Марк Леви - Она & Он

– Что все это значит?

– Как добросовестная ассистентка я зачитала вашу программу на завтра.

Пол, закутанный в полотенца, выскочил из ванны, вызвав у Миа приступ хохота.

– Не вижу ничего смешного!

– Вы похожи на факира.

– Я правильно понял, что на обед отводится пятнадцать минут? За кого они меня принимают?

– За знаменитость. Вам оказали впечатляющий прием в аэропорту, не говоря о гостинице. Я вами горжусь!

– В аэропорту меня ждало больше народу, чем придет на читательскую конференцию в книжный магазин. Уверен, этим людям заплатили за встречу.

– Не скромничайте, и, умоляю, оденьтесь, набедренная повязка вас не красит.

Пол открыл дверцу гардероба и стал разглядывать себя в зеркало.

– Не согласен, мне идет такой наряд, вот бы в нем сфотографироваться! Ладно, я просто трушу.

Миа подошла к Полу, оглядела содержимое шкафа, достала серые брюки, черный пиджак и белую рубашку.

– Держите, так будет в самый раз.

– Вы уверены, что голубой цвет не пошел бы мне больше?

– Нет, учитывая цвет вашего лица, лучше, чтобы рубашка была еще бледнее. Вот отоспитесь ночь-другую, тогда посмотрим, может, пригодится и голубая.

Она открыла сумку и убедилась, что то немногое, что она привезла, безнадежно помято.

– Я останусь здесь и закажу еду в номер, – сказала она со вздохом, бросив на пол свои пожитки.

– Сколько времени в нашем распоряжении перед ужином, мисс Гринберг? – осведомился Пол церемонным тоном.

– Два часа, мистер Бартон. Не советую увлекаться этой игрой, вы рискуете получить мое заявление об увольнении.

– Одевайтесь. Я попросил бы вас уважительнее вести себя с боссом.

– Куда пойдем?

– Осматривать Сеул. Это единственное, что приходит мне в голову, чтобы не проспать этот чертов ужин.

Они спустились в холл. Увидев, что они выходят из лифта, мисс Бак вскочила и вытянулась по стойке «смирно».

Пол объяснил ей на ухо, в чем состоит его план. Она поклонилась и повела их на прогулку.

Миа удивила необходимость идти пешком по бульвару, не представлявшему никакого туристического интереса, ее удивление удвоилось, когда мисс Бак привела их в торговый центр. Пол послушно следовал за проводницей. Она зашла на эскалатор, он сделал то же самое.

– Можно узнать, зачем мы здесь? – не выдержала Миа.

– Нельзя! – отрезал Пол.

На третьем этаже мисс Бак указала на витрину, остановилась у входа в магазин и попросила Пола вызвать ее, если ему понадобятся ее услуги. Пол вошел внутрь, Миа поспешила за ним.

– Подарить Кионг платье – непростая задача. Она бы, конечно, предпочла, чтобы оно прилетело из Парижа.

– Действительно, я как-то не подумал…

– Попробуем исправить эту ошибку. Вы знаете ее рост и размер?

– Похоже, они те же, что у вас.

– Вот как? Я представляла ее низенькой и полной…

Миа огляделась и направилась к стеллажам.

– Смотрите, вот симпатичная юбка, эти брюки тоже ничего, вот чудесная блузка, эта не хуже, эти три джемпера один другого лучше, а вот это вечернее платье просто потрясающее!

– В прошлой жизни вы были костюмершей? – спросил Пол, пораженный скоростью и уверенностью ее выбора.

– Нет, просто у меня есть вкус.

Пол взял все те вещи, на которые она указала, и направился к примерочной кабинке.

– Если вас не затруднит… – Он отдернул занавеску.

– Чем только не приходится заниматься добросовестной ассистентке!.. – бросила она, забирая вещи.

Зайдя в кабинку, она задернула занавеску, чтобы спустя несколько секунд снова ее открыть в первом ансамбле и покрутиться с натянутой улыбкой, изображая манекенщицу.

– Отлично! – одобрил Пол. – Давайте дальше!

Миа неохотно подчинилась.

Придя в восторг от следующего ансамбля, Пол подал ей поверх занавески особенно приглянувшееся ему черное платье.

– Оно не слишком облегающее? – усомнилась Миа.

– Примерьте, посмотрим.

– Отличная вещь! – сказала Миа, представая перед ним.

– Знаю, у меня есть вкус.

