Иман Кальби - Она моя…

Он схватил ее за волосы и ускорил темп, это было на грани жесткости, было видно, что он себя сдерживает. Когда, казалось, Васель был почти у цели, он резко вышел из ее рта, поднял девушку и снова запустил лифт.

– Я слишком зол на тебя, чтобы вот так просто дать тебе довести меня до оргазма, как бы мне ни было сейчас хорошо. Мужской оргазм женщине нужно тоже заслужить, Влада. Не всем и не всегда дано право доводить мужчину до рая… – Вперед, – деловито приказал он ей, как только они оказались на его этаже. Казалось, самоконтроль к нему вернулся, но ключевым все же было слово «казался».

Через минуту парочка стояла на пороге огромной квартиры в черно – белом стиле. Хай тек.

Девушка не успела снять огромные каблуки с зудящих еще с вечера ног, как он стремительно, с порога подошел к ней сзади, заключив в свои тесные объятия и быстро повел к красивому обеденному столу из толстого прозрачного стекла, стоящему посередине гостиной. Его голос стал мягче, дыхание более учащенным и прерывистым.

– Пришло время заняться твоим воспитанием, дорогая..

Рука Васеля скользнула под юбку девушки. Раздался одобрительный выдох – я знал, что ты маленькая испорченная девочка. Не говори мне потом, что тебе все это не нравится…

Дыхание Влады тоже участилось, голова закружилась. Казалось, алкоголь, который должен был успеть выветриться, ударил в голову с новой силой. Она сохраняла молчание, но всеми своими действиями говорила, что полностью повинуется ему. Она слепо следовала за каждым его движением, за каждым его словом, и как будто потеряла связь с реальностью.

Продолжая ласкать ее возбужденную плоть, он еще выше задрал платье Влады, оголив ее ягодицы и резко нагнул ее торс. Теперь она уже лежала животом на столе, прижимаемая одной его рукой к холодной поверхности столешницы. Она почти потеряла связь с реальностью, как вдруг почувствовала, как ее ягодицы обжег сильный шлепок.

– Считаем. Побег из гостиницы.

Еще шлепок –  и из ее рта вылетел возглас удивления и боли.

– Посиделки с русскими мужиками в ресторане.

– Бесстыдное платье.

– Кадри и его сальные руки на тебе.

– Какой – то конченный мудак, который тебя начал лапать.

– Пререкания со мной в машине.

Васель бил ритмично и достаточно сильно. Так, что уже через минуту ее заднее место стало пурпурного цвета. Сначала она вскрикивала, потом стала просить остановиться, но прошло минуты три, которые показались ей вечностью, и она лишь каждый раз больно прикусывала себе губу, повинуясь воле этого мужчины. Странно, но это унижение смешивалось с никуда не девшимся возбуждением, создавая причудливую, дурманящую голову смесь. Она все так же хотела его, чувствовала аромат его духов, его крепкие руки, прерывистое дыхание.

Не говоря ни слова и не предупреждая ее, он с силой, наконец, вошел в ее лоно с резким криком наслаждения. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на шее, словно катализатор передающее ей пульсирующее липкое желание. Неизведанные до селе ощущения порождали в ее нутре какую- то животную страсть. Примесь унижения и подчинения, но от желанного мужчины, от сильного мужчины, который хотел прогнуть не ради боли, а ради удовольствия, была настолько сильной, что заставляла ее задыхаться.

Девушка не могла больше сопротивляться волне эмоций и дала волю инстинкту, блаженно и в то же время алчно выгнувшись навстречу его ласкам, предоставляя свое тело ему во власть. Что- то подобное уже происходило там, в море, в их первую ночь. Между ними была особая связь, особое влечение, греховная страсть, которую в полной мере Влада смогла распробовать только сейчас, после криков и упреков, недели одиночества, обиды, ревности, оскорблений и даже порки… Его резкий вход заставил ее инстинктивно сжать мышцы, отчего он блаженно застонал, начав двигаться в ней медленно, словно сдерживая себя, но в то же время глубоко и довольно резко… Его руки попеременно блуждали по ее телу, то и дело останавливаясь на полушариях груди, заплетаясь в волосах, захватывая шею, скользя по саднящим красным бедрам. С каждым его толчком она чувствовала, как боль в ее ягодицах усиливалась, но это лишь возбуждало ее.

– Я так скучал… – шептали его губы то на русском с жутким акцентом, то на арабском….

