Влада глубоко вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Бледная и изможденная своей депрессией. Синяки под глазами до подбородка, а так хотелось выглядеть ярко и сексуально…Ему назло… Ведь он уже нашел ей замену, время даром не терял… Она открыла косметичку –  слой консилера, пудра, подчеркивающая ее бледность, в арабской стране ее цвет кожи – редкость. Сделаем достоинство из мнимого недостатка. Черный карандаш для глаз, тушь в несколько слоев – она попытается спрятать свои страдания за агрессивным макияжем. Получилось красиво, по- хищному, но в то же время как- то утонченно. Переживания даже придали ей какую- то аристократичность… С таким макияжем она выглядела, как снежная королева…Влада открыла гардероб и вытащила серебристое обтягивающее миниплатье – трубу. Оно открывало ее плечи и ноги… Серые туфли на огромной шпильке, ее любимые Лабутаны.... Слишком вызывающе для Сирии, но так нужно, чтобы позлить его… В довершение девушка надела длинные сережки – цепочки, а чтобы на улице с ней не расправились какие- нибудь радикально настроенные пуритане, накинула поверх черное легкое платье – плащ длины миди. Застегнулась на все пуговицы. Его можно будет не снимать в помещении – оно выглядит совсем как платье, – поймала себя на мысли Влада и решила, что еще подумает, выкладывать ли ей этот козырь в виде серебристого секси – платья под ним…Оно было нужно лишь, чтобы позлить его…Если Васеля не будет, ничто не заставит ее так открывать себя посторонним. Девушка тяжело вздохнула. Готова ли она идти туда? Готова ли встретить его? А вдруг его там не будет? Вдруг она ошибается… От этой мысли почему- то стало еще хуже на душе…

В отдалении послышались звуки тяжелой артиллерии…Как все это абсурдно выглядело – она наряжалась в Лабутаны, а всего в нескольких километрах от нее гибли люди под огнем… Глаза Влады увлажнились, она поймала свое отражение в зеркале и не могла не заметить, что это придало им особое свечение, очень ее украсившее. О целебном свойстве слез в свое время ей рассказала одна приятельница, частенько любившая всплакнуть по поводу и без. Когда Влада как – то сочувственно сказала ей, что, наверняка, трудно быть такой сентиментальной, та ответила с саркастическим смехом, что она любит прослезиться не из – за чувств, а потому, что это придает взгляду блеск… А ведь действительно, есть в ее словах смысл. От самой мысли о том, что она сама может быть настолько циничной, девушка поежилась… В этот момент ей стало так гадко на душе… За время этого конфликта, который пока еще не коснулся их напрямую, все они стали циниками…

***

Дом Кадри находился в переулке Анания у ворот Баб Шарки старого города. Как и все экспаты, живущие преимущественно за границей, он с трепетом относился именно к старому городу, считал его лучшим, что есть в Сирии, и проводил все время там в те редкие месяцы, когда навещал историческую родину. Он любил Сирию, но не мог представить, как можно жить тут постоянно. В Канаде все было просто и понятно, приятно и комфортно, а здесь все как- то сложно… «И неудивительно, что все это началось, – думал он – , общество несовершенно, столько коррупции, притеснений, угнетения народа». Но подобные мысли по понятным причинам Кадри старался оставлять при себе в душе, на виду же показывал свою приверженность действующей власти. Он не мог подставить отца, занимающего столь важный пост в стране… В целом, Кадри достаточно успешно вел свою игру и на сирийском, и на канадском полях, за одним только исключением. Ему патологически нельзя было пить. Алкоголь сносил ему голову и открывал рот. И его несло, несло так, что остановить не мог никто. Отец знал слабость сына –  и поэтому делал все возможное, чтобы избежать таких провалов, вот только избегать не получалось –  алкоголик всегда найдет способ напиться. В такие минуты он был не только раздражающим, ко всему прочему он был еще и склонным к жестким откровениям. А это ведь находка для журналиста. Сколько инсайдерской, ценной информации Влада от него узнала, общаясь с Амани и то и дело пересекаясь с ним еще в бытность студенткой. По сути, ее знание местных тайн, скандалов и интриг, благодаря которым она смогла зацепиться здесь как инкор, это заслуга его длинного языка. Кадри ненавидел Васеля, малодушно называя его ублюдком. Влада думала, он просто его боялся… «Везет же таким....Морда голливудская, хитрость арабская, вкус европейский…А сам кто? Бастард смазливой телки из христианского квартала Касса, которую оттрахал сын покойного президента… Если бы он не погиб, не было бы его… Были бы другие ребята, его законные дети от какой- нибудь именитой самки…Но нет же, появился этот мудак…Не удивлюсь еще, если он станет президентом…» У Влады так и стояли в голове его гнусные завистливые слова…Удивительно, откуда в человеке столько злости и желчи… Он не был неудачником. Не был уродом. Не был бездарностью. Уважаемый адвокат с солидным доходом, абсолютно интегрированный в канадское общество, с мощным кланом на родине, тылом, давшим ему столь хороший и уверенный старт в жизни…Но даже все золото мира не сделает из карлика гиганта. Старший сын мэра города и по совместительству брат Амани, который принимал их в своей фешенебельной квартире на улице, по которой прошел Саул в дом святого Анания, где он крестился и стал Павлом, великим христианским Апостолом, был ни чем иным, как олицетворением большинства смертных грехов… Он был тщеславным, завистливым, злым, алчным, вечно прозябающим в унынии, чревоугодничающим, похотливым козлом. Разве что он не был убийцей, хотя кто знает… И такие люди теперь живут по соседству с домом святого…

