Юлия Зеленина - Он и Она

– И если даже я встречу кого-то… Как я пойму, что это именно ОН? – произнесла я навзрыд, вопросительно глядя на безмолвный портрет.

Услышав голоса извне (к скиту приближалась новая партия охотников за чудом), я торопливо вытерла слезы и встала, чтобы уйти, но на пару мгновений задержалась возле снимка Старца. Его лицо было все таким же доброжелательным, и я поблагодарила, за то, что он так терпеливо выслушал мои жалостливые причитания.

Подруга ждала меня снаружи с двумя пятилитровыми бидонами святой воды, и мы не спеша поплелись к машине. Я была благодарна ей за отсутствие вопросов. Она наверняка заметила мои подмокшие глаза и явно осталась довольна моей впечатлительностью.

Ничего сверхъестественного со мной не приключилось, жизнь продолжилась по старому сценарию: работа – дом – решение бытовых проблем. Лишь изредка я могла позволить себе выйти «в свет» – на какое-нибудь увеселительное мероприятие. По приглашению своей давней знакомой я попала на творческий вечер престарелого поэта. Народа было много и преимущественно люди почтенного возраста. «Зачем вы здесь? Не надо вам быть среди стариков. Идите туда, где молодые», – произнес кто-то мне на ухо. Я повернулась и увидела мужчину с седыми волосами и бородой. В руках у него была маленькая потрепанная книжка – сборник молитв. Я вытаращила глаза, удивившись поразительному сходству незнакомца с портретом Старца на стене скита. Из нашего короткого разговора я поняла, что почтенный человек, восседавший рядом, художник, рисующий иконы. Мне захотелось разузнать подробности о его творчестве, но свет погас и начался концерт.

Я уступила свое крайнее место в ряду даме, превосходившей меня по возрасту и отошла к стене. В переполненный зал все прибывали поклонники творчества поэта. Мои ноги страшно гудели от высоченных каблуков, на которые я вынуждена вскарабкиваться почти каждое утро, чтобы ощущать себя «на уровне» в течение трудового дня. Понимая, что не имею столь сильного пристрастия к стихам, чтобы выстоять все действо целиком, я тихонько покинула душное помещение.

Спустя несколько дней я бродила по одной из красивейших улочек нашего города, – коротала время до назначенной встречи с подругой (той самой, что притащила меня в скит). Она по сложившейся традиции опаздывала. Мне пришлось нырнуть в арку, чтобы укрыться от холодного осеннего ветра. Я жутко замерзла и, переминаясь с ноги на ногу, то и дело поглядывала на часы. На мобильном телефоне села батарея и я была лишена счастья высказать ей претензию или отругать за нерасторопность. Спустя полчаса ожидания, я была готова направиться в сторону дома.

– У вас грустные глаза, – произнес приятный мужской голос.

Я вздрогнула и с опаской уставилась на непонятно откуда взявшегося человека. Видимо он выскользнул из подъездных дверей находящихся за моей спиной и поэтому остался незамеченным.

– Это не грусть, а скорее обледенение, – немного зло произнесла я и замерла, глядя на арку, мимо которой не спеша проплыл тот самый художник, оказавшийся по иронии судьбы в соседнем кресле во время поэтической программы и напоминающий трогательного Старца из скита.

– Вы кого-то ждете? – допрашивал меня незнакомец.

Я кивнула, продолжая завороженно пялиться в проем опустевшей арки.

– Хотите горячего чаю? – вежливо спросил мужчина.

Это было очень своевременное предложение. Я чувствовала, как мои зубы начинали бренчать от холода, да и свалиться с температурой на следующий день совсем не хотелось. Я поплелась за мужчиной, находясь в состоянии легкого аффекта, прокручивая в голове удивительное совпадение, произведшее на меня магическое впечатление. Незнакомец подвел меня к автомобилю и галантно открыл дверь, приглашая сесть.

– Я не могу уехать. Я должна дождаться…, – начала было я оправдываться, но джентльмен, приятной наружности заверил, что ехать никуда не нужно, а вкусной и полезной жидкостью он напоит меня на месте – прямо в салоне машины, как оказалось, горячий напиток был при нем.

– В последнее время имею пристрастие к здоровому образу жизни. Исключил сигареты и алкоголь. Завел привычку возить с собой термос с травяным настоем.

