Молясь, чтобы её голос звучал как можно естественнее, она ответила:

— Алло?

— Ты уже проснулась?

— Нет. Я говорю по телефону во сне.

— Умничаешь. Я просто хотел посмотреть, сможем ли мы выехать пораньше, чем планировали. Если ты не спишь.

— Я не сплю с половины шестого. Большое спасибо.

Он засмеялся:

— Ты? Сработала пожарная сигнализация или что?

— Очень смешно.

Не могла же она сказать, что её разбудил исключительно хороший секс с ним.

— Нас никто не ждёт у моих родителей до двух.

— Я собираюсь купить завтрак. Я не знаю, сколько времени понадобится, чтоб заменить шины, и мне ещё нужно захватить подарок для Николь.

— Ей исполняется три, и мои родители, наверное, уже скупили игрушечный магазин. Не нужно тебе везти подарок.

— Я не могу идти на день рождения без подарка. Тогда я буду чувствовать себя виноватым, беря второй кусок пирога.

Клэр засмеялась, и его обычное добродушие разогнало остатки затянувшегося странного состояния.

— Прекрасно.

— Во сколько ты хочешь выехать?

— Я буду ждать тебя в восемь.

— Звучит отлично.

Она закончила разговор, чувствуя себя намного лучше. Это был просто глупый сон.

Джастин сразу его заметил, след не загорелой коже от кольца там, где раньше было золотое кольцо, — и его сердце перевернулось в груди, как замерзший двигатель в морозное утро.

Он знал, что должен что-то сказать, может быть, поздороваться, но он застыл, глядя на след не загорелой кожи от кольца, пока она застёгивала пальто, и единственная связная мысль в его голове была "Что, черт подери, это может значить?"

Пять лет назад он был свидетелем, как Брендан надел то обручальное кольцо на палец Клэр, и с тех пор он не видел её без него. Оно служило безошибочным, хорошо видимым напоминанием, что она была женой Брендана, и теперь оно исчезло.

— Ты в порядке?

Нет, он не был в порядке. Его пульс словно участвовал в гонках. Ладони вспотели. И хроническая боль, которая была его постоянным спутником, вспыхнула в пульсирующую боль.

Она была готова ехать.

— Джастин? Эй?

— Да. Конечно. Ты готова?

Не дожидаясь ответа, он повернулся и стал спускаться по лестнице, стараясь сохранить между ними дистанцию. Конечно же, это не сработало, потому что она ехала с ним, и через несколько минут Клэр со своим обнаженным пальцем без кольца сидела рядом с ним, в его внезапно ставшей тесной кабине грузовика.

Иметь девушку в качестве лучшего друга было достаточно сложным испытанием. Они не настолько сильны физически, чтобы помочь парню заменить мотор. Они плачут во время фильмов. Им нужны блендеры и зонтики для напитков вместо просто холодной бутылки пива. Черт возьми, однажды он даже купил пачку тампонов. Клэр тогда была больна, и, слава Богу, она прислала ему фото нужной упаковки, иначе он бы до сих пор стоял там, в женском отделе, потому что у женщин нефиговый выбор этих товаров.

Но иметь в качестве друга девушку, в которую ты наполовину, или даже больше, влюблён — это особая адская пытка.

До сих пор он её стойко переносил, но ни за что на свете он не собирался сидеть на её кровати и смотреть, как она копается в шифоньере и ищет, что надеть на первое свидание. Он не хочет видеть, как она будет вздыхать над текстовыми сообщениями какого-то там парня. И гори он в аду, если он собирается хихикать, обсуждая потом детали, если она пригласит какого-нибудь болвана "выпить".

— Ты чего не в духе?

— С чего ты взяла, что я не в духе?

— О, как насчёт того факта, что ты пытаешься задушить руль? Или того, что твои брови практически касаются носа? Или того, что ты почти на половину сжег свои шины, выезжая со двора?

Он приложил усилия, чтобы ослабить хватку и не терзать руль, но выдавить даже слабую улыбку было выше его сил.

— Пустяки. Трудный день.

— Сейчас восемь утра.

— Ладно. Трудное утро.

— По телефону ранее твой голос звучал нормально.

Она не собиралась оставлять это так, пока он не даст ей ответ.

— Досада с бойлером для воды была, всего то.

— Холодный душ — не самое счастливое начало дня.

Это была ложь только наполовину, так как он и вправду принял изрядную долю холодного душа. А ложь, конечно, была в том, что виной тому был бойлер.