Неудивительно, что Васель тоже испытывал стойкую неприязнь к Кадри… Он не доверял ему, но это недоверие было скорее связано с личностным отношением к нему, чем к его семье. «Просто такой сорт людей – патологические предатели», – говорил он Владе, когда они в ходе одного из разговоров обсуждали дружбу девушки с Амани и ее семьей… Поэтому она и была уверена, что просто так, из удовольствия увидеть Кадри после долгой разлуки, он не придет. Так что если он и появится там, то только из- за нее…Она надеялась на это, хотя сомнения все сильнее грызли девушку изнутри….

***

Влада быстро семенила к красивой деревянной двери квартиры Кадри, вольготно раскинувшейся на первом этаже дома, насчитывающего едва ли не несколько тысячелетий истории. Стук ее острых каблуков, врезающихся в кривой асфальт, отдавал гулким эхом по узкой улице. Еще несколько шагов – и она у двери, из которой доносится шум голосов и музыки, алкоголя и адреналина. Влада нажала на домофон. Она услышала, как колокольный звон прокатился по теплу просторных комнат. На ходу отвечая кому- то из присутствующих, дверь открыла веселая Амани, которая, увидев Владу, как- то сразу немного сконфузилась, явно начиная подбирать слова, чтобы оправдаться....А за что –  было понятно уже через мгновение. Влада вошла внутрь и бросила взгляд на гостиную. Створчатые двери, ведущие туда из прихожей, были открыты настежь. На диване у дальней стены вальяжно и хмуро восседал Он, с бокалом виски. – «Блю лэйбл», –  пронеслось в ее голове, это его любимые. А еще с небольшим количеством льда – по- европейски… Васель был хмур и серьезен. Окруженный кучей мужчин, оживленно что- то ему объясняющих, он явно бесконечно скучал.

Амани перехватила короткий взгляд Влады.

– Извини, он позвонил и спросил, будешь ли ты…Ну что еще мне было сказать…

– Все нормально, –  перебила ее Влада, отводя глаза в пол. Она не хотела развивать эту тему. В душе все клокотало… Все- таки ему на нее не наплевать… Либо пришел устроить ей скандал за интервью… Или за дерзкий разговор с его прихлебателем. Короче, было за что…

– ВЛАДА! – раздался веселый крик Кадри, подорвавшегося к ней из дальнего конца гостиной. Многие из гостей с интересом устремили взор на вошедшую, увидел ее и Васель. Влада чувствовала кожей его тяжелый взгляд, хотя и делала вид, что не заметила.

– Все такая же красавица! – дружелюбно и заигрывающе обратился к ней молодой хозяин, заключая девушку в крепкие объятия.

Влада втайне торжествовала. «Ему это не понравится», пронеслись в голове слова Аймана с издевкой…

– Привет, я тоже рада тебя видеть, с приездом, канадец, дружелюбно, но более сдержанно ответила она.

– Как дела? Неужели никакой шейх или принц тебя еще не украл? – подшутил Кадри.

Влада машинально скользнула взглядом в эту минуту по Васелю и не могла не увидеть краем глаза, как на его лице отразилась некая тень ехидства.

– Козел, – мысленно чертыхнулась на него, –  нет, я все еще свободна, – как можно более непринужденно попыталась отшутиться она, надеясь, что ее звонкий ответ был услышан. Конечно, ее сердце горело. Оно снова ожило после этой кошмарной недели мук и одиночества…

– Ну, это важное заявление для многочисленных холостяков, находящихся тут. Так что –  ахлян ва сахлян (араб. – добро пожаловать)! –  дружелюбно, нараспев проговорил Кадри, гостеприимным мановением руки приглашая ее в уже переполненную гостиную.

