Дорога заняла не больше пятнадцати минут. Бесконечно долгих пятнадцати минут в полной тишине.

Небольшой ресторанчик встретил их тихой и уютной атмосферой. Интимной… Каждый столик был настолько плотно охвачен тьмой вокруг, что создавалось впечатление, что во всем ресторане существуют только они вдвоем.

В полной тишине пара изучила меню, подошедший официант принял заказ и поставил на стол два бокала для шампанского и ведерко со льдом.

— Мне нельзя, — напомнила Оливия.

— Я помню, — кивнул Итан, извлекая изо льда стеклянную бутылку с водой. — Без газа, — уточнил он, сворачивая с горлышка металлическую крышку.

И все! Этот гениальный диалог закончился, возвращая двоих в тишину. Оливия не знала, испытывала ли она хоть когда-нибудь такую неловкость. И это при условии, что совсем недавно ее лучший друг подрался с ее начальником в клубе из-за того, что беременная от начальника девушка выдавала гея за своего парня.

Им уже и еду принесли, а Оливия все продолжала опускать взгляд, стоило их глазам встретиться, катая вилкой горошины по тарелке.

— Ну-у…, - протянул Итан. — Насколько я помню, мы собирались поговорить.

— О чем? — Оливия занервничала.

— А то у нас мало тем для обсуждения…

— Хорошо. Вы говорили, что вам нужно время, чтобы подумать… И что? К чему вы пришли?

— Мы должны пожениться.

Оливия подавилась водой, заходясь кашлем.

— Что?! — постукивая кулаком по груди, уточнила она.

- Ты слышала. Мы должны пожениться.

— Нет… Нет. Нет, нет, нет и нет, — Оливия нервно сжала салфетку в руке. — Нет.

— Почему?

— Во-первых, потому что я не собираюсь выходить замуж. Во-вторых, потому что я не собираюсь выходить замуж по залету. В-третьих — потому что пятьдесят три процента браков заканчиваются разводом. В-четвертых…

— Это все не существенно, — перебил ее Итан. — Во-первых, ребенок должен расти в полной семье. Во-вторых, я не желаю, чтобы моего сына при живом отце воспитывал другой мужчина. В-третьих, почти половина браков не распадается. И. Ты берешь в расчет только сухие цифры, исключая чувства. В-четвертых…

— Другой мужчина моего ребенка воспитывать не будет, — на этот раз перебила Оливия.

— То есть, ты уже не видишь себя с другими мужчинами?

— Я не вижу себя ни с какими мужчинами.

И опять неловкая тишина.

— Ты говоришь про чувства, — неуверенно начала Оливия. — А чувства… Ты меня не знаешь. Я знаю о тебе все, что только можно. И все равно. Чтобы там ни было. Нельзя принимать решения на эмоциях. Спасибо, конечно, что решил поступить по-мужски, предложить… — голос девушки дрожал. — Но я все равно говорю — нет. Ты мне ничего не должен.

— Лив, я…

Официант принес счет, сбивая Итана с мысли. Оливия уже успела попросить принести расчет и отдать свою кредитку.

— Дурацкая была идея с этим ужином, — сказала себе под нос девушка, поднимаясь из-за стола.

— Убегаешь?

— Наше «свидание» окончено.

— Ты еще должна проводить меня до дома, — напомнил Итан. — Я же говорил — по полной программе.

Девушка закатила глаза. Еще пятнадцать минут гнетущего молчания по дороге она вряд ли выдержит.

— Интересно, тебе не надоело унижаться? — решила поддеть Оливия. Итан оставался таким спокойным и даже жизнерадостным, что она никак не могла понять, в чем дело. — Ты же нормальный мужчина, — рассуждала она вслух.

— О, целый комплимент от Стоун.

— Мы приходим к этому раз за разом. Я посылала тебя уже таким количеством способов, что фантазия на исходе. Где твоя гордость, чувак? Достоинство?

— Вероятно там же, где и у всех, — пожал плечами Итан. — Это же теперь любимая женская забава — поплотнее схватить мужика за яйца и забрать их себе, как трофей. В ресторанах за вас платить уже не принято, предложить донести сумки от машины — равносильно изнасилованию.

Оливия грустно улыбнулась.

— Ты преувеличиваешь.

— В первый день я предложил тебе пообедать, а ты обвинила меня в сексуальном домогательстве, — напомнил Итан.

— Ага, а чуть позже ты зажимал меня в лифте, — не забыла упомянуть Оливия.

— Все-то с разницей месяца в два.

Оливия тихо засмеялась.

