Собралось восемь человек. Было тепло — стояли последние дни бабьего лета. Они долго прождали на остановке — восьмой маршрут ходил редко. Выехав за город, автобус проехал по трассе в аэропорт, а потом свернул в лес. Через пару минут лес расступился, и автобус выехал на площадку перед одноэтажным бревенчатым строением.

Они и еще несколько человек вышли из автобуса, в салоне оставались еще пассажиры. Автобус поехал дальше в лес.

— На турбазу, — пояснил ей Максим.

Внутри ресторана было мило и уютно: вышитые крестом бело-красные скатерти, некрашеные деревянные стулья, расписные стены на самоварную тему.

Зал был большой и узкий, столы стояли в два ряда вдоль стен до самой эстрады, между ними широкий проход. Они заняли два столика, сдвинутых вместе. Принесли закуски и спиртное. Таня пила водку, как предлагал Максим. Если он хочет, чтобы она была естественной и веселой, он такой ее и увидит. И если по какой-либо причине ему это не понравится, пусть пеняет на себя. Полупустой зал постепенно заполнился. Когда все пошли танцевать, Таня была уже в легкой стадии опьянения и с удовольствием танцевала. Не успела Таня сесть за столик во время паузы, как ее по плечу хлопнула Аврора:

— Пойдем, пожурчим.

Конечно, не помешало бы, но с Авророй идти не хотелось. Неприязнь между ними сохранилась до сих пор, может потому что «один — синий, другой — на юг»?

— Не хочется.

— Учти, в здании сортир сломался, другой — на улице, в лесу. Потом одна будешь искать.

Таню испугала перспектива одной гулять по лесу, и она встала. Вместе с ними пошли Света и Марина. Они обошли здание ресторана и углубились в лес. Было еще светло, но впереди уже горела лампочка над входом деревянного маленького домика.

— Осторожно, тут ручей, — предупредила Аврора, которая шла первой.

Таня в полутьме разглядела узенькую струйку воды, и легко перешагнула через нее. Внутри туалета было чисто и сухо, резко пахло хлоркой, густо посыпанной вокруг каждого кружка. Возвращаясь назад, девчонки остановились покурить у входа с ребятами. Таня одна зашла внутрь. За их столом никого не было, она сама налила себе водки и выпила. Еще дожевывая колбасу, пошла в круг с пригласившим на танец мужчиной. Они протанцевали медленный танец, а потом и быстрый, во время которого новый знакомый не выпускал ее руку. Звали его Виктором, двадцать шесть лет. Он был невысок, с черной шевелюрой и такими же усами, и все время говорил что-то смешное, а может, просто Таня была настолько пьяна, что ей все казалось смешным, в любом случае, она не преставала смеяться. Виктор проводил ее на место, сам он сидел за соседним столиком, как раз сзади нее. За ее столом все уже были на своих местах.

— Плесни-ка мне еще, — попросила она Максима, протянув ему свою стопку.

— А не пора ли остановиться? — спросил он.

— Кому-то не нравится, когда я веду себя естественно? Или денег жалко?

Максим со злостью выплеснул в ее стопку из графина оставшуюся водку. Она с удовольствием проглотила ее. Она уже не знала, пьет ли, чтобы позлить Максима, или уже втянулась в сам процесс.

Столики в зале расставлены были очень тесно и стулья между соседними столами стояли вплотную. Когда Виктор окликнул ее, и она, обернувшись, наклонилась к нему, головы их почти соприкасались. Он отпустил какую-то шутку. Таня засмеялась и повернулась обратно. Во время медленного танца Виктор пригласил ее танцевать, и она пошла с ним, даже не взглянув на Максима. Когда танец закончился, Виктор пригласил ее за свой столик, он был с друзьями, но их пока на местах не было. Таня села с Виктором как раз спиной к Максиму.

— Слушай, налей мне выпить, а то я пришла с такими жмотами, наливают по глоточку.

Она громко смеялась шуточкам Виктора, и не потому, что прекрасно представляла, как ее смех слышит Максим, а просто потому, что ей было весело с Витей, и даже если он острил неудачно и пошло, она все равно смеялась, хороший ведь парень. К ним подошел Максим.

— Танюша, пойдем, потанцуем, — обратился он к ней. Она встала.

Во время танца Максим начал ей выговаривать, как строгий отец.

