Оборачиваясь к Дэшу, добавляю:

– И да, найди логичное объяснение, как Джерр превратился в Джерральдину и оказался девушкой, к тому же твоей сестрой. У тебя есть фора, Дэш, чтобы придумать очень веские аргументы, чтобы я не шла в полицию. И сегодня я получу ответы на все мои вопросы. Тебе ясно? Надеюсь, да, потому что ты довёл меня до точки невозврата.

Он бледнеет, и по его глазам вижу, что всё это правда. Там меня не обманывали, а только здесь.

Скрываясь за дверью, прижимаюсь к ней, и меня трясёт так сильно, что уже сложно держать автокресло с Мими. Лучше бы не возвращался. Лучше бы исчез, и я бы его никогда больше не видела. Но нет… нет, я добьюсь своего. Я уничтожу его. Засажу его. Убью его!

Решая, что медлить нельзя и позволить ему сбежать тоже, оставляю Мими на полу, спящую и голодную. Возвращаюсь в гостиную, замечаю, что Дэш стоит на том же месте, что и раньше, но смотрит куда-то перед собой, такой же бледный, каким я его и покинула.

– Итак, – опускаюсь в кресло, потому что не могу стоять на ногах. Они дрожат, как и руки, и, кажется, сердце тоже в ожидании убийственных признаний.

– Кто ты такой? Дэш – твоё настоящее имя или ты представляешься им, чтобы тебя никто не нашёл? Где ты был? Зачем вернулся? – Спрашиваю его.

Парень медленно переводит на меня глаза и шумно втягивает в себя воздух.

– Я собирался тебе всё рассказать, Лекси.

– Только вот никак не собрался, да? Не хотел ранить мою тонкую психику? Или же просто духу не хватило? Струсил? – Язвительно вставляю я.

Сглатывает и опускается на диван, сжимая руки в замок. Он сейчас ищет, как бы всё изменить, как бы снова вызвать жалость к себе, как вновь мной воспользоваться, раз я его держу за яйца.

– Да, струсил, – кивает Дэш. – Струсил, потому что мне было хорошо, и я боялся того, как ты отреагируешь на правду. Лекси, я же…

– Нет, даже не пытайся убеждать меня в том, что ты хоть капельку стыдишься своей лжи, что ты раскаиваешься, и я тебе нужна. Твоя сестра мне чётко и точно всё объяснила. Как ты обходишься с такими дурочками, как я. Как ты их имеешь, а потом бросаешь. Она не скрывала того, что ты безответственный, безнравственный гадёныш, который ничего сам не ценит, но зато учит этому других. Скольких ты обманул, скольким ты лгал прямо в глаза, а потом исчезал? Боже, да тебя в Книгу рекордов Гиннесса надо занести, – выговариваю ему и останавливаюсь, понимая, что меня сейчас снова понесёт, и я не добьюсь того, чего хочу.

– Она это сказала? – С горечью спрашивает Дэш.

– Сказала. Так она, правда, твоя сестра? И никакого мужчины по имени Джерр не было?

– Нет, не было, его зовут Лайонел. Он парень Джерр, я… детей у них тоже нет, но они сидели с Мими, то есть Джерр сидела. Я не знаю, почему солгал об этом… я даже сейчас вру, чтобы ты меня не так сильно ненавидела, Лекси. Но я намеревался сказать тебе правду после того, как решу один вопрос, ради которого приехал сюда, – он облизывает губы и постоянно сглатывает, отчего его речь становится дёрганной. Нет, он больше не сможет играть со мной голосом, и его актёрские таланты я прекрасно знаю.

– Кто ты такой? – По слогам произношу я.

– Моё настоящее имя – Дэш Уокер. Дэриан – это фамилия моей матери, которую я хотел взять, но мне отказали, сказав, что это было условием, чтобы я находился с мамой. У меня фальшивые права и разрешение на работу в Америке, я австралиец. Родился здесь, во Флориде, но мать развелась с отцом и уехала в Австралию, в Сидней, а потом, когда мне исполнилось три года, забрала и меня с собой, отсудив у отца, но оставила ему мою сестру. Мы двойняшки с ней. Мой отец… он ещё тот козёл. Отказывал матери в свиданиях с дочерью, но тоже через суд его заставили разрешать ей прилетать и на его территории встречаться с ней. Потом я тоже захотел с ней познакомиться, мы встретились, когда нам было по двенадцать лет. До сих пор не можем наладить общение, постоянно цапаясь и ругаясь друг с другом. Я не думал, что она меня так подставит, сказав тебе о том, что я мог тебя предать. Это ложь, Лекси, это…

– Не меняй тему, Дэш. Пока я слышу только подтверждение её слов, и твои поступки тоже отлично туда вписываются. Мне, на самом деле, сейчас плевать, кто твои родители, и даже то, что они у тебя есть. Это надо было рассказывать тогда, когда я спрашивала тебя. Но ты решил всё иначе, а сейчас ты отвечаешь на те вопросы, которые помогут мне понять – в какое дерьмо ты затащил меня, и что мне за это будет, как и Мими, – шиплю я, поднимая руку и обрывая очередные слова о том, как ему жаль и как его бедненького предали.