Следующий примеренный Миа комплект Пол тоже одобрил. Пока она переодевалась, он отправился к кассе, расплатился и присоединился к мисс Бак, ждавшей их у входа. Миа, выйдя из кабинки, прищурилась, разглядывая их.

Кем он себя возомнил? Горстка поклонников, встречавшая его в аэропорту, вскружила ему голову. Хочешь поиграть в звезду? Ты не знаешь, с кем имеешь дело, выскочка!

Упрекнув себя за эти мысли, она подошла к Полу.

– Возвращаемся в отель?

– У вас язык не поворачивается сказать спасибо?

– Спасибо, – произнес Пол, ступая на эскалатор.

– Решили сразить вашу переводчицу парой платьев? – не удержалась Миа.

– Не только, еще двумя юбками, тремя свитерами, двумя парами брюк и двумя блузками.

– Хватило бы миниатюрной Эйфелевой башни. Во всяком случае, это доказало бы, что вы вспомнили о ней не в последний момент.

Они вернулись в номер, больше не сказав друг другу ни слова. Пол растянулся на правой половине кровати, заложив руки за голову.

– А ботинки?! – прикрикнула на него Миа.

– Они не прикасаются к перине.

– Все равно снимайте!

– Когда они за нами придут?

– Можете сами встать и заглянуть в путевой лист.

– Забавно, что вы употребили этот термин. Им пользуются, когда планируют рекламную кампанию.

– Вы удивлены, что у подавальщицы может быть богатый лексикон?

– Нервничать должен я, вам-то что?

– «Я, я, я», только это и слышу с самого прибытия! Нервничайте в одиночестве и на ужин идите один. Мне все равно нечего надеть.

– Вам предстоит трудный выбор, все эти пакеты предназначены для вас. Вы действительно подумали, что я решил покорить Кионг, завалив ее подарками? Какая вульгарность! За кого вы меня принимаете?

– За Дэвида… Очень любезно с вашей стороны, но об этом не может быть речи, нет никаких причин для…

– Есть, и вы сами их назвали: ваши вещи остались в Париже. Не будете же вы все время щеголять в одном и том же!

– Завтра бы пошла и купила.

– Вы уже разорились на авиабилет. Помочь вам – это меньшее, что я могу сделать для вас в знак благодарности. Вы держали мою потную руку в самолете, в машине вели вместо меня разговор с издателем, страдающим словесным поносом, в одиночестве я бы растерялся в этих апартаментах, в этом мрачном отеле, в этом городе на краю света. Так что, говорю совершенно искренне, мы сейчас повесим всю эту одежду в шкаф. Советую приберечь черное платье для вечера у посла.

– Я обязана с вами рассчитаться, вы потратили целое состояние!

– Не я, а Кристонели… Прежде чем согласиться сюда лететь, я выбил из него астрономический аванс.

Миа взяла один из пакетов и направилась в ванную:

– Доверяю вещи вам. Я должна приготовиться.

Когда спустя полчаса она вышла, Пол решил, что она стала еще красивее, чем во время примерки, хотя нанесла совсем немного косметики.

– Что теперь?

– Потрясающе! Недурно, вам идет.

– Юбка не коротковата? Что значит «недурно»?

– Она неотразима! Нет, по-моему, в самый раз.

– Знаешь, сколько мужчин пустились бы во все тяжкие, лишь бы оказаться со мной в этом номере? А у тебя не находится для меня других слов, кроме «недурно»? Как вам блузка? Не слишком глубокий вырез?

– Еще на сантиметр ниже – и в ресторане разразился бы скандал! Нет, то что надо. Уверяю вас, этот наряд вам очень идет.

– Подожди, увидишь выражение лица своей переводчицы, когда я предстану перед ней, – забудешь про свое «недурно». Ну, раз вы так считаете… Я вам доверяю.

Что с тобой творится, старина?

– Вы что-то сказали?

– Нет, ничего.

Пол показал ей большой палец и пошел одеваться.

* * *

Войдя в ресторан, Пол почувствовал, как у него колотится сердце. Перед выходом из отеля Миа дала ему несколько советов насчет того, как лучше себя вести в сложившихся обстоятельствах: не делать ничего такого, что могло бы скомпрометировать Кионг перед ее боссами, позволить ей действовать по собственному разумению и дождаться подходящего момента, чтобы показать свое отношение к ней. Если их посадят рядом, то, не имея возможности взять ее за руку, он сможет дотронуться коленом до ее колена.

