— Теперь я точно знаю, куда нам нужно. — Повернувшись, она уверенно двинулась вдоль коридора.

Переглянувшись, девушки пошли следом. Сова поинтересовалась негромко:

— Была здесь?

— Нет, но впереди пища, и я ее чую.

— Так чего мы медлим, пойдем быстрее?! — жизнерадостно воскликнула Пышка, устремляясь вперед. — Ведь без нас сожрут.

Пересекли несколько полутемных комнат, дважды свернув, оказались перед тяжелыми деревянными дверями. Из-за массивных створок доносятся приглушенные голоса, явственно тянет чем-то восхитительно вкусным. Девушки принюхивались, кто-то громко сглотнул слюну. Фиалка сказала сдавленно:

— Если я сейчас чего-нибудь не съем, сойду с ума. — Она уперлась руками в дверь.

Веснушка схватила ее за рукав, зашептала испуганно:

— Подожди, а если это не здесь?! Седая нам потом таких вставит…

Вместо ответа, Фиалка с силой толкнула двери. Чуть слышно заскрипели петли, распахиваясь, створки поползли в стороны. Из помещения пахнуло влагой, аромат пищи с силой ударил в ноздри, а от мерцающих украшений многочисленных резных светильников потемнело в глазах.

Сдерживая голодные позывы, девушки ввалились внутрь, осмотрелись насторожено. Посреди зала ярким пятном выделяется огромный стол, уставленный множеством блюд. Глубокие чаши с салатами чередуются плоскими, полными бутербродов, тарелками, отсвечивают кровавым горки красной икры, а в центре, окруженный хрустальными плошками с соусами, исходит паром запеченный кабан.

ГЛАВА 12

Сидящие за дальним концом стола, мужчины разом повернули головы, выжидательно воззрились на гостей: крупные фигуры, тяжелые челюсти, властные выражения лиц, судя по всему за столом собрались непростые люди.

Взглянув на стол, тихо охнула Веснушка, громко сглотнула Рыжая, Фиалка скрипнула зубами. Ольга почувствовала, как рот наполняется слюной, а желудок начинает беспокойно ворочаться. Сова выступила на шаг вперед, томно произнесла:

— Мальчики, мы мимо шли, но посовещались, и решили заскочить к вам на огонек. Вы не против? — Не дожидаясь ответа, она прошла к столу, присела рядом с могучим детиной, замотанным, как древний грек, в простыню. Остальные потянулись следом, выбирая места, начали с шумом рассаживаться.

Сидящий во главе стола грузный мужчина со шрамом на переносице поморщился, сказал вполголоса:

— До чего борзые девки пошли. Вадик, ну зачем тебе это было нужно?

Молодой, но уже начавший лысеть парень в клетчатой рубахе вскинулся, защищаясь:

— А я что, вместе же решили!

Сидящий от него справа мелкий мужичок с желчным лицом хохотнул:

— Ага, мы подумали, и ты решил. Что-то я не помню, чтобы пришли к единому мнению. Петрович так вообще молчал.

Петрович, до того вяло ковырявший вилкой в огромной полупустой тарелке, поднял голову, лениво отмахнулся:

— Да уймитесь вы, что с девками, что без — все одно, хотя… — он поднял голову, взглянул на пришедших внимательнее, — возможно, я не прав.

Подбодренный, Владик благодарно улыбнулся, а остальные согласно закивали.

Мелкий мужичок пожал плечами, сказал рассудительно:

— Кто бы спорил, просто, когда они все сожрут, а они сожрут — смотрите, как уплетают, пусть Владик и заказывает заново.

Петрович повернулся, сказал с укоризной:

— Вениамин, я всегда знал, что ты алчный, но не до такой же степени. Пожалел девкам бутерброд. Люди, плюйте в него.

Под ехидными взглядами желчный съежился, стал еще меньше, недовольно забарабанил пальцами по столу, затем вскинул голову, досадливо произнес:

— Черт с ними, раз уж едят, так пусть сидят рядом, хоть будет на кого посмотреть. Эй, где вы там? — Он махнул рукой. — Подь сюда, а то глаза слабые, не вижу ничего.

Могучий мужик в простыне хохотнул:

— Скажи уж прямо, руки короткие, не достаешь.

— А хоть бы и так, — ответил желчный с вызовом. — Ты вообще животное, только жрать, да по бабам, ни одной дельной мысли за полгода.

Могучий погладил себя широченными ладонями по выпирающему пузу, сыто рыгнув, отозвался:

— Да, я такой. Кому голову свернуть, так это запросто, или покушать хорошо, а думает пусть конь, у него голова большая, ну, или, вон, Влад, он от этого думанья уже наполовину лысый.

