— Оливия, Оливия! — низкий мужской голос звал ее по имени. — Врача!

Басистый крик давил на уши, звоном отзываясь в черепе, готовом расколоться по швам.

— Оливия, осторожно, тебе нужно лечь…

Оливия подняла взгляд и увидела темноволосого мужчину. Последнее, что она помнила, это как защищалась от него, когда тот решил помочь слизняку Джиму. Хотелось сделать что-то, ударить, вырваться, но силы на сопротивление быстро покинули ее тело. Голова снова закружилась, ее сильно затошнило.

— Ложись. Тебе нужно лежать.

Оливия послушалась, нехотя опускаясь обратно. Заботливый и твердый тон не давал ей шансов возражать. Стоило оказаться в горизонтальном положении, головокружение начало отступать, а вместе с ним и тошнота. Постепенно сознание возвращалось к девушке, картинка перед глазами становилась четче.

— Где я? — бежевые стены, неприятный медицинский запах вокруг. Оливия никогда не любила больницы. И еще больше ненавидела просыпаться в них, если до этого не нуждалась во врачебной помощи. Оливия смотрела на мужчину, который продолжал крепко держать ее, прижимая к кровати. Итан Миллер. Новый босс и ублюдок, который был там, с Джимом. Жаль, что сейчас она даже кулак сжать не могла как следует, чтобы ударить этого кретина.

В комнату вбежала женщина в форме медсестры.

— Помогите, она вырвала катетер, — произнес Итан. Его хватка ослабла, так что к Оливии начало возвращаться спокойное сердцебиение. Пусть отступит от нее подальше и больше не подходит.

— Мисс Стоун, вы в больнице, — Оливия слабо усмехнулась. Какой официальный тон, удивительно резкая смена при посторонних людях. — К сожалению, сегодня вечером в моем доме произошел неприятный инцидент.

— Джим, — Оливия помнила. Все помнила, до того момента, как в картинной галерее не появился Миллер. Сестра выкинула испорченный катетер в мусорный контейнер, вытерла кровь с руки пациентки влажным ватным тампоном.

— Сейчас принесу новый катетер, — медсестра окинула палату взглядом, не находя металлической тумбочки со стерильными иглами.

— Не стоит, все в порядке, — пробормотала Оливия, поправляя на себе одеяло. Она чувствовала себя неуютно, одетая лишь в тонкий больничный халат.

— Он что-то подсыпал мне в воду… — зачем-то произнесла Оливия. Задать вопрос, как далеко Джим зашел, она боялась. И Итан же был там… Присоединился? Или просто рядом стоял, присматривал? Зачем тогда сейчас здесь? Убедиться, что им с дружком все сойдет с рук?

— Да… Я вызвал скорую, когда вы потеряли сознание. Врачи не знают, что это была за дрянь. Вам сделали промывание желудка, вы проспали несколько часов.

«Часов?!» — ужаснулась Оливия. Посмотрев на лицо мистера Миллера, она заметила на его лбу зашитую рану с двумя маленькими белыми пластырями. Ага, значит, ей не привиделось, она действительно разбила о его голову вазу. Чертов подонок…

— Вы с ним… — голос сорвался. Ну же, тряпка. Возьми себя в руки.

— С тем ублюдком?! Нет. Оливия, нет! — на лице Итана отобразилось слишком много эмоций. Испуг, праведное возмущение, смятение… — Он ничего не успел сделать. Я услышал крик и поспешил проверить. Когда нашел вас.

Это правда? Восстанавливая дыхание, возвращая себе трезвость мышления, прислушиваясь к собственному телу, девушка не чувствовала, что произошло что-то непоправимое… Оливия залилась краской.

— Наверное, мне стоит извиниться перед вами. За то, что я вас… Я подумала, что вы с ним заодно…

- Оливия, мне не нужны наркотики, чтобы добиться расположения женщины, — Итан улыбнулся исподлобья, напоминая девушке, насколько самоуверенным он мог быть.

— Мисс Стоун, — в палату зашел пожилой мужчина в белом халате. Вероятно, ему уже далеко за шестьдесят; седые волосы, густая, но короткая борода, усы и очки делали его похожим на полковника Сандерса из Жареных Цыплят Кентукки. Оливия была уверена, что это врач частной практики, которого совсем недавно выдернули из постели, чтобы он приехал на работу. На вид он, во всяком случае, казался совсем заспанный. — Я доктор Келлер.

— Добрый вечер, доктор Келлер, — произнесла Оливия. Итан внимательно наблюдал за метаморфозами мисс Стоун. Как перепуганная хрупкая девочка натягивала на себя маску тирана. Или это жесткий управленец надевал маску беззащитной запуганной куколки? — Я прошу подготовить мою выписку. Я пришла в себя и чудесно себя чувствую.