На случай, если он не сможет приблизиться к Кионг, не вызвав подозрений, Пол передал Миа записку для нее, которую следовало вручить в конце ужина.

Когда все участники расселись вокруг стола, Пол и Миа переглянулись: Кионг среди приглашенных не оказалось.

Тосты в честь Пола сыпались как из рога изобилия. Директор по маркетингу корейского издательства рассказал о своем плане издать собрание сочинений Пола в серии, предназначенной для учащихся. Он спрашивал, согласится ли Пол написать предисловие с объяснением, почему он посвятил свое творчество столь сложной теме. Пол решил было, что над ним насмехаются, однако, учитывая несовершенство английского языка у оратора, воздержался от ответа. Главный по рекламе предъявил обложку его последнего романа, гордо указав на красную «шапку»: «500 000 экземпляров». Издатель напомнил, что для иностранного автора это небывалый тираж. Директор книжного магазина напомнил, что не проходит дня, чтобы у него несколько раз не спросили о наличии в продаже произведений этого автора. Мисс Бак, дождавшись своей очереди, зачитала список интервью, которые предстоит дать Полу. Телевизионный журнал застолбил для себя эксклюзив до момента трансляции, но сразу после этого Пол сможет поговорить с журналистами ежедневной газеты «Чосон ильбо», потом – корейского «Эль», далее целый час будет выступать по радио KBS, после чего его ждет беседа с журналистом «Муви Уик» и острый диалог с журналистом газеты «Ханкиоре», известной своей независимой позицией и остающейся единственным органом прессы, выступающим за сближение с Северной Кореей. Когда Пол спросил, зачем этой газете потребовалось брать у него интервью, все собравшиеся дружно рассмеялись. Полу было не до смеха, и его растерянность была слишком заметна на фоне всеобщего веселья. Миа, придя ему на выручку, задала целую кучу вопросов про Сеул: какая здесь погода в разное время года, какие достопримечательности следует посетить; потом она завела разговор о корейском кинематографе с издателем Пола, впечатленным ее эрудицией. Воспользовавшись ситуацией, она подсказала издателю на ухо, что пора завершать вечер, так как мистер Бартон скоро упадет со стула от усталости.

Вернувшись в отель, Пол без лишнего промедления завалился спать. Он восстановил преграду из валиков и еще до выхода Миа из ванной погасил свет.

Миа залезла под одеяло и немного подождала.

– Вы спите?

– Нет, я ждал, пока вы зададите этот вопрос, чтобы уснуть.

– Уверена, завтра она вам позвонит.

– Откуда такая уверенность? Она даже не удосужилась оставить мне записку в отеле.

– Она предупреждала, что будет занята. Бывает, накапливается столько работы, что человек дышать и то не успевает.

Пол выглянул из-за валика.

– Разве я требую слишком многого? Всего лишь маленькую записку! Или ее назначили министром культуры? И потом, почему вы так рьяно ее оправдываете?

– Потому что мне грустно наблюдать, как вы расстроенны. Не знаю почему, ничего не могу с собой поделать, – сказала Миа, тоже высовываясь из-за валика.

– У вас появилась мания воровать у меня реплики.

– Лучше замолчите…

В тишине их лица сблизились. То, что последовало, было исполнено бесконечной нежности.

* * *

– Вы поцеловали меня не из жалости? – осведомился Пол.

– Вам уже случалось получать пощечину сразу после поцелуя?

– Еще нет.

Миа поцеловала его в губы и пожелала ему спокойной ночи, после чего поправила валик и потушила лампу у своего изголовья.

– Это считается или нет? – раздался в темноте голос Пола.

– Спите! – прикрикнула на него Миа.

Миа с наслаждением исполняла роль усердной ассистентки, с подчеркнутой почтительностью называя Пола «мистером Бартоном» при любом обращении. Пол всякий раз отвечал испепеляющим взглядом.

На открытии книжной ярмарки, когда сверкали вспышки, она держалась в тени.

Потом началась автограф-сессия, ставшая важным этапом в жизни Пола.

Триста человек выстроились в очередь, вытянувшуюся далеко за двери магазина. Наблюдая за поклонниками Пола, Миа вспомнила о собственной карьере и о Крестоне, которому давно должна была позвонить. Он наверняка беспокоился за нее, и теперь она ломала голову, какую ложь изобрести, чтобы не выдать своего местонахождения.