Лина Мур - Океан наших желаний

Едва сдерживаясь от бурлящей внутри злости, паркуюсь у дома и выскакиваю из машины, прихватывая с собой Мими.

– К половине шестого вернись, альфонс. У меня работа, – прямо перед носом Дэша хлопаю дверью и несусь в детскую, раздражаясь сильнее. Боже, да я готова визжать от его нравоучений и очередного унижения. Почему с Дэшем нельзя говорить нормально, он меня постоянно выводит из себя и вынуждает ругаться с ним?

Слышу, как он входит в дом, и всё затихает. Перекладываю Мими в кроватку и сажусь в кресло-качалку, со злостью отталкиваясь ногами.

Я тоже хочу на свидание. Тоже хочу, чтобы на меня хоть кто-то посмотрел, а вместо этого подтираю всем зады и скулю от одиночества. Ничего, я найду время, чтобы оторваться. Так оторвусь, что этому Дэшу мало не покажется, и он увидит, что мной тоже интересуются.

Мими просыпается, и я шлёпаю на кухню, прислушиваясь к тишине. Этот наглец облюбовал спальню брата и гадит теперь там. Вот же блин!

Навожу смесь для малышки и возвращаюсь к ней. Беру на руки и, опускаясь обратно в кресло, подношу бутылочку ко рту Мими.

Так, шаги… моё сердце начинает биться сильнее, и я готова снова разораться, только бы задержать его.

– Как думаешь: белую или синюю? – В детскую входит Дэш, на удивление, в нормальных летних светлых брюках, держа в руках две рубашки.

Серьёзно? То есть со мной он одевается, как оборванец с помойки, а для какой-то стервы вон как наряжается.

– Скройся, – цежу я.

– Господи, давай я тебя с парнем познакомлю, а? Ты такая злая, просто ужас, – цокает он. – Так какую?

– Трусы на голову напяль и мусорный пакет на задницу, идеально будет, – меня так трясёт от гнева и зависти, что это состояние передаётся Мими, и она начинает дёргаться в моих руках.

– Как с тобой сложно. Сочувствую я твоему второму скульптору и третьему. С таким характером ни один скульптор не задержится.

Всё. Очередной передоз от его издевательств.

Резко снимаю одну кеду с ноги и с силой швыряю в, успевшего скрыться за дверью, Дэша.

– Пошёл к чёрту отсюда! – Повышаю голос.

Он выглядывает и смеётся, показывая мне язык.

– Не ревнуй, сороконожка, меня на всех хватит, – вторая кеда летит туда же, куда и первая, так и не попадая по назначению.

– Чтобы тебя ревновать, надо быть дурой! Полной дурой, каких ты обычно и выбираешь! Идиот страшный! Альфонс! – Кричу я, не получая ответа, зато вони-то сколько.

Он так сильно облился одеколоном, что теперь вся детская пахнет, как ночной клуб в Бангладеш. Надеюсь, он отравит собой шлюшку, и она убежит от него. Буду теперь молиться об этом!

Как часто можно наступать на одни и те же грабли? Вот как долго меня будет бить по лбу чёртова швабра, чтобы я поняла – никогда нельзя никому верить и ни на кого надеяться? Что ещё должно произойти, чтобы образумить меня?

Не знаю. У меня нет ответов, только душит бессильная злоба, набирающая обороты. А всё из-за того, что этот урод опоздал. Он припёрся пьяным в начале десятого утра, и я не смогла отставить с ним Мими. Пришлось просить отгул, и я приехала на работу к тому времени, когда этот алкаш проспался. И я готова убить Дэша, особенно сейчас. Особенно сегодня. Сегодня дата его смерти. Козла неразумного!

Врываюсь в дом, как бешеный бык, и ищу свою жертву глазами, затянутыми алой пеленой. Мой слух стал слишком чувствительным, и до меня доносится всплеск воды. Залетаю в детскую и вижу Мими, спокойно спящую в своей кроватке. Закрываю дверь, чтобы не напугать малышку предстоящим растерзанием туши Дэша, и направляюсь на задний двор, сжимая до боли кулаки.

Не помню, чтобы меня так шатало из-за ярости и гнева. Не помню, чтобы я была такой безумной в своём желании утопить к чёртовой матери человека и спрятать его труп рядом с местом преступления.

– Вылезай, – рычу я, когда Дэш всплывает на поверхность воды в бассейне и, моргая, стирает ладонями воду с лица.

– Эм…

– Немедленно выбирайся сюда. Живо! – Указывая пальцем на бортик, повышаю голос.

– Хм, по твоему виду могу сказать, что ты не в духе. А вода тебя останавливает, поэтому предпочту задержаться здесь, – медленно отвечает Дэш, отплывая в бассейне на безопасную глубину.

– Вылезай из воды, козёл! Быстро! Иначе я сделаю что-то плохое! – Визжу я.

– Нет. Думаю, я сохраню себе жизнь, если задержусь именно там, куда ты боишься идти, – от слов Дэша и его наглой улыбки начинаю топать ногами и орать, как полоумная.

