— Два раза, — прищурив глаза, ответила Оливия. — И больше этого не повторится.

— Бьюсь об заклад, эти же самые слова ты говорила себе после первого раза, — Итан захохотал. Мужчина по-прежнему сидел на полу, теперь откинувшись на руки, стараясь не прожечь сигаретой ковролин. — Слушай, ты сама говоришь, что мы взрослые люди. Тебе нравится со мной трахаться. Мне нравится трахать тебя настолько сильно, что я готов терпеть всех твоих тараканов в голове.

— Да вы настоящий романтик, — протянула Оливия. Сигарету она так и не закурила, так что та отправилась обратно в пачку.

— И не говори, — подмигнул Итан. — Мы и так с тобой как пара в многолетнем браке. Секс раз в полтора месяца, и взаимные упреки. Нас обоих должна радовать перспектива, что после очередной стычки не придется ныкаться где-то по офису, чтобы нас не застали, а придти спокойно домой и спустить пар…

— Нам обоим не придется ни от кого ныкаться, потому что больше между нами ничего не будет, — напомнила девушка свою позицию.

— Оли, ты сама-то в это веришь? В конце концов, я предлагаю тебе стать честной женщиной, которая перестанет изменять своему парню со своим начальником.

— То есть вы уверены, что вам я изменять не буду? — спросила Оливия абсолютно спокойно, мысленно радуясь, что ей, наконец, удалось сбить самодовольную ухмылку с лица Миллера. — Весьма самонадеянно…

Итан поднялся на ноги и немного потянулся, чтобы размять затекшие мышцы. Он выигрывал себе время, чтобы собраться с мыслями. Все внутри требовало наброситься на обнаглевшую сотрудницу и на деле показать, почему ей никогда не захочется ему изменять. Потому что хотеть она будет только его. Но в место этого мужчина без лишних эмоций ответил:

— Фырчи сколько влезет, мегера, — и, подходя к дивану, продолжил. — Только назови мне хоть одну причину, почему ты продолжаешь строить из себя снежную королеву.

— Мистер Миллер, вы самонадеянный, тщеславный, избалованный мальчишка, который привык всю жизнь тратить папочкины деньги и представлять, что подаренная вам компания — плод ваших трудов. Вы самовлюбленный эгоист, уверенный, что являетесь богом в постели, скорее всего, ввиду того, что по молодости успели потыкаться во все, что движется. Вы…

— Я просил одну причину, Стоун, — сквозь зубы процедил Итан. — И ты даже не хочешь дать мне шанса показать, насколько ты заблуждаешься?

— И не подумаю, — сложив губы, помотала головой Оливия.

— Что ж… Давай поспорим, — предложил Миллер, присаживаясь рядом с девушкой, и закидывая руку на спинку дивана.

— С чего я стану это делать?

— А с того, что у тебя явно проблемы с азартными играми, раз ты готова спорить на секс с незнакомцем. И, кстати, проблемы с алкоголем. И курением, — ответил Итан. «Боже, с кем я связался? Должно быть, я еще больший псих, чем Стоун, раз до сих пор пытаюсь ее уломать».

— Проблемы с азартными играми — это когда проигрываешь. А я всегда остаюсь победителем.

— Тогда соглашайся. Ты утверждаешь, что мы больше не займемся сексом. А я говорю, что мы переспим еще раз. И когда это произойдет, ты переедешь ко мне.

— Полегче, ковбой, — одернула его девушка. — Секс это одно, но подписываться на что-то длительное я не намерена.

— Хорошо. В таком случае, когда мы с тобой снова потрахаемся…

— Если.

— Когда. Ты пойдешь со мной на свидание. Только по полной программе. Платье, ресторан, цветы. Сделаешь вид, что ты нормальная милая девушка и дашь мне узнать тебя поближе.

— Свидание после трех сексов? — Оливия задумчиво закатила глаза. — Вполне приемлемо, учитывая, что все равно невыполнимо. По рукам? — девушка протянула ладонь, чтобы скрепить спор. Итан поспешно ухватил ее, но выпускать не собирался.

— И если тебе понравится, ты переедешь ко мне. И больше никаких других парней.

Оливия с прищуром смотрела на своего начальника.

— Сроки?

— Э, нет. Никаких сроков. Я знаю тебя, Стоун. Какую бы дату я не назвал, ты принципиально потерпишь на день дольше, а потом все равно окажешься на моей члене.

— И как тогда мне победить?

— Сладкая, ты в любом случае в проигрыше не останешься.