– Хорошо, – тяжело вздыхая, он отворачивается и смотрит перед собой. – Я приехал сюда около полутора месяцев назад, чтобы решить крайне важный для себя вопрос. До этого мой отец никогда не хотел со мной видеться. Никогда. Он не присылал открыток, не было телефонных звонков и приглашений провести с ним праздники. Я…

– Меня интересует другое, почему ты развлекался в баре в ту ночь, когда знал, что мне нужно на работу? Почему ты обманул меня и солгал о собеседовании, которого и в помине не было, а просто прикрылся этим, вместо того, чтобы честно признаться, что кутил и развлекался со своей сестрой и её парнем? – Резко вставляю я.

– Что? Да не было такого. Я… – он мотает головой, придвигаясь по дивану ближе к моему креслу, но я корпусом отодвигаюсь, показывая ему, чтобы даже не думал о прикосновениях.

– Хорошо, Лекси, я солгал, – горько усмехаюсь. – Я не был на собеседовании, но приехал сюда в поиске инвесторов для моего детского лагеря, находящегося на берегу океана в северной части Сиднея. И я не кутил в баре, не смеялся и не развлекался, как, предполагаю, тебе сказала Джерр. Я, действительно, был сильно расстроен. Я планировал открыть лагерь уже больше двух лет, но для этого нужны огромные финансы. Разрешение от государства я получил, а без денег ничего не двигалось. У меня было недостаточно средств, чтобы начать строительство и подготовить всё для начала работы там. Территория и пляж в данный момент забронированы, так как я внёс часть денег, чтобы не прогореть на этом, а после того, как нашёл инвестора, то внёс бы оставшиеся семьдесят пять процентов. Мама посоветовала мне поехать к отцу и наладить с ним отношения. Он богат, очень богат, живёт в Голливуде с моим старшим братом. Только вот меня даже не допускали до отца. Брат в ту ночь пригласил меня на ужин, чтобы всё обсудить и тогда же обвинил в жадности и желании нажиться на старике. Он винил меня в том, что отец не мог общаться со мной, так как я выбрал мать. Но мне было три года, кого я мог выбирать, вообще? Мне было больно от его слов, как и каждый раз, когда я с ним встречался. И я не вытерпел. Я имел право немного выпить, чтобы облегчить своё состояние, но Джерр подливала ещё и ещё, пока я абсолютно перестал соображать. Но даже в том положении я вернулся к тебе, Лекси. Неужели, это не доказывает того, что о своих чувствах я не лгал?

Под конец Дэш повышает голос и поднимается с дивана.

– Где ты был эти два дня? – Сухо спрашиваю его, даже не испытывая жалости к нему.

– У отца. В тот день мне написал его секретарь, что отец хочет встретиться со мной. Он был в больнице. Сердечный приступ, так как до него дошли слухи о том, что я в Америке, а брат не подпускает меня к нему, считая нахлебником. Я поехал, думал, что всё пройдёт быстро, но задержался, потому что не смог… я его не видел столько лет. Я не знал своего отца, считая его полным ублюдком, а встретился с худым и больным человеком, который просил у меня прощения за всё. Я не смог вернуться сюда из-за того, что хотел побыть с ним хотя бы недолго. Его состояние стабилизировалось, я не смог у него ничего попросить. Когда я вышел из палаты, то брат сам предложил дать мне денег и вложиться в мою идею, но с условием, что я никогда больше не появлюсь в Америке, и обо мне навсегда забудут. Но я отказался, ведь у нас были планы с тобой, Лекси. Я решил изменить свою жизнь и остаться здесь, рядом с тобой хотя бы на время, пока мы не решим, как поступить дальше. Я понял, что брат был прав, я, действительно, поступил некрасиво, приехав только за деньгами от отца, и это не так значимо, насколько важна ты для меня. Я долго думал и приехал обратно, чтобы всё тебе со временем рассказать, подготовив тебя к тому, чего недоговаривал о себе, – Дэш переводит дыхание, пока я смотрю на него и не понимаю, какой же я была дурой.

– Выходит, ты не беден, как говорил, да? Трейлер, твой вид, поведение – это всё было фальшью? Зачем? – Хриплю я.

– Чтобы разозлить моего брата, он считал меня оборванцем и думал, что у меня очень плохи дела в Сиднее, раз я прилетел сюда сам, да ещё и за помощью к отцу обратился, вот я и решил ему подыграть. Да, и я знаю, как реагируют девушки, когда встречают меня, а потом, когда узнают о том, что я не такой уж и оборванец, то им, вообще, крышу сносит, – фыркает он.

– У меня есть дом в северной части Сиднея, машина, деньги. Я не так богат, как мой отец, но у меня есть счёт в банке и свой небольшой, но стабильный бизнес. У меня нет образования, да оно мне и не нужно было. Я всё сделал своими руками, – добавляет Дэш.

