— Боже мой, — прошептала Аннели, схватившись за живот. — Он вернулся.

— Кто вернулся?

— Лорд Бэрримор. Маркиз. Я… он… он, наверное, взбешен и решил высказать свое возмущение.

— Взбешен? Ты чем-то разозлила его?

Аннели, не в силах произнести ни слова, лишь замахала рукой.

В этот момент в дверях появился Олторп, скользнул взглядом по Аннели и обратился к Флоренс:

— Это я во всем виноват. Попросил мисс Фэрчайлд показать, где она меня нашла. Погода была прекрасной, но на обратном пути поднялся ветер. Похоже, надвигается буря.

— Здесь сейчас тоже разразится бура, если вы немедленно не исчезнете и не перестанете пачкать мои полы. И не показывайтесь мне на глаза, пока буря не стихнет. Уиллеркинз уже пошел открывать дверь. Вас увидят до того, как вы дойдете до лестницы. Так что вам лучше пройти здесь. — Флоренс потянула за резной орнамент на стене, и широкая панель бесшумно отодвинулась в сторону. — Все комнаты в доме соединены секретными ходами и нишами, — не без гордости объяснила Флоренс. — Думаю, это разумно. Наверняка кто-то из наших предков не любил сюрпризов. А теперь идите. И смотрите под ноги, там очень темно.

Аннели протиснулась в узкий проход, находившийся, как ей показалось, между двумя комнатами. С одной стороны деревянная лестница вела на третий этаж, с другой — на первый.

— Черт возьми, — пробормотал Олторп, следовавший за Аннели, — ничего не видно.

— Не шумите, — предупредила Флоренс, и не успели они опомниться, как панель легко задвинулась и они остались в кромешной тьме.

Когда глаза привыкли к темноте, Аннели увидела, что стены, покрытые плесенью, пропускают свет. Видимо, обветшали от времени. Сверху донесся слабый шорох. Скорее всего в этих узких проходах завелись какие-то твари.

— Ненавижу мышей, — проворчал Эмори, словно угадав ее мысли. — Змеи и то лучше.

Аннели хотела что-то сказать, но он прикосновением руки остановил ее.

Она тоже услышала голоса, как и он. По крайней мере два голоса, из них один женский, который горячо приветствовал Флоренс:

— Госпожа Уиддиком! Как я рада вас видеть. Я как раз говорила своему дорогому мужу…

Значит, это не Бэрримор! Он не вернулся, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Чтобы вызвать на дуэль Эмори Олторпа или опозорить ее перед обществом.

Она едва удержалась на ногах и, когда Эмори взял ее за плечи, буквально рухнула на него.

— Простите меня, — прошептал он. — Здесь так тесно.

— Что? Что вы делаете?

— Пытаюсь поменяться с вами местами, но что-то мешает… — Она услышала звук рвущейся материи и очень удивилась, когда он, дотянувшись до того места в стене, откуда проникал тоненький лучик света, большим пальцем расширил высверленное в стене отверстие, приник к нему, после чего дал ей возможность посмотреть.

— Они вам знакомы? — прошептал он ей в самое ухо.

Аннели кивнула, но тут же подумала, что в темноте он не видел ее кивка, и повернула голову, чтобы ответить ему тоже шепотом, однако вместо уха наткнулась на его губы и, отпрянув, сильно ударилась затылком о стену, Она не успела вскрикнуть — Эмори среагировал моментально, зажав ей рот рукой, и повернул ее голову к своему уху.

— Это ваш брат Стэнли, — прошептала Аннели. — И его жена Люсиль.

Эмори снова посмотрел в щель, после чего ликвидировал ее и нашел потайную дверь, о которой говорила Флоренс. Отодвинул панель и, взяв Аннели за руку, вместе с ней вошел в библиотеку.

Задвинув панель, на обратной стороне которой были полки, он смахнул пыль с платья Аннели. Ленту, стягивавшую его волосы, он потерял, когда они ходили к скалам, и теперь кудри его рассыпались по плечам. На рукаве рубашки была огромная дыра. Когда они шли сюда в темноте, Эмори зацепился за гвоздь. Если прибавить к этому пятна от морской воды на бриджах и промокшие башмаки, выглядел Эмори не лучшим образом и вряд ли хотел предстать перед братом после долгой разлуки в подобном виде.

Эмори пытался привести в порядок непокорные волосы, когда Аннели вдруг спросила:

— Откуда вы узнали про отверстие в стене?

Олторп сдвинул брови.

— Понятия не имею. Просто я знал, что оно там есть, вот и все. — Он слегка улыбнулся. Аннели бросила взгляд на дверь.

— Полагаю, мне следует пойти сейчас к бабушке. А вам не стоит этого делать. Ваш брат не хотел, чтобы его жена узнала о том, что вы в Бриксгеме, и если до сих пор не изменил своего мнения, вам лучше не появляться им на глаза.

