Но в эту секунду в районе моего дома раздался взрыв. Земля вздрогнула. В воздух поднялся кубарь огня. Его языки я лишь краем глаза успела заметить, потому что мгновенно оказалась в объятиях Никиты.

- Что и требовалось доказать, - спокойно произнёс он, продолжая смотреть, как в небо взмывает черный дым.

- Что это такое? – подала голос и отважилась взглянуть в сторону дома.

- Моя машина горит. И дом Татьяны.

Дернулась в сторону, сама не знаю зачем, но Никита меня не отпустил.

- Тише, тише.

- Но… надо же куда-то позвонить!

- Соседи позвонят.

- Никита, что здесь вообще происходит?

- Пока не знаю.

- А почему ты такой спокойный?

- Привычка.

- Какая, на хрен, привычка! У тебя что, через день машины взрывают?

- У меня нет. И тем не менее, паниковать нельзя.

Неожиданно взрыв повторился. Я с болью в сердце посмотрела на полыхающий гараж. Было ясно, мой радикально красный «Опель» стал жертвой наравне с внедорожником Никиты.

- Вот это уже совсем выходит за все рамки!

Достала телефон и попыталась позвонить. Но к моему глубокому удивлению, мой телефон Никита грубо отобрал и быстро отсоединил от него аккумулятор.

- Маня! Повремени со звонками.

Конечно, я возмутилась. Попыталась отобрать телефон. В результате Никита швырнул аккумулятор в одну сторону, симку в другую, а сам телефон в третью. От обиды начала колотить Никиту, но вскоре он схватил меня и, закинув себе на плечо, понёс вдоль леса по полю.

Мои кулаки всё еще били его по спине, когда он задумчиво спросил:

- Интересно, за что меня хотели грохнуть? Уж не за тебя ли?

Притихла. Никита остановился. Опустил меня на землю и посмотрел внимательно по сторонам. Присел на корточки и потянул меня последовать его примеру. Повиновалась.

- У меня врагов нет, - шепотом оправдывалась я.

- У всех они есть. Особенно у тех, у кого синяки под глазами.

- Никита, ты очень заблуждаешься на мой счёт. Мои синяки совершенно не имеют отношения к тому, что сейчас произошло.

- Ты в этом уверена?

- Да.

Глубоко вздохнув, достал из кармана сигареты и закурил.

- Нам надо до города добраться.

- Нам? – удивилась я.

- Нам. Тебе и мне. Даже не спорь.

- И в мыслях не было.

Мне ведь действительно нужно в город. Домой. Здесь всё равно делать больше нечего. Тем более нужно отцу признаться, из-за чего дача сгорела. А уж про синяки что-нибудь придумаю. К примеру, скажу, что пострадала, спасая свою жизнь, когда покидала полыхающий дом.

Только насчёт внедорожника, что сгорел во дворе, пока придумать ничего не могу. Первым делом отец поинтересуется, кто хозяин машины и что он делал ночью в доме, где ночевала я. Вывод о моих близких отношения с Никитой напросится сам.

- Зря ты всё-таки телефон мой выкинул, - с горечью произнесла я и пошла в сторону автодороги.

А спустя четверть часа меня вдруг осенила мысль:

- Слушай, Никита, а почему мы не вернулись? Ведь пожарные и менты нас будут искать.

- И не только они. Те, кто подложил взрывчатку под машину и в дом, тоже поинтересуются, есть ли жертвы.

- Не поняла. Какую ещё взрывчатку?

- Обыкновенную. Благодаря которой взлетел в воздух немецкий дорогой внедорожник.

Никита матюгнулся и снова закурил.

- Жалко? – спросила я.

Мне действительно было интересно знать, жалко ему машину или нет. До этой минуты он практически не демонстрировал свои эмоции по этому поводу.

- Нет. Не жалко. Другую куплю, - почти огрызнулся.

И отвернулся.

Я-то никогда не покупала себе машины. Они мне доставались от папы «за хорошее поведение». И то я сейчас была очень расстроена за дом, машину, ноутбук и многое другое.

- А мне жалко.

- Что? Мою машину?

- Да. Твою машину и Татьянин дом.


