— Мне надо уехать. Лике плохо.

— Что-то серьезное?

— Перебрала алкоголя. Сейчас она получит у меня по первое число.

Кирилл подъехал к дому Наташи уже через сорок минут. Сестра, как и сказала Наташа, сидела с ней в ее машине, припаркованной возле подъезда.

— Кирилл, домой она ехать ни в какую не хочет, а к себе я ее просто не дотащу, — в очередной раз объяснила свой звонок Александрова. — Она заснула еще в дороге.

Кир выругался, вытащил сестру из машины и понёс на руках в квартиру Наташи.

— С чего это она так наклюкалась? — спросил Александрову, но на вопрос ответила неожиданно проснувшаяся Лика:

— Потому что все мужики козлы.

— Веская причина.

— Кир, не начинай. Я тебя прошу, — заплетающимся языком попросила сестра и вновь прикрыла глаза. — Пусти меня, я сама дойду.

Дёрнулась в его руках.

— Охотно верю.

— Наташ, открой дверь в ванну, — попросил, как только они оказались в квартире.

— Умывайся, — поставил сестру у раковины. От слез косметика на ее лице поплыла, оставляя разноцветные пятна на коже. Вид, надо сказать, еще тот!

Сам поспешил проверить, кто так настойчиво звонил Лике на мобильный. Увидев, что это отец, ответил:

— Да, пап.

— Не могу до Лики дозвониться, — пожаловался Лавров-старший.

— Она со мной. Всё в порядке. Телефон в сумке, в другой комнате валялся. Мы не слышали. Что-то случилось?

— Нет, хотел узнать, как мой ребенок.

— Жив-здоров твой ребенок, — усмехнулся Кирилл. — Дрыхнет уже. Утром наберет. Пока.

Кир окинул сестру внимательным взглядом. Пока он разговаривал с отцом, она, похоже за всё это время и с места не сдвинулась.

— Смой с неё весь этот ужас, иначе это сделаю я, — обратился к появившейся на пороге ванной Наташе.

— Что ты намерен сделать?

— В чувство приводить. Ты где её уложишь?

— В спальне.

— Отлично, — кивнул одобрительно.

А Наташа так и стояла в дверях, лишь внимательно разглядывала Кирилла.

— Смывай эту дрянь с её лица, и побыстрее. Есть же у вас какие-то специальные средства, — раздраженно кинул Лавров. — Иначе я мыло возьму, она верещать будет.

Сам направился в спальню, не первый раз здесь — все знакомо не понаслышке. Открыл настежь окно, морозный воздух тут же ворвался в комнату. Кирилл жадно вдохнул, будто успокоиться пытался, будто это его мозг нуждался в перезагрузке.

— Ну что? Будем трезветь? — приподнял Лику с бортика ванной, на котором она устроилась. Сидела с закрытыми глазами, и как только на пол не рухнула, удивительно! Крепко прижал к себе, удерживая за талию, склонил над раковиной и, включив холодную воду, стал умывать сестру. Лика сопротивлялась, отплевывалась от ледяной воды, но Лавров был неумолим. Сделал напор еще сильнее, сжал крепче талию сестры, притискивая к себе ближе, и с еще большим усердием продолжил умывать Лику. Когда понял, что она немного начала приходить в себя, сорвал с крючка полотенце, вытер лицо, попытался промокнуть кончики волос, с которых капала вода, намочив ей платье, а ему рубашку. Но кажется, безрезультатно. Одежда была безнадежно испорчена.

— Дай ей что-нибудь сухое, — обратился к Александровой.

Наташа принесла пижамный комплект.

— Переодевайся, — недобро процедил он, чуть отстранившись от сестры, но продолжая поддерживать.

— Я при тебе не буду, — капризно заявила.

— Будешь, — уверенно бросил он. — Ты не при мне грохнешься и голову себе разобьешь!

— Не разобью, — пыталась спорить.

— Ладно, не хочешь так, значит, будет по-другому, — поднял на руки и потащил в комнату. Опустил на кровать и отвернулся.

— Одевайся.

— Я замерзла, — пожаловалась Лика.

Кир только сейчас ощутил, как холод пробирается под влажную ткань рубашки. Передернул плечами и поспешил закрыть окно. Не хватало еще, чтобы Лика заболела.

— Уже не холодно. Одевайся!

Заметил Александрову, застывшую возле дверцы шкафа.

— Кофе сделай, что стоишь истуканом? — обратился к ней.

— Тебе со сливками или как? — призывно улыбнулась, а Кира аж передернуло от того, как Наташка пыталась его соблазнить, себя, будто девка дешевая, продавала.

— Или как!

