– Я тоже хочу, – потребовала она, и Себастьян со смехом лег на спину, дав ей возможность последовать его примеру.

– О, как хорошо… – протянула Отем, спеша догнать тонкую струйку вина, скользящую вниз по его торсу.

Слизав вино, она аппетитно причмокнула и уже хотела приподняться, но краем глаза уловила какое-то движение и с криком отпрянула. Его плоть восстала и теперь чуть покачивалась, гордая и прямая, перед ее лицом. До сих пор у Отем не было времени по достоинству оценить ее размеры, и сейчас она боязливо протянула руку и погладила пронизанную синими венами, твердую, как мрамор, колонну. Она оттянула кожу и стала любоваться блестящей рубиновой головкой одноглазого зверя, не в силах вымолвить ни слова.

Себастьян толкнул ее на подушки и принялся целовать груди, пока крошечные горошинки сосков не затвердели. Разведя колени Отем, он медленно вошел в нее второй раз.

– Вы, госпожа маркиза, моя, и только моя, – пророкотал он, вонзаясь глубже. – Моя! Моя!

– А ты – мой, – ответила Отем мужу и отдалась наслаждению, которое он пробуждал в ней.


В последующие месяцы всем стало очевидно, что маркиз и маркиза д’Орвиль безумно влюблены друг в друга. Даже Чарлз Стюарт сказал об этом матери, радуясь, что сестра нашла свое счастье.

Английский король все-таки сумел ускользнуть от людей Кромвеля и прибыл во Францию. Из уст в уста передавались рассказы о его приключениях. Бедняге пришлось прятаться на дубе, перед самым носом у круглоголовых, и путешествовать в дамском седле переодетым служанкой. Но теперь это уже не играло роли. К огромному облегчению английских дворян, последовавших в ссылку за королевой-матерью, король был жив, и это самое главное.

Обо всем этом известил Чарлза письмом его друг лорд Карстерз. Значит, настало время ехать к своему кузену-королю и развязывать кошелек. Король Карл сошел на берег в Руане без единого фартинга. Сначала его приняли за бродягу. Даже его старый наставник доктор Эрл не узнал в этом исхудавшем, изможденном человеке своего монарха. После битвы при Вустере он шесть недель скитался по стране, убегая от Кромвеля и его людей. Молодой король был угнетен и расстроен, но, несмотря на все случившееся, дух его не был сломлен. Лорд Карстерз писал, что король изо всех сил старается казаться жизнерадостным и бодрым, но положение сложилось настолько серьезное, что тут уже не до веселья.

Карл не мог открыть имена тех, кто помог ему в эти бесконечные шесть недель. Большинство по-прежнему оставались в Англии, и он не мог «отблагодарить» их, выдав круглоголовым. Его друга графа Дерби, с которым Карл ушел от преследования через северные ворота Вустера, в последний раз видели в монастыре Белых монахинь, изловили и казнили. Теперь король был вынужден жить за счет своей матери, которая, в свою очередь, существовала на подачки архиепископа Гонди. Худшее унижение трудно было представить. Родная тетка короля Франции, Генриетта Мария, была так бедна, что предъявляла счет сыну за все, что он съел за ее столом. К тому времени, как французское правительство решило, какую сумму они могут выделить кузену своего короля, тот выплатил матери все долги и оказался нищ как церковная мышь.

– Мы по крайней мере можем в любой момент получить свои деньги, – напомнил Чарлз матери.

– Только потому, что у нас хватило ума вести дела с банкирским домом Кира и мы не гнушались их верой, – резко возразила Жасмин. – Но твои родственники королевской крови в жизни не предполагали, что их могут выгнать из Англии. Почему Карл I не позаботился о жене и детях, когда отправлял их во Францию? Королева уже несколько лет не живет в Англии. Людовик тогда еще не правил, да и сейчас не приобрел всю полноту власти. Разумеется, рано или поздно он утвердится на троне, но кто знает, что случится за это время? И что теперь делать нашему королю? Как получить обратно государство? Он все отдал мастеру Кромвелю и его круглоголовым.

– Но народ его любит, мама, – увещевал герцог.

– Возможно, только король не понимает и не любит свой народ, иначе не пришел бы с севера во главе армии. Остается надеяться, что он хотя бы учится на собственных ошибках, – сухо ответила Жасмин.

Сын со смехом кивнул.

