— Но ты же прекрасно знаешь, что это ничего не решает. Такие наши встречи только все усложняют.

— Нас связывает гораздо больше, чем это, Люси. И ты сама это знаешь. — Одеваясь и приводя в порядок свою одежду, Себастьян старался вспомнить все, что хотел ей сказать. — Я не собираюсь встречаться с тобой украдкой для того, чтобы вернуть тебя обратно в мою жизнь. И я совершенно точно не желаю тебе такой жизни. Я сейчас как раз собираюсь все уладить. Ты можешь мне поверить и еще немножко подождать?

— Я хочу этого. Честно! Но я пока не вижу выхода из этой ситуации.

— Это все потому, что ты думаешь, будто я — отец ребенка Кейт. Но если я — не отец, то проблема отпадает сама собой. Если же я действительно отец — что очень сомнительно, — то я готов каким-то образом принять на себя ответственность за ребенка. Но я в любом случае никогда не женюсь на Кейт и не буду с ней жить.

— Тогда ребенок будет… Ну, ты сам знаешь… незаконнорожденным!

Он со вздохом кивнул:

— Возможно. Но пока я не все еще обдумал. Может быть, Кейт позволит нам усыновить малыша… или что-то в этом роде. Я еще не знаю. Зато на своем горьком опыте я убедился, что быть незаконнорожденным — это не самое страшное в жизни.

— Как ты можешь так говорить?

— Сама подумай. Разве для ребенка лучше, если его будет воспитывать несчастный отец, которого мать видеть не может?

В этот момент Себастьяну вдруг пришло в голову, что его собственная мать из двух зол выбрала меньшее. Впервые в жизни он понял: когда мать оставила его, она думала не только о себе, но и о нем. Откуда ей было знать, что отец будет так тяжело переживать ее уход, а сын вырастет без материнской ласки.

— И я повторяю, — продолжал Себ, — тебе надо немного подождать. Тем или иным способом я намерен все выяснить о ребенке, которого ждет Кейт. И как раз сейчас я тороплюсь на встречу, которая должна многое прояснить. Ты подождешь меня здесь?

Люси закусила губу.

— Если ты этого хочешь. — Себ взял ее лицо в ладони.

— Ты нужна мне на всю оставшуюся жизнь. А если ты не можешь понять ничего другого, то пойми хотя бы это: я люблю тебя и всегда буду тебя любить!

Он взял Люси за руку и снял с ее пальца тоненькое девичье колечко. Потом вынул из кармана коробочку, раскрыл ее и надел на палец жены новенькое блестящее кольцо.

— О Боже, — задыхаясь, прошептала Люси.

— Надев тебе на руку это кольцо, беру тебя в законные жены раз и навсегда, — проговорил Себастьян.

Еще раз на прощание поцеловав ее, он вышел из комнаты и, стремительно спустившись по лестнице, вышел из дома.


Как и раньше, Кейт ждала Себастьяна, сидя на скамеечке возле пансиона.

— Добрый день, Кейт. Как ты сегодня себя чувствуешь?

Она робко улыбнулась:

— Теперь, когда ты со мной, лучше не бывает!

— Сейчас мы с тобой узнаем точно, как у тебя дела. — Так как времени у Себастьяна было в обрез, он решил прямо сказать Кейт о своих намерениях. — Я договорился на сегодня с доктором Смитом. Он посмотрит тебя.

— Зачем? Я прекрасно себя чувствую. — Себ тяжело вздохнул:

— Послушай, Кейт, мы не сможем ничего решить, пока доктор не скажет точно, какой у тебя срок.

Она покачала головой и опустила глаза:

— Я же уже сказала тебе, когда должен родиться ребенок. Я не пойду к доктору. Почему бы тебе просто не жениться на мне?

— Потому что в этом случае я стану многоженцем. Я уже женат. На той самой женщине, которая упала в обморок на станции. Ее зовут Люси.

Кейт подняла голову и внимательно посмотрела на него. Себастьян поморщился, увидев в ее глазах удивление, гнев и даже ярость.

— Ты не можешь быть женатым на другой! Ты должен жениться на мне!

— Но я не могу. Я не собирался на тебе жениться в Денвере. И не собираюсь жениться на тебе сейчас. Даже если бы это было возможно! — Он снова вздохнул. — Если я действительно несу ответственность за твое нынешнее положение, я поступлю с тобой справедливо. А теперь пойдем к доктору.

