— Я же не король!

— Но ты будешь нормандским графом, хевдинг. Это тоже ко многому обязывает. Например, сделать жизнь твоих дружинников зажиточной и счастливой. Как граф Мелана, ты будешь иметь возможность помочь каждому дружиннику построить свой дом, завести семью. Неужели нам не понадобятся их сыновья? А если графство Мелан будет союзником Нормандии, то наша сила возрастет! Хотя, что это я тебя уговариваю? Ты увидишь невесту — и все твои планы переменятся! — с этими словами герцог удовлетворенно рассмеялся.

— Я знаю, что ты — отличный парень, Ингмар, — продолжил беседу герцог, — и хочу, чтобы ты остался в Нормандии. Женитьба — лучший способ для мужчины крепко обосноваться на чужбине. Я тебе нашел хорошую невесту, дочь графа Мелана. Самого графа вместе с женой убили датчане около трех лет назад, при набеге на аббатство. Остались только дети, дочь Кларисса, девятнадцати лет и сын Ричард, двенадцати лет. Но паренек — инвалид. По-видимому, он никогда не встанет со своего кресла. Какой с него граф! Так что, и титул, и замок, и графство Мелан будут твоими. К тому же, девчонка такая красавица, какую не часто встретишь, скажу я тебе! — Роберт с вожделением потер руки, — я бы и сам не прочь оказаться с ней в постели. Но чего не сделаешь для храброго Ингмара!

Ингмар задумался. Предложение герцога меняло все его планы. После измены Грюнхильды хевдинг вообще не помышлял о женитьбе. Был даже такой период, что женщины вызывали у викинга сильную неприязнь. Этот поход тоже в какой-то мере был задуман, чтобы «убежать от себя». Ингмар надеялся, что в новых краях у него начнется другая жизнь. Жизнь, которая поможет забыть о коварной предательнице. Так оно и вышло — боль, обида постепенно затихли. Молодой мужчина был доволен своей судьбой и принял решение вообще остаться холостяком. Его вполне устраивали легкие отношения с влюбленными в него хорошенькими служанками и скучающими женами немолодых рыцарей. Он сразу же забывал о них, после того как, удовлетворив свои нужды, выпроваживал из своей комнаты. Да и любовником он был холодным и жестким. Ингмар никогда не испытывал желания доставить удовольствие женщине, с которой спал — его совершенно не волновало их мнение о себе как о мужчине. Он никого из них не любил, никого не уважал.

— Знаю, знаю, дамы у тебя не в чести! Слышал, тебя даже прозвали девственником, — теперь уже весело заговорил герцог, — неужели ты и в самом деле не любишь баб? Или, может, у тебя проблемы?

От возмущения Ингмар даже подскочил:

— Кто это тебе такое сказал?

— Ладно, ладно, не кипятись, — миролюбиво продолжил рыжеволосый хозяин замка, — я во всю эту болтовню не верю. У самого, наверно, на Руси дети подрастают?

— Этого ни один мужчина не знает достоверно, Роберт! — с ухмылкой сверкнул глазами молодой викинг.

— Ну, вот ты и попался, — засмеялся герцог, вставая, — все, решено! На днях едем свататься. А если не любишь женщин — это твое дело. Закрой ее где-нибудь, подальше от себя! Главное, занимайся делами графства и заботься о своих людях. Но и наследника соорудить надо, сам понимаешь! Да и братца ему, про запас!

Ингмар снова открыл рот.

— Через две недели свадьба! — властно прервал его Роберт. — И никаких возражений! Я — старший, я — герцог, и я, наконец, властелин в этом краю! Научись усмирять свой гонор! А не можешь — вали отсюда со своей дружиной в морские разбойники! А когда немного поплаваешь за бортом в холодной водичке — сразу образумишься!

С этими словами герцог сильно хлопнул расстроенного мужчину по плечу, и его громкий хохот рассыпался высоко в темных каменных сводах.

Злоба душила так, что даже сдавило горло. Ингмар спустился по крутым ступеням винтовой лестницы и вышел на свежий воздух, чтобы немного успокоиться. Вечерний ветерок доносил пряный запах цветущих садов, а алый громадный диск луны где-то очень далеко касался верхушек пирамидальных тополей. Пройдя несколько шагов по песчаной дорожке, упирающейся в крыльцо, Ингмар больно споткнулся о твердый предмет, торчащий из земли.

— О, дьявол! — заорал хевдинг и согнулся к земле.

