— Таня…

— Что?

После короткой паузы он ответил:

— Да так, ничего, — он поднялся и спустился на первый этаж.

Вернувшись, Максим лег на спину и, пробормотав «Спокойной ночи», моментально заснул. Пусть он ни о чем не догадывается, не знает, что ей было с ним хорошо, сначала она должна разобраться в себе, понять насколько это важно для нее. Пока она сможет скрывать, он не получит такой козырь в свои руки, тогда он точно возомнит себя супер-любовником. А чтобы все осмыслить, она прокрутила в голове подробности свершившегося акта, от живота вверх пробежал приятный холодок, растаяв в груди.

Утром она долго не могла заставить себя встать. Она то лежала с закрытыми глазами, снова и снова мысленно переживая вчерашнее открытие, поднявшее новый пласт ее взаимоотношений с миром чувств, то снова погружалась в сон. Она, наверное, могла валяться в кровати до вечера. Несколько раз снизу поднимался Максим, но убедившись, что она спит, не осмеливался ее будить. В очередной раз, когда он заглянул наверх, она спросила который час.

— Половина первого. Что, сдаешь экзамен на пожарника?

Она никогда не поднималась позже одиннадцати. Как не хочется, но придется вставать. Вчера они договорились, что с утра наберут огурцов, помидоров, зелени чтобы взять с собой в город, впрочем о времени отъезда не договаривались. Когда она спустилась, у входа стояла корзинка с помидорами и пластмассовое ведро с огурцами.

— Это ты собрал? — удивилась Таня. Для салатов они всегда срывали овощи с грядки, столько, сколько нужно.

— Не ждать ведь, когда ты проспишься. Ты сегодня перевыполнила все нормы на пожарника, — впервые она встала позже Максима.

После завтрака-обеда, приготовленного Максимом, Таня решила собрать немного смородины.

— Анжелку угощу, а то они все покупают.

Она переоделась в купальник и пошла собирать смородину, на веранде на минуту задержалась полюбоваться видом — через марево раскаленного воздуха безмолвно кричала буйная зелень. Сзади подошел Максим, положил руку ей на талию, и вверх по позвоночнику пробежала блаженная волна электрического тока и, омыв голову свежестью, от которой стянуло кожу под волосами, отхлынула вниз к животу, так что у Тани ослабели ноги. Она покачнулась, как от удара и схватилась за перила веранды, чтобы удержать равновесие.

— Что с тобой? — озабоченно спросил Максим. — Тебе нехорошо?

— Мне хорошо, — ответила Таня, — тебе показалось.

— Ладно, отдыхай, я сам соберу ягоду, — не поверил Максим.

Таня не стала возражать, прилегла на топчан в тени, где обычно валялся Максим.

Уезжали они ближе к вечеру. Собирались недолго, с учетом того, что через несколько дней вернутся. Из одежды Таня забрала только грязные вещи, чтобы постирать, оставив джинсы и кофту, которые в такую жару ни разу не надела. Они полили сад, заперли дачу. Максим вывел машину на улицу, Таня закрыла ворота. Они загрузили в машину овощи, зелень, ягоду, и тут Максим спохватился:

— Совсем забыл!

Он почти бегом вернулся в сад, Таня немного подождала его, но потом любопытство победило и она пошла за ним. Максим срезал георгины для букета, заметив ее, он сказал:

— Вот, стригу для тебя веник, если тебе захочется швыряться, когда испортится настроение.

— Не дождешься, — фыркнула Таня, после того как она каждый день следила за тем, как набухают и распускаются эти бутоны, она не сможет их выбросить, как бы он ее ни разозлил, — ладно, поехали, — попросила она.

Глава 21

Прошло три дня, как Таня вышла на работу. Максим не появлялся; в ту же ночь, как они вернулись в город, полил дождь и шел до сих пор, с небольшими перерывами. Таню это устраивало, ее личные прогнозы сбылись, тот неудачный день оказался неудачным и для зачатия, и она не собиралась отлучаться из города далеко от водопровода. В среду вечером зашли Саша с Авророй, они ожидали застать у нее Максима и очень удивились, что Таня видела его в последний раз в субботу. Они сами встретились с ним в тот вечер.

А в четверг ближе к вечеру прибежала Аврора.

— Максима посадили, — выпалила она, переступив порог квартиры и забыв поздороваться.

