Лина Мур - Океан наших желаний

– Не могу тебя представить в такой роли, – вставляю я.

– Я тоже бы никогда не подумала, что полюблю подобного человека с небольшим животиком, не такого красивого, без стабильного будущего и финансов. Но для меня Диди был самым лучшим. Мы встречались год, потом меня повысили. Он начал больше уделять времени своей программе, забывая о том, что мы должны были встретиться. Я ругалась с ним, меня это так обижало, а он говорил, что делает это для меня. Последней каплей стало то, что Диди забыл про мой день рождения. И я сказала ему, что больше не хочу его видеть. Раз ему так важны его компьютеры, то пусть живёт с ними. Я ушла от него, а потом узнала, что беременна Мими. Ничего ему не сказала, была очень обижена, оскорблена его отношением. Он ни разу не сказал мне о том, что любит меня. Я хотела отомстить ему, ничего не сообщив о ребёнке. Диди так и не появился. Не пришёл ко мне. Не позвонил. Перед родами я поняла, что больше не могу так жить, мне было плохо без него, я постоянно плакала и скучала по нему. Решила, что буду унижаться, только бы он был рядом. Я отправилась в фирму, в которой Диди раньше работал, но мне сказали, что ещё полгода назад он уволился, и никто его не видел. Я поехала к нему на квартиру, но она была сдана другим. Я звонила всем, кто хоть что-то мог мне сказать о нём, и ничего. Никто не знал, куда он делся. Я так разволновалась, что у меня воды отошли, – Морган снова всхлипывает и вытирает слёзы в глазах.

– Я попросила босса помочь мне, как только родила Мими. Прямо из палаты ночью позвонила ему и умоляла найти Диди. Он всегда был хорошим человеком, только слишком любвеобильным. Босс нашёл только данные о том, что Диди отправился в Майами. Я подала заявление на розыск, рассказала всё, что я знаю и сообщила о том, что у нас ребёнок. Я не надеялась на то, что будут результаты. Продолжала работать, даже научилась искать по фото в интернете. Не могла больше сидеть на месте, взяла отпуск и собралась сама в Майами, чтобы найти его. По дороге я очень устала, да и Мими очень капризная. Вспомнила о тебе, и той ночью мне позвонили из клиники Монте-Карло, сказав о том, что к ним поступил пациент с переломами и находится на грани жизни и смерти. В его телефоне избранным контактом была я. Они и сообщили всё мне. Его сильно избили. Я вылетела туда сразу же, оставив тебе Мими. Я так боялась за него, не знала, как буду жить, если его не станет. И в тот момент я поняла, что все эти проблемы, обиды и какие-то неурядицы – такая глупость. Ничего нет ценней моей любви к нему и нашей дочери. Я молилась о том, чтобы всё было с ним хорошо. Как вспоминаю, каким я его видела там, так не могу сдержать слёз. Моё сердце кровью обливалось, это так страшно, когда тебя просят ждать, а ты боишься… боишься, что больше не скажешь ему ничего, не признаешься во всём.

– Но всё обошлось? – Тихо спрашиваю Морган.

– Да, Диди пришёл в себя и рассказал, что на него напали и хотели украсть программу, которую он писал и решил продать каким-то людям. Он для этого поехал туда, чтобы на чёрном рынке сбыть свою работу и получить огромные деньги. Так как он видел меня с моим боссом беременную, то решил, что я предала его, смеялась над ним. Он хотел отомстить мне, вернуться богатым и щёлкнуть меня по носу. Я так плакала, так кричала на него, что меня два раза выводили из палаты. А потом показала ему фотографии Мими и сказала, что это его дочь. Наша дочь. Мы долго разговаривали, затем оформляли документы, чтобы Диди перевезли в Америку. Я поэтому и задержалась, тягомотина бюрократическая.

– И он сейчас в порядке? Он ходит и…

– Да-да, в Швейцарии ему помогли, и воздух там замечательный. Он уже бегает по утрам, и мы планируем наше будущее, нашу свадьбу и ещё детей, – тихо смеясь, делится Морган, а я улыбаюсь ей, радуясь, что жизнь всё же даёт нам те испытания, которые нас меняют и помогают многое понять.

– Здорово, что всё осталось в прошлом, – говорю я, допивая свой уже остывший кофе.

– Да. А ты? Я поняла, что у вас с Дэшем что-то происходит, и вписала его в приглашение, – она достаёт из сумочки конверт и кладёт на стол. Разворачивает его и открывает, где я вижу наши имена рядом. Жаль, что только это и осталось. Сглатываю от печали и раскаяния за те жестокие слова, что сказала ему в последний раз. Я была на взводе, да и он не думал о том, насколько мне было больно.

– Алексия, ты здесь? – Морган щёлкает пальцами перед моим лицом, и я, вздрагивая, поднимаю на неё взгляд.