Себ взял Кейт за руку, пытаясь поднять ее со скамейки, но она отдернула руку и разрыдалась. Чувствуя неловкость, Себастьян сел рядом с Кейт и дал ей время выплакаться. Когда ее рыдания сменились обычными всхлипываниями, он сказал:

— Ну а теперь мы, наконец, можем пойти к врачу?

Не поднимая на него глаз, Кейт с обреченным видом покачала головой:

— Нам незачем идти к врачу.

— Что значит незачем? Почему нам к нему незачем идти?

Кейт снова разрыдалась:

— Ты не понял… Мне сказали, что у меня никогда не будет детей. У меня бесплодие.

У Себа появилось ощущение, что ему влепили пощечину. Чтобы убедиться, что он все верно расслышал, Себастьян переспросил:

— Ты хочешь сказать, что ты не… что ребенка не будет? — Стыдясь того, что обманула его, Кейт пролепетала сквозь слезы:

— Я просто хотела, чтобы ты на мне женился. После того, как ты тайно уехал из Денвера, я подумала, что это единственный способ убедить тебя…

— Боже мой! — Ее слова прозвучали для него как выстрел. — Да как ты только могла? Как ты могла так поступить со мной? Со мной и с моей семьей?

— Я… я не знаю! — Кейт закрыла лицо руками. Себастьян хотел разозлиться, и он уже испытывал гнев, но жалость к Кейт оказалась сильнее. Стараясь не думать о том, сколько горя она причинила ему, Люси, родным Люси, он сказал:

— Все это время тебе был нужен не я, Кейт. Я просто должен был заменить тебе Поля.

На это его замечание Кейт ответила новым потоком слез.

— О, мне его так не хватает! — воскликнула она.

— Я знаю, что ты тоскуешь по нему. — Успокаивая Кейт, Себ похлопал ее по руке. — Но я также знаю, что делал все возможное, чтобы помочь тебе в первые недели после смерти Поля. Может быть, даже чуть-чуть перестарался.

— Нет, ты прекрасно поступил. — Кейт сделала паузу, чтобы утереть нос и собраться с духом. — Наверное, я просто хотела, чтобы все стало так же, как было раньше. И я думала, что ты… думала, что ты поможешь мне это осуществить.

Себ молча ждал, когда она успокоится. Наконец тихо сказал:

— По-моему, мы оба знаем, что я не смогу решить твои проблемы. Что ты теперь решила делать?

Кейт выпрямилась и заморгала, словно очнувшись ото сна.

— Пожалуй, я вернусь обратно в Денвер. — Он кивнул:

— Это правильно. Ведь у тебя там есть друзья, люди, которым ты дорога.

Она повернулась, и впервые в ее глазах Себастьян увидел сочувствие.

— А твоя жена… Представляю, как она из-за всего этого переживает!

Себ чуть не рассмеялся:

— Не то слово!

— Может быть, мне самой с ней поговорить? Я попытаюсь ей все объяснить…

— Спасибо, Кейт. Но знаешь что? Я, пожалуй, лучше сам передам ей твои извинения.

Глава 27

Во вторник Себастьян и Люси провожали Джеремаю на вокзал. Себ лично обменял старый билет Джеремаи, а затем проводил его прямо до открытой двери вагона, из которого выходили прибывшие в город пассажиры.

Джеремая обнял Люси и поцеловал ее в щеку. Затем, повернувшись к Себу, сказал:

— Мне кажется, я снова должен перед тобой извиниться за то, что избил тебя чуть ли не до полусмерти.

Но Себастьяну не нужны были извинения. Сейчас ему хотелось только одного — чтобы старик побыстрее сел в поезд.

— Бывало, меня и сильнее поколачивали. И кроме того… Будь я на вашем месте, я бы, возможно, поступил бы точно так же.

Джеремая протянул ему руку:

— Так, значит, друзья?

Себастьян крепко пожал руку старика и сказал:

— Больше, чем друзья. Родственники.

Лицо Джеремаи сморщилось, и на миг Себу показалось, что старик вот-вот расплачется. Но он сдержался, и только голос его немного задрожал, когда он проговорил:

— Да, родственники. Мне понравилось, как ты сказал, сынок!

Заметив, что пассажиры начали садиться в поезд, Себастьян проговорил:

— Все, пора заходить в вагон.

Кивнув, Джеремая еще раз обнял Люси, а затем начал подниматься по ступенькам в вагон.

— До свидания, папа! — закричала Люси. — Я обещаю тебе писать письма каждую неделю! И жду того же самого от тебя!

— Я тоже буду писать, дочка! Обязательно! — кричал старик, поднимаясь все выше и оглядываясь.

Когда Джеремая зашел в вагон, Люси сказала:

— Думаю, нам надо быстрее возвращаться в таверну, пока туда не набежали посетители.