— Не волнуйся, сладкий мой, — ответила Таня, — все в порядке. Просто с твоими друзьями я чувствую себя не в своей тарелке, а с ним мне легко.

— Конечно, легко — он же простой, как батон за семь копеек. Тракторист сельский.

— Нет, он — директор кооператива, он сам мне сказал.

— Тогда я — космонавт. Ты ему говорила, что пришла не одна?

— Ага.

— Что ты сказала?

— Что пришла с любовником, который мне до чертиков надоел.

— Понятно.

После танца Максим посадил ее на свое место, к стене, а сам сел у прохода. Таня заметила новую бутылку водки.

— А, стыдно стало, еще заказал, — сказала она, — тогда наливай.

— Все, тебе хватит, — отрезал Максим.

Он налил себе и Сашке. Света отказалась от водки, попросив налить вина.

— Она отказывается в мою пользу, — обрадовалась Таня, и сама наполнила свою стопку.

— Дорогая, если ты вырубишься, я тебя нести не буду, пусть твой кооператор с тобой возится.

Света смотрела на них с любопытством, и в тоже время испуганно — боялась скандала. А еще Таня прочитала в ее взгляде одновременно брезгливость и радость, что она не опустилась до такого свинства, напившись как Таня. «Тоже мне, чистенькая какая», — подумала Таня и тут же забыла о ней, тем более что та с Сашей пошла танцевать. Подошел Виктор и пригласил ее на танец.

— Она не пойдет, — не разрешил Максим.

Виктор ушел.

— Дурак, он так классно танцует, — надулась Таня.

— Да ему от тебя только одно нужно, — начал Максим.

— А тебе другое? — перебила его Таня.

— Он сразу забудет о тебе, как только получит свое.

— Нет, он не такой! Он меня любит.

— Так сразу и полюбил.

— Да, с первого взгляда, он мне признался.

— Какая же ты дурочка.

Танцевавшие вернулись за стол. Все, кроме Тани, выпили. Веселость куда-то испарилась, была только злость на Максима и желание потанцевать с Виктором, и она придумывала, как ей вырваться из-за стола, но в голову ничего не приходило. Через некоторое время Максим сам ушел с Сашкой покурить. Таня стала озираться, ища Витю. Он оказался рядом, сзади нее.

— Выходи немного погодя на улицу, буду ждать, — шепнул он.

Таня с опаской взглянула на противоположный край стола — что они видели? Но Света с Авророй оживленно разговаривали, близко наклонившись друг к другу — громкая музыка заглушала слова. Тогда Таня встала и отодвинула стул.

— Ты куда? — Света повернулась к ней.

— В туалет.

— Я с тобой пойду.

— Я сама дорогу найду, мне стукачи не нужны. Отвяжись от меня, — грубо сказала Таня.

— Смотри, не упади, — язвительно предостерегла ее Аврора.

Таня презрительно фыркнула и пошла к выходу. Ступала она осторожно и мягко, чтобы, действительно, не упасть на уплывающий из-под ног пол. На улице она огляделась — нет ли поблизости Максима, и свернула за угол.

Вернувшись, Максим сразу набросился на Свету:

— Где Татьяна?

— Ушла в туалет.

— И вы ее одну отпустили?

— А я в сторожа не нанималась, — ответила Света.

— К тому же госпожа учительница грубо выражалась, нам с такими не по пути, — сказала Аврора.

— Да она же на ногах еле держится, свалится еще в канаву, — и он, махнув рукой, бросился к выходу.

Сашка остался, сел за стол.

— Значит в канаве ей и место, — сказала ему Аврора.

— Никогда не видел, чтобы Макс так напивался, — задумчиво сказал Саша.

— По нему не видно, — возразила Света.

— По нему никогда не видно. Но вот куда он убежал? Раньше девушки бегали за ним, а теперь…, - и он точно так же, как Максим перед этим, махнул рукой.

Максим выскочил из ресторана, побежал по тропинке к туалетам — там никого не было. Он бросился дальше в темноту. Он метался по лесу как зверь. Наконец он услышал голоса, пошел тише — вдруг там какая-то другая парочка милуется. Подойдя поближе, прислушался.

— Вить, ты меня любишь?

— Люблю, люблю. Какая же у тебя юбка узкая и колготки еще.

— Вить, ты что? Не надо.

— Тань, мы быстренько, давай, помоги мне колготочки снять.

— Я не хочу.