Оливия недолго колебалась. Поняв, что в любом случае ничего не теряет, пожала руку Итана, после чего собралась встать с дивана. Итан не пустил, размещая свою ладонь на ее бедрах.

— Что вы?..

— Лично я собираюсь выиграть наш спор, — прошептал он, склонившись к ее уху и проскальзывая вверх, поднимая юбку. Оливия плотнее свела ноги и попыталась оттолкнуть от себя мужчину. Эти неловкие потуги лишь позабавили Миллера, когда он навалился всем весом на девушку, вдавливая ее в мягкую кожу дивана.

— Готов спорить, ты уже вся мокрая, — произнес он, целуя ее шею. — Брыкайся, я же знаю, что ты быстро растаешь и будешь просить меня оказаться в тебе….

От удара коленом в пах Итана спас звонок телефона на рабочем столе. На мгновение он замер, но оцепенение быстро спало.

— Перезвонят, — уверено бросил он, собираясь продолжить соблазнение строптивой, но их вновь отвлек телефон, перешедший в режим автоответчика.

— Мистер Миллер, — голос Нэнси звучал пискляво и раздражающе. — Репортеры приехали, уже ждут вас, говорят, что очень спешат.

— Повезло тебе, — буркнул Итан, поднимаясь на ноги.

«Надо будет Нэнси отправить корзину с благодарностью», — подумала Оливия, тоже поднимаясь и поправляя свою юбку. Убедившись, что следов их с Итаном развлечений не осталось, девушка направилась к двери.

— Оливия, ты ничего не забыла? — поинтересовался Итан на прощание, чувствуя в своем кармане ее трусики.

— Ничего, мистер Миллер, — улыбнулась Стоун уже у самой двери. — Удачного интервью.

Девушка демонстративно шлепнула себя по заднице, в последний раз дразня начальника, и покинула кабинет Миллера. Итан укусил себя за указательный палец, со стоном возводя взгляд к потолку. Что за женщина! Она обязана стать его!

Глава 11

2004 год

— Маргарет, это потрясающе!

Девушка, услышав восторженный отзыв Мэпс, лишь слегка покраснела. Мама всегда отзывается о ее работах только положительно. В отличие от Олдрина, который как старый брюзга только и может причитать, что по вине девочки весь дом провонял растворителем и красками. Но Марго было плевать на него. Уж если он приносить столько неудобств в ее жизнь, то пусть терпит это «маленькое недоразумение, которое кто-то зовет искусством».

Откладывая кисть и мастерок в сторону, вытерев испачканные пальцы пропитанной терпентином тряпкой, Маргарет окинула завершенную картину взглядом. Крупная белая лилия, на краях лепестков становящаяся насыщенно бордовой. Нежная, элегантная, утонченная и хрупкая. Девушка любила рисовать цветы.

— И все-таки я думаю, что тебе стоит отправить свои работы в Амхерст.

— И какой смысл? Олдрин все равно никогда не согласится. Я же должна пойти на юриспруденцию.

— Перестань, не думаю, что все так скверно, он поймет…

— Мэпс! — Марго поднялась, чтобы прикрыть дверь в комнату во избежание лишних ушей. — Ты сама веришь в то, что говоришь? Этот мудак…

— Маргарет Энн Уолш! Не выражайся в этом доме, и тем более о своем отце!

— Мам! — протянула девушка, возвращаясь на твой табурет. — Для него карьера — это все. Мы — только удачный фон. Ты помнишь, сколько раз в этом году ты меняла цвет волос, потому что так велели какие-то цифры на бумаге? А прическу? Ты же ненавидишь все эти наращивания! Да если завтра рейтинги скажут, что народ больше всего любит геев, он или найдет себе мужика, или попросит тебя сменить пол!

— Ты преувеличиваешь. Это все временно.

— Временно? Это только при мне длится уже пять лет. Сначала выбора мэра, потом переизбрания. Сейчас ему ударило в голову стать сенатором. А после — губернатором? Мы будем постоянно проходить все это раз за разом по кругу.

— Милая, для отца это очень важно.

— Мэпс, а мы когда жить будем? Давай уедем. От него, от всего этого?

— Солнышко, — устало вздохнула женщина, присаживаясь на стул возле голой стены. — Ты еще очень молода и не понимаешь. Во-первых, я люблю твоего отца. Во-вторых, для жизни нужны деньги и не малые. Если я разведусь с Олдрином, то у меня не останется ничего. Я не смогу дать тебе той роскоши, к который ты привыкла.