— Ну уж нет! Ни за что! — твердо заявил Себастьян. — Я не уйду отсюда, пока не увижу собственными глазами, что твой отец уехал на этом поезде.

Люси весело рассмеялась, взяла Себастьяна под руку и положила голову ему на плечо. А тем временем на поезд садились последние пассажиры. Наконец длинный пассажирский состав тронулся с места, но Себу все еще не верилось, что его тесть уехал домой.

Когда прозвучал свисток паровоза, Себа все еще не покидал безотчетный страх — ему казалось, что Джеремая вот-вот выскочит из вагона. Но паровоз, пыхтя и пуская пар, медленно набирал скорость, а потом и вовсе исчез вдали.

— Знаешь, я уже соскучилась по отцу, — с Улыбкой сказала Люси.

Если бы Себастьян сказал то же самое о себе, он бы покривил душой. Поэтому он утешил Люси:

— Он сможет приехать к нам в гости на следующее лето. И может даже привезти с собой твою мать. Я бы с удовольствием с ней познакомился. К тому времени у нас будет достаточно места для гостей.

Люси подняла голову:

— Достаточно места? Где? — Себ подмигнул жене и сказал:

— Дом на озере будет готов через несколько месяцев.

— Правда? — удивилась Люси.

— Да, правда. Я уже переговорил с плотниками. — Люси не знала, смеяться ей или плакать от радости.

Поэтому она сказала:

— Возможно, сейчас самое время признаться тебе, что я плохо готовлю.

Себ рассмеялся:

— Я тоже! А так ли уж плохо? — Люси вздохнула:

— Как мама ни старалась меня научить, она в итоге запретила мне ходить на кухню.

Обняв жену, Себ поцеловал ее в кончик носа и заявил:

— В таком случае нам обоим придется научиться готовить.


Несколько недель спустя, когда Себастьян был занят подготовкой к игре в фараон, дверь таверны открылась и в зал с улыбкой впорхнула Люси. За ней шел Малыш Джо, перетаскивавший через порог тележку, нагруженную новыми номерами «Уикли».

Когда они подвезли тележку к полке для газет, к ним подошел Себ. На щеках Люси горел румянец, а глаза сияли счастьем. Себастьяну казалось, что его жена день ото дня становилась все красивее.

— Разве мы продадим такую кипу газет? — заметил Себастьян, глядя, как Люси и Малыш Джо разгружают тележку.

— Ты каждую неделю говоришь мне то же самое — и каждую неделю ошибаешься.

Затем она повернулась к нему, доверив остальные газеты Малышу Джо, и Себ увидел, как в ее огромных глазах заплясали огоньки.

— А у меня для тебя несколько сюрпризов, — торжественно сообщила Люси, сияя от радости.

— Да, несколько сюрпризов! — повторил Малыш Джо, хлопая в ладоши. — Больших сюрпризов!

Себастьян насторожился и спросил:

— Что за сюрпризы?

Люси подмигнула мальчику и приложила палец к губам:

— Прежде всего из «Чикаго трибюн» прислали телеграмму, в которой сообщают, что желали бы купить колонку Пенелопы. Еще они хотят, чтобы колонка выходила ежедневно.

— Ежедневно? А это реально?

— Разумеется! В дополнение к письмам, которые я получаю в «Уикли», «Чикаго трибюн» будет пересылать мне вопросы своих читателей. Я буду выбирать лучшие из множества вопросов, и, возможно, в скором времени это будут вопросы от читателей со всей страны.

К этому времени все в городке уже знали, что Пенелопой была Люси. Но ее не выгнали из города палкой — напротив, все смотрели на нее как на своего рода знаменитость, так что было очевидно: если так пойдет и дальше, ее, возможно, провозгласят королевой Вайоминга.

Себ обнял жену и прижал к себе.

— Это замечательная новость! Я так тобой горжусь!

— И у меня есть еще один сюрприз, — заявила Люси.

— Еще больше, чем первый! — воскликнул Малыш Джо.

— Не говори, я сама скажу, — остановила мальчика Люси. Она взяла свежий номер «Эмансипейшен трибюн» и протянула его Себу. — На этот раз я сделала кое-что по-другому. Теперь в «Трибюн» тоже есть колонка Пенелопы. Я буду работать на две газеты одновременно.

Это показалось Себу весьма любопытным. Люси пошла на компромисс. Она будет вести свою рубрику не только в «Уикли», но и в его собственной газете. Хотя она никогда не станет использовать для обеих газет одни и те же вопросы.