— Но, мисс Стоун, вам категорически не рекомендуется сейчас ходить. Нам потребуется еще хотя бы два дня, чтобы наблюдать динамику, проверить анализы. Вы долгое время оставались без сознания, я бы рекомендовал…

— Со мной все в порядке. Поспать я могу и дома. Дальше меня будет наблюдать мой врач.

Доктор Келлер посмотрел на Итана, будто ища разрешения. И по этому жесту Оливия догадалась, кто именно выдернул врача на работу в столь поздний час.

— Мне кажется, что мисс Стоун сейчас не может здраво рассуждать, она только пришла в себя. Думаю, стоит подождать до утра, а потом заводить речь о выписке. Прошу прощения, Джон, что пришлось вызвать вас.

— Ничего страшного, мистер Миллер.

— Доктор Келлер, подайте, пожалуйста, мой клатч, — Оливия проигнорировала рассуждения мужчин по поводу ее состояния. Заполучив сумку, девушка открыла ее легким нажатием на кнопку, извлекая пластиковую карту. — Здесь информация по моей страховке. Это потребуется для оформления документов, я полагаю.

— Спасибо, — неуверенно произнес врач, все еще поглядывая на Миллера.

— Мистер Миллер, я могу попросить вас принести мою одежду? — уточнила Оливия, не находя взглядом своих вещей в палате. Девушка приподнялась на подушках, нашла пульт управления от кровати. Нажимая серую плоскую кнопку, Стоун добилась того, чтобы изголовье приподнялось, позволяя ей занять полусидящее положение.

— Вы уверены, что вам будет безопасно покидать больницу так рано? — Итану не нравилась затея мегеры. Еще не хватало, чтобы она со своей слабостью потеряла сознание где-нибудь по дороге домой. Или в своей квартире. А учитывая, что она живет одна… Нет, Миллер совершенно не собирался напрашиваться к ней в сиделки.

— Мистер Миллер, у меня есть кому обо мне позаботиться. Проследите, чтобы не задерживали выписку.

Раздраженно потирая уставшие глаза, Итан вышел из палаты вслед за врачом. И он не знал, что ему не нравится больше — ее твердое намерение покинуть больницу или новость о том, что у нее кто-то есть.

«Заканчивай», — приказал себе Итан. В конце концов, может этот «кто-то» — просто сестра или мать.

Оливия не могла слышать, но видела, как доктор Келлер продолжал что-то обеспокоенно объяснять Миллеру. Она достала свой телефон и вышла в интернет, чтобы хоть как-то скоротать время. Через несколько минут ее новый босс и по совместительству спаситель вернулся, принося изрядно помятое платье и туфли. Осмотрев одежду, девушка поняла, что вряд ли в таком виде стоит покидать больницу.

— Я возмещу вам стоимость вазы, — прервала молчание Оливия, прикидывая в голове список вещей, которые ей потребуются, чтобы вернуться домой. — Мне очень жаль, что так вышло.

Оливия не могла заставить себя смотреть в глаза Итану, так что она с интересом разглядывала свои руки.

— Не думаю, что вы представляете себе…

— Сколько она стоит? — перебила Стоун. — Шестой век, китайский императорский фарфор. Таких ваз осталось всего ничего…

— Вы и в искусстве разбираетесь? — удивился Итан, хотя его голос был насквозь пропитан желчью.

— Я? Не особо. Зато гугл неплохо ориентируется, — Оливия подняла смартфон, раскрывая свой источник информации. — Вы купили эту вазу три года назад на аукционе Сотбис.

- В любом случае, не стоит беспокойства. Все равно она никогда мне не нравилась.

Губы Оливии растянулись в легкой насмешке, смех готов был сорваться, но головная боль не дала взять веселью верх. Итан продолжал смотреть на девушку с жалостью и восхищением. Сейчас она опять стала такой беззащитной, покорной, вежливой. И прекрасной. После такого вечера ее кожа по-прежнему сияла, на щеках появился здоровый румянец, нездоровая бледность отступала. Итан еще раз с ужасом представил себе, что бы было, если бы он вышел из своей спальни чуть раньше. Или если бы Стоун не смогла закричать. И тем более дать отпор в своем состоянии. Он наверняка прошел бы мимо, не обратив внимания на происходящее. Переживания сменились презрением к самому себе. Каким нужно быть больным извращенцем, если после всего случившегося Итан все еще смотрел на девушку с желанием. Все внутри так и стягивалось, стоило ему подумать, что она снова окажется в его объятиях, так отчаянно хватаясь за его одежду…

Дьявол, какого хера он вообще здесь делает? Привез, убедился, что со Стоун все будет в порядке. Ему наложили четыре шва на рассеченный после удара вазой лоб — и все, можно домой. Но нет, он зачем-то засел в ее палате, неизвестно чего ожидая. Да еще этот ублюдок, который накачал ее наркотиками, чтобы изнасиловать, лежит в соседней палате… Очередные оправдания, которые только больше раздражали Итана.