— В любом случае. Теперь ты собираешься лишить меня возможности воспитывать моего ребенка. А я… О, кажется мы пришли.

Итан остановился, глядя вверх, будто пытался рассмотреть окна своей квартиры в этом небоскребе.

— Поднимешься? — спросил мужчина.

— Итан, серьезно, давай не будет усложнять.

— Обещаю, это только чашка кофе. Для меня. Тебе — травяной чай.

Оливия скривилась.

— У меня только от этого словосочетания вновь начинается приступ токсикоза.

Итан наклонился, чтобы тоном заговорщика прошептать:

— Тогда я заварю тебе всего, что пожелаешь. И ни слова не скажу Стиву.

***

Миллер подошел к двери, перебирая ключи в руке.

— Вау, я думала, что у тебя какие-нибудь шикарные апартаменты, вход в которые начинается прямо из лифта, — произнесла Оливия, стоя перед деревянной входной дверью.

— У меня есть такие. Но туда я вожу девушек, на которых хочу произвести впечатление, — признался Итан, совершенно не торопясь открывать замок.

— То есть на меня ты впечатление произвести не пытаешься? — с сомнением поинтересовалась Стоун.

— Как будто это возможно сделать, показав тебе роскошную меблировку, — пожал плечами Итан. Мужчина загадочно улыбнулся. — Закрой глаза.

— Ты серьезно? — Оливия сложила руки на груди.

— Заканчивай. Ты обещала побыть нормальной девушкой. На один вечер. Закрой глаза.

— Не понимаю, как это поможет мне выпить кофе, — пробурчала Оливия, все-таки прикладывая обе ладони к лицу.

— Не подглядывай.

Оливия шумно выдохнула, понимая, что зря вообще согласилась на всю эту затею.

Раздался щелчок замка, металлическая ручка чуть скрипнула. Итан легко провел ладонью по ее спине, приглашая войти. Девушка сделала первые неуверенные шаги. Громкое мяуканье, мягкая шерсть скользнула по ее ногам.

— У тебя кошка? — удивилась Лив.

— Совсем недавно завел, — голос Итана звучал за ее спиной. Его ладони легли на плечи девушки, заставляя остановиться.

— Мне еще долго так стоять? Ни одна чашка кофе этого… — мужчина мягко обхватил запястья Оливии, позволяя убрать ладони с лица, — … не стоит…

У нее перехватило дыхание. Все помещение было заставлено белоснежными лилиями. Вазы стояли на полу, образуя причудливый ковер, на столе, комодах. Везде. И над этим белым великолепием, возвышались мольберты с масляными полотнами. Ее картины. Оливия переводила взгляд с одной картины на другую, чувствуя внутри разрывающий трепет. Это ее работы. Девушка поджала губы, обхватывая раскрасневшееся лицо руками.

— Как ты… Боже…

Оливия медленно подошла к ближайшей из картин. Тигровые лилии на серо-бежевом фоне. Не веря глазам, девушка провела кончиками пальцев по растрескавшейся краске. Она ведь тогда даже маслом не пропитала эту картину, решив, что не самая удачная работа все равно отправится на помойку. А теперь картина здесь, перед ней. Сердце в груди болезненно защемило, заставляя девушку зажмуриться. На глазах выступили слезы. Не в силах сдержаться, Оливия накрыла губы ладонью, чтобы хоть так заглушить беспомощный всхлип.

Столько лет прошло, она и не надеялась, что хоть что-то сохранится из ее работ. Они со Стивом едва заполучили «Белые Лилии» из колледжа. И теперь всё здесь, перед ней. Это…это…

— Ты знаешь правду? — тревожная догадка посетила девушку. Она была слишком уязвима сейчас. Ее душа обнажена. Всё здесь, на ее полотнах из прошлого. И больше нет сил на борьбу. Она просто сломается…

— Меня не волнует, что было раньше, — тихо ответил Итан. Он стоял за спиной Лив, не мешая девушке отдаваться эмоциям. Он лишь позволил себе мягко поцеловать светлые волосы на ее макушке.

Оливия развернулась и обнаружила, что Итан держит перед ней маленькую бархатную коробочку. Закрытую. Вертит в пальцах, ничего не предлагая.

— Это все прошлое. Гораздо важнее, что сейчас ты здесь. Со мной. И я хочу, чтобы так оставалось. Сегодня, завтра. И если повезет — то всегда.

Оливия не могла произнести ни слова. Единственное правильное, что она могла сейчас в этой ситуации — это подняться на цыпочки, чтобы обхватить шею Итана своими руками, сливаясь с мужчиной в отчаянном поцелуе. Ее губы на его губах. Его ладони на ее спине. Их горячие языки, сплетающиеся в танце страсти. Оливия не заметила, с какой ловкостью Итан извлек из черной коробочки аккуратное тонкое кольцо и, не прерывая поцелуя, надел его на ее палец.