Олторп как-то неохотно кивнул, но Аннели его понимала. Возможно, брат помог бы ему хотя бы частично восстановить память.

— Оставайтесь пока здесь. Если все в порядке, я вернусь за вами.

Он снова кивнул и поймал ее руку, когда она уже собиралась уйти.

— Извините.

— За что? — шепотом спросила Аннели.

— Хотя бы за то, что меня выбросило на ваш берег, не говоря уже об остальном.

После ее ухода Эмори облегченно вздохнул.

Он посмотрел на ларец с оружием. Утром он отдал Аннели ключ от него, и она опустила его в карман. Эмори не составило никакого труда вытащить его, когда они менялись местами в узком проходе в кромешной тьме. Но зачем ему это понадобилось?

Следовало ли ему сомневаться в преданности брата? Опасаться, что тот передаст его властям? Более мучительным был вопрос о маркизе Бэрриморе. Кто он такой, черт побери? И почему Эмори охватил леденящий страх, когда Аннели рассказала о нем? Эмори его не узнал, его появление не вызвало у него никаких особых ассоциаций, но это не значит, что они не возникли у маркиза. Аннели бросилась в объятия Эмори, чтобы Бэрримор оставил ее в покое, но что, если, несмотря на все их старания, Бэрримор узнал его и помчался за констеблями?

Вряд ли Бэрримор заподозрил свою невесту в связи с преступником, преследуемым законом. Вряд ли у него были основания подозревать ее в неверности. Скорее всего он был до того ошеломлен увиденным, что оказался не в состоянии оценить ситуацию.

Эмори окончательно потерял покой. На губах до сих пор был вкус поцелуев Аннели.

Открыв ларец с оружием, он снова проверил пистолеты и положил их обратно.

Действительно ли он предатель? Совершал ли преступления против своей страны, против короля? А если совершал, то как долго может скрываться в Уиддиком-Хаусе?

Глава 9

— Поверьте, я тоже в ужасе от одной лишь мысли, что Стэнли ходит к больным чумой. Я всячески помогаю ему спасать человеческие души, прежде чем они покинут этот мир, но общаться с чумными — это уже слишком.

— Люсиль, дорогая, в Бриксгеме нет чумы. Миниатюрная белокурая красавица посмотрела на мужа, — Но я хорошо слышала, как ты сказал, что у кого-то лихорадка и кровотечение.

— Только у двух прихожан, которые просто заболели желудком, съев несвежее мясо.

— Мясо? — Она вздохнула и обратилась к Флоренс:

— Теперь вы понимаете, почему я приехала вместе с ним? Он совершенно не заботится ни о своем, ни о моем здоровье.

Преподобный отец перевел взгляд на Флоренс.

— Моя милая женушка не оставит меня в покое, пока я не отпущу ее в Лондон. Вчера твердила о вторжении французской армии, которая намерена спасти Наполеона, и о том, что в этом краю Британии небезопасно. Сегодня заговорила о кровотечениях.

— Но здесь и вправду небезопасно. — стояла на своем Люсиль. — Везде полно солдат. Дороги кишат ворами и убийцами, они надеются, что с наплывом людей в деревни им будет чем поживиться. И все это еще до официального подтверждения, что он прибудет именно сюда. Я удивлена, мисс Фэрчайлд, — обратилась она к Аннели. — что вы не захотели вернуться в Лондон.

— В Лондоне в десять раз больше людей, — возразила Аннели. — А о ворах и говорить нечего.

— Да, но там вы в полной безопасности, под защитой вашего брата, виконта Ормонта, и маркиза Бэрримора. Последний слывет одним из опаснейших дуэлянтов Англии, владеет и пистолетом, и шпагой. Так что только глупец отважился бы причинить вам зло.

— Люсиль познакомилась с обоими джентльменами вчера, — объяснил священник.

— Могу поклясться, что минут пять назад мы проехали мимо его экипажа. Дело в том, что вчера я имела удовольствие прокатиться в нем.

Аннели удивленно подняла брови.

— Маркиз, как обычно, остановился в Норт-Форте по правительственным делам, — продолжал объяснять священник, — где обедала моя жена вместе с другими леди из Общества защиты сирот.

— Да, помню, вы что-то говорили об этом, — кивнула Флоренс.

— Действительно, — подхватила Люсиль. — Нас пригласил полковой командир, полковник Хаксли, на парад пехоты и кавалерии. Ваш брат и маркиз, — обратилась она к Аннели, — прибыли в тот момент, когда одна из дам попросила, чтобы солдаты пальнули из большой пушки. Но полковник отказал ей в ее просьбе, и, как мне показалось, в довольно грубой форме, заявив, что заряды нельзя тратить на развлечения.

