— О, я знаю, что вы слышите сплетни о Веррингерах, но вы не должны позволять им повлиять на вас. Они продолжаются уже сотни лет. В данный момент глава семьи я, так что я и являюсь центральной фигурой во всех скандалах. Все мои предки разделяли ту же судьбу — монстры порока. Такими их всегда представляли. Мы всегда смеялись над историями, которые о нас ходили. Пусть люди забавляются за наш счет, бывало говорили мы. Жизнь у них скучная. Пусть косвенно поживут через нас. Да, есть даже история про эти самые рыбные пруды. Вы еще не слышали, что о моем пра-пра-прадедушке поговаривали, будто он убил человека и выбросил его тело в эти самые пруды?

Я посмотрела на них и вздрогнула.

— Пруды соединены с рекой, — продолжал он, — и в этом месте течение быстрое. Я покажу вам. Подойдите сюда. Река всего в нескольких милях от моря… так что бедную жертву унесло прочь, и его кости лежат теперь где-то на дне океана.

Мы подошли к последнему пруду. Река в этом месте просто бурлила, устремляясь к морю.

— Этот порочный Веррингер возжелал жену ближнего своего, привел ближнего к прудам, ударил его по голове и отправил тело в плавание к морю. К несчастью, злому акту был свидетель. Отсюда мы и узнали, как все произошло. Как будто ему было не все равно. Он женился на своей избраннице, и она стала одной из нас. Видите, мы порочный клан.

— Случилось так, что вам известны события в вашей семье, даже если они передавались из уст в уста. Вполне возможно, что если бы все мы могли проследить нашу семейную историю так же далеко в прошлое, мы тоже нашли бы скелеты в шкафах.

— Это добрая мысль. Приятно представлять, что мы не единственные злодеи.

Сверху послышался звук. Я обернулась и увидела на склоне Терезу.

— Ты меня ищешь, Тереза? — спросила я.

— Да, мисс Грант, — ответила она. — У мисс Барстон болит голова, и она просит, чтобы вы посидели с ее классом, если вы свободны. Она говорит, что вам нужно будет только наблюдать за ними, она дала им задание.

— Да, разумеется. Я сейчас же возвращаюсь. До свидания, сэр Джейсон.

Он взял меня за руку и поцеловал ее, предварительно поклонившись Терезе.

Мне она сказала:

— Я видела, что вы не поехали верхом, вот и догадалась, что вы должны гулять в развалинах.

— Я спустилась к прудам и случайно встретила там сэра Джейсона.

— Я должна была прервать вас. Мисс Барстон сказала…

— Конечно, Тереза.

— Надеюсь, вы не возражаете.

— Конечно нет. На самом деле я пыталась как-то уйти.

Она кивнула и выглядела довольной.


Его преследования становились настойчивее, и люди начали это замечать. Он имел смелость предложить мисс Хете-рингтон, чтобы я пришла в Холл проверить костюмы. Когда она напомнила ему, что это входит в задачи мисс Барстон, он ответил, что считал, будто девушкам, которые наденут костюмы, полагается носить их с достоинством и что именно мне с моей специальной подготовкой следовало бы их посмотреть.

— Шито белыми нитками, — сказала Дейзи. — Он знал это, и понимал, что я знаю тоже. Я не могла не рассмеяться… к чему присоединился и он. Я твердо заявляла: «Нет. Это должна быть мисс Барстон». Тогда он ответил, что сообщит, когда удобно будет это сделать. Мне кажется, что мы больше об этом не услышим. Не знаю, что и сказать вам, Корделия. Он явно испытывает к вам какой-то интерес. Вы молоды и хороши собой, и, если говорить честно, он волокита. Но ему следовало бы самому обеспечивать себя женщинами, а не искать их в респектабельных заведениях. Он поселил эту женщину в Грачином Стане и конечно знает, что уже одно это само по себе — не будь он тем, кто он есть, — должно бы закрыть для него наши двери. К сожалению, он наш арендодатель. Если бы ему вдруг стукнуло в голову, он мог бы нас моментально выселить. Более того, у нас две ученицы из Холла. Они посещают все дополнительные занятия и очень выгодны. Это вызывающая ситуация. Вы полагаете, что сможете справиться? Вы разумная молодая женщина.

— Думаю, что могу. Он иногда подстерегает меня, когда я езжу верхом, а однажды я встретила его у рыбных прудов.

— О Господи… Конечно, он имеет полное право быть здесь. Мы не можем изгнать его из его собственного поместья.

