Джейн Мэй - Он, она и собака

Типа того, ага.

– Мама ужасно его избаловала. Но знаешь, он милый и очень, очень сообразительный. Не то что большинство этих породистых шавок!

– У моей матери йоркширский терьер. Все, что он умеет, – это брехать без перерыва. И гадит в каждой комнате.

Кстати, я бы тоже не отказался погадить. Я потянул за поводок.

– Хочешь в парк? – спросила грейхаунд.

За последние минут двадцать это желание стало маниакальным.

Но стоило нам войти в парк, как меня заметила знакомая длинношерстная такса. Она бросилась ко мне, как будто увидела утраченного возлюбленного.

– Это твоя подружка? – спросила Миа.

Бывшая подружка, если быть точнее. Между мной и Хлоей все было кончено.

– Хлоя! – рявкнула блондинка. – Стоять! Нельзя! Мы не дружим с Майлсом.

И она потащила свою таксу прочь.

– Ого! Да тут целая «Санта-Барбара», – удивилась Миа.

– Какая знакомая женщина, – протянула Грейхаунд, она же Клер. – Уверена, что видела ее раньше.

Я тоже видел ее раньше, и не единожды. И предпочел бы, чтобы эта встреча стала последней.

– В общем, – рассказывала Миа, – она повела себя гадко. Совершенно без причины. Ведь Майлс ничем не обидел ни ее, ни ее собаку. Он просто стоял, был хорошим мальчиком, а она…

– Погоди! У нее, случайно, не светлые волосы? – прервала Джейн.

– Ага. Блондинка, и хорошенькая. Клер говорит, что видела ее недавно в рекламном ролике.

– А ее собака? Не длинношерстная такса?

– Точно!

Джейн осела на диван и уронила голову на руки.

– Мам, что с тобой?

Джейн вздохнула:

– Это она.

– Кто?

– Девушка… Боб… это она.

– Вот черт! – Миа закусила губу. – Погоди, как-то не складывается. Если бы она была с ним, то не была бы такой раздраженной и злой. А эта мегера была не в себе.

Словно злилась на весь мир! Могу поспорить, они расстались. А встреча с Майлсом стала для нее очередным напоминанием о поражении.

– Судя по ее неадекватной реакции… может, ты и права. – Неожиданно уголки губ Джейн чуть приподнялись. – Для своего возраста ты слишком сообразительна, девочка.

– Прошу прощения, мама, но мне двадцать один год. Я даже могу теперь покупать спиртные напитки и ходить в клубы без поддельного удостоверения.

– У тебя поддельное удостоверение?

– Было. Вот на какие уловки приходится идти подросткам!

– Ничего себе! А ведь у меня в колледже тоже было поддельное удостоверение.

Мать и дочь одновременно засмеялись.

– Значит, это наследственное.

– Пожалуй. Порой даже стыдно вспомнить.

– Неужели ты напивалась вдрызг и танцевала голой на столе?

– Эй! – строго сказала Джейн и снова засмеялась. – То было другое время. Я начала говорить не об этом. Знаешь, мысль о том, что Боб и Валери расстались, доставила мне невероятное удовольствие. Я – ужасная, мстительная женщина, да?

Вот уж глупость! Я так вообще хотел отъесть блондинке пальцы ног!

– Нет. Это нормальная реакция. Ты – самая лучшая, мам.

– Спасибо. На самом деле я желаю Бобу счастья и всего прочего…

– Знаешь, что я думаю?

– Что?

– Что ты все еще его любишь.

Я устроился прямо поверх груды шмоток Мии на диване и принялся следить за ее тщетными попытками собрать чемоданы.

– Чего грустишь, короткие лапки?

Сначала Боб. Теперь Миа. Почему все, кого я люблю, так или иначе уходят?

– Будешь по мне скучать?

Я бросился к ней и облизал лицо.

– Я тоже буду скучать. Но вы с мамой можете меня навещать. Посмотришь мою новую квартиру. Это недалеко от Вашингтон-сквер… там есть собачья площадка. Мы с тобой можем там…

Я сурово посмотрел на Мию.

– Ой, я и забыла! Прости, никаких собачьих площадок, они для лохов! Мама рассказывала мне о той вашей попытке стать частью…

– Частью чего? – спросила Джейн, входя в гостиную. – Ты что, разговариваешь с Майлсом? А разве не ты несколько недель назад говорила, что я схожу с ума, потому что общаюсь с собакой?

– Но он так внимательно слушает, словно все понимает.

Почти. Но, увы, не все.

– Ага, а ты меня ругала, называла сумасшедшей. А сама?

Миа улыбнулась:

– Видимо, твое сумасшествие заразительно.