Несусь в спальню брата и собираю с пола все валяющиеся вещи. С ними и возвращаюсь, поднимая над водой.

– Не выйдешь, чтобы я тебя прикончила, всё это будет мокрым, понял? – Ору я, намереваясь бросить его одежду в воду.

– Лекси, успокойся. Что случилось, и почему ты дома? Ты же на работе должна быть, – выставляя руки вперёд, приближается ко мне, и вот это напоминание добивает. Со злостью швыряю вещи, и они разлетаются по всему бассейну, тут же намокая, одна из маек попадает прямо на голову Дэшу.

– Меня уволили! Меня вышвырнули на улицу из-за тебя, урод! Мне дали отвратительные рекомендации, поставив жирный крест на моей карьере! Из-за тебя! Выметайся из моего дома! Убирайся отсюда, от тебя одни проблемы! С твоим появлением моя жизнь превратилась в ад! Если бы не ты, то я бы справилась со всем, но ты прицепился ко мне, как больной ублюдок, и подставил меня! Ненавижу! Исчезни отсюда! – Забегаю в дом и несусь в свою спальню.

Падаю на кровать, из глаз брызжут слёзы обиды из-за несправедливости этого грёбаного мира ко мне. Почему меня выбрали объектом для мщения? Почему вот так?

– Лекси…

– Уходи. Тебе неясно было сказано? – Поворачивая голову, зло смотрю на Дэша, с которого стекает вода.

– Но… почему они уволили тебя? За что? – Да он ещё имеет наглости спрашивать об этом?

– За что? – Выплёвываю я, поднимаясь на ноги. – За что?

– А за то, что я опоздала на сутки и поздно предупредила об этом! За то, что ты подвёл меня и не пришёл вовремя! За то, что я подставила их, и на меня донесли! И я теперь самый ужасный работник даже для вакансии уборщицы в этом проклятом городе, как и на всём побережье!

– Чёрт, но ты же могла объяснить им причину, из-за которой опоздала…

– О, да. Что я должна была сказать? Ой, простите, но один бездомный, которого я приютила, и который обещал мне помочь и посидеть с ребёнком, брошенным моей бывшей одноклассницей, напился вусмерть и припёрся только в десять утра, а потом отсыпался, и я не могла с ним оставить младенца? Ах да, ещё этот младенец не имеет ни документов, ничего, и я тайно разыскиваю его отца, чтобы отдать малышку в хорошие руки, и меня, вероятно, скоро посадят! Но вы уж поймите меня, ведь это всего лишь дерьмовый мир клоунады и розовых шариков, где всё просто! – Толкаю Дэша в грудь.

– Но…

– Не смей, – угрожающе выставляю палец, а парень опускает голову, якобы раскаиваясь, но я не верю, больше не верю.

– Не смей даже говорить мне о том, что всё можно исправить. Я не знаю, в каком мире ты живёшь, но вот в моём увольняют за опоздания и подобное поведение. Помимо этого, меня теперь никуда не возьмут, и я осталась без работы, без денег и, вообще, без средств к существованию. И это всё произошло из-за тебя, из-за того, что ты безответственный, ветреный и непостоянный козёл, на которого я положилась. Ты предал меня. Ты меня подставил, Дэш, и я требую, чтобы ты немедленно покинул мой дом и никогда больше не появлялся здесь, – выталкиваю его из моей спальни.

– Лекси, но… у меня тоже бывают проблемы, и я… прости меня. Я исправлю всё и…

– Хватит, – останавливаю его тихую речь рукой и смотрю в гаснущие глаза лазурного цвета. – Хватит лгать, Дэш. Ты просто забыл о том, что обещал мне. Твоя проблема заключается в том, что ты не думаешь о других, только о себе и о своих развлечениях. Ты вернулся неадекватным и едва смог дойти до кровати. Это не причина! Твоё пьянство не причина, чтобы меня увольняли и ещё обливали таким дерьмом, что я не отмоюсь от него никогда. Я тебя приютила только потому, что мне нужна была помощь с Мими, пока я работаю, но теперь ты мне не нужен. Я не хочу больше тебя видеть… никогда в жизни, – всхлипывая, закрываю глаза рукой и провожу ей по волосам, глубоко вздохнув.