Я чувствовала возбуждение — это было похоже на битву, и я была глубоко в нее вовлечена. Я не могла по чести сказать, что его преследования меня очень огорчают. Они были крайне лестны, и я была бы очень необычной женщиной, если бы не любила лести.

Когда я в следующий раз выбралась в город, меня подстерегла миссис Бэддикомб.

— О, я чую, уже скоро зазвонят свадебные колокола, — доверительно сказала она мне. — Я же слышу, у этих там, в Грачином Стане, подготовка вовсю. Миссис Гиттингс тут вчера была… Сегодня она уезжает, забирает малышку к своей сестре в пустошах. Такая довольная! Другое такое и не найти, чтоб так ее радовало, и ясно почему. У них там, в Стане, должно быть, очень странное хозяйство.

— Я знаю, миссис Гиттингс любит посещать свою сестру.

— Ясно, не будь малышки, ей бы не работать в Стане. Она и живет для этого дитяти. Бедная крошка! Это милость Божия, что у нее есть хоть кто-то, кто о ней думает. Понятное дело, с такими, как эта… Ну, ей бы надо показываться после церемонии… а не до.

— Значит, вы полагаете, что если миссис Гиттингс с ребенком уезжает, значит…

— Конечно, моя дорогая. Свадьба будет, это точно. Скорее всего, пастору не больно охота церемонию совершать, да что он может поделать? Не хочет же потерять заработок, верно?

— Вы не можете быть уверены, что это из-за свадьбы, — начала я.

— Чего же еще? И если сейчас не время, так когда? Уж год, как бедная святая душа отошла. Он выждал свой год, и не забывайте, у Веррингеров пока нет наследника. Об этом надо подумать. Попомните мои слова, именно это все и значит.

Из лавки я вышла с ощущением депрессии. Может ли миссис Бэддикомб быть права? Но ведь если бы он должен был вот-вот жениться, он бы не показывал такой явный интерес ко мне?

Несколько дней спустя мисс Хетерингтон послала за мной.

— Вот записка от сэра Джейсона, — сказала она. — Он просит, чтобы вы пришли в Холл обсудить проблемы, связанные с Фионой и Юджини.

— Идти в Холл… я? Конечно же, он предпочтет об этом поговорить с вами.

— Так я думала, но он продолжает настаивать, что его волнует выход Фионы в свет, что должно произойти в будущем году, когда она покинет нас, и он думает, что с вашей шаффенбрюккенской подготовкой он может обсудить это с вами и договориться о специальной подготовке, которая ей будет нужна.

— Но я ничего не знаю о выводе девушки в свет в Англии.

— Он потерпел поражение с костюмами монахов, но не привык сдаваться. Я думаю, что же ему ответить.

— Полагаю, я могла бы пойти в Холл.

— Моя дорогая Корделия, я спрашиваю себя, разумно ли это.

— Думаю, что все будет хорошо. Я понимаю, его свадьба очень скоро.

— Так ли?

— Согласно миссис Бэддикомб.

— Она — отличное агентство новостей, — сказала Дейзи, — но, я полагаю, они не всегда соответствуют истине.

— По ее словам, миссис Гиттингс увезла ребенка, который в данных обстоятельствах мог оказаться помехой.

Дейзи пожала плечами.

— Право, я хотела бы, чтобы он вел себя более прилично. Но покуда это не отражается на школе отрицательным образом, нас это не касается.

— Не вижу, каким образом его поведение может бросить тень на школу. Что, если бы я пошла и взяла с собой девушек. Они были бы мне вместо дуэньи.

— Хм, — фыркнула Дейзи. — На самом деле это смешно. Досадно то, что он это знает и, полагаю, смеется над нами.

— Мне кажется, он нас дразнит, — сказала я. — В конце концов, он скоро женится и, может быть, тогда остепенится.

— Это утверждение, в котором я бы очень усомнилась. Говорят ведь, что горбатого могила исправит.

— Но еще говорят, что исправившийся волокита — самый лучший муж.

— О Господи, в сущности все это довольно абсурдно. Как вы полагаете, можете вы с этим справиться, Корделия?

— Думаю, да. Я возьму девушек с собой и настою на том, чтобы они присутствовали.

— Я уверена, он постарается вас каким-нибудь образом перехитрить.

— Он уже раз-другой делал это, но надеюсь, ему это надоест, когда я ясно покажу, что не стремлюсь к его обществу.

Она очень прямо посмотрела на меня.

— Вы ведь ему это показываете, Корделия?

— Ну конечно.

— Говорят, он очень привлекательный мужчина. Я не слишком сама в этих вещах разбираюсь, но знаю, что в некоторых отношениях волокиты привлекательны.

— Это романтическая литература, мисс Хетерингтон. Она неприменима к реальной жизни.