– Между нами всё кончено, – сдавленно отвечаю на ранее заданный вопрос.

– Да, он отменил заказ на вывеску и сказал, что улетает. Думала, что ты с ним уехала. Я не знала, что вы расстались, когда печатали пригласительные.

– Так получилось, ничего страшного. Между нами целый океан, и я вряд ли когда-нибудь его переплыву, – грустно усмехаюсь.

– И твоя работа здесь того стоила? Стоила печали, в которой ты сейчас живёшь?

– Я не в печали, я…

– Не делай моих ошибок, Алексия. Я видела и тебя, и его. И слышала вашу ссору, пока стояла под дверьми и не знала, как сообщить о том, что я вернулась. Порой люди очень боятся быть собой, Дэш боялся быть использованным, ведь ты красотка, а он выглядел как Диди в нашу первую встречу. Иногда именно вот такие испытания и показывают – нужен ли тебе этот человек. Я очень долго боролась с собой и даже хотела лишить свою дочь отца, но всё изменилось, когда я поняла – что его, действительно, может не стать. И это не переезд в другой город, это гроб. А там есть место только для одного. И я всё отдам, чтобы мы туда не попали слишком рано. Ты поставь себя на моё место и если тоже полетишь в Монте-Карло и начнёшь молиться, то никакой океан тебе будет нипочём, – надо же, рыбка-то выросла, и в этой головке бывают очень ценные мысли.

– Ты не понимаешь, – качаю головой от её слов.

– Может быть. Но любовь она одна. У всех людей симптомы одинаковые, и я тебя люблю, Алексия. Ты для меня очень важна, это я тоже поняла, пока была там. Ты для меня близка, и я так хочу, чтобы ты не тянула время, а решила, что для тебя важней: жизнь или смерть. И я… – Морган, замолкая, отвлекается на звонок мобильного и достаёт его из сумочки.

– Мими снова истерит. У неё какая-то необъяснимая любовь к океану. Как только мы оказываемся рядом с ним, она затихает и спит. Готова сутками проводить на пляже. Но стоит нам вернуться в Голливуд – всё. Орёт, психует, не хочет есть. Диди просит прийти на помощь и возвращаться, мы отказались от мыслей о няне. Будем воспитывать вместе, как настоящая семья. Мне нужно ехать, – Морган поднимается с диванчика, а я молчу о том, почему же Мими так любит океан. Влияние Дэша. Он на всех повлиял и оставил после себя тоску.

– Я была так рада тебя видеть. Ты уж, будь добра, звони мне и пиши, а то от болтовни Диди я устаю, да и подругу не хочу больше терять. Единственную настоящую подругу, – она наклоняется, обнимая и целуя меня в щёку.

– Хорошо, – хотя у меня нет её номера телефона. Но Морган не такая уж и дура, она достаёт свою визитную карточку и кладёт на стол.

– Я буду ждать, и назначу тебя подружкой невесты. Без возмущений, можешь хоть голой прийти, мне всё равно, главное, будь рядом. Без тебя бы я не смогла снова быть с Диди и помочь ему в клинике, обратиться в консульство, чтобы нас вернули домой.

– О, нет, только не розовые рюшечки, – стону я.

– Розовые рюшечки выбрала бы моя мама, но она вряд ли придёт. Она считает, что Диди разрушил мою жизнь, да и Мими видит обузой. Я сама не желаю её видеть, потому что она крупно ошибалась, считая, что я буду всегда делать то, что хочет она. Всё, пока-пока, – Морган посылает воздушный поцелуй и отходит от меня, но потом быстро возвращается под мой удивлённый взгляд.

– Ох, да. Вот чёрт, я постоянно забываю обо всём, столько дел навалилось. Диди меня ругает, ругает, а я всё от паники забываю. Он бы снова со мной не разговаривал, если бы я ушла просто так. Вот, – Морган копается в сумочке и рядом с визитной карточкой кладёт чек.

– Это наша благодарность за то, что ты терпела Мими всё это время. Диди сказал, что если мало, то мы ещё дадим. Я же, дура такая, забыла о том, что ей нужны памперсы, думала не о том, да и…

– Морган, это огромные деньги! Откуда они? – Шокировано поднимаю на неё голову.