– Что за острый язык! – Джейн распахнула шкаф и достала поеденные мной джинсы. – Я попыталась их отреставрировать у портнихи.

Миа изумленно уставилась на джинсы.

– Вот это да! Словно и не было дыры! Отличная работа. Спасибо, мамуль.

– Портниха была очень удивлена, узнав, что именно произошло с этими джинсами.

– Мам, зачем ты ей сказала! Стыдоба какая!

Джейн наклонилась и вынула из чемодана Мии маечку.

– А я-то все гадала, куда делся мой розовый топик. Несколько месяцев искала.

– Твои права на него истекли, так что теперь я – полноценная хозяйка топа. Хочешь, дам что-нибудь взамен?

– Боюсь, я не ношу такие вещи, хотя спасибо за предложение.

Зазвонил телефон, Миа схватила трубку.

– Привет, Джеффри. – В лицо ей бросилась краска.

Она прижала палец к губам.

Джейн пожала плечами и жестом поманила меня в коридор. Нам все равно было пора на прогулку.

– Простите, а что это за порода?

Мы одновременно обернулись. Приятный голос принадлежал не слишком приятному мужчине. Неприятным он мне показался из-за своей широкой, совершенно искусственной улыбки и белых зубов, напоминавших протезы. Мне он сразу не понравился, поэтому я мысленно обозвал его Дерьмоедом. Был у нас один такой в приюте. Тоже все скалился не к месту.

– Это помесь, – пояснила Джейн.

– Какое политкорректное определение для дворняжки, – еще сильнее заулыбался Дерьмоед. – В кинологических кругах таких называют метисами.

– Метисами? Как мило! Мне нравится.

– Можете забирать название себе, мне не жалко.

– Как вы великодушны.

– Да, порой на меня снисходит… – Дерьмоед засмеялся, а я насупился. – Можно его погладить?

Конечно, идиот. Уж я не упущу столь удачный шанс!

– Думаю, это не очень хорошая мысль…

И вдруг Джейн принялась рассказывать совершенно незнакомому типу историю моей жизни! Выложила самое сокровенное!

– У меня тоже был пес из приюта. Не слишком умный пес был, но его все любили.

– Любили? Он что, умер? – ужаснулась Джейн. – Болел?

– Нет-нет, он жив. Его забрала моя бывшая. Джейн прикусила губу.

– Простите, я была нетактичной. Вы недавно развелись?

– О, уже очень давно. А вы?

– Тоже. – Джейн вздохнула. – У вас есть дети?

– Сын, ему четырнадцать. Подростковый период, совершенно несносный. А у вас?

– Дочь. Заканчивает колледж.

Бла-бла-бла. Мне никогда не понять, зачем люди ведут эти бессмысленные диалоги. Как собаки, пытающиеся откопать кость, зарытую в прошлом году. Понятное дело, что ее не найти, но собаки все равно не теряют надежды и копают, копают…

Заскучав, я решил заняться чем-нибудь действительно стоящим. Я навалил огромную кучу прямо под ногами Дерьмоеда. Так сказать, чтобы выказать свое «уважение».

– О, просите… я… мой пес… – Джейн смущенно достала из кармана пакетик, подобрала им какашку и понесла ее к ближайшему мусорному контейнеру.

– Вы ведь еще не уходите? Давайте я дам вам свою визитку, – торопливо сказал мужчина. – Я не так давно переехал в этот район, никого не знаю. Мы могли бы сходить в кафе.

– «Уильям Комсток», – прочитала Джейн надпись на карточке. – Вы что, аристократ? У вас такое благозвучное имя. А я Джейн Леви.

– Приятно познакомиться, мисс Леви. И с вашим псом тоже.

Дерьмоед пожелал нам обоим приятного вечера и направился по своим делам. Я надеялся, что больше мы его не увидим.

– И что мне делать с его визиткой?

– Позвонить по указанному номеру. Мам, я что, должна учить тебя простейшим правилам?

– Я не смогу.

– Почему это?

– Просто не смогу. Вдруг я позвоню, а он меня не вспомнит? Правда, Майлс почти обкакал его ботинки, а это незабываемо. Держу пари, наш мохнатый дружок сделал это нарочно.

Я перевернулся на спину, подставляя Джейн брюшко. Вид у меня был совершенно безмятежный и невинный. Миа тоже почесала мне живот.

– Он такой милашка. Ты ведь не стал бы какать постороннему мужчине на ногу, правда, короткие лапки?

Стал бы. Конечно, стал бы.

– Прекрасно. – София заглушила мотор. – Даже не верится, что мы нашли на парковке свободное место. Миа, сколько же здесь машин!

