Через несколько минут посвежевший и одетый Звездун вышел из ванной и сел за стол (плюхнулся, если быть точнее). Внимательно осмотрев всё, что было на столе, он шокировано спросил:

— Это все ты приготовила?

— Да, а что здесь такого? Геркулес состряпать — минутное дело, фруктовый салат тоже, да и кофе вроде не трудно. Или тебя сырники смущают?

— Когда ты успела это всё сделать и из чего, Грина? Я могу поклясться, что когда ложился спать, холодильник был пуст, да и полки тоже, — вот тупица…

— Сначала проглоти, потом говори. Это, во-первых. А во-вторых, утром я кое-как вылезла из-под твоей шкафоподобной тушки и съездила в магазин, — объяснила ему я. Звездун уже открыл рот, чтобы сказать, что-то еще, но я с прищуром его остановила: — И прекращай уже болтать, Макс, давай быстрее ешь и поехали.

— Какая муха и куда тебя укусила сегодня, Ёж? — спросил Макс, когда закончил трапезу. Я начала убирать со стола.

— Никто никуда меня не кусал. Сколько можно задавать глупые вопросы? И, кстати, почему ты такой довольный? — начав мыть посуду, спросила я.

— Ты не поверишь, я впервые за долгое время реально выспался, — Лиан взял тряпку и стал вытирать чистую посуду. Ничего себе… Меня удивило, что Макс стал мне помогать. А то, что он выспался, заставило тихо ненавидеть, мне бы так…

Спустя пять минут, с посудой было покончено, и мы пошли на выход из дома. Я взяла всё ту же сумку, в которой уже лежало всё нужное.

— Тебе куда-то надо сегодня? — спросила я Макса в лифте.

— В принципе, нет. Во дворце у меня есть всё, что нужно, — пожал своими накаченными плечами он.

— И что? Ты весь день будешь за мной таскаться что ли? — нахмурилась я. Перспектива не радужная, ничего не скажешь.

— Такое ощущение, что я какой-то надоедливый младший брат, — еще губы надуй, да-да, именно так. Картина «обиженного» Макса меня рассмешила.

— Ну, как тебе сказать… — начала я, — Ты доставляешь некоторый дискомфорт, — Звездун еще больше надулся, — Не корчи рожи, пожалуйста. Стань снова собой, иначе ты меня пугаешь, — на этой фразе лифт открылся.

Мы прошли мимо милой консьержки, Макс открыл тяжелую подъездную дверь, пропустил меня. Возможно, такими темпами мы все-таки найдем хоть какой-то общий язык. Это постоянное напряжение очень надоедает. Когда Макс вышел из подъезда и увидел свою машину, он спросил (кажется, сам у себя):

— Так, моя тачка здесь, а где ключи?

Я на ходу вытащила из сумки ключи, подняла руку и потрясла ими. Быстренько запрыгнула на водительское сидение, пристегнулась, завела машину. Макс сел на пассажирское место с недовольной миной.

— Кто тебе разрешал садиться за руль моей машины?

— А мне никто и не запрещал, — подмигнула я Звездуну и вырулила с парковки.

— Вообще-то запрещал!

— Мне плевать, у кого ключи, тот и прав. Да и потом, тебе жалко, что ли? У тебя куча тачек, неужели зажмёшь одну для собственной невесты? — насмешливо говорила я, аккуратно управляя танком. Да, с прошлого моего выезда машин значительно добавилось. Надеюсь, я не опоздаю на работу в последний день.

— Обнаглевшая, — холодно произнес певец. Я улыбнулась.

— Поверь, ты не лучше. Из-за тебя у меня было просто АДСКОЕ утро. Так что помолчи, а то сегодня ты какой-то жутко общительный, — и уже тише, себе под нос добавила: — Я, по-моему, уже не в первый раз прошу заткнуться.

Макс улыбнулся. Он всегда слушал мои комментарии, как я узнала позже, и мне было не понятно, почему он не отвечал на них. Спустя полчаса мы приехали к месту моей работы, я вышла из машины, Звездун последовал за мной, накинув капюшон своей толстовки, пиликнула сигнализация, и мы вошли в здание. Там нас уже ждала расфуфыренная (честно, по-другому не скажешь) Светка.

— Грина, доброе утро, — приторно улыбнулась она. Мне уже на этой фразе захотелось её впечатать куда-нибудь.

— И тебе не хворать, — постаралась спокойно ответить я.

— А кто это с тобой? — мило хлопала накладными ресницами Света. Жалко девку, наверняка, груз пластиковых ресниц невероятно тяжек.

Я обернулась на Макса. И как его представить? Мой жених? Нельзя, пресса сразу же об этом узнает, наша Светочка язык за зубами держать не умеет, Друг? Какой он мне нафиг друг, не друзья мы вовсе, а врать не хорошо. Знакомый? Хм, тоже не очень-то подходит. Черт!