Кофе он пить не хотел, надо было малую напоить, чтобы в себя окончательно пришла.

— Что случилось, Лика?

— Мы расстались с Владом, — нехотя ответила.

— Не смертельно, — прокомментировал Кирилл. Из-за какого-то урода его сестра довела себя до невменяемого состояния.

— Ты не понимаешь! Я люблю его а он, он… — Лика стала заикаться.

— Что он?

— Он сказал, что таких дурочек, как я, невозможно любить.

Она вновь заплакала, Кир скривился. Только её слез не хватало для полного счастья.

— Не реви, — протянул руку и сжал ледяную ладошку сестры.

— Не буду, — пробурчала в ответ и ухватилась за его пальцы так сильно, будто боялась, что отпустит. Знала, что Кир не любит эти нежности. Нащупала его обручальное кольцо и поспешила перевести тему разговора:

— Родители-то знают? — насмешливо уточнила у брата. — Или только я не в курсе?

— В курсе, в курсе, — рассмеялся Лавров.

Не стал уточнять, что мать до сих пор не знает о том, что ее сын уже почти два месяца как женился. Не стал расстраивать ее новостью. У нее и так с клиникой проблемы. Пациент недавно скончался, она жутко переживала. Понимал, что если еще и он «обрадует» своим решением, то ей совсем достанется. Мать же спит и видит, как он на Наташке женится. Вот и решили с отцом пока ничего не говорить.

— Кир, может, останешься? Ты весь мокрый, даже не обсох.

— Обойдусь, — отмахнулся Лавров. Ничего с ним не случится, уж до машины как-нибудь доберётся и в мокрой рубашке. Взгляд Александровой упал на его кольцо, она не удержалась.

— Ты серьёзно женился? — спросила Наташа, не скрывая интереса.

— Глупый вопрос. Это можно сделать понарошку? — ехидно скривился.

— Она что, беременна?

— Нет.

— Тогда зачем?

Лавров продолжил молча обуваться, даже не взглянув в её сторону.

— Неужели и правда любишь? — недоверчиво хмыкнула.

— Правда люблю, — ответил невозмутимо, набрасывая на плечи пальто. — Спасибо за помощь. — Открыл дверь и скрылся в подъезде.

* * *

— Кир, подожди, — попыталась увернуться от его объятий.

— Не хочу я ничего ждать.

— Ну минуточку, — замолчала, — или две. Сколько там времени?

Перекатилась через Кира и протянула руку к мобильнику, лежащему на прикроватный тумбочке.

— Милый, подожди ровно четыре минуты. Сейчас без трёх минут двенадцать.

— Да какая разница! Иди ко мне.

Вновь набросился на неё с поцелуями. Ксюша выставила руки вперёд, но на поцелуй ответила.

— Чего тебе стоит, всего каких-то три минуты, даже уже и того меньше.

Кир откинулся на спину и вздохнул.

— Ну все, — довольно проговорила она, — можно начинать.

Устроилась удобно на плече мужа, провела ладошкой по его груди, а потом вдруг спросила:

— Ты помнишь, что к этому кулону, — потянула цепочку с золотой рыбкой, — ты подарил мне три желания?

— Конечно, помню, но я их все вроде как исполнил. Уже давно, — ухмыльнулся, вспоминая их первый совместно проведённый Новый год.

— Нет, — покачала головой, — осталось одно, самое заветное, — замолчала, придавая таинственности своим словам.

— Какое? — Лавров от удивления аж на локтях приподнялся, заглядывая своей девочке в глаза. Понимал, что неспроста Ягодка затеяла этот разговор. Но она почему-то продолжала молчать.

— Так какое желание осталось?

Ягодка улыбнулась, приподнялась на локтях, чтобы было удобнее заглянуть ему в глаза, и, не отводя глаз, прошептала:

— Я хочу, чтобы ты стал самым лучшим папой на свете.

Обвила руками его шею, наслаждаясь растерянностью мужа. А Лавров затаил дыхание, и казалось, что сердце стучать перестало.

— Подожди. Ты надумала? Решилась?

— А меня никто не спрашивал, оно само решилось. Без меня. Уже восемь недель как решилось.

Счастливо рассмеялась.

— Это самый лучший подарок, — прошептал ей на ухо. Люблю тебя.

