Оксана Весенняя - Олигарх

— Где болит? — прошелся ладонью по ее спине, будто мог что-то понять или нащупать. — Он все-таки тебя ударил?

Она не стала ничего объяснять.

— Кирилл, — обратилась уже спокойно. — Ты не жди меня, не мерзни.

— Я смотрю, ты сегодня совсем не в себе. Глупость за глупостью морозишь.

Повернулся так, чтобы было удобнее ее поднять.

— Я отнесу тебя. Скажи только, где именно болит? Где? Не молчи, говори! — спросил, тревожно. — Ну, же, говори! — поторапливал ее, теряя терпение.

— Поясница.

Лавров кивнул.

— Я аккуратно. Не бойся, слышишь? — будто с ребенком разговаривал. — Только не дергайся. Я осторожно. — Шептал успокаивающим тоном. Уговаривал.

Он присел так, чтобы ей удобно было обхватить его за шею.

— Давай, Ягодка, цепляйся. — Она положила руки ему на плечи. Кирилл ужаснулся. Ее руки напомнили ему плети, такие же безжизненные, не было в них силы… Словно марионетка, которой перестали управлять. Он приподнял ее так, чтобы Ксюша могла оставаться в неподвижном состоянии. Уцепился крепко за бедра. Если схватить выше, за талию, или ниже под ягодицами, то можно навредить. Она потеряет равновесие и стопроцентно покачнется.

— Так, осталось самое сложное, — Лавров аккуратно поставил Ксюшу возле машины. — Надо как-то забраться во внутрь.

Он открыл дверцу. Осторожно развернул ее спиной к машине. — Приседай с прямой спиной. Я придержу за плечи. — Он усадил ее аккуратно, бережно, а ей почему-то стало стыдно. Не хотелось, чтобы Кир испытывал к ней жалость. Ей этих сочувственных взглядов на всю жизнь хватило. Она прикрыла глаза, мечтая повалиться сквозь землю.

— И часто у тебя такое случается? — услышала беспокойство в его голосе. Не было там любопытства. И это хорошо. Иначе, она бы точно не выдержала. Ну, или выдержала, но разочаровалась, в очередной раз, а этого не хотелось. Не хотелось разочароваться в Лаврове. Она и тогда уехала, чтобы все осталось правильно. Красиво. Чтобы не было той грязи и лицемерия. Жалости и лицемерия ей хватило сполна. На всю жизнь хватит. Каждый считал тогда своим долгом прийти и «утешить бедную девочку». Так мерзко, унизительно было наблюдать это фальшивое беспокойство, до сих пор противно вспоминать.

* * *

— Кирилл, подай, пожалуйста, мою сумку, там телефон. — Тихо попросила.

— Зачем тебе телефон?

— Надо Игорю позвонить, чтобы Гришу забрал и… — она замолчала, а потом все же добавила, — и такси вызвать.

— Какое еще такси? Скажи спасибо, что я не прибил этого урода. Такси она ему решила вызывать!

— Я не ему. Я себе.

Вот лучше бы она этого не говорила, потому как Лавров был на грани. Он послал ей бешенный, испепеляющий взгляд.

— Ерунду не говори. Я тебя отвезу. — едва сдерживаясь проговорил он.

Кирилл хотел сказать что-то еще, но мелодия его мобильника прервала заготовленную речь. Он бросил взгляд на дисплей. «Наташа». Вот только ее сейчас не хватало.

— Да, — недовольно ответил. — Нет. Я не приду.

В трубке послышался непрерывный женский вопль. Ксюша слов не разбирала, не прислушивалась.

— Я сказал нет. Не приду. Я помню, что говорил. — Проорал он в трубку. — Гуляйте без меня!

Ксюша, сидящая на соседнем кресле, вздрогнула от резкости его тона. От неприкрытой агрессии холодок прошел по коже.

— Кирилл, не стоит из-за меня менять свои планы.

— Поздно, милая. Они уже изменились. — Ответил с улыбкой. Завел мотор и тронулся с места.

— Я ведь не смогу тебя отблагодарить. — Продолжила Ксюша. Ему сразу стало понятно, что она имеет в виду под словом «отблагодарить».

— Смородина, вот дура ты. Самая настоящая дура.

— Тем более. — Не стала спорить. — С дураками связываться себе дороже. — Убедительно произнесла она. — Тебе ли не знать.

Лавров в ответ хмыкнул, то ли соглашаясь, то ли опровергая.

Ксюша не стала звонить Игорю, написала смс и как только получила ответ, что с Гришей все нормально, отключила телефон. Кирилл сегодня слишком психованный. Лучше уже дома включит мобильник. Как раз Федьке позвонит.