Она полностью подчинилась ему и лишь отвечала стонами на его бурные крики. Крики высвобождающего свою энергию и стресс самца…

Они достигли пика одновременно. При том Влада словно не контролировала свой оргазм. Он пришел тогда, когда хотел Он… Васель навалился тяжестью своего тела на нее сверху и несколько минут оставался в этом положении, блаженно молча. Она сама пребывала в параллельной реальности. В эту секунду эти двое – мужчина и женщина – были настолько близки, настолько органичны… Влада не хотела прерывать этот момент, момент, где нет их споров и постоянных разногласий. Только слабая подчиненная женщина и всевластный мужчина… Полное доверие и гармония… Тут нет места условностям и предрассудкам. Еще секунда –  и они снова погрузятся в реальность, снова будут сталкиваться своими интересами и взглядами. Она не сможет смириться с его подходом… Он не сделает уступок ей… Но сейчас, в этот момент, в этой странной реальности, она стала маленькой слабой марионеткой в его руках. А он был ее кукловодом…

Через несколько минут Васель, наконец, поднялся с нее, оправляя свою смявшуюся одежду, которая даже не была снята, ведь все произошло так стремительно.

– Ну что ж, не могу сказать, что твое наказание мне не понравилось, –  с сарказмом сказала девушка, одергивая свою короткую юбку.

Развернув лицом к себе Владу, он нежно поцеловал ее в губы, но размыкая поцелуй, успел прикусить пухлую нижнюю губу.

– Как мне тебя не хватало. Не думал, что кто – то сможет так быстро стать мне близок… – эта несвойственная нежность, такая редкая, но смелая откровенность тронула ее до глубины души.

Васель, наконец, разомкнул объятия, выпуская из плена своих рук девушку, в последний момент поцеловал краешек ее носа, после чего подошел к камере для хранения вин.

– Как насчет полусухого красного? Итальянского.

– Вполне.

– Думаю, именно тот вкус, который характеризует наши отношения – терпкие, утонченные, страстные, но с вяжущей кислинкой.

– Отношения? Разве мы вместе? Это ты так решил? – скрестив руки на груди парировала Влада, сделав акцент на слове «ты».

Васель молча откупорил бутылку, снял бокалы с барной стойки, налил немного себе для дегустации, после чего уже разлил вино по обоим бокалам и поднес один из них к Владе.

– Удивительная девушка, упорно не желает учиться на своих ошибках! – сказал он, с деланной строгостью подавляя улыбку. – Перестань со мной так разговаривать, Влада. Мне кажется, я дал тебе понять, что не шучу… – он подошел к ней вплотную, прижал к себе и с силой сжал ягодицу девушки, все еще горящую от его экзекуции.

Васель пил, не отрывая глаза от Влады. Девушка сделала глоток, облизала губы, с вызовом посмотрела на спутника.

Еще секунда – и содержимое ее бокала красным каскадом пролилось на белоснежный мягкий ковер, а за ним через толику секунды раздался приглушенный звон разбивающегося стекла. Он схватил ее на руки и понес в спальню…

Эта ночь была сумасшедшей. Они не сдерживали себя, а, казалось, выплеснули все свои эмоции в физическом контакте. Влада даже не предполагала, что такое может быть между мужчиной и женщиной. Его губы были везде, ее губы изучили каждый сантиметр его тела. Она не могла насытиться благородным запахом и вкусом его солено – мускатной кожи, теплой и чувственной, настолько, что он вздрагивал лишь от ее дыхания. Так мог пахнуть только настоящий мужчина, ее мужчина. К четырем утра он уснул, все еще крепко обнимая ее, а Влада так и не смогла заснуть… Лежала и думала, как все завертелось, это ли то, что она хотела получить, да и что вообще она получила… Ей было хорошо и волнительно одновременно. Они так понимали друг друга в постели, но так бесконечно далеки были во взглядах на мир, на жизнь, на Сирию… Она постаралась аккуратно освободиться из его объятий, чтобы не разбудить. Решила поискать свои вещи, которые должен был оставить на входе Махмуд. И действительно, в прихожей нашла свою сумку, плащ и телефон. Квартира была огромной, и по идее бедный водитель не мог слышать то, что происходило между ними на другом конце апартаментов, но все равно от мысли, что он прекрасно все и так понимал, стало не по себе.

