В аудитории было душно, и рыжая соседка сняла с себя кожаную «рокерскую» куртку, оставшись в оранжевой маечке с короткими рукавами. На левом предплечье девушки Настя увидела цветную татуировку — бабочку с распластанными крылышками. Рисунок словно приворожил Настю, глаз не могла от него отвести.

Девица перехватила ее взгляд и, улучив момент, когда ассистент профессора, наблюдавший за абитуриентами и все время ходивший по проходу между рядами, отошел довольно далеко, наклонилась к Насте и прошептала:

— Тебе нравится?

Настя помедлила и кивнула.

— Клево, правда? — девица ей заговорщически подмигнула. — А теперь гляди…

Она подцепила ногтем край татуировки и отделила ее от кожи. Потом и вовсе сорвала. У Насти глаза полезли на лоб, а девица, наслаждаясь произведенным эффектом, поинтересовалась у нее:

— Что, раньше никогда не видела?.. Это такая наклейка, одноразовая. У меня их много, могу подарить…

Настя не успела ответить, потому что послышался голос ассистента:

— Барышни! Вам не терпится обменяться впечатлениями?.. Могу поспособствовать и проводить вас за дверь. Там вам уже никто не станет мешать.

На какое-то время приятное общение пришлось прервать. Но стоило ассистенту удалиться, рыжая вновь наклонилась к Насте и зашептала:

— Ты в этом что-нибудь просекаешь? — Она постучала по листку с формулами.

Настя отрицательно покачала головой и показала свои куцые записи.

— Жаль, — опечалилась девица и почесала свою роскошную гриву. — Думала, я одна здесь такая, лапоть всмятку, и ты мне поможешь… времени, еще до фига. Но вижу, не судьба. А может, глянешь все-таки?..

— Для меня это тоже темный лес, — честно призналась Настя. — Мы в школе даже не проходили такие уравнения.

Девица подумала, мельком, оценивающе, оглядела ее еще раз, а потом вновь зашептала:

— Тогда какого хрена мы здесь сидим?

«А ведь она права, — подумала Настя. — Что толку терзаться в этой духоте еще битых три часа, когда это уже ничего не изменит».

— Что ты предлагаешь? — так же шепотом спросила она девицу.

— Сваливать отсюда, и как можно быстрее!.. Там, на воле, нас с тобой ждут гораздо более интересные места…

— Милые леди! — послышался у них над головой голос ассистента. — Я вам делаю второе предупреждение. Последнее.

Рыжая решительно поднялась с места.

— А мы уже! — сказала она, кое-как складывая листочки в одну стопку, а сама незаметно толкнула Настю ногой под столом.

— В смысле? — не понял ассистент.

— В смысле уже написали работу. Вот, держите… Теперь можно нам сказать «спасибо» этому дому и тихо удалиться?

— Вы что же, писали одну работу на двоих? — поинтересовался ассистент, мельком просматривая ее каракули на листочках.

— Нет, каждая за себя…

— А почему тогда — мы? Почему так уверенно расписываетесь за нее? Мне вот кажется, что девушка еще не готова сдать работу.

— Так мы же вместе с ней в одной математической школе учились, — не моргнув глазом соврала рыжая. — Мы такие задачки на всех олимпиадах, как семечки… И каждый раз брали первые призы. Это она страхуется, на всякий случай.

И опять двинула Настю ногой, уже сильнее.

— Ну, пусть она сама об этом скажет, — не сдавался ассистент.

— Да, пожалуйста, возьмите и мою работу… — сказала Настя, вылезая из-за стола.

9

Они вышли из института без определенной первоначальной цели, свернули к Садовому кольцу. На ходу успели познакомиться.

— Зови меня Катькой, — сказала рыжая. — А тебя как?

— Я Настя. А почему Катька? Можно ведь просто Катя. Красивое имя…

— Можно, но я так привыкла, — отрезала новая знакомая, давая понять, что дальше спорить на эту тему с ней бесполезно.

У них на пути возникло летнее кафе. Столики под зонтиками, бар с растворимым кофе и другими напитками. В этот час посетителей здесь было немного.

— Мама родная! — сказала рыжая Катька, оглядываясь по сторонам. — Что-то мне с утра так есть хочется, что и переночевать негде… Шучу, — добавила она, однако же чуть покосилась в сторону Насти, рассчитывая на ее ответную реакцию.