— Твое любопытство меня утомляет, Света. Ключи от третьего зала дай, — холодно отозвалась я.

— Неужели это вчерашний бойфренд? Или у тебя машина новая? — ну вообщееееее, она заткнуться может или нет?!

Помощь пришла, откуда не ждали, Макс соизволил снять капюшон. У Светки челюсть со звоном упала на пол. А когда он еще и обнял меня, она вообще чуть в обморок не грохнулась.

— Мне не нравится, когда обо мне говорят в третьем лице, — надменно начал он, показывая свою поистине зазвездившуюся натуру, — Какая тебе разница, кем я прихожусь Грине? Выполняй свою работу.

Лицо Светочки надо было видеть. Я чуть не задохнулась, пытаясь не рассмеяться и сохранять спокойное выражение лица. А когда Макс протянул руку и пальцами показал, мол, давай-давай ключи, она чуть не разревелась, но сдержалась, вот за это уважаю. Трясущимися руками дала нам нужные ключи, и мы развернулись, чтобы уйти, но я вовремя тормознула.

— Свет, а раздевалка открыта? — я старалась помягче это сказать, потому что мне стало жалко девчонку, довели с утра, это не хорошо.

— Д-да, — дрожащим голосом сказала она. Я на ушко Максу сказала: «Иди прямо, потом налево, я сейчас», он кивнул, а я подошла к Свете.

— Не смей реветь. Нужно уметь держать удар. Ты сама виновата, я тебе много раз говорила держать при себе свое неуёмное любопытство, не надо собирать сплетни. Если сегодня у школы вновь будут журналисты, менеджер Макса не успеет добраться до тебя, потому что я сразу же вернусь сюда и собственноручно откручу тебе голову. Все понятно?

— Я все поняла, Грина Олеговна, — спокойно ответила девушка.

— Умница. Ирина Владимировна сегодня будет?

— Обещала к десяти.

— Прекрасно. Как только подъедет, меня позови, нужно с ней кое-что обсудить. И позвони Мартынову, если его не будет к одиннадцати, группа останется без преподавателя. У меня сегодня нет времени его заменять, — всё в той же холодной манере говорила я.

— Будет сделано, — ответила Света, а я, кивнув, ушла в раздевалку. Там меня уже ждал Макс. Я на ходу попросила:

— Макс, ни слова, — и лбом прислонилась к прохладному шкафчику со своими вещами. Постаралась дышать глубже и не думать о том, что жутко хочется избить кого-нибудь. Звездуна хватило ровно на минуту, чтобы не трогать меня. Он приподнял мое лицо за подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

— Ты в порядке? Из-за тебя я чувствую себя шизофреником, — интересное наблюдение, он — псих ненормальный с манией величия, а оказывается то, что это из-за меня. Так, я спокойна. Крушить и убивать абсолютно не хочется. Да.

— Не смотри так на меня, Гренка. Я просто отчетливо чувствую твои эмоции. Одно из побочных действий татуировки, помнишь? — ах, ну да. Про это я совершенно забыла. Еще бы, сами попробуйте такую гору новой информации с первого раза запомнить. Стоп машина!

— Как ты меня назвал?! — вспыхнула я. Кажется, этот приступ агрессии я контролировать уже не в силах, если что, с трупом мне поможет Серёга, он ведь тоже зол на Звездуна, верно? На меня, конечно, тоже, но это ничего страшного, я ему все объясню, и он поймет, я же «его маленькая проказница-сестренка».

— Я… Тебе послышалось, Грин, — поднял руки Макс, но я заметила, что он еле сдерживается, чтобы не заржать. Неадекватный придурок. Лишь бы поиздеваться!

Чтобы хоть как-то успокоиться, я зашла в душевую и заперлась там. Умылась холодной водой, посмотрела на себя в зеркало. И закричала. Нет, правда, это очень страшно, когда резко смотришь на себя и видишь жуткие краснющие глаза. Дверь хрустнула, и на пороге оказался шокированный Макс. Хорошо, хоть раздевалка учеников находится в другом крыле школы, а из преподавателей еще никого нет.

— Ты чего орёшь, как потерпевшая, мать твою?! — прорычал Звездец, когда увидел, что со мной ничего не произошло. Почти минуту я приходила в себя, чтобы суметь произнести хоть слово. Видеть в ком-то монстра — это цветочки, по сравнению с тем, что видишь чудовище в себе.

— Мои глаза, они снова стали красными, но на этот раз вокруг еще и вены надулись. Я резко посмотрела в зеркало и жутко напугалась, — теперь меня поедало чувство вины. Сама напугалась, так еще и Лиана испугала. Он же чувствует мои эмоции. Блин, и почему я забываю про это постоянно. Надо помнить!