– Все мы наслышаны о твоем знаменитом интервью. Здесь и его скромный герой, –  манерно показал в сторону Васеля Кадри. Даже сейчас он не мог скрыть своей неприязни.

Васель и Влада деланно кивнули друг другу, не желая лишнего внимания, хотя избежать им его точно не получилось. Весь Дамаск изнемогал от любопытства узнать, что же связывает «эту русскую» с одним из самых завидных сирийских женихов. Даже те, кто не совсем был в курсе развивающейся в СМИ мелодрамы, восприняли появление Влады с интересом. Иностранка, молодая эффектная девушка со светлыми волосами, да еще русская. На Ближнем Востоке все эти три качества очень ценились при выборе пассии, особенно, временной. Было модно иметь девушку – европейку…

Влада не очень любила такое повышенное внимание, поэтому постаралась сразу прильнуть к компании более- менее знакомых людей, среди которых была, конечно же, Амани.

– Хай – раздалось веселое многоголосье, заглушающее музыку.

Среди сирийской молодежи при общении с иностранцами архи- важно сказать хотя бы одно слово на иностранном языке. Это такой ком иль фо. Как правило, многие одно это слово только и знают, поэтому разговор мог на этом и кончиться. На этот раз получилось бы почти так же, если бы после оживленного приветствия эта кучка снова ударилась в свою оживленную дискуссию на арабском. Из -за шума музыки Влада с трудом разбирала нюансы этой болтовни, все же не теряя ее общей сути – как хорошо сирийцам в Дубае, но выехать туда крайне сложно из- за кризиса, где работать талантливой молодежи, если не там. Ливан ужасен и там нас все ненавидят – бла- бла- бла… Она отстраненно поддакивала и дежурно улыбалась, при этом воспользовавшись ситуацией и краешком глаза осмотрела просторный зал. На секунду их глаза пересеклись, но тут же и Он, и Она, сверкнув огоньком гипертрофированного презрения, отвели взгляды друг от друга в противоположные стороны. Влада немного смутилась и разволновалась, уже жалея, что пришла сюда. Увидеть его – и снова чувствовать себя первоклашкой, с замирающим сердцем смотрящей на старшеклассника. Это было тяжело, а в таком людном месте даже опасно.

– Что будешь пить, дорогая? – подошел сзади к ней Кадри и по- свойски опустив руку на плечо Влады.

– Виски с двумя кусочками льда. «Блю лейбл», – с вызовом сказала она, достаточно громко, чтобы Он услышал.

Это действительно не осталось незамеченным Васелем. Он незаметно для всех усмехнулся, отпив из своего стакана и переведя свой хищный взгляд снова на нее, уже даже не пытаясь скрыть, куда смотрит.

Снова зазвонили в дверь, Кадри подорвался открывать новому гостю. Влада в это время что- то активно объясняла про холод в Москве веселой кучке ребят в ее компании, постоянно прерываемая улыбающейся Амани, то и дело выстреливающей какими- то пустыми фразами – приколами, однако после очередной такой фразы ее улыбающееся в 32 зуба выражение физиономии вдруг сменилось на гримасу удивления и растерянности, что не могла не заметить стоящая напротив нее Влада.

– Ах, да, Влада, забыла совсем тебе отдать то, что ты просила купить, –  ни с того, ни с сего пропищала Амани, – пойдем быстро в мою комнату. Но этого даже и не требовалось, потому что Амани тут же схватила Владу за руку и потащила в находившееся в двух шагах от них помещение.

– Что случилось? – недоумевала Влада.

– Ох, дорогая, даже не знаю, как тебе сказать…Там пришла…Ну… Там пришла та самая девица, которую я видела с Ним в городе на неделе…Я тут навела справки, извини, не хотела тебе говорить, это его любовница, вроде как бывшая… –  сочувственно – извиняющей интонацией проговорила Амани. – Не знаю, как так получилось, возможно, ее Кадри пригласил, иначе бы они приехали вместе.... Кадри с ней учился в одном классе. Она вообще их с Васелем ровесница –  ей больше тридцатника…

Внутри все захолодело от ужаса и унижения. Кого она дурачит? Что она вообще творит? Зачем она здесь? Где ее гордость? Она пришла сюда, как дура, играет с ним в зрительную дуэль, а он притаскивает своих телок....Какой стыд…