— Ты моя, — прошептал он, убирая светлые локоны девушки с ее лица. — Я не хочу больше тебя отпускать.

Итан смахнул слезы со щек девушки, осушая влажные дорожки своими губами. Наконец-то он с ней. Чувствует бархатную гладкость ее кожи, забирает ее дыхание себе, улавливает трепет ресниц. Оливия провела кончиками пальцев по его щетине, словно изучала лицо своего мужчины, не желая открывать глаза. Прикосновения не казались обжигающими или тяжелыми. Каждое движение Итана словно пропитано нежностью.

Он не давал забрать инициативу, не давал ей слишком торопиться. Его пальцы массировали ее шею, поднимаясь выше, к ее волосам. Уверенные нажимы и круговые движения гипнотизировали, каждое прикосновение вызывало электрические разряды, мягко пронизывающие тело девушки. Томление внизу живота нарастало. Оливия потянулась к Итану, чтобы расстегнуть его брюки.

— Не спеши, — попросил мужчина.

— Разве ты не хочешь?.. — Оливия не могла в это верить. Ведь чувствовала, насколько напряжен его член, видела, как бешено бьется вена на его шее. Сердце мужчины разгоняло его кровь до предела.

— Безумно, — признался Итан, вновь впиваясь в ее губы. — Но я боюсь навредить.

Его ладонь осторожно коснулась ее живота.

— Все хорошо… — девушка погладила ладонь Итана, и это движение отозвалось ощущением настоящей защищенности. Лучшее чувство во всем мире. Безопасность. Уют.

— Будь со мной, — попросила Оливия. Как же ей это было нужно. Сейчас. Сегодня. Завтра. А если повезет…

Итан обнял Оливию, отрывая и от пола. Он хотел ее. Не понимал, как он мог так долго существовать без этой женщины. Как она оказалась способна жить без него. Итан не должен был отпускать ее. Ни после первой ночи. Ни после того, что было в его кабинете. Никогда.

Черт, он не готов терпеть даже до кровати. И, как назло, каждый комод заставлен цветами. Итан прижал девушку к стене, проклиная длинное платье за то, что до сих пор скрывало ее тело. Сквозь тонкий шелк он чувствовал, как затвердели соски Оливии. Сжимая эти напряженные вершины своими пальцами, Итан чуть прокрутил их, заставляя девушку застонать. Она стала такой чувственной, еще более отзывчивой, чем когда-либо.

А это платье только сдерживает все ощущения.

Итан потянулся к ее лобку, сминая красный шелк. Оливия подалась навстречу, выгибая спину, требуя большего. Мужчина массировал ее клитор круговыми движениями, девушка поймала его руку, чтобы обхватить губами большой палец. Движение языком по подушечки пальца, мягкое покусывания. Как тогда, в ее комнате. Черт, она не должна была позволить ему уйти. Воспоминания о неполученной ранее близости только сильнее подстегнули Оливию.

— Итан…

Мужчина хрипло застонал. Он перебирал тонкую ткань ее платья своими пальцами, подтягивая юбку вверх, одновременно дразня своими неспешными действиями. Как же горячо между ее ног! Итан погладил Оливию, наслаждаясь тем, насколько ее трусики уже влажные. Она почти готова для него. Скучала по его ласкам. По его члену в себе. Отодвинув кружево трусиков, он начал обводить ее нежно-розовые складочки, обводил клитор большим пальцем.

— Пожалуйста, — попросила Оливия, прикрывая глаза.

Итан потянулся к ее узкой дырочке, собираясь чуть растянуть для себя.

— Нет, — девушка остановила его руку. — Я хочу только, — она опустила взгляд к его ширинке. — Тебя.

Итан улыбнулся и расстегнул молнию, освобождая свой возбужденный член. Он с удовольствием направил свой ствол к ее входу. Ее сок оказался на его головке, и мужчина несколько раз провел членом по ее складочкам.

— Презерватив? — на автомате спросила Оливия.

— Сладкая, больше никаких презервативов, — прошептал Итан, закусывая мочку ее уха. Толстый член медленно проникал в узкую киску, растягивая ее до предела. Оливия выдохнула, восхищаясь долгожданным чувством наполненности. Итан вошел полностью и заставил себя остановиться, чтобы дать Оливии привыкнуть. Он провел ладонями по ее бедрам, задирая платье выше, обхватывая ее задницу.