Сарина Боуэн - Он

Я, не прощаясь, вешаю трубку, потом вскакиваю на ноги, борясь с желанием что-нибудь расколошматить. Я плохой человек, раз не перевариваю своих родителей, да? Нет, раз я их ненавижу? Иногда мне кажется, что за свои мысли я попаду прямо в ад.

Закусив изнутри щеку, я обвожу взглядом гостиничный номер. Можно, наверное, посмотреть телевизор. Заказать в номер поесть. Что-нибудь сделать, чтобы отвлечься от мыслей о Джейми, от родителей, от пиздеца в своей жизни.

Но у меня такое чувство, будто стены надвигаются на меня. Мне нужно выбраться из этого номера. Мне нужно выбраться из своей головы.

Я хватаю бумажник и карточку-ключ, засовываю все это в карман и выгружаюсь из отеля на улицу, а там останавливаюсь посреди тротуара, потому что не представляю, куда тут идти. Прикидываю, не заглянуть ли в бар через дорогу, но опасаюсь, что на одном бокале не остановлюсь. В свой первый вечер в Торонто я вусмерть надрался, а после всю ночь то стоял на коленях над унитазом, пока меня выворачивало наизнанку, то лежал на кровати, свернувшись калачиком и тоскуя о Джейми. Превращать это в привычку я не хочу.

Я начинаю идти. Сейчас восемь вечера, будний день, так что магазины еще работают, а на улицах много людей. Но ничто и никто не вызывает у меня интереса. И я иду дальше. Иду и иду, пока мое внимание не привлекает неоновая вывеска вдалеке.

Тату-салон манит меня, словно свет в конце тоннеля. Ноги сами собой идут в его сторону, и в конце концов я внезапно оказываюсь перед входом.

Я уже давно подумывал о новой татуировке, но раньше то, что я хочу на себе видеть, казалось слишком сопливым. Теперь же моя идея отдает горечью.

Секунду поколебавшись, я изучаю табличку с часами работы. Салон закрывается в девять. Сейчас восемь двадцать. Скорее всего, у мастера не хватит времени на прием, но почему бы и не проверить? Импульсивные решения — это мое.

Когда я переступаю порог, над дверью звякает колокольчик, и из-за стойки выглядывает длинноволосый парень. На нем черная майка. Развалившись в кресле, он держит на коленях журнал. Его шея, плечи и руки сплошь покрыты татуировками.

— Привет, — говорит он непринужденно. — Чем могу помочь?

— Без записи можно? — спрашиваю я.

— Да, но это зависит от сложности и размера. Некоторые за один раз не набьешь. — Он бросает взгляд на татуировки, торчащие из-под моих рукавов. — Но ты, наверное, и так это знаешь.

Я оглядываюсь, рассматривая фотографии, которыми увешены стены. Среди них есть несколько невероятных работ.

— Это все сделал ты?

— А то. — Он ухмыляется. — Хочешь что-нибудь из примеров?

— Нет, кое-что очень простое. — Я показываю свое правое запястье. — Строчку текста вот тут.

— Такое сделаем без проблем. — Он откладывает журнал и поднимается на ноги, затем озвучивает мне цены.

Они оказываются терпимыми, плюс парень располагает к себе, и потому, когда он приглашает меня вглубь помещения, я без лишних вопросов иду за ним следом.

Он уводит меня за темную ширму на свое рабочее место. Здесь чисто, ничего лишнего. Это хороший знак.

— Я Вин, — говорит он.

Я выгибаю бровь.

— Часом, не Дизель?

— Нет, — хмыкает он. — Романо. Вин — это сокращенное от Винченцо. Мои родители итальянцы.

— Я Вес.

Мы пожимаем друг другу руки, и он показывает на кресло.

— Садись. — Когда я сажусь, он закатывает рукава и спрашивает: — Так какой текст ты хочешь набить?

Я лезу в карман за телефоном. Открываю запись в блокноте, затем показываю ему.

— Вот эти вот цифры.

Он изучает экран.

— Набить прямо цифрами или словами?

— Цифрами.

— Размер?

— Может, с полдюйма?

Кивнув, Вин берется за ручку и переписывает цифры в блокнот, после чего возвращает мне сотовый. Ручка летает по бумаге, пока он рисует эскиз. Через минуту он показывает мне, что получилось.

— Как-то вот так?

Я киваю.

— Отлично.

— Тебе легко угодить. — Под моим придирчивым взглядом он быстро перемещается по салону, доставая необходимые инструменты. Я рад видеть, что медицинская игла, которую он приносит, запечатана в упаковку. Значит, использованные иглы в салоне выбрасывают.

