— Ну и как, смирилась?

— И даже более того, — улыбнулся Ингмар, — у меня хорошая жена, Роберт!

— И все же обвинение достаточно серьезное! Есть ли у тебя свидетели убийства?

— Всего один виллан, он чудом остался жив, — ответил граф, — я его забрал к себе в замок, чтобы не искушать де Брюнне. А то он уже наведывался к нему в селение, но виллан прикинулся умирающим. Правда, он действительно тяжело болен, после того, как получил удар мечом, тогда в монастыре. И еще, этот сарацинский кинжал графа Эдмонда. Его подбросила ко мне в вещи служанка Клариссы Жанна. А дал ей его, конечно, Донат. Все это одна шайка.

— Я вижу, ты провел настоящее расследование.

— Поэтому чуть и не лишился головы. А теперь барон мой кровник. Я не успокоюсь до тех пор, пока он будет топтать землю.

— Мне придется опросить твоих свидетелей лично, Ингмар. Но франки будут считать, что ты просто мстишь барону. По себе судят, мерзавцы. Поэтому придется доказывать свою правоту на судебном поединке.

— Я и так хотел вызвать его, но этот трус будет сидеть в замке и не покажет и носа. Не хотелось бы брать приступом его крепость — погибнет много людей.

— Хорошо, — заключил Роберт и встал, — я заманю его под каким-нибудь предлогом к себе в Руан, тут мы все и сделаем. Я сообщу тебе, когда ты должен будешь приехать.

Судебный поединок

Утром, через неделю после событий возле Аннетского озера, барон Донат получил послание от герцога Роберта.

— Барон Донат де Брюнне, вам предлагается завтра в полдень явиться ко мне в замок Руан для разрешения спорного вопроса по земле, право на владение которой оспаривает трое вилланов. В противном случае — если вы не явитесь, спорные земли будут закреплены за этими вилланами. Поскольку они являются подданными Нормандии, они вправе рассчитывать на мою защиту, если у вас возникнет желание забрать спорные земли силой оружия. Герцог Нормандии Роберт Первый, — прочитал по слогам барон.

— Это странно, Донат, — проскрипел сиплым голосом граф Клемент — он так много находился в замке барона, что, казалось, совсем забросил все дела в собственном графстве. — Какие у тебя споры с ничтожными вилланами?

— Может, эти ублюдки хотят оттяпать назад те выпасы, что прилегают к Нормандии? — как будто пропел Донат тонким голосом, — хрен им! Я хочу взглянуть в глаза этим смельчакам, что вздумали тягаться со мной у герцога! — лицо барон перекорежила злобная гримаса.

— Может, мне поехать с тобой, Донат? Да еще кого-нибудь захвачу из друзей. На всякий случай!

— Хорошо, поехали, вдвоем будет веселей. Но пусть твои друзья выедут чуть позже, мне нужно уладить некоторые неотложные дела. По дороге заедем в селение Викью, надо кое-кого навестить. Слишком долго он землю парит, надо поторопить. Да и дочка у него цветочек, будет неплохое пополнение нашему гарему, Клемент! А Роберт Нормандец….. Что, разве только он один бесстрашный?


Барона Доната Роберт Первый встречал в большом каминном зале своего замка. Как только за плечами гостя затворились створки дубовых дверей, его охрана была оттеснена отрядом из дружинников герцога. В зал разрешили войти только нескольким франкским дворянам, что сопровождали барона де Брюнне и графа Шатрского. Барон схватился было за рукоять своего меча, но, обернувшись, увидел, что зал быстро заполнился многочисленными викингами. Воины молча входили в зал и выстаивались вдоль стен. Скоро их собралось десятка три.

— Что здесь происходит? — от страха тонкий голос барона стал срываться на фальцет.

— Вам предъявлено обвинение, барон Донат де Брюнне, — бодрым голосом, негромко произнес Роберт, и каждое его слово гулко отдавалось под высокими сводами каминного зала.

В это время из-за тяжелой шторы вышел Ингмар и молча уставился на Доната. Барон ринулся было обратно к двери, но викинги, лязгая оружием, плотно сомкнулись перед его лицом.

— Граф Ингмар де Мелан обвиняет вас в убийстве родителей его жены графини Клариссы де Мелан — герцог четко произносил каждое слово, — введите свидетелей!