— У меня есть деньги. — Настя суетливо полезла в сумочку, достала кошелек. — Я тоже проголодалась, могу тебя угостить заодно.

— Нет, нет, — остановила ее Катька. — Так не пойдет. Другое дело, если бы ты была парень, тогда я еще могла бы подумать, а у тебя у самой, видать, денег в обрез…

— Что ты, — простодушно откликнулась Настя. — Я только два дня как приехала. Меня родители на дорогу снабдили и на прожитье. Вот, гляди…

Катька мельком заглянула в ее кошелек, потом сказала, словно все еще пребывая в нерешительности:

— Ну, хорошо, это я утром всегда без денег, а вечером у меня будут обязательно. И я тебе отдам. Или ты мне не веришь?..

— Да ладно тебе! — отмахнулась Настя. — Давай займем вон тот столик…


Они сидели за столиком в кафе, ели пирожки с мясом и запивали их пепси прямо из горлышка бутылок.

В баре им дали пластмассовые стаканчики для напитков, но Насте больше нравилось из горлышка. Катька попросила взять для нее еще большую чашку двойного кофе без сахара.

— Не могу день начинать без кофе, — призналась она, облизывая пальцы после того, как съела пирожок. — Голова и так тупая с детства, а без кофе она у меня вообще отказывается что-либо соображать…

Настя с интересом рассматривала свою новую знакомую. Только сейчас она разглядела, что в ее нос с правой стороны продета маленькая перламутровая штучка, похожая на бусинку. Настю так и подмывало спросить о назначении этого украшения, но она сдерживала себя до поры, опасаясь, что после этого будет выглядеть в Катькиных глазах совсем уж дремучей.

— Что ты сделала со своими волосами? — поинтересовалась она для начала.

— Нравится? — Катька с удовольствием тряхнула своей роскошной гривой, давая возможность Насте полюбоваться ею с разных сторон. — Это я сама придумала. И даже название — «Золотое руно».

— Потрясно, — сказала Настя, скорее для того, чтобы сделать приятное своей новой подруге.

— Ты не подумай, это мой натуральный цвет, — продолжала Катька. — Я однажды пробовала покраситься в другой, так потом пришлось наголо остричься.

— Ты серьезно? Наголо? — удивилась Настя. — Как же ты ходила, и вообще?

— Молча! — Катька засмеялась. — Знаешь, как прикольно было? Мне один пацан, он художник, сказал, что у меня античный профиль. Даже просил ему позировать.

После этого Настя решилась задать вопрос, который мучил ее уже давно:

— А вот эта штучка у тебя в носу?..

— А, это… — Катька непроизвольно потрогала свой нос. — Вообще-то это называется гвоздик. Гвоздик с шариком, если точнее… Одна из разновидностей пирсинга. Сейчас очень модно за границей, и у нас начинают делать.

— Больно было, когда это делала?

— Нет, совсем не больно. Я знаю один подпольный кооператив, у них там пушка такая. Раз — и готово!.. Потом через нос такую проволочку пропускают, тянется, как сопля, — Катька слегка поморщилась. — Но зато теперь смотрится отпадно! Хочешь, я тебе тоже устрою? К твоему фейсу гантелька бы подошла…

— Спасибо, не надо! — поспешно отказалась Настя. — Мои родители как увидят этот… персиг, так сразу меня из дому выгонят.

— Пирсинг, — поправила Катька. И посмотрела на нее более пристально. — Но ведь родители твои сейчас далеко. Ты из провинции, верно?.. Хотя можешь не отвечать, и так за версту видно, что не московского разлива.

— Что, сильно видно? — расстроилась Настя. — По какому признаку определила?

— Да по многим признакам… — Катька улыбнулась. — Да ты не расстраивайся, из провинции все лучшее в Москву собирается, только потом здесь портится, как свежее мясо под солнцем. Привыкнешь за пару месяцев, станешь настоящей москвичкой.

— Да, если смогу здесь остаться… — Настя вздохнула.

— А хочется?

— А кому же не хочется жить в Москве? Такой большой, красивый, интересный город… Я бы, конечно, хотела.

Настя задумалась, подняла левую руку поправляя волосы на голове.

— А это что у тебя там? — спросила вдруг Катька.

— Где? — Настя сперва не поняла, о чем это она.

— Шрамы на запястье?.. А ну покажи…

Настя хотела было спрятать руку, но Катька уже перегнулась через стол, взяла ее руку в свою и начала пристально разглядывать ее запястье.