– Учится, мама. Теперь Стюарт отправится прямо в Англию. Ноги его больше не будет в Шотландии. О, как же все было ужасно! Ханжи и лицемеры повсюду одинаковы. Каждый раз, когда войско короля терпело очередное поражение, сторонники ковенанта винили Карла, потому что тот не принял их веры. Утверждали, что Господь наказывает его за нетерпимость, но на деле оказалось, что твердолобыми были шотландцы. Король всегда готов идти на уступки. Я не виню Патрика, отказавшегося принять чью-либо сторону. Знаешь, мама, ему так недостает отца!

– Как и мне, – кивнула Жасмин.

– Прости, мама, – поспешно извинился герцог, целуя ее руку.

Герцогиня отстранилась и погладила его по щеке.

– О, Чарли, знаю, ты не хотел меня ранить. Просто я все еще сердита на твоего отца за то, что он позволил себя убить. Он не имел права мчаться в Данбар! Никогда не смогу понять, как это честь и чувство долга подвигли его на глупость! Наверное, он не ожидал такого конца. Смотри, дорогой, не последуй его примеру. Кстати, если в ближайшее время мы не дождемся перемен, я пошлю за твоими детьми. Они не должны воспитываться в глуши Гленкирка твоим братом и его невежественной женой. Кроме того, здесь намного безопаснее. У мастера Кромвеля длинные руки. Если он узнает, где спрятаны дети, наверняка попытается использовать их в игре против тебя. Я сумела запугать отца Бесс, когда тот попытался узнать местонахождение детей. Но теперь, зная, что я уехала из Англии, граф может обратиться к своим друзьям-пуританам в поисках того, что считает правосудием. Сначала приедут к Генри и, ничего не обнаружив, отправятся к Патрику. Думаю, чем скорее мы привезем детей во Францию, тем лучше.

– Весной, – решил Чарли. – Скоро в горах начнутся метели, и дороги занесет. Кроме того, у отца Бесс нет никакого влияния, и пройдет немало времени, прежде чем он вспомнит о герцоге Гленкирке. И не забывай, мама, какая сейчас погода в Шотландии.

– Разве такое забудешь! – вздохнула Жасмин.

– Даже сейчас там идут непрерывные дожди и грязь стоит по колено, – добавил Чарли.

– Будем надеяться, что зима нас не разочарует. Ну а весной внуки приедут ко мне.

– Ты только сейчас поняла, как одиноко без Отем, – поддел он. – Не терпится кого-нибудь воспитывать.

– Кстати, неплохо бы тебе повидаться с сестрой перед отъездом в Париж, – напомнила мать.

– Я не уеду до Двенадцатой ночи, – успокоил Чарли. – Правда, я послал Карлу кошель и обещал присоединиться к нему в январе. А пока останусь с тобой. Пожалуй, впервые за все время мы остались вдвоем, и я могу без помех насладиться твоим обществом.

– Именно что-то в этом роде сказал бы Генрих Стюарт, – улыбнулась мать, любовно гладя его по руке.

– Ты любила его.

– Я любила их, – поправила Жасмин. – Но судьба оказалась жестока. Отняла каждого, кроме Джемми. Мы прожили долгую и счастливую жизнь. Надеюсь когда-нибудь простить его за то, что не послушался моих просьб и оставил меня. Отем так нуждалась в нем!

– Но ты все сделала для нее, – запротестовал Чарли. – Она безумно влюблена в мужа, особенно с тех пор, как открыла для себя радости брачной постели.

– Не будь вульгарным, – упрекнула мать.

– С каких пор ты находишь страсть вульгарной? – ухмыльнулся сын.

– Что тут такого вульгарного? – поинтересовалась Отем, входя в зал. – Здравствуйте, мама и Чарли! Я приехала на два дня.

– Где же Себастьян? – удивилась Жасмин.

– Ах, – отмахнулась дочь, – все это так таинственно! Вчера у нас был гость, месье д’Альбер. Утром Себастьян сказал, что должен уехать с этим человеком, а я могу наведаться сюда, если пожелаю. Кажется, речь идет о новом сорте винограда, который он вывел, или о чем-то в этом роде, короче говоря, о виноградниках. Лили убирает мою спальню. Ничего, мама?

– Разумеется, малышка. Кстати, ты не знаешь, куда отправился Себастьян? Не в Тур, случайно?

– Понятия не имею, – пожала плечами Отем. – Зачем ему Тур?

– Разве ты забыла, что там живет его бывшая любовница с дочерью? – напомнила мать.

Отем от души расхохоталась.

– Поверь, мама, мой муж не нуждается в других женщинах. Я, в конце концов, твоя дочь. Нет, все дело в виноградниках. Кроме того, у месье д’Альбера был вид привилегированного слуги, посланного с поручением.

– Я только что порадовался, что наконец остался наедине с мамой, – озорно подмигнул Чарли.