— Хотите воды?

Оливия тихо засмеялась.

— Без обид, мистер Миллер, но я думаю, что впредь буду пить только то, что сама себе налью.

Итан не мог не порадоваться ее самоиронии. И ему чертовски нравилось это состояние, когда они с Оливией оба улыбались друг другу, искренне, а не теми фальшивыми гримасами, которых требовала деловая вежливость.

Дверь палаты снова отворилась, впуская внутрь двух мужчин. Один в возрасте, с отчетливо наметившейся лысиной, грузный, второй — тощий, высокий, в круглых очках с черным дипломатом. Легкая улыбка с лица Оливии исчезла, Итан поднялся со своего места, закрывая собой девушку.

— Мисс Стоун, я полагаю, — поприветствовал тот, что был старше. — И мистер Миллер? Не ожидал вас здесь увидеть.

— Какого хера вы здесь делаете? — огрызнулся Итан. По тону своего босса Оливия поняла, что эти двое знакомы. К сожалению, пока сама девушка понятия не имела, кто эти люди. Но, рассуждая здраво — кто вообще может посетить ее больничную палату в такое время суток? Врачи, полиция, Итан Миллер… Нет, эти двое к полиции не имели ни малейшего отношения.

— Мы пришли обсудить с мисс Стоун некоторые детали, — поправляя на длинном носу очки, заявил мужчина, но тот, что заговорил первым, жестом приказал ему заткнуться.

— Это вас не касается, Миллер.

— Черта с два меня это не касается, — в тон ему огрызнулся Итан, пока его не остановила Оливия.

— Мистер Миллер, знаете, я передумала по поводу вашего предложения. Принесите, пожалуйста, воды. Если можно, холодной, из автомата. И можете не торопиться, — Итан на себе ощутил тот неприятный сковывающий холод, который пронизывал тело в тот момент, когда Стоун становилась приторно-милой. Придавая веса своей просьбе, девушка положила свою ладонь на его предплечье, лишь едва прикоснувшись оголенной кожи запястья. Это не женщина, а порождение дьявола. Спокойное выражение лица, мягкие, практически невесомые движения и ледяная сталь во взгляде.

— Мистер Миллер, а девочка своего не упустит, — хохотнул непрошеный гость.

— Мисс Стоун, я не думаю, что вам стоит оставаться наедине с этим человеком, — высказал свое волнение Итан, не желая уходить.

— Итан, — звук, с которым она произнесла его имя… Низкий, интимный. Словно она обращается к своему любовнику сразу после секса. Это первый раз, когда она зовет его так? Почему мозг так предательски отступает под ее интонациями?! Кисть Стоун, которая опустилась ниже, уверенно обхватывая ладонь Миллера. — Я уже большая девочка и в защитнике не нуждаюсь. А в свежей воде, без газа — очень даже.

Выбора ему не оставляли. Сам до конца не понимая, почему он не послал к черту Оливию, оставаясь сидеть в палате, Итан вышел. Наверное, это все слишком длинная ночь, которая, вопреки ожиданиям, не сбавляла оборотов безумия.

Оставшись в палате с двумя незнакомцами, Оливия горделиво расправила плечи, вопросительно глядя на мужчин.

— Итак, с кем имею честь?

— Джеймс Ли Гордон.

— Как мило… Сыночек нашкодил, а вы, словно мамаша-наседка, пришли подтирать его грязные делишки своими деньгами? — семейное сходство было несложно заметить. Те же скулы и подбородок, что у Джима. Глаза были похожими, насколько Оливия могла помнить. А вот фамилии разные, почему? Или Джим называл ненастоящую, или был ребенком, рожденным вне брака. Скорее всего — второе. Какая-нибудь случайная любовница, которая надеялась умаслить толстосума, назвав ребенка в его честь. Джеймс Ли Гордон… Стоун перебирала в голове информацию, слышала ли она что-то об этом человеке. К сожалению, в памяти ничего не всплывало. — Скажите, Джеймс, вы гордитесь тем, как воспитали сына? В строгости, лишая роскоши, так что он даже приличной одежды себе позволить не мог. Эффективно? Вырастили маленького компьютерного гения, который развлекается наркотиками и бесчувственными телами…