Ирина Мазаева - Огонек в сердце

– Заяц, что тебе заказать? – прошептал ей в самое ухо Вася.

– Не знаю… Что-нибудь… – растерялась Лиза.

– Эх ты, деревня. Сейчас я тебе такое закажу…

А потом они с Васей танцевали. Прямо при всех. Под грустную и очень красивую мелодию. Кружились в полумраке по пустому танцполу. И Лизе казалось, что в мире нет больше никого из людей, что есть только она и Вася Рябов, самый лучший парень на свете.

– Знаешь что? – снова прошептал ей в самое ухо Вася. – А давай сбежим ото всех? Зачем они нам? Нам так хорошо вместе…

Взял её за руку и увёл из кафе.

Любовь – это огромные качели,

И никогда не знаешь наперёд,

Что упадёшь к земле на самом деле,

Что вслед за этим снова будет взлёт.

От этого мучительно и сладко:

Когда не знаешь, что от завтра ждать.

Любовь – это прекрасная загадка,

Которую мне вышло отгадать.

Вечером в четверг Лиза с Васей гуляли почти до одиннадцати, пока ему кто-то не позвонил, и Вася, сославшись на дела, не ушёл. Но Лизе и этого было достаточно. Она была полна счастьем до краёв. Казалось, больше и лучше и быть не может. Больше просто не влезет в неё. Они расстались на крыльце её подъезда. Вася снова поцеловал её и обещал позвонить.

В пятницу он не пришёл в школу.

Лиза волновалась весь день, но вКонтакте на её встревоженное сообщение он тут же отписался: «Со мной всё отлично. Не волнуйся. Позвоню», и она успокоилась. И была спокойна до восьми вечера. А потом не выдержала. Когда он позвонит? Впереди выходные! Лизе ужасно хотелось вновь увидеть его. А потому она написала ему вКонтакте: «Вася, привет! Давай сходим завтра в Выставочный зал, там в шесть часов будет открытие выставки. Я тебя приглашаю)». И он ответил: «О’к, я за тобой зайду в пять двадцать». Он согласился!

– Ленка, мы завтра пойдём на выставку картин! Там будет фуршет. Мы с ним вместе выпьем шампанского! Раньше я никогда не была на фуршетах, а шампанское пила только на Новый год, и то капельку! – Лиза влетела к Ленке в комнату.

– А ты уверена, что вам разрешат выпить шампанского на выставке, вы ведь несовершеннолетние… – засомневалась та.

– Вася что-нибудь придумает. Я не об этом. Он меня любит. Я тебе говорила, что мы встречаемся?!

– Двадцать пять раз.

– И ещё в двадцать шестой скажу: мы встречаемся! Ты же сама видела, как мы вчера танцевали!

– Романтично. Я за тебя рада. На самом деле.

– А уж как я за себя рада, – улыбнулась Лиза. – А когда к вам Рудик с Тором придут?

– Завтра.

– Как-то ты спокойно об этом говоришь. К тебе же придёт твой любимый Тор!

– Я рада, – улыбнулась в ответ и Лена.

В субботу вечером в квартире запиликал домофон. На часах было пять. С одним накрашенным глазом Лиза пулей рванула открывать дверь. Но на пороге стоял не Вася, а два парня. Один из них был высоченным и тощим, как жердь, наверное, это и был Рудик, в во втором она узнала Тора. С ними была девушка.

– Привет! – поздоровались гости.

– Привет, – отозвалась Лиза. – Проходите.

– О, привет! Привет! – это в прихожей появились Лена и Катя.

Лиза отправилась докрашивать глаз. Но руки её плохо слушались. Ей казалось, что Вася опять не придёт. Что время будет идти, а его телефон вновь окажется отключён, а она будет сходить с ума, как в субботу… Лизе уже заранее хотелось плюнуть на всё и убежать куда-нибудь далеко-далеко.

«Мы же встречаемся! Он больше не будет меня подводить! Это было один раз и то – случайно! – успокаивала она саму себя. – Любовь – это огромные качели…» Как приятно взлетать на них до небес, но как ужасно постоянно думать о том, что за взлётом последует и падение.

– Ну почему обязательно должно случиться что-нибудь плохое? – у самой себя вслух спросила Лиза, но ответа не было.

И тут вдруг запиликал домофон. На негнушихся ногах она прошла по коридору в прихожую и ответила:

– Да?

– Старкова, это я!

Это был Рябов. А значит, ничего плохого точно не должно было случиться. Лизино сердце заколотилось изо всех сил. Она заранее открыла дверь… Пока ехал лифт, казалось, прошла целая вечность. И вот Вася вывалился на лестничную клетку… с мешками, ещё бо`льшими, чем в прошлый раз, когда он приходил стирать.