— Ты куда меня привез? Я тебе не этот адрес называла. — в глазах паника. Непривычно видеть ее такой. Его Ягодка сегодня сама на себя не похожа: растерянная, испуганная, неуверенная. Смотрел и не узнавал.

— Шшш, — он протянул руки, и успокаивающее погладил ее ладонь, — не шуми. Не время демонстрировать свою гордость. Я еще в прошлый раз уяснил, что ты гордая, — на его губах появилась чуть заметная ухмылка. Смородина спорить не стала, прикрыла глаза, чтобы не увидел в них предательский блеск. Но Кирилл все равно заметил, как подрагивают ее веки, понял, что она пытается сдержать слезы. Ксюша отвернулась. Больше ничего не сказала. Пусть делает, что хочет.

Через пару минут Лавров помог ей выйти из машины. — Дальше я сама, — слабо улыбнулась.

— Лучше я. — Кир подошел вплотную. Обнял за плечи.

— Ты настоящий джентльмен, — попыталась пошутить, но вышло как-то не очень весело.

Кирилл улыбнулся, так тепло и открыто, что действительно ей захотелось обнять его. Смородина тут же подавила это желание. Не стоит делать того, о чем очень скоро будешь жалеть.

— Ты забыла: я не джентльмен, я рыцарь. — напомнил он ей. — Выполняю свой рыцарский долг. — В его глазах блеснули смешинки, на губах Ксюши появилась чуть заметная улыбка, оба вспомнили прошлую встречу. Напряжение исчезло, дышать стало легче.

Как только переступили порог квартиры, Лавров тут же кинулся снимать с Ягодки одежду. Сначала дубленку, потом принялся за шарф, затем попытался стянуть кофту.

— Кирилл, — последовало возмущение Ксюши. — Что ты делаешь? Перестань!

А он уже присел на корточки рядом с ней и растягивал ее сапоги.

— Чего ты разбушевалась? Я просто помогу тебе. — Ответил с невозмутимым видом, продолжая свое занятие.

Она и глазом не успела моргнуть, как они оказались в одной из комнат.

— Снимай водолазку, — бросил ей на ходу, и направился в ванну.

Она так и застыла с кофтой в руках, которую одевала поверх водолазки.

— Ты меня для этого привез? — спросила, как только он появился. Кирилл же никак не отреагировал на ее вопрос. Вместо ответа, задал свой.

— Почему еще одета?

— Ты ожидал чего-то другого? — возмутилась Ксюша.

— Да, как-то рассчитывал на понимание, но ладно. Раз такое дело… — отозвался он. Его спокойствию сегодня можно было позавидовать, впрочем, как всегда.

Лавров подошел ближе к Весне, а ей вдруг стало неуютно. Как-то противно от того, что Кир думает только о том, чтобы затащить ее в постель. Хотя, какой мужик будет думать о чем-то другом?

— Ты привез меня к себе, чтобы я перед тобой разделась? — неверяще спросила она. Ты действительно идиот, или только прикидываешься? — а затем, уже тише добавила. — Не знала, что ты такой извращенец.

— Не вижу ничего извращенного в том, чтобы проверить и убедиться, что с твоей спиной всё в порядке.

Ксюша молчала. Она действительно круглая дура. Сама только об этом и думает.

— Снимай лучше сама, иначе это сделаю я. — Невозмутимо предупредил. — Я не шучу. — Добавил он.

Но Ксюша не торопилась раздеваться. И пальцем не пошевелила. Кир подошел ближе, остановился совсем рядом. Осторожно, едва ощутимо, провел пальцами по ее щекам, мучительно медленно спускаясь к шее, неспешно оттянул ворот водолазки, слегка прикоснулся к нежной коже. Прикосновений в один момент стало мало. Удушливая волна желания разлилась по телу, захотелось стиснуть Смородину в своих объятиях, долго не выпуская из своих рук, целовать, обнимать, ласкать, дарить наслаждение и самому потерять голову от своей Ягодки. Но нельзя. Сейчас нельзя. Только не сегодня. Он помнил об этом, пока помнил. Дальше он за себя не ручается.

Нагнулся к ее лицу и нежно провел кончиком носа по ее виску, затем по щеке, спустился к шее, вернулся наверх, к подбородку. А потом, резко и неожиданно его губы оказались не ее губах. Смородина вздрогнула, но не оттолкнула, даже не пыталась отстраниться. С жадностью отвечала ему, а он все целовал. Целовал так, как она помнила, так как она любила. Боже, как же она, оказывается, скучала по нему. Безумно скучала по его губам, по его сильным, нежным рукам. Хотелось раствориться в нем, хотелось забыться, не вспоминать о реальности. Почувствовала как его ладони обхватили ее талию. Не сильно. Бережно. Легко. Едва ощутимо. Горячие пальцы забрались под мягкую ткань, нежно поглаживали кожу, а потом, она и сама не поняла в какой момент, Кирилл сжал края водолазки и неспешно, осторожно потянул наверх. Его движения были легкие, бережные, едва уловимые.