— Вы кажетесь очень уверенной.

— Я и уверена по отношению к нему.

— Что ж, тогда идите с девушками, и посмотрим, что из этого выйдет. Не вижу, почему бы ему не обсудить их будущее со мной.

Таким образом я и оказалась в тот майский день в Холле, и событие это сильно повлияло на будущее.

Я выехала после полудня с Фионой и Юджини, и вскоре мы преодолели несколько миль, которые разделяли школу и Холл.

Фиона была сдержанна, но очаровательна, Юджини, как обычно, дерзка, несколько раздражена, потому что пропускала дневную верховую прогулку с группой девушек и с Шарлоттой Маккей.

Когда мы добрались до Холла, мы направились прямо к конюшням. Джейсон Веррингер был там, как будто ждал нас с нетерпением. Он помог мне спешиться.

— Как раз вовремя, — сказал он. — Я очень люблю пунктуальность, и, полагаю, мисс Грант тоже.

Один из грумов подошел забрать лошадей. Юджини приласкала свою и объяснила груму, что следует делать.

— У меня две новых лошади, — сказал Джейсон Юджини. — Я ими очень доволен. Давай, я тебе их покажу, Юджини.

— Я очень хотела бы посмотреть на них, — воскликнула та, оживившись и вдруг становясь очень хорошенькой.

— Пойдем.

Я повернулась, увидела что-то на земле и подняла. Это была серьга — очень большая, довольно странная, с камнем, похожим на рубин размером с горошину, окруженным бриллиантами.

— Посмотрите-ка на это! — воскликнула я.

Я протянула серьгу на ладони, и девушки подошли.

— Я знаю, чье это, — сказала Юджини. — Я видела эти серьги на миссис Мартиндейл. — В ее глазах появилось злое выражение, что плохо сочеталось с молодостью. — Это ее серьга, не так ли, дядя Джейсон?

— Возможно, — сказал он.

— Вероятно, она огорчилась, когда ее потеряла, — сказала Фиона. — Какой смысл в одной серьге?

— Отдать вам, чтобы вы ей передали, дядя Джейсон? — с ухмылкой сказала Юджини. — Или я могла бы ей занести. Мне было бы нетрудно сделать это, когда мы поедем завтра мимо на верховую прогулку.

— Хорошо, — согласился Джейсон Веррингер. — Если вещь и правда принадлежит ей, она будет рада ее получить.

— Не представляю, кому еще она могла бы принадлежать, — сказала Юджини. — А вы, мисс Грант?

— С уверенностью могу сказать, что не знаю, — ответила я. — Я ее раньше не видела.

Юджини положила находку в карман.

— Покажите нам лошадей, дядя Джейсон, — попросила она.

Он взглянул на меня и пожал плечами.

— О, вот и миссис Кил. Миссис Кил, будьте любезны проводить мисс Грант в гостиную. Эти книги из библиотеки там?

— Да, сэр Джейсон.

— Хорошо. Мы вернемся через минутку. Девушкам не терпится взглянуть на новых серых.

Он пустился бегом через двор, девушки за ним по пятам. Я хотела пойти следом, но миссис Кил заговорила со мной.

— Мисс Юджини без ума от лошадей. Всегда так было. Не последуете ли за мной, мисс Грант?

Я почувствовала себя одураченнной, догадываясь, что он именно так и запланировал. Однако девушки ушли всего лишь посмотреть на лошадей, и единственное, что мне оставалось, это проследовать за миссис Кил в дом.

Мы вошли в большой холл, который я впервые увидела в тот памятный день, когда обедала с ним и потом сидела в сумерках во дворе.

Мы поднялись по главной лестнице с ее прекрасными резными балясинами, выставлявшими напоказ тюдорские розы и несколько более скромные французские королевские лилии, меня проводили в отделанную панелями комнату с богатыми красными коврами и тяжелыми красными бархатными шторами. У окна с мелкими переплетами стоял большой резной стол, и на нем было сложено несколько томов, на столике поменьше располагался серебряный чайный поднос с чашками и блюдечками.

— Не угодно ли сесть, мисс Грант? Они будут недолго, и я принесу чай, когда позвонят.

— Спасибо, — сказала я, и она вышла, оставив меня.

Я оглядела комнату. Это его особое святилище. На стенах висели две прекрасные картины. На одной была изображена женщина — явно из Веррингеров, похоже, работа Гейнсборо; на второй ландшафт. Тут же стоял книжный шкаф. Я взглянула на книги: поэзия. Поразительно! Я не могла представить, чтобы он любил стихи. Большинство книг — исторические.