— Так, ладно, если с тобой всё в порядке, думаю, нужно переодеться и идти на занятие, тебя ждут ученики, — сказал он, потерев переносицу (видимо, успокаивается так), — Я пока пойду разминку проведу, не задерживайся, — в зале вчерашняя группа ребят, значит, никаких эксцессов быть не должно.

— Хорошо, — кивнула я.

Сменив джинсы на ласины, кеды на туфли, сняв толстовку (чтобы остаться только в майке) и прихватив с собой пуанты, я направилась в зал. Если уж у меня на сегодня есть помощник, могу заняться немного собой, стопы уже сто лет не разминала, скоро в пуанты не влезу.

* * *

Пройдя в зал, я была приятно удивлена. Да этот парень, действительно, отлично разбирается в танцах. Он грамотно разминал ребят, указывая на их ошибки, рассказывая, как они отразятся в танце. Я пять минут простояла в дверном проеме, держа в руке свои пуанты.

— Насколько я вижу, моя помощь сегодня не нужна, — улыбнулась я, — Вы прекрасно справляетесь. Возьмете еще одну ученицу? Я хочу у станка позаниматься, если, конечно, ваш дражайший педагог в этом разбирается, — лукаво подмигнула я Звездуну, присаживаясь на одну из скамеек. Ребята хохотнули.

— Тогда уж пощады не ждите, Грина Олеговна, я очень строгий преподаватель, — смотрите-ка, он и отчество мое запомнил. Я кивнула в ответ на его полу шуточную реплику. И начала переобуваться.

Нужно отдать Максу должное, он прекрасно разбирался во многих направлениях танцев, однако, ему было ближе всё, что связано с мускулатурой (оно и видно, по его то телосложению). Он отлично справлялся с ребятами, отработал с ними три(!) танца, которые они повезут на соревнования, занимаясь при этом со мной. Помог мне со стопами и растяжкой. За два часа тренировки я не раз и не два получала по заду и животу, которые я якобы выпячиваю. Мы много препирались (не удивительно, правда?), но до ссор не доходило. Обстановка в зале была рабочая и дружественная. Это был первый раз, когда мы с Лианом продержались довольно-таки долгое время без траты нервных клеток. Мне даже понравилось.

В одиннадцать часов в зал зашла Света, оповестив о приезде босса. Ну, вот и настал час сообщить всем, что я ухожу. Жаль расставаться с этой школой, мне здесь нравилось. Некрасиво ребят оставлять перед важными соревнованиями, ведь у меня четыре разные группы разных направлений, но мне некуда деваться, за меня все решили. Можно, конечно, рискнуть ослушаться, но Арис ясно все сказал, от него веяло властью, и не подчиниться ей я не в силах, к сожалению. Я снова надела танцевальные туфли, они после пуант всегда кажутся невероятно удобными, и направилась на выход из зала.

— Ринни, — позвал Лиан, — Удачи, — теплая улыбка, на которую было невозможно не ответить.

Ведь может же, когда захочет, быть не такой уж и заносчивой сволочью, а вполне милым таким… кхм… медведем. Честно, смотря на его фигуру, другого слова я и подобрать не могу. Уж слишком он большой, гора мышц, блин, еще и харизматичный до ужаса. Вот фортануло то мне, ёлки палки.

* * *

— Ирина Владимировна, можно? — постучавшись, вошла я в кабинет хозяйки танцшколы.

— Риночка, конечно проходи, — улыбнулась она мне.

У нас с первого дня сложились очень хорошие доверительные отношения, в плане работы она была довольно строга, и это мне нравилось. Лидер не должен быть добреньким и жалостливым, а она лидер, босс. Возможно, мы так хорошо ладили из-за того, что у обоих сильный характер и невероятная любовь к танцам. Мы обе считаем танец одним из сложнейших видов спорта, потому как почти во всех видах спорта достаточно мастерства и воли к победе, а в танце нужно еще и что-то преподнести, передать зрителям свои чувства и эмоции, в этом танцоры похожи на актеров немого кино. Что-то я отвлеклась…

— Присаживайся. Что-то случилось? — спросила меня Ирина.

— Ну, как Вам сказать. Случилось, — начала я. Босс занервничала. Собрав свои шикарные густые длинные волосы черного цвета, она начала их перебирать, красивые карие глаза выжидающе смотрели на меня. Как же сложно ей всё преподнести.

— Дело в том, что мне нужно срочно уехать, — выпалила я. Ирина нахмурилась. Когда она хмурится, её возраст очень легко определить, немного за сорок, в расслабленном же состоянии она выглядит лет на тридцать (возможно, это из-за отличной фигуры). Удивительная женщина.