– Привет, заяц! – Вася ловко притянул её к себе и чмокнул в щёчку.

После чего по-деловому скинул обувь и куртку и, словно был у себя дома, направился в ванную комнату. Он снова пришёл к ней стирать!

– Вася, но мы же собирались идти на открытие выставки? – робко напомнила Лиза.

– Да ну их, эти картины. Давай лучше дома посидим, чаю попьём, а? Твои на месте?

– Да, Катя и Лена у себя, у них гости…

Лиза расстроилась, но лихорадочно пыталась успокоиться и убедить саму себя в том, что дома посидеть – это тоже очень романтично.

– А что у тебя есть поесть? – загрузив с Лизиной помощью бельё и запустив машину, Рябов направился в кухню и распахнул дверцу холодильника.

– У меня есть борщ. Хочешь?

– Я хочу эти милые котлетки.

– Это Катины.

– Какая разница? Что вы, как буржуи живёте? Не подруги, что ли?

– Мы… – Лиза не знала, как объяснить Васе, что это чужое.

– Или тебе для меня жалко? Так я сейчас пойду в магазин и такого себе накуплю, что вам и не снилось. И мне для вас всех ничего было бы не жалко.

– Мне для тебя ничего не жалко! – быстро выпалила Лиза, испугавшись, что он уйдёт.

– Отлично, – обрадовался Рябов и, не успела она и глазом моргнуть, как он уже сунул сразу три котлеты разогреваться в микроволновку.

У Лизы всё похолодело внутри: что она потом скажет Кате, было совершенно непонятно.

– И вообще, что вы с Давыдовой нашли в этой Зайцевой? Вы такие красивые, женственные, а она – мужланка. Упёртая. И совершенно некрасивая. Я её вообще, как девушку, не воспринимаю, – Вася уже уселся за стол.

Лиза нарезала и подала хлеб, кетчуп.

– Может, ты картошки хочешь?.. – робко предложила она, чтобы не обсуждать Катю.

– А картошку я и в общаге поем, – улыбнулся Вася. – А ты-то почему не ешь?

– Я уже поела, спасибо.

– Садись тогда. Посиди со мной. Мне так приятно, когда ты рядом.

Лиза зарделась и присела рядом с ним на краешек табуретки.

– А почему тебя вчера в школе не было?

– Заяц, есть такая поговорка: меньше знаешь – лучше спишь. Не дуйся. Я тебе, правда, не могу сказать. У нас с пацанами одно дело было… Помнишь, мне в четверг позвонили? Ну да ладно. А что у тебя ещё есть в холодильнике?

Лизе пришлось показать.

– Я считаю, что девчонка должна уметь хорошо готовить, – заявил Вася, вытаскивая из холодильника огурец. – А тем более та, которая будет со мной. Я ведь люблю хорошо поесть. А ты неплохо готовишь. Я ещё в прошлый раз это заценил. Ты у меня – хорошая хозяйка!

Лиза снова зарделась. Не потому, что – «хорошая хозяйка», а потому что – «ты у меня».

– Мне приятно тебя накормить, – сказала она.

Ей уже было совершенно всё равно, что скажет Катя. В конце концов, она может сбегать вечером в круглосуточный супермаркет, купить котлеты и поджарить их для Кати.

– Я сначала на тебя даже внимания не обратил. Что, думаю, за деревня? – продолжал Вася. – А теперь вот разглядел: ты – особенная. Ты так тонко всё чувствуешь. Так ужасно жить в мире, где все глупы, слепы, где никто тебя не понимает. А ты понимаешь. Ты ведь меня понимаешь?

Лиза его понимала, да ещё как! Ведь она чувствовала то же самое: что все слепы и глухи, что никто её не понимает.

– Конечно. Я тоже так хотела встретить родственную душу…

– Душа моя, налей мне, пожалуйста, чаю, – улыбнулся Вася своей хитрой кошачьей улыбкой.

– Конечно! – и Лиза кинулась разливать чай.

– Мне было так одиноко в этом городе… А тебе?

– Мне тоже!

– Я, вообще, по жизни, очень одинокий. Никто меня не понимает. Думаешь, почему я всё время всех смешу, рассказываю байки – думаешь, это мне так весело? Нет! Просто люди злые, им ничего нельзя рассказывать, они тут же плюнут в душу. А поэтому я ношу маску. А на самом деле я – не такой.

– Я тоже! – обрадовалась Лиза. – Я тоже такая одинокая. Ленка вся в своих мечтах и теориях, Катя только о своём клубе и говорит, а я… Я тоже ношу маску. Как будто я – такая же, как все.