— Мне не нужна роскошь. И деньги у меня есть, — уверенно произнесла Маргарет, заставляя женщину перед собой удивиться. — Я откладывала. Мне не нужно столько, сколько вы даете на карманные расходы. Нам хватит на первое время, потом я найду работу.

— Маргери, — улыбаясь, прошептала Мэпс. — На карманные деньги не прожить. Ты же проходишь экономику и должна это понимать. И в любом случае, я уже сказала. Я люблю твоего отца. А твои работы все равно нужно отправить в приемную комиссию. Ты же ничего не потеряешь.

Раздался звонок телефона, Маргери поспешно проверила экран.

— Мне пора. Дейв приехал.

— Может, хоть переоденешься? — предложила Мэпс, глядя на рваные джинсы и мятую футболку с пятнами красок.

— Все о’кей, Так даже лучше, — осмотрев себя, ответила Марго, уже выскакивая из комнаты. В таком виде, может, ее не узнают на улице. Голова была грязной, сальные волосы, выкрашенные в иссиня-черный цвет, небрежно стянуты резинкой в кривой пучок на макушке. Телефон продолжал трезвонить, но девушка только сбрасывала вызовы.

Она же уже идет, что зря воздух тратить? А про карманные деньги Мэпс была почти права. На них долго не проживешь. Купят себе домик где-нибудь, и на остальное не хватит. Но Маргарет не думала, что приемная мать даже такую возможность рассматривает. Все-таки, у Олдрина денег куры не клюют, родители никогда особо не считали, сколько тратит Марго. Просто выдали кредитку и отпустили в свободное плавание.

Пока она была совсем соплячкой, ничего лучше, чем откладывать в неделю пару сотен баксов у нее не получалось. А как подросла, масштабы заначек начали увеличиваться. Сначала она продала все лишние брендовые шмотки, которые скупала в первый год своей «шикарной» жизни. Затем познакомилась в магазине техники с Тревесом, который за небольшой процент иногда проводил чужие покупки по ее кредитке, в конце смены передавал наличные Маргарет. А после получения отчета по карте, девушка придумывала для родителей новых друзей, которых нужно было поздравить с днем рождения, или еще какую-нибудь чушь, лишь бы вопросов не задавали.

Пять лет накоплений, и в ее тайничке уже отложено чуть больше ста пятидесяти тысяч американских долларов. Достаточная сумма, чтобы начать самостоятельную жизнь вдали от Уолшей, хотя с Мэпс расставаться не хочется, она хорошая. Но этих денег не хватит, чтобы и квартиру купить, и оплачивать приличный колледж…

А значит, нужно придумать, как еще раздобыть больше налички, чтобы Олдрин не заметил….Но это потом. Сейчас ее ждут Дейв и тату-салон. Набить себе что-нибудь на самом видном месте, чтобы побесить старика-Уолша…

***

Оливия разглядывала свою картину, которую Стив только что заботливо повесил на стену в ее спальне. Сорок минут споров с выбором места, тщательные замеры по уровню, чтоб края рамки были строго параллельны полу, и холст, наконец, вист ровно, не перекошено. Чтобы девушка могла с наслаждением наблюдать за своей белоснежной лилией.

Что ж, Стив не обманул, каким-то чудом ему удалось вернуть ее любимицу домой. Убирая инструменты, молодой человек направился на кухню, оставляя Оливию наедине с ее мыслями. И только мерзкий звонок телефона заставлял отвлечься от созерцания.

— Входящий звонок… от… Итана…

— Сука, — в унисон со смартфоном вздохнула Оливия, поднимая трубку. Начальник твердо решил не оставлять девушку в покое, судя по всему, даже выходной день не стал исключением.

— Я добавлю вас в черный список, — предупредила Оливия, пропуская приветствие.

— Не добавишь. Это же рабочий номер, и ты должна отвечать, — довольная улыбка Миллера чувствовалась даже на большом расстоянии. — Расскажешь, что на тебе сейчас надето?

— А это, я так понимаю, рабочий вопрос? — едко поинтересовалась девушка, присаживаясь на край кровати.

— Бука, я уже успел соскучиться, — признался мужчина. — Можешь мне не верить, но насытиться тобой невозможно…

— Лив, дорогая! — с кухни донесся голос Стива. — Тебе сделать чай?

— Это твой парень? — поинтересовался Итан, в его голосе заиграли заговорческие нотки. — Стив, не так ли? — Оливия поднялась, чтобы прикрыть дверь в свою спальню. — А я вот совсем один, в своей квартире…