Наконец Вин садится напротив. Со щелчком надевает пару перчаток из латекса, затем достает из упаковки иглу и тянется за машинкой.

— Так где это? — спрашивает он.

Я морщу лоб.

— Где что?

Он протирает мое запястье дезинфицирующим раствором.

— Эти цифры… Это же широта и долгота, верно? Координаты. Куда я попаду, если поищу их на карте?

— В Лейк-Плэсид, — говорю я угрюмо.

— О. — Он выглядит заинтригованным. — Почему Лейк-Плэсид? Если что, не стесняйся попросить меня не лезть не в свое дело.

Я сглатываю.

— Нет, все нормально. Просто это место имеет для меня большое значение. Вот и все. Я провел там лучшие летние месяцы своей жизни.

Вин наливает черную краску в один из пластиковых стаканчиков на подносе перед собой.

— Ненавижу лето.

Непроизвольно я усмехаюсь. От тех, кто по шесть месяцев в году терпит морозные канадские зимы, можно было бы ожидать больше любви к жаркой погоде.

— Почему?

— Потому что лето всегда заканчивается. — Он понуро вздыхает. — Сколько оно длится? Два месяца, три? А после уходит, и нам остается снова дрожать в наших длинных подштанниках. Лето — конкретный обломщик. — Он пожимает плечами и повторяет сам себя: — Оно вечно заканчивается.

Он прав. Лето всегда заканчивается.

Я справляюсь с собеседованием блестяще. Никакого бахвальства — это чистая правда.

Биллу Брэддоку, моему потенциальному боссу, около сорока, а еще он отличный парень. Это я понимаю достаточно быстро. Мы только что сорок минут обсуждали методы обучения форвардов быть более ответственными в плане защиты. У Билла горят глаза, когда он говорит о стратегии.

Я хочу эту работу. Очень хочу.

— Извини, — говорит Билл. — Я опять немного увлекся.

— Все нормально, — отвечаю я. — В том и загвоздка, верно? Как научить детей расслабляться, чтобы они эффективнее отрабатывали в защите.

Он с энтузиазмом кивает.

— Слушай, я смотрел твои записи и… Как ты развил в себе такое спокойствие?

— А. — Я издаю смешок. — Я младший из шестерых детей. Родился и попал прямо в хаос. Так что по-другому я попросту не умею.

В ответ Брэддок смеется. Даже хлопает себя по коленке.

— Уморительно. Это когда-нибудь выходило тебе боком?

— Конечно. Когда у тебя шестеро детей, ты постоянно кого-то теряешь. Обычно самого младшего. Помню, как стоял в магазине, выбирая себе хлопья на завтрак, потом оглянулся, а никого рядом нет. Еще однажды меня забыли на остановке около озера Тахо. Родители проехали минимум миль пятнадцать, прежде чем поняли, что в машине не хватает меня.

Билл становится пунцовым от смеха.

— Сколько лет тебе было?

— Семь или восемь. Не помню. Но я знал, что не надо паниковать.

— Невероятно. — Хмыкнув, он протягивает мне через стол ладонь. — Давай к нам, Джейми. Мне кажется, мы с тобой отлично сработаемся.

Я наклоняюсь вперед, чтобы пожать ему руку.

— Буду рад.

— Это серьезное решение, так что можешь взять выходные…

На это я качаю головой.

— Я хочу тренировать у вас. Выходные мне не нужны.

Билл откидывается назад. Судя по выражению лица, он впечатлен.

— Что ж, тогда ладно. Свести тебя с агентством недвижимости? С поисками жилья придется чуть-чуть попотеть. В Торонто жить дорого. Мы, конечно, стараемся не обижать наших тренеров в плане зарплаты, но о том, чтобы разбогатеть…

— Да, я собираюсь всем этим заняться. — Впервые за час я вспоминаю о Весе. Прямо сейчас он, быть может, всего в нескольких милях отсюда, тоже ищет квартиру.

Я твердо решил — мне нужно поговорить с ним. А после — придумать способ, как выбросить его из сознания. Я не хочу высматривать его лицо в толпе всякий раз, как буду идти по улице.

Забыть его будет непросто.

Я встаю и еще раз протягиваю руку. Билл пожимает ее, по-прежнему улыбаясь так, словно выиграл в лотерею. По крайней мере я буду работать на хорошего человека. Надеюсь, это значит, что и сама организация окажется тоже хорошей.