– А теперь придется поделиться, старший братец, – отрезала Отем. – По крайней мере следующие два дня. Ты останешься на Рождество? Вы с мамой должны приехать в Шермон!


Вернувшись домой, Отем обнаружила, что за время ее отсутствия гостей прибавилось. Кроме д’Альбера, ее приветствовал некий представительный господин, которого Себастьян представил как дальнего родственника, месье Робера Клари, так долго путешествовавшего по Востоку, что его давно сочли погибшим.

– Добро пожаловать в Шермон, месье Клари, – приветствовала Отем.

– Благодарю, госпожа маркиза, – вежливо ответил он с легким акцентом.

– Кто он такой? – спросила Отем позже, когда они уже лежали в постели.

Себастьян погладил ее пухлые груди и поцеловал в губы.

– О ком ты, дорогая?

– Я не дура, Себастьян. Месье Клари, если его действительно так зовут, поразительно хорошо осведомлен о последних событиях. Немного странно для человека, двадцать лет жившего вдали от Франции. Кто он на самом деле?

– Отем, есть дела, о которых тебе знать необязательно, – отговорился он, снова потянувшись к ней.

Но Отем отстранилась от него.

– Значит, ты в самом деле считаешь меня глупышкой, если отказываешься быть со мной откровенным?! Я твоя жена, а не какая-то хорошенькая игрушка для постели. Мои родители поверяли друг другу все, что случалось в их жизни. Если ты не можешь сделать того же, очевидно, я ошиблась в своем выборе.

– Это слишком опасно, – уговаривал он.

– Если это действительно опасно, мне тем более лучше все знать. Как я могу помочь, если не понимаю, в чем дело?

По лицу мужа было видно, что его одолевают тяжкие сомнения. Наконец он выдавил:

– Если я скажу тебе, ты не должна делиться ни с кем, даже с матерью. На карту поставлена жизнь человека, и не только его одного, но и многих других. Ты умеешь хранить секреты, дорогая?

– Да, Себастьян, – тихо заверила она.

– Наш гость – сам Мазарини.

– Но каким образом ты с ним связан? – ахнула Отем.

– Несколько лет я был одним из его агентов. Д’Альбер – его личный курьер, хотя никто не знает о его отношениях с кардиналом.

– Но почему он во Франции? Я думала, он сейчас в Колони, – удивилась Отем.

– Король просил его вернуться, хотя многие этому противятся и сделают все, чтобы кардинал не увиделся с Людовиком. Тут еще беда с королевой. Гастон Орлеанский и Гонди похитили ее и заточили в Шенонсо. Королю сказали, что его матушка пожелала удалиться на покой. Они пытаются занять Людовика всякими пустяками, чтобы править от его имени, но король достаточно умен и сумеет разгадать их замыслы. Д’Альбер должен вернуться в Париж и связаться с тамошними агентами. Нам нужно найти способ спасти королеву и вернуть к сыну. Мазарини приехал, потому что врагам в голову не придет искать его здесь. В Колони остался его двойник, двоюродный брат, поэтому принцы – Конде и Орлеанский – и Гонди уверены, что кардинал не трогался с места.

– Ты играешь в опасные игры, – предупредила Отем. – Каким образом ты предлагаешь увезти королеву из Шенонсо? Ее наверняка хорошо охраняют. И даже если это удастся, как ты переправишь ее в Париж?

– Пока мы еще не придумали. Она в безопасности, Отем, похитители не причинят ей зла. Они всего лишь хотели избавить короля от ее влияния. Наш план должен быть безупречен, ибо у нас всего один шанс. Если тюремщики что-то заподозрят, немедленно перевезут ее в другое место.

– Я знаю, что делать! – воскликнула Отем. – И знаю, как благополучно доставить ее в столицу. Все очень просто.

– Малышка, ты ошибаешься, не так это просто. Мы имеем дело с совершенно беспринципными людьми. Они не задумываясь прикончат спасителей королевы.

– Пребывание королевы в Шенонсо держится в тайне? – спросила Отем. Муж кивнул. – В таком случае тюремщики наверняка не ожидают потока гостей, верно? – продолжала Отем. – Так что если все дворянство соберется в Шенонсо в День святого Мартина[9] с корзинами дичи, сыров и яблок для королевы, вряд ли их откажутся впустить. Разумеется, королеве придется приветствовать соседей и благодарить за подарки. Несомненно, в замке поднимутся шум и суета, и среди всей этой суматохи мы незаметно выведем королеву. Вот и все.

Себастьян пораженно уставился на жену. Это и в самом деле просто. Очень просто и в то же время невероятно умно.