– Ты не такая как все, ты особенная!

– Ты тоже особенный, Вася…

У Лизы всё внутри дрожало. Она ни разу ни с кем не говорила о своём одиночестве. Только писала стихи. Да и те показывала только Давыдовой. А тут вдруг оказалось, что в этом мире есть ещё кто-то, такой же одинокий, как она. И ещё он сказал ей, что она – особенная. Ей такого раньше никто не говорил.

– Конечно, особенный! Я – будущий великий журналист Вольдемар Побережный-Береговой. Ты думаешь, я – трепло? – Лиза так не думала, но он даже не дал ей слово вставить. – А вот и нет! Я уже был в редакции одной крупной газеты, и меня взяли в неё внештатным корреспондентом. Вот так! Я скоро начну статьи писать.

– Я тоже хочу быть журналистом. Внештатным корреспондентом! – Лиза вдруг поняла, что тоже всю жизнь мечтала стать журналистом. – А можно я с тобой?

– Не смеши меня. Разве из тебя выйдет журналист? Журналист должен быть пробивным, упорным, а ты трусливая. Да к тому же тут ещё и талант нужен.

– Да?.. – расстроилась Лиза, как будто решение вопроса – стать ей журналисткой или нет – зависело исключительно от Рябова, а он ей это запретил.

– Да ничего страшного. Девушка такой и должна быть. Терпеть не могу настырных баб.

– Я не такая!

– Поэтому ты мне и нравишься. Хочешь, кстати, я тебе свой новый айпод покажу?

Вася достал свою новую игрушку и пустился объяснять и демонстрировать Лизе её возможности.

– Какая ты счастливая, Лизка, – вздохнула Ленка. – А Тор вчера полчасика всего у меня посидел, объяснил, какой он хочет пояс, и ушёл. И деньги обещал заплатить. Сказал, что бесплатно не возьмёт.

В воскресенье утром подружки сидели в кухне и пили чай.

– Что, прямо так и ушёл? – сочувственно поинтересовалась Лиза.

Она действительно была счастлива. В висках стучало только одно: он – её родственная душа, он так же одинок, как и она.

– Да. И вообще, он какой-то странный был. Может, я ему не нравлюсь, потому что я маленького роста? Я ведь ему и до плеча не достаю. Коротышка…

– Какая же ты коротышка? Ты и сейчас нормального роста. Вспомни физкультуру. Ниже тебя ещё куча человек.

– Так уж и куча…

– Но ведь есть же! И ещё, ты забыла, что человек растёт до двадцати пяти лет. За десять лет, ты знаешь, как ещё вымахать можешь!

– Ты же видела мою маму. Да и папу.

– Это – ерунда. Знаешь, что такое «акселерация»? То-то и оно! Что это за глупости?

– Эта девушка… которая была с парнями, это… Это девушка Тора.

– У него есть девушка?! – почему-то эта мысль – что у каких-то парней уже могут быть девушки – Лизе даже в голову не приходила.

– Вот и я не ожидала. Она тоже уже студентка. Не то что я – мелочь пузатая, – вздохнула Лена.

– Но ведь, может, это у них несерьёзно? Может, она просто его… подружка. С чего ты взяла, что они встречаются, как парень и девушка? – бросилась утешать подругу Лиза.

– Они точно встречаются. Она его постоянно трогает, обнимает, берёт за руку.

– Прямо при тебе?!

– А что такого?

– А он её?

– И он её…

– Надо срочно что-то придумать. Мы…

Но договорить Лена не успела, потому что входная дверь открылась, и в прихожую вошла Катя:

– Гони, Старкова, восемьдесят шесть рублей. Сожрали мои котлеты – хоть бы разрешения спросили! Мне, думаешь, жалко? Просто ведь мы договорились – жить по правилам!

Лиза до смерти испугалась: к концу вечера она напрочь позабыла про съеденные чужие котлеты и в магазин, конечно же, не пошла.

– Прости, пожалуйста. Я сейчас отдам…

– И вообще, что у нас вчера за постирушки были? Рябову что, своё грязное бельё стирать негде?

– Негде. Он же в общежитии живёт, – тут же вступилась за Васю Лиза. – Тебе стиральную машинку жалко?

– При чём тут «жалко»? Просто мне это странно. Это ведь уже не в первый раз. Он что, постоянно к нам теперь ходить будет: стирать, всё съедать?

– Он ко мне ходит! А мне не жалко!

– Мне кажется, парни так себя вести не должны.

Катя уже разделась, разложила принесённые продукты, перевела дух и уселась рядом с подружками за столом.