В зал ввели Жанну, она держала перед собой связанные веревкой руки. По виду женщины нетрудно было догадаться, что она провела несколько дней в темнице. Волосы Жанны были растрепаны, платье помято; ей развязали руки, и женщина стала растирать затекшие запястья.

Роберт протянул к глазам участницы заговора сарацинский кинжал, предварительно подняв его вверх, чтобы его мог увидеть каждый.

— Тебе знакомо это оружие?

Жанна опустила голову.

— Женщина, от правдивости твоих слов зависит твоя дальнейшая судьба, — обратился к ней опять герцог. — Мы найдем способ заставить тебя сказать правду, но не думаю, что пытки украсят твою внешность. Не бойся барона, говори.

Служанка подняла глаза и сразу же встретилась взглядом с бароном. В его маленьких глазках, покрасневших от волнения, Жанна увидела все чувства, которые испытывал барон. Это был острый страх, смешанный со злобой и ненавистью.

— А чего мне его бояться, — неожиданно запальчиво сказала женщина, — это он пусть теперь колотится! Не одной же мне отвечать за наши общие дела! Да, это он дал мне этот кинжал и распорядился подложить в вещи графа Ингмара. Также приказал подстроить все так, чтобы мадам Кларисса обнаружила его.

— Записки ты писала?

— Нет, мессир, я неграмотна. Записки писал мой дядя, священник Арлетте под мою диктовку. Мне было приказано выманить графа Ингмара из замка.

— А ты знаешь, кто убил графа Эдмонда и его жену?

— Это мне доподлинно не известно, мессир.

— А не доподлинно?

Барон было метнулся к женщине, но несколько пар дюжих рук остановили его неожиданный рывок. Жанна даже не дрогнула, а только презрительно процедила:

— Думаю, это барон все организовал.

— Почему ты так думаешь?

— У меня до сих пор хранится та записка, из-за которой и поехали тогда, два с половиной года назад, в монастырь граф с графиней. Там сообщалось, что в монастырь приезжает на один день один известный святой, который излечивает калек. Так вот та записка, как будто от настоятеля монастыря, была написана рукой кузена барона де Брюнне, графа Шатрского. Я сама слышала, как барон сказал, что, мол, и его кузен тоже поучаствовал в деле убийства графа Эдмонда.

Донат опять попытался вырваться, но безуспешно. На всякий случай викинги отняли у него меч. А граф Клемент вскочил со своего места и буквально зарычал на служанку.

— Ты лжешь, подлая тварь! Сколько тебе заплатил за лжесвидетельство этот варвар, что силой женился на франкской графине?

— Всем известны дружеские отношения барона и графа. К тому же никакого святого в монастыре не ждали, это стало известно потом… — как будто не слыша рева графа Шатрского, продолжала Жанна.

Последние слова служанки заглушил скрип. Это в зал вкатилась небольшая тележка, на которой полулежал виллан Дион. Реакция Доната была ошеломляющей. Барон весь искривился, как будто проглотил что-то кислое, и чуть было не завыл.

— Дион, ты знаешь этого человека?

— Кто же не знает барона Доната!

— Здесь суд, Дион, и ты должен отвечать прямо и конкретно.

— Мне знаком этот человек, мессир, это барон Донат де Брюнне!

— Он убил графа Эдмонда и графиню Эмилию?

— Их убил другой человек, с которым барон де Брюнне потом рассчитался. Я сам все это видел, когда лежал в кустах можжевельника. Правда, мессир барон был в повязке, но я узнал барона — его голос и фигуру невозможно не запомнить.

— И как были убиты супруги?

Виллан тяжело вздохнул.

— Это тяжело вспоминать, мессир герцог. Убийца ударил графа несколько раз вот этим кривым кинжалом, что у вас в руках, а потом прикончил и женщину, его супругу.

— И что было с кинжалом?

— Кинжал забрал себе барон де Брюнне.

Герцог Роберт резко повернулся в сторону обвиняемого и сделал несколько шагов к нему. В полной тишине слышался только скрип его сапог. Роберт остановился напротив барона и, замолчав, долго смотрел ему в лицо. Донат страшно побледнел и опустил глаза в пол.

— Что вы можете ответить, барон?

— Это все подлая провокация! — неожиданно жутко завизжал Донат, — они оболгали меня, эти ничтожные людишки. Я не был в монастыре в тот день, виллан обознался. Мало ли какие голоса у бандитов! Что, разве не может быть разбойник иметь такую же крепкую фигуру, как у меня? Служанка же лжет, пытаясь выпутаться из интриг, которые сама из-за зависти наплела! Я никогда не опустился бы до общения со слугами! А кинжал этот я вижу в первый раз в жизни.