— Я имею несчастье знать полковника Хаксли вот уже тридцать лет. — сухо заметила Флоренс, — и ничего хорошего о нем сказать не могу.

— Вряд ли кому-то из нас нравится, что Наполеон намерен высадиться в нашем районе, — добавила Люсиль, — Не сомневаюсь, именно поэтому маркиз решил лично проверить все оборонительные сооружения и средства. Он, кажется, связан с министерством иностранных дел, не так ли?

Аннели через силу улыбнулась.

— Кажется, он сотрудничает с лордом Уэстфордом из министерства иностранных дел.

— Значит, он занимается шпионами? Как интересно! Неудивительно, что он был так взволнован и хотел поговорить с полковником Рэмзи, — Он опять встречался с полковником Рэмзи? — Да, они довольно долго беседовали, но так тихо, что ни единого слова не было слышно. И знаете, он просто очаровательный! И настоящий джентльмен. Когда я сказала, что давно не видела такого красивого экипажа, он настоял, чтобы я поехала вместе с ним в Бриксгем. Уверена, это он проехал мимо нашего дома утром, и недавно мы опять его видели. Как жаль, опоздали всего на пять минут.

Люсиль разочарованно надула губки, и Аннели, подумала, что она сейчас очень похожа на тех женщин, которые носят платья с очень глубокими вырезами и кокетливые шляпки, чтобы завлечь маркиза. Но по-настоящему ее встревожила новость о том, что Бэрримор вчера не сразу отправился в Торки, а поехал в гарнизон за полковником Рэмзи и потом «долго беседовал с ним.

Флоренс, как и Люсиль, не понимала, почему маркиз так поспешно уехал, и сверлила взглядом Аннели.

— Я так сожалею, что не застала его здесь, — сказала Люсиль.

— Он пробыл здесь совсем недолго, — пробормотала Аннели. — Очень торопился в город.

— Ну ладно, как-нибудь в другой раз. — Люсиль теребила кружевную манжету, явно раздосадованная тем, что зря сюда спешила. — Все равно я не отпустила бы Стэнли одного.

Флоренс улыбнулась.

— Гости — всегда приятный сюрприз, уверяю вас. — Она устремила взгляд на дверь и пробормотала:

— Хотя, полагаю, сегодня этот сюрприз не последний.

Стэнли Олторп проследил за ее взглядом и увидел своего брата. Силы оставили его, но он заставил себя встать.

— Слава Богу, — прошептал он, — ты жив! Эмори улыбнулся:

— Боюсь, что Бог тут ни при чем. Это леди Уиддиком спасла меня.

Священник с улыбкой бросился к брату.

— Слава Богу! Слава Богу! В прошлый раз ты был похож на покойника. Я и не надеялся, что ты выздоровеешь. А сейчас ты такой, каким я тебя помню.

Эмори осторожно высвободился из объятий Стэнли.

— Я еще не совсем здоров, — сказал он и посмотрел на Флоренс. — Вы не сказали?

— Не успела. Речь шла о чуме в деревне и убийцах на дорогах.

Выражение счастья не сходило с лица священника.

— Что вы должны были мне сказать? — спросил он. — Ты выглядишь совершенно здоровым.

— Он потерял память. — Флоренс постучала пальцами по лбу. — Это не так-то легко заметить.

— Память? — Священник нахмурил брови. — Ты хочешь сказать, что не помнишь, как попал на берег?

— Он хочет сказать, — вздохнула Флоренс, — что вообще ничего не помнит. Он не знает, кто он такой, кто я, кто моя внучка. Правда, ее он не может знать, поскольку они раньше никогда не встречались. Видимо, удар по голове был таким сильным, что повредил мозг. Иногда он что-то вспоминает, перед глазами мелькают какие-то картины, отдельные эпизоды, но соединить их в одно целое он не может.

— Но ведь это абсурд! — выдохнул Стэнли. — Как можно не знать, кто ты такой?

— Я клянусь, что не знаю, — сказал Эмори. — И для меня эта мысль вдвойне абсурдна. Я битый час ходил по дому, в котором, как мне сказали, бывал тысячу раз, ну а теперь вряд ли найду дорогу до главного входа.

— Ты и меня не помнишь? — прошептал Стэнли. Эмори не ответил, но взгляд его был достаточно красноречив. Брат стиснул зубы от отчаяния, Аннели заметила между братьями явное сходство: резко очерченный подбородок, правильной формы нос, красивые шелковистые брови. Только Эмори выглядел более зрелым и сильным, его жизнь, полная испытаний, оставила на нем след. Стэнли был полной противоположностью Эмори: немного субтильный, без малейшего намека на грубость, и все же в нем нет-нет да и проглядывала суровость.