К тому времени, когда они заехали позавтракать в свой любимый дорожный ресторанчик и поменяли шины, к нему вернулось чувство уверенности. Исключение составляли те моменты, когда в поле его зрения попадал участок не загоревшей кожи от кольца, что было проблемой, потому что она часто жестикулировала руками, когда разговаривала.

Они были в игрушечном магазине, рассматривали полки с настольными играми для дошкольников, когда Клэр скрестила руки и вздохнула.

— Просто скажи это, Джастин.

— Хорошо. Николь три годика. Почему я не могу просто купить ей куклу? Ни одна деталька не потеряется.

— Прекрасно. Купи ей куклу, хотя она просила игры. Но я говорю не об этом. Я потеряла счёт, сколько раз ты посмотрел на мою руку за эти два часа. Просто скажи это.

— Ты сняла свое обручальное кольцо.

Она смотрела на него, как будто ждала чего-то большего, но он не знал, что ещё сказать. Это для неё много значило, и, хотя она не любила его так, как любила Брендана, он знал, что он был важен для неё. То, что он говорил, имело значение.

— Это не значит, что я собираюсь забыть его, — сказала она тихим голосом.

— Я знаю это.

— И никто никогда не займет его место в моём сердце.

О, это он тоже знал.

— Я не расстроен из-за того, что ты его сняла, Клэр. Это просто непривычно, поэтому бросается в глаза. И напоминает мне о нём, понимаешь?

Слёзы навернулись на глаза, но она пыталась сдержать их, кивая.

— Понимаю. Мне тоже.

— Что он больше всего любил в тебе, так это то, как ты всегда радуешься жизни. Он хотел бы, чтобы ты, знаешь… Шла дальше. Была счастлива… ну и всё такое.

Джастин тоже хотел этого для неё. Но только не с другим. Особенно "всё такое".

Она засмеялась и смахнула вырвавшуюся слезу тыльной стороной руки без кольца.

— Ты не мастер говорить, но ты по-настоящему хороший друг, знаешь.

Здорово. Это именно то, чего он хотел. По-настоящему хороший друг. Он раскрыл руки.

— Тебе лучше? Хочешь, я обниму тебя, чтобы ты смогла вытереть лицо о мою рубашку?

— Нет, я в порядке, — сказала она, и он скрыл разочарование. — Давай возьмём что-нибудь для Николь и уйдём отсюда, иначе мы опоздаем.

Джастин нашёл плюшевую кошку, очень похожую на Мокси и, хотя это была вовсе не настольная игра, решил, что Николь она понравится. Потом, по словам Клэр, он должен был выбрать открытку. И сумку для подарка. И банты.

К тому времени, когда они подъезжали к дому Смитов, Джастин был разбит. Всё, что он хотел, это бифштекс, пиво и игра на плоском экране. Что он получил, это полный дом людей, взвинченную маленькую именинницу с оравой раздраженных друзей, и Дебби Смит, которая сразу же заметила, что её дочь сняла обручальное кольцо.

Он прятался на кухне, притворяясь, что ищет бумажные стаканчики, когда вошла Миссис Смит.

— О, Джастин. А я думала, куда ты подевался.

— Ищу бумажные стаканчики.

— Прячешься. — Она засмеялась, когда он покраснел. — Спрячемся вместе. Когда Келли спросила меня, не могли бы они устроить вечеринку Ники здесь, потому что у меня больше места, я должна была спросить, сколько друзей она собирается пригласить. В два часа в пятницу днем!

— Вам следует заставить мистера Смита пригласить вас на ужин, когда все уйдут. Выпить стаканчик. Или два.

— Поверь мне, я попрошу официанта оставить всю бутылку.

Она подтянула табурет к кухонному бару и расположилась на нем.

— Как дела у Клэр?

Так как он знал, что она заметила отсутствие золотого кольца на пальце дочери, он не стал уклоняться от ответа.

— Я думаю, она слегка шатается сегодня, но она в порядке. Думаю, да.

Улыбка её была тёплой и искренней.

— Я не знаю, как она прошла бы через всё, если бы не ты. Дай бог каждому такого друга, как ты.

Он улыбнулся в ответ, надеясь, что не выдал боль, съедающую его изнутри, и поблагодарил свою счастливую звезду, когда одна из мам влетела в кухню в поисках рулона бумажных полотенец.

Её теперь уже трёхлетняя племянница была одной из тех, кого Клэр любила больше всех на свете, но она хотела убежать от всего.

Сильно.

