, не такая хорошая, какой хочет казаться, рассказать всю правду – кто она на самом деле…

Лизе тут же стало грустно-грустно.

«Приходи к нам в клуб!» – написал Явор.

«Я не знаю… – вновь ответила она, – я подумаю».

«Я очень хочу, чтобы ты пришла к нам», – высветилось на мониторе.

Лиза смутилась. Зачем он так активно зазывает её в клуб? Ведь он её совсем не знает…

Прошло две недели. Вот-вот должна была начаться зима, но снега не было. Температура то опускалась ниже нуля, то снова поднималась, и тогда начал лить холодный противный дождь. Вася всё чаще бывал занят: в школе он вроде бы и общался с Лизой, но по вечерам больше уже не приглашал её ни в кафе, ни просто прогуляться по городу. А у неё было очень тревожно на душе. Лиза забрасывала Рябова письмами вКонтакте, посылала ему трогательные эсэмэски, но отвечал он редко и всегда одинаково: «Заяц, ты должна быть терпеливой. Не навязывайся, я этого не люблю».

С Леной и Катей у неё установились ровные добрососедские отношения: они вместе ехали утром в школу, а вечером – домой, вместе обедали и ужинали. Но больше не было уже между Лизой и Леной прежнего доверительного дружеского общения: ни Лиза больше не рассказывала ей о Васе Рябове, не делилась с подругой своей тревогой и страхами, ни Лена больше не говорила о Торе.

В «Скёль» Лиза так и не пошла. Однажды она решила обговорить этот вопрос с Васей, а он в ответ взорвался морем возмущения:

– Куда?! В какой реконструкторский клуб? Не смеши меня. Кому ты там нужна? Что ты там будешь делать? Или ты там нового парня себе хочешь найти?

– Нет, что ты! – испугалась Лиза. – Просто мне интересно…

– Приличная девушка должна сидеть дома. А не шляться по каким-то клубам. К тому же никакой парень всё равно не обратит на тебя внимания. Посмотри на себя в зеркало! Как ты выглядишь? Нос картошкой. Лицо доярки Дуни. Ни фигуры нет, ни одеваться ты не умеешь. Деревня и есть деревня.

Лиза, не ожидавшая от любимого таких фраз, почувствовала, что губы у неё задрожали… Но Вася продолжил:

– Это ведь я такой добрый, я могу разглядеть за непрезентабельным фасадом душу человека. Это только я вижу, какая ты на самом деле замечательная. А другой – что? Ему наплевать на тебя. На твоё одиночество, на твою ранимость. А я выше условностей. Я готов спуститься до такой девчонки, как ты. Готов тебя понять, оценить. А другой, запомни, не будет этого делать!

И вновь Вася был прав: кто ещё мог бы обратить на неё – такую неуверенную в себе, некрасивую – внимание? Если она и раньше боялась идти в клуб, боялась, что её там не примут, сочтут маленькой, глупой, неумёхой, что над ней все будут смеяться, то теперь окончательно укрепилась в своём решении сидеть дома и не высовываться. Ведь у неё и так было всё для счастья: она жила в городе, училась в хорошей школе, и у неё был свой парень.

Это было её, Лизино, решение, но отчего-то ей стало очень грустно. И одиноко.

Наступила пятница, Вася, как обычно, был занят и не отвечал на звонки. Уроки были сделаны, и заняться ей было совершенно нечем. За окном лил дождь. Зима не спешила приходить. До Нового года оставался всего месяц с хвостиком, но Лизу это совсем не радовало. А ведь раньше она так любила Новый год! В Пряже они всегда отмечали его все вместе. У них дома или у Ленкиных родителей – выпивали немного шампанского ровно в двенадцать ночи. А потом шли гулять с одноклассниками. Или в клуб. А потом возвращались к родителям, которые и сами долго не ложились спать, и не заставляли ложиться подружек…

Лиза очень скучала по своим поселковым друзьям. По маме и сестре Гале. Здесь, в городе, до сих пор всё было для неё чужим и непривычным… После Васиного дня рождения почему-то прекратились их совместные с классом прогулки по Петрозаводску. И вообще, Лизе в последнее время стало казаться, что к ней и к Васе все стали относиться как-то… не то чтобы недоброжелательно, но равнодушно. «Завидуют», – убеждала она саму себя. Но внутренний голос настойчиво твердил ей, что дело не в этом…

Лиза взяла в руки тетрадку со стихами, перечитала их все с самого начала. И тут же пришли новые строчки:

Вот и осень прошла, всё банально и скучно,

Будто кто-то украл и мечты, и волненья,

Что-то сделать бы надо… И дождик, а душно.