— Да не бойся ты, мы скоренько.

— Прекрати сейчас же!

Максим разглядел в темноте силуэт Виктора, стоявшего к нему спиной. Саму Таню из-за спины Виктора Максим не видел, она стояла, прислонившись спиной к старой осине, только бросалась в глаза алебастровая ножка в узенькой туфельке, словно голый копошащийся червяк — она пыталась пнуть Виктора.

— Ну, ты чего, ты чего? — возбужденно говорил тот. — Сейчас будет хорошо.

И вдруг червяк резко согнулся пополам — Таня присела и, потеряв узкую опору за спиной, упала на землю, нескладно подняв колени. Директор со стоном навалился на нее. Таня вскрикнула.

Максим вышел и своей засады и наклонился над парнем, схватил его за плечо, приподнял и, развернув к себе, сильно ударил кулаком в лицо. Тот покатился по земле.

— Максим, — обрадовано сказала Таня, увидев его.

Вся злость на нее сразу пропала. Одно слово, и столько благодарности услышал в нем Максим. А ведь он в темноте почти не видит ее лица: ни золотых лучиков в карих глазах, ни нежных складок в уголках губ, и все равно растаял. Да, тоже перебрал сегодня.

Она с трудом села и всхлипнула. Ее дружок неловко поднимался, задом кверху. Максим пихнул его ногой по заду и тот снова упал. Таня еще сильнее захлюпала носом.

— Вставай, хватить рассиживать, — грубо прикрикнул на нее Максим.

Она попробовала встать и снова повалилась на спину. Максим схватил ее за руку и рванул на себя. Подняв ее таким образом, он приказал:

— Платье поправь, непосредственная моя.

Узкий подол трикотажного платья был завернут почти до талии.

— Хорошо, хорошо, — бессвязно забормотала она, одергивая платье.

И вдруг возмущенно вскрикнула:

— Этот наглец порвал мне колготки.

— Пошли быстрее, пока твой директор не очухался, — и Максим потащил ее за руку.

— Нет, ты не понимаешь, я их первый раз надела.

Она ковыляла позади Максима, держась за его руку, и постоянно спотыкалась, при этом она очень переживала из-за колготок:

— Они у меня одни такие были, ой, со швом. Как он мог, нахал противный, ой. Они совсем новые были. Ой, подожди, я ногу намочила, ой, ну куда ты так быстро.

Наконец они вышли на асфальтовую дорожку. Татьяна догнала Максима, они пошли рядом. Она продолжала причитать:

— Такая большая дыра. Ну, зачем он это сделал?

Вдруг она потеряла равновесие и стала оседать, медленно опускаясь на землю, Максим подхватил ее и прижал к себе. Она навалилась на него и возбужденно заговорила:

— Я все поняла. Он меня не любит!

Она висела на нем, уцепившись за шею.

— Пошли быстрее. Ну, шагай. Давай, шевели колготками.

Но Таня, потрясенная открытием, не трогалась с места:

— Он мне все врал.

Сзади, громко топая и тяжело дыша, приближался неудачный любовник. Поравнявшись с ними, он процедил:

— Ты меня, шалашовка, еще попомнишь. И козел твой получит.

И он побежал к ресторану.

— Штаны застегни сначала, — крикнул ему вслед Максим.

Парень замедлил шаг, схватившись за брюки. Обнаружив, что его обманули, он выругался. Максим взглянул на часы и сплюнул:

— Автобус будет только через полчаса. Пошли, хватит болтаться, — прикрикнул он на Таню.

Они уже открывали дверь в ресторан, когда здание осветил свет фар. Максим оглянулся. На площадку заехало такси. Максим потянул Таню назад, они пересекли по тропинке широкий газон и подошли к «Волге». Максим открыл заднюю дверь, запихнул в салон Татьяну.

— Шеф, подожди чуток, никого больше не бери, сейчас ее подружки подойдут. Я мигом.

И захлопнув дверцу, убежал. Таня заплакала. В левой туфле хлюпала вода, она замерзала, устала, ее обманули, порвали колготки. Она рыдала все громче и громче. Таксист — крепкий мужик лет тридцати пяти, обернулся к ней:

— Чего ревешь-то?

— Колготки порвала, — сквозь рыдания ответила Таня.

Шофер рассмеялся. Потом сказал:

— Тю, вот беда-то, разве из-за этого плачут?