***

До города добрались на попутке. До дома Никиты доехали на такси. Я пару раз порывалась смыться в сторону своего дома. Даже версию для Никиты придумала, что у меня есть подруга в городе, и она меня приютит. И что ему не нужно продолжать совершать патронаж надо мной. Но Никита был очень убедителен и уговорил меня не совершать ночью безрассудные поступки.

Безрассудные…

Вся эта ночь одно большое безрассудство.

Мы ехали по ночному, освещённому многочисленными фонарями городу. Я устала, как не знаю кто. Сил на сопротивление во мне совершенно не осталось. Глаза слипались, и хотелось тупо спать.

- Выходи. Приехали, - неожиданно услышала тихий голос Никиты и открыла глаза.

Я лежала на теплом мужском плече.

- Ой, извини.

Поднялась и вышла из машины. Никита, оплатив проезд, последовал за мной.

- Где это мы?

- В городе.

- В Краснодаре?

Усмехнулся и повел меня в сторону многоэтажки.

- Ты здесь живёшь?

- Да.

Он не смотрел на меня. Нервно достал сигареты и закурил.

- Слушай, Мань…

Выпустил струю дыма в бок и остановился, я вместе с ним.

– Ты ничего не бойся. Я тебя в обиду не дам и сам не обижу. Поняла?

- Поняла.

Отобрала у него сигарету и сделала затяжку.

- Ты нервничаешь или просто - много куришь?

Он не ответил. Забрал у меня сигарету, швырнул её себе под ноги и затушил.

- Никита, дай мне сделать один телефонный звонок и больше обо мне беспокоиться не придётся.

Резко посмотрел на меня, схватил за руку и повёл в сторону подъезда.

- Не дам. Пока ты не ответишь на мои вопросы, телефон не дам.

- Какие ещё вопросы?

- Утром поговорим. Ты устала, я тоже.

Подвёл к лифту. Нажал на вызов и посмотрел на наручные часы.

- Сколько сейчас? – машинально спросила я.

- Пятнадцать минут третьего.

Лифт подъехал. Мы вошли, и только теперь Никита взглянул на меня. Но сделал он это как-то быстро. Мимолётно. Хотя так и продолжал держать меня за руку.

Судя по надписи на стене, из лифта мы вышли на 12-ом этаже. Подошли к деревянной двери. Никита извлёк из кармана ключи и открыл дверной замок.

- Проходи, - попросил и подвёл меня ближе на тот момент к уже распахнутой двери.

Вошла. Он следом. Зажег свет, закрыл дверь. И стал разуваться.

А я посмотрела по сторонам.

Очень странная прихожая. Точнее, она была вполне нормальной. Но как-то совершенно не сочеталась с тем марожчиком, коим мне предстал при первой встрече Никита.

- Это твоя квартира?

Никита мельком посмотрел на меня, и мне показалось, его взгляд стал колючим. Оскорблённым.

- Не нравится?

 - Нравится, - честно призналась я.

И пошла по коридору в поисках кухни.

- Туалет прямо по курсу.

- А кухня? – зевнув, спросила я.

- Налево.

- Чаем угостишь?

- Ты же спать хотела.

- И сейчас хочу. Но есть хочу ещё больше.

Вошла на кухню. Свет включил идущий сзади Никита и, обойдя меня, зажег газовую плиту. Достал из холодильника яйца, помыл руки и принялся готовить яичницу. Я присела на стул рядом с маленьким кухонным столиком. Посмотрела на обстановку и вновь пришла в недоумение.

- Ты живёшь здесь один?

Никита ответил не сразу:

- Иногда один.

Ответ почему-то мне не понравился.

- Ну, спрашивай. Я же вижу, ты едва сдерживаешься, - доставая тарелки из настенного шкафчика, обратился ко мне Никита.

 Мне стало неловко за свой взгляд на зашарпанную мебель, на старый линолеум. Перестала пялиться на убогую обстановку и, смахнув хлебную крошку со стола на пол, с мольбой попросила:

- Кушать очень хочется, а запах от сковородки просто прелесть. Когда кормить будешь?

- Руки помой, и сразу буду кормить.

На том и решили. После того как Никита меня накормил яичницей и напоил чаем с бутербродами, мы отправились спать.

- На диване постели для себя, а я разложу себе вот это чудо-кресло.

Никита достал из шкафа постельное белье для меня. Себе взял плед и разложил кресло-диван. После чего отправился в душ.