* * *

Ксюше не спалось. Она то и дело бросала взгляд то на часы, то на на дисплей телефона. Уже прошло больше трех часов, а от Кирилла ни слуху ни духу. Что же там такого ужасного могло произойти и где он вообще сейчас находится? Лаврова поежилась от холода, хотя в квартире стояла удушающая жара, минуту назад она задыхалась от неё, и вряд ли за эту минуту здесь стало невыносимо холодно. Ксюша прошла на кухню, поставила чайник. Ей надо хоть как-то отвлечься, потому как неправильные, дурные мысли лезли в голову, чувство беспокойства разъедало изнутри. Хотелось забыться, уткнуться лицом в грудь Кира и уснуть в его объятиях. Его руки её спасение. Вот только сейчас, на другом конце города, ее муж спасал совсем другого человека. Нет, Ксюша не ревновала, она доверяла Лаврову. Знала, что его бывшей ничего не светит. Однако в том, что он поехал к ней среди ночи, приятного мало. Пусть даже на помощь сестре.

— Что случилось?

Она оказалась на пороге, как только звякнул замок. Не спала, всё ждала его возвращения.

— Ничего. Всё нормально, — попытался улыбнуться разбитыми губами. Ксюша ахнула, заметив на скуле синяк. — Всё в порядке, — невозмутимо повторил он, снимая пальто.

— В порядке? Это ты называешь в порядке?! — Она не хотела кричать, но напряжение последних часов давало о себе знать. — Ты себя видел? Ты пропадаешь на несколько часов, даже не позвонил, не сообщил, что с тобой. Приходишь в пять утра с разбитым лицом, в помятой одежде, перепачканный помадой и еще непонятно чем и спокойно заявляешь, что все хорошо?!

Губы задрожали, когда заметила разбитые костяшки на левой руке. Всхлипнула. Попыталась дотронуться до его щеки и губ необходимо было убедиться, что с ним действительно всё в порядке, но он увернулся. Обнял Ксюшу, притиснул к себе, пытаясь успокоить. Она уткнулась носом в ворот его рубашки. Шумно втянула в себя воздух.

— Кир, ты курил, что ли? — снова жадно вдохнула горьковатый запах, который пробирался в сознание, будоражил и отчего-то манил всё больше. Не помнила, когда в последний раз видела мужа курящим. Наверно, это было на похоронах Севки. Вновь с жадностью втянула такой дразнящий аромат. Поняла, что сама безумно хочет выкурить сигарету. Никогда не курила, а вот сейчас организм просто нестерпимо требовал никотина.

— Да, курил, — подтвердил ее догадки. — Выпить не было возможности, не хотел бросать машину. — Разомкнул руки, выпуская Ягодку из своих объятий. — Я в душ.

Когда Кирилл зашёл на кухню, обалдел от увиденной картины. Его Ягодка стояла у приоткрытого окна с дымящейся сигаретой в руках. Лавров смачно выругался.

— И давно ты куришь? — вкрадчиво спросил он.

— Нет. Только начала, — спокойно ответила Ксюша. Она и правда не успела выкурить даже четверть сигареты.

— Ты в своём уме?! — за секунду придя в себя, рявкнул так, что она вздрогнула, выронив сигарету. Посмотрела растерянно, словно не веря в происходящее.

Кирилл поднял всё еще дымящуюся сигарету с кафельного пола и затушил её в пепельнице.

— Не кричи, — попросила Ксюша. Потянулась к пачке Парламента, лежащей на подоконнике. Лавров ударил её по руке. Ощутимо так ударил. Ягодка ошарашенно уставилась на мужа, потом перевела взгляд на свою кисть. Она горела огнём, красные следы всё чётче проступали на коже. На глазах выступили слезы. Ксюша отступила на шаг назад, а Лавров так и не сдвинулся с места.

— Кир! — обиженно выпалила и пожаловалась: — Больно!

— Так и должно быть больно! Ещё раз увижу, что куришь, по-другому разговаривать будем. — Охренеть, додумалась тоже мне!

На его щеках появились желваки. Глаза прожигали недовольством, вызывая у Ягодки чувство неприятия. Кир выглядел устрашающе. Стало не по себе, но она не стала отмалчиваться:

— А ты ничего не перепутал? Я твоя жена, не собственность.

Голос звучал твердо и уверенно, подняла подбородок и с вызовом взглянула на мужа. Вот только блестящие от непролитых слез глаза портили всю картину.

— Бл***! Вы меня окончательно добить решили сегодня, что ли?!

Ого! Такого Кира Ксюша еще не видела. Его грудь тяжело вздымалась, руки сжались в кулаки. Видно было, как он пытается справиться с бурей эмоций, распирающей его изнутри. Казалось, еще мгновение, и он обрушит весь свой гнев на нее. Стало страшно. По-настоящему страшно. Оказывается, она совсем не знала Кира или не хотела знать его таким. Отступила еще на полшага и уперлась в подоконник. Дальше отступать некуда. А надо ли отступать? Лучше все сразу выяснить.