Мы болтали долго. Я наслаждалась его обществом и слушала увлекательный рассказ о приключениях связанных с многочисленными поездками по всему свету. Подытожил он свои нескучные истории мечтой о семье. Объездив полмира, любознательный путешественник решил бросить якорь в этом городе.

– Вы только не подумайте, что я вот так подробно рассказываю о себе всем девушкам, – смущенно произнес он. – Это эффект попутчика. Почему-то захотелось поделиться с вами тем, чем я живу.

Я улыбнулась в ответ и оторопела, снова увидев похожего на Старца художника. Он шел медленно перед припаркованным автомобилем и внимательно рассматривал красивые невысокие здания.

– Что-то случилось? У вас такой вид, будто…

– Будто я начинаю верить в чудеса, – прервала я собеседника, завороженно глядя, как удаляется необыкновенный человек, вводящий меня в замешательство своим появлением.

– Вы верите во встречи посланные свыше? – спросила я еле слышно, почему-то заранее зная, что ответ будет положительным.

Мужчина налил мне еще чаю и поведал удивительную историю: ему приснился сон, в котором он получит четкое указание быть сегодня на том месте, где я пыталась укрыться от коварного ветра.

– Вы услышали голос? – изумилась я, предположив, что этот человек мне подыгрывает.

– Я увидел арку и пожилого человека с седой бородой. Он сказал, что будет ждать меня в три часа. Если опоздаю – упущу свой шанс. Я пришел… на всякий случай.

– И вы опоздали, – произнесла я с легкой иронией, вспомнив, что собеседник заговорил со мной примерно в половину четвертого.

– Вовсе нет. Я стоял у подъезда уже в три. Просто вы меня не заметили.

Я спохватилась, вспомнив о своей подруге. От всплеска эмоций кружка опрокинулась, и остывший чай распределился по поверхности моего светлого пальто.

– Ну, вот! Теперь придется отвезти вас домой! – рассмеялся мой новый знакомый, обрадовавшись возможности побыть в моей компании еще какое-то время.

……

И все же есть в нашей жизни место волшебству! Конечно, после этих странных событий, я не снимаю с себя ответственности за свое счастье. Как говорится, на чудеса надейся, да сам не плошай! Я не знаю, что будет с нами дальше… И является ли ОН тем самым человеком, с которым мне предстоит прожить всю жизнь, но в любом случае, я встречаю эту весну настежь открывая окна и двери, и жажду впустить в свою жизнь новые чувства и эмоции. Я полна надежд и планов на будущее, я чувствую себя нужной-необходимой-особенной, и каждый свой день начинаю с благодарности Старцу, улыбнувшемуся мне когда-то с портрета в ските.

Мне было страшно возвращаться в город, в котором я не был много лет. Свидание с прошлым, как звонкие пощечины бывшей девушки: уместно, не больно, но очень неприятно! Я планировал побыть пару дней у родителей. Эта была мини-передышка перед большим перелетом «за бугор». Предки искренне чтили мои достижения, но злились на то, что я не желал пустить корни рядом с ними. Каюсь, мои визиты были редкостью, и на эту тему мы часто спорили. Я аргументировал свое отдаление тем, что существование в ритме маленького города для меня не приемлемо. Я не из тех, кто перекапывает грядки в огороде, а в законный выходной забывается, вливая в себя литрами дешевое пиво. Я компенсировал свою отстраненность материальной помощью. Деньги сородичи принимали и откладывали на сберкнижку. Старомодная привычка копить, а не тратить мне не была понятна, но я не вмешивался в их привычный уклад жизни.

Все, чего я добился – благодаря труду. Не физическому, но умственному. Я совершенствовался на протяжении всей моей жизни. И все, что я получил – заслуга исключительно моя. Мне нравится комфорт и качество, приправленные легким шиком. В захолустный городок моего детства я въезжал, как победитель: в «бренодованых» доспехах на очень престижном коне. Чтобы не испортить дорогие вещи и раствориться в местном колорите, я купил в местном магазине одежду, или то, что называется одеждой. «Хоть на человека теперь похож», – пробурчал отец, увидев меня в тряпках «мэйд ин чайна».

К моему несказанному счастью сезонные работы в огородах были закончены и в услугах землеройки родители уже не нуждались. Я с удовольствием рубил дрова, заменяя тем самым тренажерный зал, а вечерами прогуливался по городу, стараясь зафиксировать в памяти место моего рождения для воспоминаний на чужбине, ведь я планировал остаться вне родины навсегда. Это не было данью моде, просто в стране, гражданином которой я оказался согласно свидетельству рождения, очень мало делается для комфорта и безопасности граждан.