— Ты что, резала себе вены?

— Было дело…

— Несчастная любовь?.. — Катька подняла глаза и с неподдельным интересом посмотрела на нее снизу вверх

Насте вдруг стало очень неловко под ее взглядом. Она вообще не любила, когда вот так бесцеремонно вторгаются в ее личную жизнь. Тем более не хотелось вспоминать ту давнюю историю. Поэтому она ничего не ответила, только отдернула и спрятала руку.

— Понимаю, — сказала Катька, значительно наморщив лоб. — Только мужики не стоят того, чтобы из-за них так убиваться. Все они — козлы!..

Настя вдруг увидела, как в ее глазах, дотоле лучившихся безмятежностью, сверкнули огоньки злости.

В это время в переулок рядом с кафе свернула подержанная иномарка, и ее водитель просигналил несколько раз.

— А вот и деньги приехали! — засуетилась вдруг Катька и вскочила со стула. — Легок на помине… Ты, вот что, сиди здесь, никуда не уходи, жди меня. Я скоро…

Настя проследила взглядом, как ее подруга торопливо засеменила на высоких каблуках к машине, наклонилась к боковому стеклу, где, небрежно откинувшись, сидел какой-то парень. Она о чем-то оживленно разговаривала с ним какое-то время. Потом иномарка уехала, а Катька вернулась за столик, чем-то очень расстроенная. Сидела мрачная, ни слова не говоря и думая о чем-то своем.

— Эта твой парень или, может быть, просто знакомый? — осторожно, чтобы не обидеть ее, поинтересовалась Настя.

— Был когда-то мой, теперь общественный… — Катька, словно прогоняя мрачные мысли, вновь тряхнула своей рыжей гривой и невесело ухмыльнулась. — Я ж тебе говорила уже — все они козлы!

Тут она опять посмотрела на Настю. Долгим, изучающим взглядом. И, видно, какая-то новая идея пришла ей в голову.

— Ты что делаешь сегодня? — спросила Катька.

— Еще не знаю, — Настя пожала плечами. — Хотела Москву посмотреть, Кремль, Красную площадь, вообще по городу погулять. Я ж здесь ни разу еще не была… Ну, еще по магазинам прошвырнусь, купить надо кое-чего, пока деньги все не истратила…

— А много у тебя еще денег? — поинтересовалась Катька как бы невзначай.

— Мало, — простодушно призналась Настя. — Дня на три еще хватит, чтобы прожить. Но мне родители обещали перевод прислать, до востребования…

Катька задумалась, но только на секунду.

— Кремль, магазины — все это успеется, никуда не денется, — сказала она, решительно поднимаясь с места. — А сейчас вставай. Едем со мной.

10

Катька привезла Настю куда-то на окраину Москвы, к черту на рога, как она сама выразилась. Район состоял сплошь из многоэтажных, однообразных новостроек и назывался Бибирево. В один из таких домов она и привела Настю, в трехкомнатную квартиру, не совсем опрятную и довольно убого обставленную. По пути, когда ехали в метро с одной пересадкой, Катька успела коротко поведать Насте свою историю.

История, правда, была очень короткая. Или Катька просто не хотела выкладывать до поры новой знакомой свою личную жизнь.

Она родилась и жила с родителями в дальнем Подмосковье, ничего особо примечательного в своей жизни не повидала, а когда окончила школу, влюбилась в местного парня. Парня звали Костя, у них закрутился с Катькой, как она сказала, жуткий роман. Так продолжалось месяца три, а потом Костя бросил ее и уехал в Москву.

Но Катька оказалась девочкой упорной, навела справки среди общих знакомых и спустя полгода разыскала Костю в столице. Но лучше бы она этого не делала… Катька вдруг замолчала, оборвав свой рассказ на полуслове. И Насте пришлось самой домысливать ее историю.

— Он что, тебя избивал? — спросила Настя, холодея от ужаса.

Катька усмехнулась:

— Думаешь, когда мужик бьет женщину, это самое худшее в жизни?..

— Я не знаю… но я бы, наверное, не стала такого терпеть. Ушла бы от него или пожаловалась в милицию…

Катька посмотрела на нее с сожалением и откровенно расхохоталась:

— Вот что, подруга, расслабляйся на здоровье и ни о чем не думай. Тебя это пока не касается. А вечером мы с тобой оттянемся по полной программе…