– Но место же нашлось! – Миа довольно ухмыльнулась. – Видишь, мам, это хороший знак.

– Надеюсь, что так, милая, – нервно кивнула Джейн.

– Да расслабься ты, мам! Это хороший район, никаких подозрительных личностей с криминальным прошлым. Тут живут одни студенты, да и в округе сплошь общаги.

– Да, да, – рассеянно сказала Джейн. – При таких ценах это место просто обязано быть приличным. Три тысячи за квартирку с двумя крохотными спальнями!

– Это обдираловка, – согласилась София. – Так наживаться на бедных студентах!

– У этих студентов богатые родители, – уточнила Джейн. – А мне приходилось по двенадцать часов работать в забегаловке, чтобы платить за свое обучение!

– Да перестаньте вы причитать, – взмолилась Миа. – Так, нам придется несколько раз подниматься и спускаться. Может, оставим Майлса охранять вещи?

Я сразу понял, что от меня просто хотят избавиться. Бросят в машине и уйдут! Подлые, подлые люди!

– Что ж, раз дождя нет, сложим крышу, чтобы Майлсу было прохладней. Думаю, ему даже понравится сидеть в машине и охранять вещи.

Нет, не понравится. Совсем не понравится!

– Открыть крышу? А у нас ничего не стащат? Это безопасно?

– София, ты только глянь на зубы нашего стража. Да он любому вору руку отъест! – Миа задрала мне пальцем верхнюю губу. – Это ж тираннозавр из «Парка Юрского периода»! Только глянь на эти клыки!

– Они так же велики, как то, что болтается у него между ног, – вставила Джейн и хихикнула.

– Мама, прекрати эти непристойности! – И Миа засмеялась.

Мои дорогие женщины выгрузили вещи, сложили крышу и скрылись в здании. Едва они исчезли, как к машине подошел какой-то тип. У него было заросшее волосами лицо, так что даже губ не было видно, а длинная челка прикрывала лоб и брови. На голове у парня был надет бумажный пакет, брюки огромного размера едва не спадали с задницы, рубашка была расстегнута.

Я пару раз гавкнул для острастки, велев ему убираться, но он меня проигнорировал. Даже подошел поближе. Я присел и бросился на него, готовый защищать хозяйское добро до самой смерти. Увы, я совершенно забыл о стекле, которое нас разделяло.

Плохая новость: я здорово ударился носом.

Была и хорошая новость: когда я пришел в себя, парень, сунув руки в карманы, уже шел по другим делам.

Из здания вышли все три женщины.

– Как ты тут, милый? – спросила Джейн.

– Да, как все прошло? – спросила София. – Ты прогонял злых дядек от наших вещей?

Одного точно прогнал. Жаль, что я не мог рассказать о происшествии во всех подробностях.

София выпустила меня наружу, села в машину и поехала в Саутгемптон. Мы с Джейн пошли смотреть квартиру ее дочери.

Когда мы вышли из лифта, в нос мне ударил запах горелого кофе вперемешку с вонью грязных носков. Не лучшее сочетание, должен заметить. Что это за место?

В дальнем конце коридора распахнулась дверь, и нам навстречу двинулся мужчина с тремя подбородками и трясущимся пузом.

«Пошел вон», – предупредил я его. Для начала негромко.

– Майлсик, тихо, – сказала Джейн.

– Вы в курсе, что с собаками сюда нельзя? – заявил Жирный.

А жирным, значит, можно?

– Это моя мама, – сказал Миа. – И наш пес. Они зашли на минутку и скоро уйдут. Мам, это Сантос – консьерж нашего этажа.

– Уже двадцать пять лет, – подтвердил Жирный. – А вы, значится, мать Мии?

Мне не понравилось, каким взглядом обвел Джейн толстяк.

«Чего пялишься, неполноценный?!»

– Майлс, хватит рычать. Простите, сэр. Да, я мама Мии.

– У вас очень милая дочь. А собаке я явно не нравлюсь.

– Майлс постоянно защищает нас от незнакомцев.

– Да уж, защитничек, – посмеялся Жирный. – Мелкий, а туда же! Что ж, хоть писька у него большая, ха-ха!

«Интересно, – зло подумал я, – а ты свою письку вообще хоть по праздникам находишь?» Я снова зарычал.

– Думаю, мой брат Хуан легко взял бы вашего пса вышибалой в свой клуб.

Миа, Джейн и Жирный рассмеялись, к моему большому неудовольствию.

– Что ж, приятно было познакомиться, мистер Сантос. Приглядывайте за моей маленькой дочкой, ладно?

– С превеликим удовольствием. Желаю вам приятного дня, леди. – И Жирный поплыл дальше по коридору.