— Дай мне знать, если тебе понадобится моя помощь, — говорит Билл, поднимаясь из кресла. — Я серьезно. Появятся любые вопросы о жилье или еще о чем — пиши, не стесняясь.

— Хорошо.

Пять минут спустя я снова оказываюсь на улицах Торонто и ослабляю надетый ради собеседования галстук. Я не обедал сегодня, поэтому сажусь в открытое кафе на бульваре и заказываю себе сэндвич и кофе со льдом.

Торонто — красивый город. И большой. И мне нужно каким-то образом разыскать в этом городе Веса. Сегодня утром сразу после прилета я попытался до него дозвониться, но его номер оказался отключен. Я запаниковал было, подумав, что он решил сжечь вообще все мосты, но когда мне пришло сообщение от сотового оператора о смене тарифа, понял, что Вес, должно быть, уже переключился на канадского оператора.

Я ведь предположил правильно, да?

Так или иначе, мне нужно придумать новый способ, как быстрей с ним связаться. Можно пойти на каток, но вряд ли меня туда пустят. А если и пустят, то Весу это вряд ли понравится…

Неожиданно начинает звонить телефон, и мое сердце на секунду подпрыгивает. Но это, конечно, не Вес. Это Холли.

— Привет, — отвечаю я как можно непринужденнее. После того неловкого вечера в Лейк-Плэсиде мы еще не общались, но я правда надеюсь, что она не кривила душой, когда говорила, что мы остались друзьями. — Никогда не угадаешь, где я сейчас.

Она смеется, и мне сразу становится легче.

— Все-таки не в Детройте?

— Неа. В Торонто. Буду работать здесь тренером.

— Правда? Вот здорово, Джейми! Я так горжусь тобой!

Мое сердце набухает немного. Любому приятно услышать, что он молодец.

— Спасибо. Придется, правда, ко многому привыкать. Канадские деньги такие смешные.

Холли хихикает.

— Почему ты выбрал Торонто? Из-за своей таинственной женщины?

— Ну… — Эх. — Вряд ли там что-то получится. И я не очень-то этому рад.

— О, Джейми. — В ее голосе искреннее сочувствие. — Мне жаль. Но почему?

Официантка приносит мою еду, и я на мгновение отвлекаюсь, чтобы поблагодарить ее.

— В общем… — Я оглядываюсь через плечо. Я один и на улице, потому в первую очередь и ответил на телефон. — Ты будешь смеяться, но… — Мне нужно с кем-нибудь поделиться. Холли хороший друг. Она сохранит мой секрет.

— Что?

— Не было у меня никакой таинственной женщины. Я встречался с парнем.

На мгновение на том конце линии повисает полная тишина.

— Правда? — Ее голос звучит недоверчиво.

— Правда. В общем, как выяснилось, я… — Я еще никогда не произносил этого вслух. — Бисексуал. — Вот. Не так уж и сложно.

— …Вау, — говорит Холли. — Такого я точно не ожидала.

— Я тоже, — смеюсь я. — Очень интересное вышло лето.

— Кто он? Хотя погоди… тот друг из отеля! И из Лейк-Плэсида! Райан как-его-там.

Блин. Я забыл, что у женщин до странного развита интуиция.

— Холли, только не говори никому. Для меня это не принципиально, а ему навредит.

Она громко вздыхает мне в ухо.

— Не скажу. Но он что… бросил тебя? Я убью его.

На это я наконец-таки улыбаюсь.

— Ты лучше всех. Я тебе уже говорил?

— Эх, — вздыхает она. — Могу иногда. Слушай, зато теперь я могу перестать ломать голову над вопросом, что за девушка у тебя появилась, и что в ней такого, чего нет у меня. Теперь-то я знаю ответ — это член.

Я взрываюсь смехом.

— Черт, Холли. Так здорово было с тобой поболтать.

— Взаимно.

Когда мы вешаем трубки, на моем лице еще играет улыбка. Я ем свой обед и вспоминаю обо всех тех безумствах, которые делал в последние шесть недель.

И одно из этих воспоминаний подсказывает мне, как разыскать Веса.

Я машу официантке и достаю телефон. Мне надо скачать одно приложение.

Моя первая тренировка оказывается суровой — но именно так мне и нравится. После начала хватает пяти секунд, чтобы полностью осознать: я теперь в большой лиге. Не, ты больше не в колледже, Дороти.

Это совершенно новый уровень интенсивности, и я потею как черт то разгоняясь, то притормаживая, то меняя направление по прихоти тренера. Заставляя себя не отставать от других игроков, которые тренировались друг с другом много дольше тех нескольких минут, что провел с ними я.