Посмотрела на дисплей телефона –  Боже, там было 15 пропущенных вызовов от Егора. Значит, все срослось, ему есть, что ей сообщить. Последние сообщения в Вотсапе были отправлены им всего 40 минут назад. «Пятницкая, ты куда делась?! Нам дали добро! Выезжаем сегодня в шесть утра! Ждем тебя максимум пятнадцать минут у отеля Дамаросса»…

О, ужас! На часах без пятнадцати шесть! Она просто не могла пропустить эту поездку! Ее просто разорвет редактор! Домой она точно не успеет, максимум –  сможет донестись до отеля, который, к счастью, был недалеко от квартиры Васеля, в центре…

Она быстро забежала в гардеробную, надеясь найти там хоть что – то носибельное для себя. Честное слово, обнаружив там хоть какой- то предмет женской одежды, первое, что бы она почувствовала – облегчение и радость. Потом бы, конечно, пришли злость и ревность на ту, «другую», что пометила территорию этого мужчины, но сейчас… Ничего на удивление все- таки не нашлось, то ли Васель не водил сюда женщин, то ли не пускал в свою «святая святых», поэтому она решила идти ва – банк –  натянула первые попавшиеся из его джинсов –  это было даже оригинально, реальный бойфренд – стайл, взяла одну из идеально сложенных белых футболок с полки. Вспомнила, что у нее не было с собой никакого белья. Снова чертыхнулась, что лишилась накануне даже трусов. Делать было нечего. Джинсы и футболка на голое тело. Сверху ее мятый горе – плащ… И дикие каблуки, нелепые, неуместные для журналистской работы «в поле». Даже страшно представить, что о ней подумают ребята… Но делать было нечего, босиком же она идти не могла. Если джинсы худо – бедно еще как- то на ней держались за счет снятого пояса с плаща, то уж 45 размер обуви Васеля ей не подойдет уж точно…

Она постаралась выйти из дома как можно более тихо и незаметно. Не хотела его будить, да и не была уверена, что он отпустит ее после всего того властного, собственнического бреда, что он наговорил вчера. Сирийское сентябрьское утро встретило приятной влажной свежестью. Благо, что такси в городе не были роскошью. Она быстро нырнула в одну из стареньких желтых машинок и стремительно понеслась по пустым сонным улицам к отелю «Дамаросса». Успела как раз в тот момент, когда ребята грузились в автобус. Все оглядели ее с ног до головы с явным удивлением, очевидно, оценив нелепость наряда, но ничего говорить не стали.

– Рад, что ты приехала, – сказал Егор дружелюбно.

А она садилась в автобус и не знала, рада ли сама…

Они неспешно выезжали из города, пейзаж за окном становился все более прозаичным, все более серым и печальным. Словно город хмурился. Но он не хмурился, попросту они пересекали бедные пригороды Дамаска. Маршрут проходил по населенным пунктам, где еще было относительно спокойно, хотя их водитель и сопровождавшие люди из министерства печати –  без их зоркого ока их бы не отпустили –  были настороже. Совсем скоро и эти районы станут ареной интенсивных боестолкновений, но сейчас жили в мнимой, тревожной тишине…

За окном мелькали то населенные пункты, то голые полустепи, то небольшие холмы –  пейзаж был однообразен и уныл – серая, изможденная солнцем трава, хаотично разбросанные по ландшафту полудостроенные домишки – так в Сирии, как и в большинстве арабских стран, у которых нет своей гигантской нефтетрубы, спасаются от налогов – за строящиеся здания они не взимаются. Минареты…как же много минаретов…Все одинаково, как в "Иронии судьбы", только по – арабски. «Кажется, ничего не говорило о том, что в стране идет война. Пока она имела очаговый характер, поэтому эти деревни могли быть свободны от "революционного вируса"…Хотя никто, никто не мог дать гарантию того, что завтра название одной из таких деревенек не прославится на весь мир из- за очередной резни… Жуткие кровавые сцены… Они становятся банальной статистикой – кадрами, которые с интересом рассматривают по всему миру… Смотрят, чувствуют отвращение и забывают, сохраняя в голове только один вывод – в Сирии ужасно. Вот только на этих кадрах живые люди. Чьи – то дети и родители… Кто во всем этом виноват? Мерзавцы – провокаторы из числа оппозиции? Правительство? Найти реально виновных каждый раз все труднее. Столько факторов, столько интересов стоит за этим бесчеловечным, бессмысленным кровопролитием. Ненависть ли это –  бытовая или этно- конфессиональная, настолько сильная, что брат готов убивать брата…Сосед соседа? Или же пустой, циничный пиар? Когда в добрых сирийских людях, знаменитых своей открытостью и гуманизмом, проснулись первобытные инстинкты…Желание мстить, убивать, расчленять, выставлять все это на всеобщее обозрение…И пусть те в благополучных безопасных странах, кто случайно набрел на какой – нибудь жуткий ролик из ежедневной рутины новой Сирии не спешат в отвращении быстро закрыть эту страницу –  нет, пусть посмотрят, ибо на этих роликах они видят не инопланетян, а самих себя – это наша природная суть, прикрытая условностями и традициями современного безопасного общества, но стоит этим покрывалам слететь – и инстинкты дадут знать о себе… И кто знает, может Сирия – только начало».