— Что ты орешь, Ингмар? — прозвучал в темноте удивленный голос Арни.

Ингмар разогнулся. В руке он держал кривой корень неизвестного растения. Нога в мягком сапоге больно ныла.

— Проклятый корень, — прошипел мужчина и с силой запустил им в темноту. Похоже, зловредный корень попал в курятник, так как через мгновение раздались отчаянное кудахтанье и возмущенные крики петухов.

— И эта свадьба, будь она неладна, — злобно прошипел Ингмар, пройдя несколько шагов.

— Какая свадьба? — удивился Арни, следовавший за вождем сзади.

— Все через задницу! Ехал за море, чтобы забыть об этих бабах, а тут опять одевают хомут!

Пожилой рулевой промолчал. Он не знал о планах хевдинга на жизнь, но всей душой сочувствовал мужчине, которого насильно женят.

Майская королева

Ближе к утру темный небесный свод, усеянный яркими звездами, совершенно освободился от туч. Прозрачное розовое небо, казалось, пропитало все окрестности утренней свежестью. Внизу, возле реки, кое-где клочьями прятался туман — он словно чувствовал, что доживает последние мгновения перед восходом светила. Леса, нивы, река — все замерло в предрассветный час в ожидании восхода солнца. А когда занялась заря, стало ясно, что погода будет хорошей.

Скрип опускающегося подвесного моста разбудил последних лежебок, и из темной пасти башни выехала небольшая кавалькада. Клариссу сопровождал в поездке небольшой отряд охраны и ее подруга Бланка. Дочери Эда повезло, что молодая графиня была ее подругой. С тех пор, как погибли родители Клариссы, прошло уже много времени. И все местные холостяки решили, что траур по графу и графине Мелан можно считать оконченным. Молодую, богатую наследницу стали обхаживать со всех сторон. Скучное существование за стенами замка сменилось на частые прогулки по окрестностям, визиты, поездки в город. Вот и сейчас девушки отправлялись на пир. Вчера вечером Кларисса получила приглашение от Клемента де Во, графа Шатрского. По случаю народного праздника весны сеньор ежегодно устраивал богатое празднество. На этом празднике подруг ждали различные развлечения, танцы, возможность познакомиться с новыми кавалерами. Предвкушая предстоящие удовольствия, обе девушки, обычно любящие поваляться в постели, сегодня поднялись очень рано, так как дорога предстояла нелегкой. Она проходила через густой сосновый лес, петляла по холмистой равнине, пересекала небольшую речку. А к тому же город, где находилась резиденция графа Шатрского, находился не близко — их маленькому отряду предстояло проехать миль пятьдесят.

— Смотри, — указала рукой в сторону поляны на берегу реки Кларисса, когда отряд выехал из небольшого перелеска на открытое пространство.

На зеленой траве чернело большое кострище, с еще пылающими жаром углями, а трава вокруг была вся истоптана.

— Здесь всю ночь был праздник, мадмуазель, — ответила ее спутница и с вздохом повела глазками. Было видно, что и она была бы не прочь принять участие в деревенском празднике начала лета, но строгий Эд оберегал дочь от сельских кавалеров. И это было понятно: в такую ночь все запреты для молодежи снимались, согласно древним языческим обрядам.

Из густых зарослей орешника, навстречу отряду, вылезла изрядно взлохмаченная парочка. Молодые люди были удивлены встрече со своей сеньорой столь ранним утром и застыли в недоумении. Девушка быстро поправила измятое платье, а парень потянулся снимать шапку с копны своих черных волос.

— Как прошел праздник, Маго? — улыбнулась Кларисса.

— Хорошо, мадмуазель Кларисса, — отозвалась дочь Жана Марте, сельского кузнеца, — но ведь он еще не прошел.

Графиня удивленно подняла тонкие брови. Ее изящные темно-каштановые брови очень хорошо передавали все оттенки чувств молодой аристократки. На этот раз легко можно было понять, что они выражают удивление с некоторой долей иронии.

— Я вижу, что для тебя праздник все еще продолжается.

— Нет, мадмуазель, я имею в виду, что сегодня будут выбирать «майского короля», — пролепетала любительница запретных услад и взглянула на своего избранника.

— Возможно, что твой кавалер и будет тем самым королем?

— Не думаю, — хмыкнула девушка.