Остановка, фонарь и листок объявления.

Только точки и пятна – размокли чернила,

Но осталось – как странно – сквозь ветры и дни,

Там одно только слово отчётливо было,

Как приказ, как мольба, как завет: «По-зво-ни».

Позвони!

Все миры и галактики мимо.

Позвони!

Незнакомый, случайный, любимый.

Позвони!

Но куда? Этот крик без ответа.

Позвони в отзвеневшее жаркое лето.

И тут в дверь постучали. Вошла Лена.

– Лиза, ты что делаешь?

– Ничего! – Лиза спрятала тетрадку за спину; почему-то больше она не хотела показывать Давыдовой свои стихи.

– А завтра?

– Не знаю.

– Слушай, завтра «Скёлю» исполняется пять лет. Мы с Катей пригласили всех к нам. Устроим вечеринку. Ты не против?

– Нет, приходите, – Лизе было всё равно.

– Лиза, мы тебя тоже приглашаем. Ты должна быть с нами. Мы с Катей всё-таки надеемся, что ты станешь членом клуба. И Явор нас всё время спрашивает, что с тобой происходит, почему ты не приходишь в клуб…

– Вы правда хотите меня видеть в «Скёле»? – удивилась Лиза.

– Конечно! Я тебе всегда об этом говорила.

– А я думала, вы всем уже рассказали, какая я… плохая.

– Лиза! Ты с ума сошла?! – Лена, которая до этого успела присесть на Лизину кровать, даже вскочила на ноги от возмущения. – Какая же ты плохая? И как ты вообще могла подумать, что мы за твоей спиной… сплетничаем!

– Вы мне сами с Катей всё это наговорили. Что я стала отвратительной. Мерзкой. На всех кидаюсь. Говорю гадости.

– Мы тебе этого не говорили! Мы только сказали, что в последнее время с тобой что-то происходит нехорошее. Ты действительно нас обидела. Но мы решили взять себя в руки и не обращать на обиду внимания. Потому что я уверена – это всё пройдёт. Просто никуда не уходи завтра. Посиди с нами. Парни обещали принести настоящий скандинавский эль…

– Что?

– Эль – это такой очень вкусный вид пива. Очень лёгкий. Я думаю, ничего страшного не случится, если мы его попробуем. Как настоящие викинги. А ещё мы с Катей будем готовить рыбу. Поможешь нам?

– Я не знаю…

– Лиза! Мы же подруги! Сколько можно ссориться? Сколько можно сохнуть по своему Рябову, который и мизинца твоего не стоит! Сколько…

– Не говори плохо про Васю! – тут же взвилась Лиза.

– Хорошо, хорошо. Завтра мы на тебя надеемся. И не вздумай продинамить праздник, – заключила Лена.

В субботу Лиза послушно встала к плите. Вася ведь всё равно занят… Других дел у неё не было. А поэтому почему бы и не помочь? Лиза и хотела, и боялась познакомиться с членами клуба «Скёль». Ведь они все были старше её. И она никого не знала. И ещё, она очень переживала, из-за того что может не понравиться им. Но общее с соседками дело быстро захватило её. Катя оказалась хорошей поварихой – она весело, подшучивая над Лизой и Леной, отдавала команды.

– Я – капитан кухни! Поварёшки – к бою! – выходило это у неё забавно.

Лена, как обычно, учудила: она умудрилась чихнуть прямо в муку, отчего тут же стала похожа на помесь зомби и привидения. Лиза поскользнулась на листике салата и грохнулась на Катю, которая мужественно выдержала удар и устояла на ногах. В общем, всё шло как-то необычно и весело, как будто Лиза с Леной никогда и не ругались, как будто Зайцева всегда была их третьей лучшей подругой.