Прикрываю глаза на секунду и потираю лоб, а из горла вырывается сумасшедший смех.

– А со мной почему ты так поступил, а? Почему сразу обо всём не сказал? Почему заставил меня пройти через твои комплексы и месть брату? Ты же мог…

– Мог? Серьёзно? А ты вспомни, как мы познакомились, Лекси, – возмущённо перебивает меня Дэш. – Наша первая встреча была отнюдь не вежливой, ты оскорбляла меня, открыто говоря о том, как презираешь то, как я живу, то, как одеваюсь и где работаю. Да в твоих глазах постоянно сквозило отвращение ко мне, только из-за того, что у меня не было какого-то капитала. Ты тыкала меня носом в бедность, а потом ворвалась ко мне, пытаясь всучить мне чужого ребёнка, да ещё и хотела развести меня на деньги! Как я должен был на это реагировать? Скажи как? Я прислушался к совету сестры и решил проверить тебя именно вот такой жизнью. Чёрт, да, я хотел тебя проучить, Лекси, и показать, что в этом мире не всё измеряется деньгами и достатком! – Кричит Дэш, обвиняя меня во всех грехах, которые принадлежат ему.

– Что? – Прищуриваясь, подскакиваю из кресла. – То есть это из-за меня ты постоянно лгал о том, что переехал жить сюда, пользовался моей добротой и смеялся надо мной? Ты проверял меня? Да кто ты, вообще, такой, чтобы учить кого-то жизни, когда твоя – полное дерьмо?! Кто ты такой, чтобы сейчас укорять меня в том, что я была напугана и понятия не имела, что мне делать с Мими? Твоя сестра была права, ты эгоист, абсолютно слепой к поступкам других и считающий себя пупом мира! Я не настолько цинична, какой ты пытаешься меня сейчас выставить! Моя семья никогда не была слишком богата, и я…

– Ты хотела этого, Лекси! Сколько я слышал о том, какой идеальный и роскошный у тебя был парень, в какие заведения ты ходила и какую восхитительную жизнь вела? Миллион! Ты мне понравилась, по-настоящему понравилась, хотя я не предполагал того, что влюблюсь в тебя, но ты была оригинальна, и мне хотелось, чтобы и ты влюбилась в меня, имеющего именно такой вид, и при наличии жалких грошей! Я намеревался тебе сказать всё, признаться во всём, но ты снова сделала выводы раньше, чем выслушала меня! Ты никогда даже не пыталась войти в моё положение и посмотреть на ситуацию моими глазами! – Указывает на меня.

– Да что ты говоришь? А сколько раз я корила себя за то, что сказала тебе? Сколько раз я испытывала стыд за многие вещи, которыми ты меня попрекал? Взять тот же телефон! Да, я жалела тебя, пыталась быть корректной, я даже согласилась на трейлер, а ты смеялся надо мной! Ты издевался надо мной различными способами, как будто у меня жизнь похожа на сахар! Козёл! – Подлетая, толкаю его в грудь, отчего Дэш делает шаг назад.

– Я не издевался, Лекси, и не смеялся над тобой. Мне было интересно с тобой, а потом всё это так закрутилось, я даже старался держаться подальше от тебя, не планируя с тобой спать. Это всё произошло спонтанно, я уже влюбился и хотел тебя. Я хотел быть нужным хотя бы тебе, потому что ты, странным образом, но стала нужна мне. И я тоже отказался от всего: от своей мечты, от всех своих желаний ради тебя, чтобы мы начали всё сначала. Лекси, прошу тебя, пойми, что ни одно моё слово о моих чувствах не было ложью, я говорил правду, вне зависимости от обстоятельств, – он пытается схватить мои руки, но я уворачиваюсь и отбегаю от него.

– Я не могу тебя понять. Никогда не смогу тебя понять, зачем нужно было обманывать меня и играть со мной, когда всего можно было избежать или же сказать раньше, когда я спрашивала тебя. У тебя было много шансов признаться во всём.

– А ты не думала, что я боялся? Как любой нормальный человек боялся потерять то, что мы создали с тобой, – горько произносит Дэш. – Я знаю тебя и твой характер. Он взбалмошный и импульсивный. Ты бы снова показала мне на дверь. Вышвырнула бы, как жалкого щенка. Меня и так всю жизнь все пинают из стороны в сторону. Я виноват в том, что меня забрала мать. Не общался с отцом, потому что искренне не понимал, почему я ему не нужен, раз он ни разу не позвонил мне. Моим отцом был отчим, который и учил меня всему. А потом я превратился в няньку для своих двух братьев, это те дети, о которых я рассказывал тебе. И я люблю их, но никто не спросил меня – хочу ли я этого. Хочу ли помогать, хочу ли заботиться. Моими чувствами тоже постоянно манипулировали. И я привык к этому, привык видеть хорошее даже в самой ужасной ситуации. Единственный, кто меня любил – океан. И я хотел любить его всю свою жизнь, потому что он, в отличие от людей, меня не предаст. Он всегда примет меня с распростёртыми объятиями, а другие только толкают в спину и указывают на дверь.