– Я тоже человек, Лекси, и если улыбаюсь, то это не означает, что у меня всё хорошо. Да, я признаю, что плохо поступил и не смог справиться с собственной болью, позволив себе выпить лишнего. Но я ответственный. Я помогаю тебе и учу, как обращаться с Мими и…

– Учит он меня, – горько усмехаюсь я, и слёзы снова катятся по щекам. – Себя научи не притворяться тем, кем ты не являешься на самом деле. Ты не несёшь ни капли ответственности, то появляясь, то исчезая, а я тебе доверилась. Я понадеялась на тебя, Дэш, а ты меня подвёл. Не я умоляла тебя прийти сюда и, манипулируя, заставила предложить ночлег. Для тебя всё это весёлые игры, и ты ни черта не представляешь, что такое, на самом деле, боль и унижения. Ты постоянно тыкаешь меня носом в мои недостатки и подчёркиваешь их. И боль для тебя – это отказ девушки спать с тобой, вот ты и напился. Всё просто у тебя. Максимум твоего унижения – пинок под зад от предполагаемой шлюхи. У тебя нет ценностей, ты сам для себя Бог и считаешь, что другие обязаны прощать тебе всё только из-за красивых глаз. Нет, ты разрушаешь мою жизнь, Дэш. Из-за твоего пошатнувшегося эго, я потеряла место, и здесь меня больше не возьмут на работу, потому что это огромная деревня, в которой слухи распространяются с невероятной быстротой и обрастают подробностями, как прогнившим илом. Уходи.

Дэш закусывает нижнюю губу и печально смотрит на меня, а от этого ещё хуже, ведь я права. Он эгоист и не имеет ни капли представления о том, что его поступки стали крахом для меня. И вот сейчас мне тоже больно понимать, какой глупой я была.

– Прости, Лекси, прости меня, что не предупредил тебя о задержке. Я… да, я виноват, но на увольнении ведь жизнь не заканчивается. Мы что-нибудь придумаем вместе, и я буду помогать тебе с Мими, я готов даже прибираться в доме и стать уборщицей здесь, пока мы не найдём отца малышки. Только не выгоняй меня, Лекси, я…

– Никаких «мы» не было и нет, Дэш, – выдыхаю, отводя взгляд от его потерянного и побледневшего лица, только бы не видеть, что у него на первом месте ночлег и бесплатная постель, а не мои чувства. Он не ощущает себя виноватым, снова играя мной и усугубляя моё разочарование в себе.

– Твоё «прости» – пыль, и ничего оно не изменит. Я сама буду заботиться о Мими без тебя. Тебе нет места в моей жизни, и никогда не будет. Иди туда, где ты развлекался, и теперь проси помощи у тех, с кем пил, вместо того, чтобы вспомнить, какие обещания давал. Можешь снова прибегнуть к шантажу, мне всё равно. Терять уже нечего. Я безработная, с отвратительными рекомендациями, перечеркнувшими всё моё будущее, и тюрьма меня не пугает. А вот ты и то, что ты можешь выкинуть в следующий раз – очень. Ты думаешь только о себе, а я ещё винила себя в том, что обидела тебя. Ты не заслуживаешь ни понимания, ни прощения, потому что всё это наигранно. Для тебя на первом месте только комфорт, но никак не то, что последует за твоими поступками, – солёная слеза попадает в рот, и я облизываю губы, испытывая такую сильную боль. И даже не от увольнения, а оттого что Дэшу плевать на меня и на мои слёзы. Он просто смотрит на меня без каких-либо эмоций, нет… с одной – ненавистью. И она продиктована тем, что я ему указала на дверь.

– Ты даже не понимаешь сейчас, что я говорю, да? – Печально спрашиваю его, и он, словно здесь плохо пахнет, кривит нос.

– В твои годы пора уже задуматься о том, кто ты есть. Двадцать пять лет, а ты безалаберный и разгульный баран, считающий, что прыгать по волнам и кататься на скейте это лучшее, что есть в жизни. Это ты зашорен, а не я. Это у тебя ограниченное виденье этого мира, где есть только ты, твоя красота и количество женщин, которых ты уложил в постель. Это твои ценности, и они бестолковые. У тебя ничего нет, и мне так жаль, что единственный человек, которому я решила довериться – ты. Мне противно, оттого что я поверила и возложила на тебя надежды. Ты разрушил их, как и всё, к чему прикасаешься. Убирайся отсюда, я больше не хочу, чтобы ты пачкал своим примитивным мышлением мою жизнь. Я не желаю видеть тебя и слышать твои нравоучения, принижающие мою личность. Я не похожа на тебя, потому что у меня ещё есть шанс выбраться из этого дерьма, а вот ты останешься в нём и даже не заметишь, как будешь там один. Прощай, Дэш, и не приближайся больше к нам, – разворачиваясь, иду к детской.

– Лекси, пожалуйста, дай мне всё объяснить…

– Нет, – сцепляя зубы, бросаю на него злой взгляд. – Нет. Мне не нужно от тебя больше ничего. Ты мне не нужен. Не. Нужен. Я не позволю тебе снова унижать меня, считая себя лучше. Это ты ничтожество, которое живёт только одним днём и не задумывается о том, что это ненормально. Я не дам тебе быть частью моей жизни, потому что ты её окончательно разрушишь. Занимайся тем, что ты хочешь, ведь это твоя мантра. А вот я хочу, чтобы ты исчез навсегда. Хочу забыть тебя и справиться с теми проблемами, которые ты принёс, вычеркнув главную – тебя. Собирай свои вещи, и чтобы ноги твоей в моём доме не было. Иди туда, где твоё выдуманное превосходство будет оценённым. Здесь для тебя места больше нет.