Влад ответил обиженно:

— Я не лысый! Просто, у меня лоб высокий, а на лбу, как известно, волосы растут только у обезьян, а у людей там благородная пустота.

Мужчина со шрамом некоторое время слушал перепалку, морщился, как от зубной боли, наконец махнул рукой, сказал утомленно:

— Ладно, общайтесь, а я пойду, погреюсь, да и Алексеич что-то потерялся, проверю, не угорел ли. — Он отодвинул кресло, встал из-за стола, неторопливо удалился.

Едва за ним захлопнулась дверь, голоса стали громче, а общение естественнее. Девушки разошлись по залу, разбавляя тесный мужской коллектив. Ольга присела с краю, взяла с ближайшей тарелочки бутерброд, и стала с любопытством рассматривать компанию. Фиалка сидит рядом с Владиком, а он с восхищением наблюдает, как в ее руке мелькает вилка, Веснушка и Рози примостились на коленях у здоровяка в простыне, восторженно слушают его рассказ, не забывая время от времени зачерпнуть салат, и прихватить бутерброд с тарелки. Сова попала между двух не то братьев, не то просто очень похожих мужиков, что наперебой подкладывают ей в тарелку и подливают в бокал.

Жалобно скрипнула скамья, в шею пахнуло теплым, защекотало. Невольно дернувшись, Ольга обернулась, наткнувшись на мутный взгляд, вздрогнула, через силу улыбнулась. Рядом, обдавая тяжелым запахом изо рта, вырос обнаженный до пояса, невысокий мужик. Он громко икнул, отчего выпирающий, поросший густой шерстью живот колыхнулся, прорычал гулко:

— Пойдем, сделаешь мне приятно. — Он грубо схватил Ольгу за руку, потащил за собой.

Хватка оказалось настолько сильной, что кисть мгновенно занемела, а на глазах выступили слезы. Едва не упав от рывка, Ольга пошла следом, стараясь держаться ровно, но боль в руке стала настолько сильной, что слезы прорвали запруды, покатились по щекам. Сквозь расплывающуюся муть, Оля поймала сочувствующий взгляд Рози.

Распахнув дверь, мужик втащил ее следом, поволок мимо округлых, наполненных прозрачной водой, чаш — бассейнов, через равные промежутки выбитых в бетонном полу. Покачиваясь, спутник упрямо шел к противоположной стене, в сторону скамей со сложенными стопками банных веников. Дойдя до первой скамейки, мужик попытался расстегнуть штаны, но возможностей одной руки не хватало. Выругавшись, он с силой дернул ремень. С жалобным звоном отлетела пряжка, штаны упали на пол бесформенной грудой.

— Раздевайся. — Он отпустил руку, принялся стаскивать трусы.

Ольга начала расстегивать пуговицы, но получалось плохо, кисть онемела и почти не слушалась. Кое-как справившись с застежками, она стала стягивать платье через голову. Громкий крик стеганул по ушам.

— Ты еще копаешься!? — Ольгу шатнуло, затрещала рвущаяся ткань, платье комом полетело в сторону. — Пошли!

Вновь выстрел боли в руке, на этот раз уже в другой. Мужик заметался, не зная, какую из множества скамеек выбрать. Его взгляд упал на незаметную, за множеством висящих веников, дверь. Шагнув ближе, он дернул за ручку, веники колыхнулись, потянуло жаром. Удовлетворенно крякнув, он пошел вперед, увлекая Олю за собой.

Горячий пар проник в легкие, заставив закашляться, лицо мгновенно покрылось влагой, со лба потекли капли воды. Прокашлявшись, Ольга обвела слезящимися глазами помещение. В клубах пара с трудом угадывались полки, на одной что-то темнело, напоминая очертаниями человеческую фигуру.

Мужик покрутил головой, заметив очертания, недовольно всхрапнул, но глубже не пошел, плюхнулся всей массой на ближайшую полку, откинулся на спину, зашипев от прикосновения к горячим доскам, раздвинул ноги.

— Соси.

Ольга опустилась на колени. Внизу оказалось немного прохладнее. Пар таял, рвался клочьями, позволяя лучше разглядеть окружающее. Повернувшись, Оля успела заметить подтянутую фигуру, лежащую в расслабленной позе, и пустой, устремленный в потолок, взгляд. Она отвернулась, уже не видя, как человек повернул голову, его лицо изменилось, а взгляд обрел заинтересованность.