– Приезжий что ли? Глазами ходишь вращаешь, – неумело флиртовала со мной местная жительница возле древнего продуктового магазина.

Женщина в смешном платье была моего возраста. Немного перебор с косметикой, но под слоем грима можно было разглядеть достаточно милое лицо, которое казалось мне очень знакомым. Мы разговорились, я представился, и она вдруг начала истерично хохотать. Причина ее залихватского гогота мне не была понятна. Я стоял и терпеливо ждал, пока она успокоиться.

– Писающий мальчик! – выдавила она, давясь воздухом и кашляя.

Меня прошиб холодный пот, и все мои органы трусливо задрожали, как в дни студенчества перед ответственными экзаменами. Я вспомнил ненавистную девчонку из летнего лагеря, которая испоганила мне всю жизнь. Я был среднестатистическим ребенком не посещающим спортивные секции, однако родители запихнули меня по блату на все лето в оздоровительный центр, где отдыхали юные спортсмены со всей области. Конечно, я был слабым звеном и всегда подвергался шуткам со стороны детворы, чье мировоззрение тесно сплеталось с физической культурой. В состязаниях я занимал последние места, отчего неимоверно страдал. Родители наотрез отказывались забирать меня домой, ведь уплачено было за все три смены.

В нашем отряде была девочка, которую боготворили все мальчишки лагеря. Гимнастка и активистка вела себя надменно, ощущая превосходство над всеми. Этакая повелительница над челядью. Она была из моего городка, я много слышал об ее успехах на разных спортивных соревнованиях. В какой-то момент королева обратила на меня внимание и взяла под свое крыло, сделав придворным шутом. Я ходил за ней, как теленок на привязи и выполнял все ее прихоти. По ночам втайне от вожатых мы сбегали небольшой компанией к озерку и купались в прохладной воде. Однажды она провозгласила себя ведьмой и плавала при луне голая. Под ее чутким руководством я выкурил первую сигарету и попробовал алкоголь. В родительский день мне привезли фрукты, сладости и газировку. К ней никто не приехал. Позже я узнал, что ее родители были алкоголиками, но, не смотря на это, она сохраняла позиции лидера, презирая жалость. Я восхищался ей и чувствовал себя комфортно в ее тени.

Мы устроили ночную трапезу: поедали вкусности, привезенные моими предками. От того, что она была рядом у меня пересыхало в горле, и я налегал на газировку. Юная богиня, приводящая мою душу в трепет, ушла в свою комнату под утро, а я отключился счастливый. Следующий день перечеркнул все, что было чудесного в моей лагерной жизни, утопив мою репутацию в выпитой газировке. Я обмочился и слава «ссыкуна» разнеслась по всему лагерю. «Писающий мальчик», – разочарованно произнесла юная спортсменка, поставив точку в наших отношениях. С того момента я отбывал срок в ссылке, потому как мое пребывание в детском оздоровительном центре превратилось в настоящий ад.

Об этом досадном случае знал, казалось, весь городок. Меня дразнили в школе. Я злился, но терпел. Я доказывал всем вокруг, что могу стать лучшим, но все мои успехи казались сомнительными на фоне подмоченной когда-то репутации. Каждый раз, сталкиваясь с трудностями, я вспоминал ее презрительную фразу «писающий мальчик». Я перебарывал себя и стремился изменить свою реальность, вырваться из паутины комплексов и сомнений, достичь настоящего триумфа.

Я был удивлен, когда моя новая старая знакомая согласилась пойти со мной в ресторан. Годы поглумились над ней, от былой красавицы спортсменки почти ничего не осталось. Мы назначили встречу (свиданием я это назвать не могу) на следующий вечер. Я записал адрес и пообещал за ней заехать.

– Куда пойдем? – подавляя зевок, спросила она.

– Это будет сюрприз, – ответил я, натянуто улыбаясь.

Я не спал всю ночь в предвкушении момента истины. Много лет я мечтал отомстить ей за то оскорбление, которое она мне когда-то нанесла. Я продумывал сотни вариаций моральной расправы над той, что высмеяла меня, уязвив мое самолюбие.

«Месть – это блюдо подают холодным!», – произнес я, довольно разглядывая свое отражение в зеркале. Облачившись в дорогостоящие доспехи я прыгнул в авто представительского класса и поспешил на окраину города в частный сектор.