Графиня тронула поводья, и кавалькада ускакала, оставив на дороге следы от конских копыт. Но когда отряд проезжал мимо селения, расположившегося возле небольшого холма, путь ему перегородила группа молодых парней и девиц. В волосы девушек были вплетены полевые цветы и травы, все участники праздничного действа были наряжены в свои лучшие одежды. Рыжеволосую шевелюру одного из юношей украшал большой венок. В руках он держал два березовых ствола, а пояс, которым он был подпоясан, наверное, был лучшим в округе. Сопровождавшие «майского короля» молодые люди пели в его честь хвалебные песни и осыпали венценосную голову лепестками цветов. Парень совсем вошел в роль, и его движения были преисполнены благородства. С видом сеньора он преградил дорогу графине и посмотрел ей прямо в глаза своим царственным взглядом. Кларисса притормозила бег Суси и жестом руки остановила стражу.

«Майский король» все же сделал вежливый жест, слегка напоминавший поклон, в то время как его свита склонилась по-настоящему. Затем глава процессии перенес березки в левую руку, а правой указал на графиню. Его жест вызвал у молодежи вздох восхищения, и от стайки отделилась маленькая кудрявая девчушка. Подбежав к ногам нервно топчущейся Суси, она смело выкрикнула:

— Кларисса Монье, графиня де Мелан, майский король избрал вас майной!

Графиня взглянула на Реми, сержанта ее стражников. Ее брови являли недоумение.

— Нельзя отказываться, госпожа графиня, — прошептал, прикрывая рукой черную бородку, мужчина, — плохая примета, да и обида будет у селян…

Кларисса была недовольна вынужденной задержкой, но смирилась с народным обычаем, тем более что все были явно восхищены смелым выбором «короля». Вскоре герою праздника подали лошадь, и царственная пара в сопровождении свиты направилась в лес. Там молодежь нарубила целый воз молодых деревьев, и парни с пением и плясками повели буйволов в сторону селения. «Короля» и графиню при этом непрестанно осыпали лепестками цветов, травами или просто молодыми листьями. На голову Клариссы уже успели взгромоздить тугой венок из душистых полевых цветов, шею ее кобылы также украсили травяным хомутом, который Суси все время пыталась достать жадными губами.

Бланка завизжала от восторга, и «майна» оглянулась. Из-за пригорка на процессию мчалось целое войско. Мужчины были вооружены деревянными мечами и рогатинами. Сопротивления почти не было, но нападавшие изображали ярость и умелое владение оружием. Скоро воз оказался в их руках.

— Это значит — лето завоевано, — пояснил всезнающий Реми.

Участники праздника с визгом и криками расхватали зеленые ветки, наполнявшие воз, как настоящие ценности. Затем и войско, и жертвы нападения взялись за руки и закружились в хороводе. «Майский король», видя нетерпение Клариссы, сделал неумелый реверанс, освобождая графиню от роли «майны» и одновременно поблагодарив.

Участие в празднике отняло у путешественниц часа два драгоценного времени, и кавалькада въехала в городок, где стоял замок герцога довольно поздно, когда сумерки уже сгустились над черепичными крышами. На въезде графиню встретила процессия принаряженных женщин. Горожанки несли в руках высушенные травы, небольшие огоньки и напевали странные непонятные слова. Из окон на вторых этажах свисали глиняные горшочки, продырявленные во многих местах. В горшочках были зажжены сухие лепестки роз и по всей округе неслись пьянящие ароматы. Ощущение таинственного древнего праздника вновь охватило сердце Клариссы. Она оглянулась и увидела, как светящейся змеей ползет ручеек из поющих женщин к ближней излучине реки.

Ворота замка были распахнуты настежь, и во дворе было видно множество нарядных людей. Похоже, герцог не поскупился и пригласил проезжих вагантов. Молодые люди в черных, как у монахов, одеждах резво наигрывали веселую мелодию. Деревянные флейты, рожки и медные трубы настойчиво приглашали к танцу, а барабан с бубенчиками задавал его ритм. Но гости еще не приступили к настоящему веселью и важно прохаживались по двору, обмениваясь любезностями и шутками. Было видно, что кого-то ждут.

Навстречу Клариссе вышел граф Клемент в парадном платье; толстая золотая цепь на его груди удерживала медальон с фамильным гербом. Улыбаясь, Клемент помог графине спуститься с лошади и сделал знак слугам, которые поднесли большое серебряное блюдо и кубок с водой для умывания рук.

— Мы уже заждались вас, мадмуазель Кларисса. Я приказал не начинать праздник, пока вы не приедете.