— Кто, куда посадил? — Таня тоже пренебрегла светскими приличиями.

— Кто, кто! Милиция, конечно! Арестовали его.

— Как? За что? — не поняла Таня.

Они с Авророй уже сидели на кухне.

— Подозревают в изнасиловании и убийстве девушек.

— Каких девушек?

— Ну, которых убил маньяк! — Аврора была слишком возбуждена, чтобы быть терпеливой.

— Этого не может быть, — все еще не верила Таня, у него же папа.

— Конечно, не может быть. Это смешно.

— А как же его папа? — все-таки спросила Таня.

— Папы нет в городе, вот и воспользовались моментом.

— А это точно, что его посадили за это?

— Вроде, да. Саша сегодня узнает подробности, завтра к тебе зайдет, расскажет. Не дрейфь, подруга, все обойдется.

Они сели пить чай, Таня не могла поверить в сказанное, поэтому говорила в основном Аврора, просто стараясь утешить подругу, потому что сама не знала толком, что же на самом деле произошло:

— Его арестовали в понедельник утром. Но об этом узнали только вчера, он что-то обещал тетке, но не пришел, она его сама начала искать на даче и дома, случайно встретилась со Светкой, та позвонила мне, мы думали он у тебя, но когда узнали, что ты видела его последний раз в субботу, то начали волноваться. Светлана сказала Женьке — он недавно устроился работать в милицию, и навел справки, — больше Аврора ничего не знала.

Потом Таня долго не могла заснуть, а весь следующий день пыталась разобраться, что с ней творится. Как долго она ждала возмездия, а когда оно пришло, она почему-то совсем не ликовала. Но что же мешает ей радоваться? Она поняла это вечером, когда пришел Александр.

Она пригласила его на кухню, выпить чаю, но Саша отказался, прошел в комнату.

— За что его арестовали?

Саша рассказал ей все, что мог узнать.

Осенью, когда пропала Галя Берестова, Максим был главным свидетелем, потому что оказался последним, кто ее видел. Весной нашли тело девушки и Максим из свидетеля превратился в подозреваемого, его долго вызывали на допросы, прямых доказательств не было, но его продолжали вызывать, пока папа не позвонил куда надо. Появились новые жертвы, но все подозреваемые оказались чисты. А убийства продолжались, пошли слухи о маньяке. Начали давить из краевого управления, а дело стояло на месте. Слухи ползли, начали поговаривать, что это студент, сын влиятельного лица города.

Саша продолжал:

— Но никаких доказательств не было, и тогда воспользовались отсутствием Данилова-старшего, чтобы арестовать и добиться признания у младшего.

— Его бьют? — испугалась Таня.

— Не думаю. Это может потом всплыть, когда вернется папа. Но точно не знаю. Я связаться с Максом не могу.

Радости от наказания негодяя не было, из-за отсутствия справедливости. Он сидел за чужие преступления и сам был жертвой, почти мучеником, если его там бьют. А ей нужно было, чтобы он осознал свою вину, чтобы покаялся, и жил бы под тяжестью этой вины до конца жизни, если бы смог после этого жить.

— Тетя уже позвонила в Сочи, на следующей неделе его родители вернутся, — продолжал Саша.

Таня кивнула.

— Ты не расстраивайся, все образумится, — сказал Саша.

Таня усмехнулась:

— Расстраиваться? Из-за этого подлеца? Даже не собираюсь.

— Но ты же не веришь, что это мог сделать Максим?

— А ты в курсе, что он угрожал меня убить, как Берестову? — ответила вопросом на вопрос Таня.

— Я в курсе, Таня. Но он действительно никого не убивал, — попытался вразумить ее Александр.

— Я уже поняла это, — ответила ему Таня.

— Можно я закурю? — попросил Саша.

— Тогда пошли на кухню.

На кухне Таня поставила на стол блюдце, в которое Максим всегда стряхивал пепел.

— Как ты поняла, что он не убивал? — спросил Александр. — Когда?

— Мне всегда казалось, что он врёт. Но после смерти Сухого я в этом убедилась. Его так мучило, что он отдал ему ключи, — Таня могла прямо говорить с Сашей, — почти благословил на смерть. После этого я поняла, что он не смог бы так буднично говорить об убийстве девушки, если бы сам, как утверждал, убил ее.