Толстый живот недовольно колыхнулся, послышалось раздраженное:

— Уснула? Соси, кому говорят. Хотя… погоди, сперва, яйца помассируй.

Ольга протянула руки, нащупала под складками жира вялый пенис, осторожно прикоснулась. Живот вновь колыхнулся, раздалось удовлетворенное кряхтенье.

Сзади донеслось ехидное:

— Ты пузо-то подтяни, а то она твои яйца неделю искать будет.

Тело под руками раздраженно дернулось, раздался угрожающий голос:

— Это кто там умный? За языком следи, а то не случилось бы чего.

Начавший было набухать пенис поник под пальцами, тело клиента напряглось, готовясь к бою, сердце заработало с надрывом, оттягивая кровь от ненужного, перебрасывая в мышцы. Ольга отшатнулась, почувствовав нехорошее, обернулась на звук.

Человек с противоположной стороны по-прежнему лежал на полке, но его поза изменилась: подперев голову рукой, и согнув одну ногу, он насмешливо смотрел в сторону противника. Его глаза сместились, он подмигнул Ольге, но тут же перевел взгляд обратно, сказал вкрадчиво:

— Действительно. Можно ведь и упасть на скользком полу, удариться. Нужно быть осторожнее с таким весом.

Мужик дернулся, всклубив пар, взмахнул руками, рявкнул:

— Слышь, ты, еще раз откроешь рот…

Неожиданный собеседник улыбнулся. При взгляде на его лицо, у Ольги заныло сердце: водянисто-серые, глаза оставались ледяными. Похожий взгляд она видела у одного мастера единоборств, когда тот демонстрировал бой в полный контакт с несколькими противниками, только у мастера за неподвижным взглядом пряталось умиротворение, а в этих глазах стояло тоскливое одиночество. Мгновение, и ощущение пропало, остались лишь два мужчины в тесном, насыщенном влагой помещении парной, и нарастающее чувство опасности.

— И ты его закроешь? — Губы продолжали улыбаться. — Так давно пора, а то сало на жопе подгорает, а дело стоит.

Сквозь бледную завесу пара Ольга видела лицо спутника, на котором ярость боролась с сомнением. Алкоголь притуплял чувство опасности, и с последней фразой сомнения исчезли, уступив место бешенству, побагровев, мужик с ревом вскочил. Оля вжалась в стену, с ужасом ожидая продолжения.

Всколыхнулся пар, лежащий до этого времени мужчина, словно заранее подготовившись, мгновенно взлетел на ноги, оказавшись едва ли не на голову выше противника. Последовала серия коротких ударов кулаками в корпус и локтями в голову. Мужик ошалело покачивался, его голова моталась из стороны в сторону, а тело, содрогающееся от каждого удара, волнообразно колыхалось. Придя в себя, он жутко заревел и попытался облапить противника могучими ручищами, но тот, присев, ловко ушел за спину, откуда бросил короткое:

— Погрейся.

Присев, он резко распрямился, ударил подобно тарану, от чего противник, словно потерявшая управление машина, пролетел через помещение в сторону цилиндра металлической печи. Запахло паленым. По ушам стеганул пронзительный визг. Дымящаяся туша, распространяя аромат жареного, и не переставая визжать, пронеслась к выходу, выбив дверь, слепо заметалась по сауне, пока, споткнувшись, не опрокинулась, подняв тучу брызг, в один из бассейнов.

Пар устремился в образовавшийся проход, очищая помещение. Ольга увидела, как из глубины зала неторопливой походкой приближается грузный мужчина, незадолго до этого ушедший на поиски «Алексеича». Проходя мимо бассейна, он без интереса мазнул взглядом по плавающему телу, брезгливо переступив лужицы выплеснувшейся воды, подошел ближе, оглядев покореженную дверь, спросил с любопытством:

— Лексеич, вы тут чем занимаетесь?

Тот развел руками, сказал с грустью:

— Да вот, человек спьяну о печь приложился, теперь остывает.

Мужчина заглянул в парную, покосился на полуобнаженную Ольгу, вполголоса произнес:

— Будем надеяться, что в фигуральном смысле.

От бассейна донесся хрип, собеседники прислушались, «Лексеич» удовлетворенно кивнул, сказал философски:

— Лишним не будет, может о здоровье задумается.

Грузный пожевал губами, сказал задумчиво:

— Кстати, о здоровье, я как раз попариться хотел, но теперь, — он взглянул на зияющий проем, через который улетучивались остатки пара, — даже не знаю, как быть. Марк, может ремонтников вызвать?

Собеседник отмахнулся, сказал:

— Больше времени потеряешь. Бери веник, заходи.