– Огромные? Да нет, ведь Диди всё же продал свою программу и хорошо заработал. Очень много заработал, он, действительно, создал уникальную вещь, только маме моей не говори, мы планируем переехать на какой-нибудь остров, чтобы Мими прекратила нам трепать нервы, а ещё мир посмотреть. Я сегодня уволилась, но вот номер моего личного телефона. Так что…

– Я не могу… это очень большие деньги, Морган. Я не могу, да и мне Дэш помогал, я…

– Ты возьмёшь их, Алексия, иначе я придумаю очередную месть, и ты останешься без волос перед моей свадьбой. Это для нас ничто, деньги не главное, но тебе они понадобятся, если ты решишь всё же выбрать жизнь, а не смерть. Диди меня домой не пустит, когда узнает, что ты отказалась или порвала чек. Он, вообще, так на меня кричал, так кричал за то, что я оставила нашу крошку тебе и абсолютно не подумала о том, что у тебя есть свои дела и проблемы. Это отчасти и извинения за все причинённые неудобства, с учётом начальной школы, средней школы и приглашений к вам в дом. И я хочу первой узнать о том, что ты решишь. Всё, целую тебя, люблю тебя, побежала. Звони мне! – Кричит Морган и быстро исчезает из поля зрения.

Одуреть. Одуреть, чёрт возьми. Мой мир перевернулся, а потом снова сделал кульбит, и теперь голова кружится.

– Это случаем не стерва Морган пролетела мимо меня? Боже, она так отекла, ужас, – поднимаю взгляд и издаю сдавленный стон. Да что это такое сегодня?!

– А ты что здесь делаешь, Фрэнк? – Смотрю на мужчину, держащего на руках Мэй.

– Поздний обед у меня, мы ходили по магазинам, так устали, так устали, что ноги у нас у обеих гудят, – жалуется он, плюхаясь на диван, где только недавно сидела Морган.

– Сегодня что, день приёмов? – Хмурясь, спрашиваю саму себя.

– Неужели, ты не рада нас видеть? Вот, подержи племянницу, – он указывает на ребёнка, но я качаю головой.

– Надержалась. Вас вторую ночь пушкой не разбудишь, и вставать приходится мне. Когда меня пригласили пожить к вам, я не знала, что буду уборщицей, кулинаром и нянькой, – бубню я.

– Терпи, привыкай и властвуй. Так, что у нас сегодня вкусненькое от шефа? – Интересуясь, Фрэнк берёт меню, которое нам услужливо принесли.

– А ты так и будешь держать Мэй на руках? Это же неудобно. Нет, даже не проси, я поняла. Ты хочешь, чтобы я тебя сменила. Нет, Фрэнк, твой ребёнок, мне Мими по горло хватило, как и ночных вечеринок с ней, да и…

– Боже, пока припарковал машину, чуть не поседел. Как обычно к ресторану не подъехать. Привет, сестрёнка, – меня в щёку целует брат, а я уже жалею, что работаю здесь. У них, вообще, проблемы с личным пространством. Они постоянно меня преследуют и чуть ли не каждый день обедают здесь или ужинают с моей двадцатипятипроцентной скидкой сотрудника. Я ими и дома сыта.

Макс кладёт ребёнка в коляску, которую принёс с собой и, толкая меня, садится рядом.

– Ни черта себе, это твоя зарплата за месяц? Да я сегодня же уволюсь и начну работать на тебя, – присвистывая, брат замечает чек, поднимая его и показывая Фрэнку.

– Морган оплатила услуги няни и извинилась за все свои нападки, – перехватываю его и обратно возвращаю на стол.

– Морган? Она была здесь…

– Долгая история, – поднимая руку, заставляю брата замолчать.

– Хм, деньги огромные, Лекс, ты можешь уйти отсюда и заняться воплощением своей идеи, – замечает Фрэнк, разглядывая меню.

– Я не собираюсь обналичивать этот чек. Я их не заслужила и не отработала, так что…

– Ты и так поступаешь, как дура, к этому приплюсуется ещё и идиотка.

– Офигел? – Пихаю брата в плечо, а он смеётся, как и его муж.

– Брось, отличный стартовый капитал, надеюсь, что ты его оставишь себе и съедешь от нас, чтобы хотя бы парня какого-то завести, – произносит Фрэнк.

– То есть я вам надоела? – Обиженно спрашиваю их.

– Нет, Лекс, Фрэнк имел в виду, что тебе пора уже заняться своей жизнью. Ты только работаешь, снова работаешь, как сумасшедшая, даже дома не отдыхаешь. Ты, как будто, хочешь забить все свободные минуты, чтобы не думать о… – брат замолкает, отчего я фыркаю.

– О Дэше, так и говори, Макси, называя всё своими словами. Она старается не тосковать о нём и поэтому сходит с ума, считая, что такой ритм её не убьёт. Ты не бессмертная, Лекс, пора тебе остановиться и смириться с тем, что сама приняла решение работать здесь, а не подумать о возможности хотя бы пару месяцев пожить с ним в Австралии, – заканчивает за брата Фрэнк.

– Хватит, я не желаю об этом говорить. В моём прошлом и в истории с ним стоит точка. Огромная точка, и я её сделала на суше, ни один океан её не смоет. Не лезьте в мою душу, я же не лезу в ваши, – зло шиплю я.