— Да, он обманул тебя тогда насчет Берестовой.

— Тогда? У меня такое чувство, что он обманывал всех и всегда. Своим друзьям выставлял напоказ свою любовь ко мне, мне же пытался показать, какой он имеет вес в криминальном мире. А на самом деле врал мне, какой он крутой, как и вам врал, какой он чуткий и заботливый. Он при мне сказал Сухому, что «не при делах».

— Макса всегда почему-то привлекала вся эта уголовная романтика, если можно так сказать. Я никогда этого не понимал. Когда Сухого посадили, Максим немного утихомирился. А в прошлом году он и пара ребят-спортсменов организовали отряд пацанов. Они собирались облагать данью кооператоров, спекулянтов, всяких мелких торговцев.

— Не понимаю, зачем ему это надо? У него такие перспективы с его-то отцом, да и свой потенциал не маленький, — недоумевала Таня.

— Возможно, как раз из-за того, что папа занимает такой пост. Зная изнутри, что представляет из себя партийная власть, насколько она коррумпирована, Макс кидается в противоположную сторону, где как ему, кажется, все строится по законам чести.

— Погоди, но его отец же не секретарь горкома?

— В том-то и дело, его папа — это исполнительная власть, хозяйственник, но без указки партии он практически ничего не может сделать самостоятельно. Если он не посоветуется с «товарищами по партии», для него это может плохо кончиться, даже если он принял правильное решение. И это лавирование между одобрением партией и решением насущных вопросов, по-моему, и вызывает неприятие у Макса. Он ищет свои пути в жизни.

Саша загасил окурок и продолжил.

— Они отделали подвал в этом районе, чтобы пацаны могли заниматься, мышцы подкачать. Отряд был в основном из малолеток. Не авторитет, конечно, но в этом он тебе не соврал. Преувеличил, возможно, или ты сама от испуга напридумывала больше, чем есть.

— Ну, конечно! Я всё придумала! И он не вскрывал мою квартиру, не приводил с собой подмогу! Впрочем, откуда тебе знать, что он приходил с одним из своих пацанов, чтобы самому не мараться. Наверняка, тебе честный Макс рассказал, что я сама кинулась ему на шею.

— Нет, я знаю, что он приходил не один.

— Ах, вот как! И он всегда рассказывает о том, как завоевал очередную победу над…, - она не договорила, невидимые слезы душили ее, она подошла к раковине наполнить водой чайник, а на самом же деле она пыталась справиться с собой.

— У нас не принято делиться такими подробностями личной жизни, — услышала она в спину, ставя чайник на плиту. — Да, я знал, что Максим приводил пацана, чтобы тебя припугнуть. Но при нас ты вела себя вполне естественно, а Макс не дышал на тебя. И поэтому я решил что вы, в конце концов, нашли взаимопонимание.

— Очень трудно не найти взаимопонимания, когда в качестве аргумента тебя угрожают убить, — горько усмехнулась Таня, вновь присаживаясь к столу.

— Да, это была ошибка, — начал Саша. — Все мы совершаем ошибки.

— Так это — просто ошибка! Сначала он наделает ошибок, а потом перепишет все начисто. А я, значит, для него — черновик! — закричала Таня. — Если это была ошибка, почему он не отстал от меня, не оставил в покое?

— Может потому, что хотел исправить эту ошибку. Да, мы совершаем ошибки, и вся наша жизнь — работа над ошибками, — Саша говорил тихо и Таня была вынуждена прислушаться к нему.

— Но ты-то не ошибаешься, не калечишь чужую жизнь.

— Я тоже так считал до этого разговора. Мне казалось, что вы с Максом такая хорошая пара.

— Ну при чем тут это? Да, Максим умеет пустить пыль в глаза. Не твоя вина, что ты ничего не замечал.

— Я не просто считал, что вы с Максом славная пара, я был горд тем, что направил Максима на «путь истинный» и без меня вы вряд ли были вместе.

— Ты готов взвалить на себя несуществующую вину, лишь бы выгородить друга, — воскликнула Таня, — Максим не тот человек, которым можно управлять.

— Выходит, иногда можно. Смотря как к нему подойти.

— Лучше подъехать — на кривой козе, — не поверила Таня.

— Ты зря не веришь, но это я спровоцировал его.