— Кир, — прошептала задыхаясь.

— Поднимай руки, — тихо попросил он, покрывая лицо легкими поцелуями. Ксюша послушно выполнила просьбу. Темная ткань скользнула по коже, его руки прошлись следом. Раздался судорожный вздох. Кирилл улыбнулся. Вот она, его Ягодка, его настоящая Ягодка, не прикрытая цинизмом и маской равнодушия.

Вот только ему пришлось наступить на горло своему желанию. Трудно сдерживаться, когда она стоит перед ним в кружевном бюстгальтере, в юбке выше колен и тонких колготках, а может быть, даже в чулках. Лавров мысленно выругался и осторожно развернул Весну к себе спиной, окинул внимательным взглядом. Провел ладонями по пояснице, ощупывая каждый сантиметр, не упуская из виду ни единой родинки, ни малейшего пятнышка. Пытался найти доказательства того, что ее здоровью ничего не угрожает.

— Ягодка, как же ты меня напугала. — тихо признался он, не выпуская ее из своих объятий, прижал к себе еще крепче. — У тебя точно ничего не болит? Может всё-таки к врачу? — прошептал ей в макушку.

— Не надо. Всё в порядке.

Она не врала. Когда боль начала утихать, Ксюша поняла, что зря так разволновалась. Она просто сильно ушиблась, а значит, через пару-тройку часов, кроме синяка, никаких последствий не будет. Она в этом была уверена. — Спасибо за беспокойство. — С трудом ответила. Как-то не была она готова к такому Киру. Привыкла к его напору, самодовольству и дерзости.

Кирилл поцеловал ее в шею и почувствовал, как Ксюша передернула плечами.

— Пошли, согрею, — незамедлительно отреагировал он. Был уверен, что она замерзла, а Ксюше было слишком жарко, слишком волнительно рядом с ним. От его дыхания на ее шее, мурашки бежали по коже.

— Лавров, ты опять, — хотела возмутиться, но вышло слабо, неубедительно.

— Да, я опять, — хмыкнул Кир. — Хочу тебя согреть. — Подхватил ее на руки и отнес в ванну.

— Оцени мою заботу, дорогая, — прозвучало немного язвительно, — я даже воду набрал.

Ксюша с недоумением смотрела на Кирилла. Не могла подобрать нужные слова, но увидев в его глазах смешинки, передумала отвечать.

— Давай, залезай в ванну. Тебе надо согреться. Расслабить мышцы. — она с опаской взглянула на Кирилла. — Не бойся. Вода теплая. Я не делал горячую. Хотя, тебя и в кипяток не мешает засунуть, чтобы мозг отогрелся.

— Ты решил мне нахамить? — и, не дожидаясь от него ответа, — Какого хрена… — договорить она не успела, Кир перебил ее на полуслове.

— Какого хрена ты в такой мороз в тонких колготках лазеешь? — спросил с явной претензией.

— У меня юбка теплая, — машинально ответила.

— Ну, да-а, — издевательски протянул он, — это, конечно, аргумент.

— Тебя забыла спросить, что мне надеть. — Огрызнулась она.

— Забыла, — подтвердил он.

— И, вообще, Лавров, выйди отсюда. Раз решил сделать приятное, приготовил ванну, так дай воспользоваться случаем, и принять ее.

— Так принимай. — Снова сама невозмутимость. — Я что, против? — Всем своим видом показал, что уходить никуда не собирается.

— Кирилл, спасибо за приют и ласку, но мне пора. — Сказала, как только вышла из ванны. Он ждал от нее подобных слов, уже был к этому готов. Ксюша всегда, при каждом удобном случае, демонстрировала ему свою независимость и гордость. — Отвезешь меня домой или мне такси вызвать?

— К чему такая спешка? Оставайся на все выходные. После праздников отвезу тебя, куда скажешь. — По лицу ее видел, что она не согласна. — Ты что тридцатого работаешь?

— Нет, не работаю. Тридцатого у меня самолет. — Ответила коротко и ясно.

Вот только Кирилла ответ явно не устроил, он продолжал буравить ее вопросительным взглядом, ожидая подробностей.

— Я улетаю к родителем. — Пояснила Ксюша.

Лавров выдохнул. Не с мужиком на острова летит, уже хорошо.

— Ты хотела сказать, что СОБИРАЛАСЬ улететь к родителям. — Усмехнулся. — Будем вместе Новый год встречать.

— Кир, не смешно. — Потянулась за своей кофтой, лежащей на кресле. — Мне, правда, домой надо: чемодан собрать. Завтра еще подарки покупать.