— Получается, здесь все лгут, барон, один вы говорите правду, — герцог развел руками и криво улыбнулся, — а я уж было поверил графу де Мелан….

— Вы, конечно, поверите своему соотечественнику больше, чем мне!

— Пока что я не принимаю ничью сторону, барон. Вам предоставляется право защитить себя. Скажите, как вы оказались у Аннетского озера, и почему вы напали на графа де Мелана?

— Я проезжал мимо…

— Прихватив большой отряд дружинников, — перебил его герцог.

— Да, с тех пор как норманны появились в наших краях, одному ездить опасно. Так вот, я проезжал мимо и увидел нового графа де Мелан. Напал потому, что у меня с этим негодяем свои счеты.

— Жанна Менон и Дион! — Герцог повернулся к свидетелям, — получается, вы лжесвидетельствуете…

Мужчина и женщина не промолвили и слова.

— Итак, — Роберт поднял вверх правую руку, — объявляю свое решение. Так как все обстоятельства дела не удалось прояснить до конца, и барон не признает своей вины, назначаю судебный поединок между графом Ингмаром де Мелан и бароном Донат де Брюнне. Пусть бог и клинок рассудят, на чьей стороне правда, в этом темном деле. А свидетелям остается уповать на справедливость небес, так как в случае проигрыша графа они предстанут перед судом за лживые показания на допросе. Вам, как ответчику, — герцог обратился к барону, — предоставляется право выбора оружия.

— На коне, и при полном вооружении! — после минутной паузы сказал Донат.

— Отлично! — воскликнул Роберт и хлопнул в ладоши, — поединок состоится послезавтра, а до него обе стороны будут заключены под стражу.

После этих слов граф Ингмар и барон Донат были обезоружены и выведены из зала.


Утро следующего дня нельзя было назвать хмурым, но внезапно налетел слишком холодный для лета ветер. По небу побежали стаи серых дождевых туч, и хотя солнце продолжало ярко блистать, его лучи уже не грели — казалось, в воздухе повисла какая-то тревога. Во дворе замка герцога Роберта с утра сколачивали высокие трибуны для свидетелей поединка и огораживали широкую площадку для боя дощатым забором. С самого утра к месту поединка начали подъезжать дворяне изо всей Нормандии и прилегающих к ней франкских земель. Прибыл и представитель короля, граф Анжуйский. Седой мужчина задумчиво прохаживался по мощеному громадными булыжниками крепостному двору, мешая рабочим носить доски и балки для строительства трибун. Другие франки оживленно переговаривались, но граф в этих беседах не участвовал.

Часа через два после восхода солнца в Руан приехала и Кларисса. Молодая женщина была очень бледна, от страха за мужа у нее подкашивались ноги. Ее сопровождали тетя Мари, Бланка, Матильда, слуги из замка Мелан, а также помощник Ингмара рыжеволосый Магнус и несколько викингов охраны. Гости были приглашены к столу, где им предложили различные закуски. Но есть никто особо не хотел, так как головы прибывших были заняты предстоящим поединком и прошлыми событиями, которые привели дела к такому исходу. Высказывались различные предположения, но существенных аргументов в защиту барона Доната никто выдвинуть не смог. В общем-то, все знали нрав обвиняемого, многие из его соседей неоднократно вступали с ним в стычки по различным вопросам, и такие обвинения никого не удивили.

Наконец, все было готово, и гостей позвали на трибуны. Придерживая длинное платье, Кларисса с трудом взобралась по крутой лестнице и расположилась на специально построенной для нее трибуне, с которой все было хорошо видно. Графиня увидела большую площадку, огороженную высокой дощатой стеной, и сердце ее сжалось. Она поняла, что все здесь устроено так, чтобы один из сражающихся был убит. Человеку невозможно было вырваться за пределы поля битвы, пока его не выпустят. Разговоры окружающих ее людей, перемежающиеся смехом и шутками, слились в ушах взволнованной молодой женщины в какой-то сплошной потусторонний шум. Лица людей казались ей единой желто-розовой массой, которая плыла пред глазами.

— Что вы, графиня! — воскликнула Бланка и сжала холодную руку Клариссы. Было видно, что молодая женщина вот-вот упадет в обморок.