Я присела на диван. Сон пропал. Тому было несколько причин. И Никита был далеко не последней из них. Он совершенно по-другому сейчас себя вёл. В нём не было былой бравады. Он был простым. Немного даже закомплексованным. Будто стеснялся того, что его окружает. Эта квартира давила на него. Казалось, каждый предмет угнетал его. Хотя я ничего стрёмного не видела в старом телевизоре, потертом паласе и выцветших занавесках.

Когда он вернулся, достал всё из того же шкафа чистое полотенце, одну из своих маек и протянул всё это мне.

- Душ в твоём распоряжении.

- Благодарю! – улыбнувшись, произнесла я и упорхнула в сторону ванной комнаты.

Когда вернулась, он спал. Или делал вид, что спит. Я выключила свет, легла на диван и укрылась одеялом. Заснула не сразу. Долго ворочалась и перебирала по крупицам все события минувшего дня.

Но проснулась рано. Едва светало. Никита спал. Плед с него съехал и теперь частично лежал на полу. Чтобы не разбудить, не стала поднимать плед с пола, а аккуратно укрыла мужчину в плавках своим одеялом и пошла на кухню. Хотелось курить или хотя бы кофейку себе сварить. Но на кухне не смогла найти ни кофе, ни даже сигарет. Отправилась в душ. Надела свою одежду, привела себя в порядок, а когда хотела выйти, услышала тихий стук в дверь.

- Ты тут?

Беспокоился за меня. Мелочь, а приятно. Поспешила выйти.

- Привет.

- Привет.

Разглядывает меня. По-доброму. Без пошлого намёка.

- Кофе будешь?

- А он у тебя есть? Я его полчаса на кухне искала. Так и не нашла.

- Я слышал, как ты громыхала посудой.

- Ой, извини. Разбудила?

- Я не спал.

Посмотрела ему в глаза. Блестят.

- Никита, мне нужно позвонить.

- Помню.

- Телефон дашь?

- Дам.

Сделал шаг ко мне и потянулся рукой к карману брюк. Но телефон не достал. Вместо этого в его руках появились сигареты. Закурил. Мне не предлагал. Хотя и с любопытством наблюдал, как я заворожено смотрю на дым, выпускаемый им.

- Ты ведь хотела мне что-то рассказать о себе?

- Разве? – удивилась и на шаг отступила от него.

- Да.

Спокойно прошел мимо меня. Присел на кухонный подоконник. Потянулся к форточке, а когда приоткрыл её, вновь посмотрел на меня.

- Курить хочешь? – поманил к себе, предлагая свою сигарету.

Жест такой мне показался очень сексуальным. Аж заныло там, где не надо. Но к Никите подошла.

Сигарету свою он мне отдал без колебаний и указал на подоконник рядом с собой. Присела. Пару раз затянулась. Никита поднялся с подоконника, встал напротив меня. Точнее, встал так, что мои ноги оказались между его. Он нарочно именно так встал. Практически вплотную ко мне. Дыхание моё на миг прервалось. Никита медленно отобрал у меня сигарету. Затушил её о пепельницу, что стояла тут же на подоконнике, и положил свои руки мне на плечи.

Не отважилась я взглянуть ему в глаза. Хотела, конечно, чтобы он не останавливался, но взглядом его не провоцировала. Притихла, а он переместил свои руки мне на талию и приподнял с подоконника.

Это не было обычным объятием. Это было что-то гораздо интимнее.

Его губы коснулись мочки моего уха. Его дыхание было таким тёплым, что невольно потянулась к нему и позволила целовать себя. В шею, в губы. Куда он пожелает.

Он ласково целовал, а у меня подкашивались ноги. Истомно погружалась в нежность и ничему не препятствовала, даже когда его волшебные руки проникли мне под майку и стали искать застёжку бюстгальтера.

Я же его раздевать не пыталась. Я сейчас вообще ничего не успевала сообразить. Он настолько быстро увлёк меня своим натиском, что мне оставалось лишь плыть по течению его страсти и упиваться яркостью близости.

Но… нашу идиллию вероломно прервал мужской кашель.

Я вздрогнула, Никита замер.

- Извините, - произнёс неизвестно кто, и мы с Никитой посмотрели в его сторону.

На входе в кухню стоял мужчина лет сорока очень крупного телосложения. Немного лысоватый и полноватый.