Глядя на сестру, Келли, и на зятя, как они суетятся со своей дочкой и её маленькими друзьями, она вспоминала, что они с Бренданом собирались завести малыша, как только оформят свой новый дом. Она всё время пыталась коснуться обручального кольца, но находила лишь голую кожу. И Джастина нигде не было видно. Не самое большое веселье, которое выпадало ей на вечеринке.

— Боже мой, ты сняла кольцо!

Клэр свернула левую кисть внутри правой и проклинала себя за то, что выбрала именно этот день для такого шага.

— Ну, Келли, уверена, что и соседи тебя слышат.

— Извини, — сестра шлепнулась на диван рядом с ней. — Итак, значит ли это, что ты подумываешь снова о свиданиях?

— Нет.

Как только она это сказала, из кухни появился Джастин, и она наблюдала за тем, как он оглядывал комнату, пока его взгляд не нашёл ее. Он улыбнулся, а она закатила глаза.

— Что он думает об этом? — спросила Келли.

— Он просто хочет, чтобы я была счастлива… и всё такое.

Клэр улыбнулась, вспомнив его неуклюжесть в магазине игрушек.

— Я уверена, так и есть.

Она повернулась, чтобы посмотреть на сестру.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего.

И совершенно невинное выражение лица, которое Келли делала так хорошо.

— Эй, Джей-Джей, осторожно с этим… дерьмо.

Толпа взрослых сошлась над разбитой вазой, прогнав малышей от битого стекла, и Клэр засмеялась, когда Джастин скользнул на место, которое Келли оставила в спешке.

— Не то чтобы я не проводил классно время, но сколько ещё нам здесь быть?

— Может быть, минут десять. После того, как они уберут беспорядок, но до того, как кто-нибудь из детей наделает следующий.

Прошло около сорока минут, прежде чем они смогли украдкой попрощаться и сбежать.

Оба пристегнули свои ремни безопасности со вздохом облегчения, а затем Джастин съехал с дороги и повернул направо.

Клэр закрыла глаза и пыталась убедить себя, что в этом нет ничего страшного. Поворот направо вёл к проселочной дороге, которая вела к "Dunkin’ Donuts", где Джастин мог бы выпить кофе. Потом та проселочная дорога вела к дороге побольше, она вела к дому. Дорога, которая шла направо, вела мимо дома, на который она терпеть не могла смотреть.

Она тогда была так взволнована подписанием бумаг на дом их мечты, что в день закрытия позвонила Брендану три раза за полчаса. Чтобы спросить, выехал ли он. Чтобы сказать ему, чтоб он поторопился.

Он смеялся над ней и говорил, что она ведет себя хуже, чем маленькая девочка в Рождественское утро. Потом он сказал, что любит её и что не опоздает.

Полиция сказала, что именно скорость была причиной аварии, перевернувшей Камри Брендана… и жизнь Клэр. На дорогах было скользко, а он ехал слишком быстро для таких условий. Потому что любил её и обещал, что не опоздает.

Она ушла из дома. Ушла от всего и всех, так как она погрузилась в черную яму отчаяния и вины, от которых не могла освободиться.

Именно Джастин взял её за руку и не дал ей утонуть. Джастин, который отказался принять, что это она виновата в том, что Брендан погиб. И который мыл её лицо холодной тряпкой, когда она плакала так сильно, что её рвало.

Он говорил ей снова и снова, что это был несчастный случай, пока она, наконец, не начала верить в себя. И он не оставлял её до тех пор, пока она не согласилась вытащить себя из квартиры и пойти с ним на "лечение чизбургерами".

Пережив те тёмные дни, они стали ещё ближе, наилучшими друзьями, чем когда-либо были, и не проходило ни дня, чтобы она не благодарила за то, что в её жизни есть Джастин. И она была достаточно благодарна сегодня, решив не мешать ему, если он хочет кофе.

Она почувствовала, как грузовик съехал с дороги, и открыла глаза в момент, когда он рывком повернул руль и, сделав разворот, вернулся на дорогу.

— Что ты делаешь?

— Из-за всей этой ребятни я не успел отлить перед отъездом, а я никогда это не сделаю в "Dunkin’ Donuts". Я остановлюсь на заправке выше по улице, заодно и кофе попью, прежде чем выехать на автостраду.

Он вспомнил, и теперь он врал. Она подумала, что стоило сказать ему, что всё было в порядке, это просто дом. Но на сегодня ей хватало испытаний, и она позволила ему делать по-своему.

Когда пришло бы время, и она искала бы другого мужчину, она надеялась, что смогла бы найти такого же хорошего, как Джастин. Только, чтоб он не был лучшим другом.