— Что-то не так? — Сова пристально посмотрела на разводящую.

— На всякий случай. — Та ответила не менее пристальным взглядом:

— А что страшного в мастиффах? — полюбопытствовала Пышка. — Они же на привязи.

— В темное время могут отпустить. Все, инструктаж закончен, на выход. — Седая указала глазами на дверь.

Девушки выбрались из машины, гуськом направились к дому. Пройдя через узкую калитку, вырезанную в массивных чугунных воротах, оказались на крыльце, не обнаружив привычного электрического звонка, подергали за свисающую со стены цепочку с медным шаром на конце. Из глубины дома донесся глухой звон колокола. Через минуту дверь отворилась. В проеме, загородив массивной фигурой проход, возник парень: рубашка расстегнута, грудь бугрится мускулами, а с толстой, как у быка, шеи свешивается толстая золотая цепь, с подозрением оглядев девушек, прогудел:

— Девочки по вызову?

— Нет, мы почту разносим, — едко ответила Рыжая, — вам посылка.

— Заходите. — Смерив дерзкую взглядом, парень посторонился, пропуская.

Внутри дом не отличался гротеском: несколько комнат по обеим сторонам коридора, ведущая на второй этаж лестница. Пол в прихожей заставлен обувью, а с позолоченных крючьев во множестве свешиваются кожаные пальто, между которыми отливают синевой несколько женских шуб.

Не дожидаясь, пока девушки разденутся, спортсмен скрылся в глубине дома, откуда вскоре появились двое не менее кряжистых парней. От них несло алкоголем и терпким запахом лосьона. Идущий чуть впереди, судя по толщине цепи, количеству золотых перстней и снисходительно-брезгливому выражению лица, старший, критически оглядел девушек, сказал недовольно:

— Каких-то задохликов привезли. — Он кивнул на Ольгу: — У вас посисястее нет? А то, как доски, в самом деле.

Сердце застучало испуганно, но Ольга с достоинством ответила:

— Не размер важен, а как пользоваться вещью. Не маленький, должен бы знать.

— Че? — старший прищурился, — это ты мне?

Стоящий рядом блондинистый парень хлопнул товарища по плечу, отчего под потолком заметалось эхо, сказал примирительно:

— Миш, ты чего до баб дободался? Нормальные девки.

— Нормальные за языком следят, и за зубами, — процедил старший с раздражением.

Из-за их спин вышел невысокий коренастый мужик в неброском костюме, его лицо украшала ухоженная бородка, сказал укоризненно:

— Мишок, я с тебя удивляюсь. Совсем запился, со шлюхами ругаться?

Старший ответил, защищаясь:

— Так они дерзят! И не я их вызвал, а Пахан. Пусть сам теперь и разбирается.

Блондин поправил выбившуюся из брюк рубаху, произнес задумчиво:

— Пахан не разберется, он наверху спит.

Старший вскинулся:

— А чего он спит? На хрена вообще приперся, дома не спалось?

— У него депрессия, — буркнул блондин. — Ты ж знаешь, от него Людмила ушла. По этому и девок вызвал: водка и бабы — лучшее лекарство.

Михаил поглядел исподлобья, махнул рукой.

— Черт с вами, делайте что хотите, только эту мне больше не показывайте, — он указал на Ольгу, — а то я злой сегодня, пришибу ненароком. — Он скрылся в проходе.

— Чего это с ним? — Блондин повернулся к коренастому.

Тот сказал задумчиво:

— Чего, чего… контракт под застройку просрал!

— М-мм, и это плохо? — Блондин вопросительно изогнул бровь.

Коренастый снисходительно усмехнулся:

— Аркадий, ты просто не в курсе, какие там деньги. Ладно, закрыли тему, а то, вон, девки стынут. Или тебе тоже не нравятся? — Он ехидно посмотрел на блондина.

Тот пожал плечами.

— А я чего, я ничего, это Михан у нас привередливый. По мне, так все нормальные.

— Ну так выбирай, и другим крикни, кто там у нас еще без пары?

— Да все почти, — Аркадий развел руками, — всем кричать?

Коренастый сказал раздраженно:

— Да как хочешь, можешь всем, можешь по-очереди. Тьфу, что за бестолочь повсюду! — чертыхнувшись, он прошел на улицу, громко хлопнув входной дверью.

Блондин растеряно проводил его глазами, потоптался на месте, сказал коротко:

— Я сейчас. — Исчез в дальней комнате.

ГЛАВА 20

В наступившей тишине стало слышны доносящиеся из дальних комнат голоса и звон бокалов, все это сопровождалось приглушенным женским смехом. Пышка прислушалась, сказала негромко:

— Надо же, а мы здесь не одни.

— Конкурентки? — Рыжая нехорошо прищурилась.

— Вряд ли. — Сова дотронулась до одной из шуб, оценивающе провела рукой, ощупывая мех. — Слишком дорогие. Скорее, просто знакомые.

— Или любовницы, — поддержала Пышка.

— Не пересечься бы с ними, — произнесла Сова, нахмурившись.

— А то что? — Рыжая вопросительно изогнула бровь.

— А то подеремся, — просто сказала Сова. — Поэтому не обостряй. Защищать нас здесь никто не будет. Мечта, тебя тоже касается, — она взглянула на Олю, — чего ты с этим закусилась?

— Да заело ее. — Пышка подмигнула. Выпятив грудь, она сжала руки, отчего, мощные выпуклости в разрезе платья стали еще больше, повторила, передразнивая: — Не разме-ер важен…

Игнорируя Пышку, Ольга сказала с досадой:

— Потому что урод, смотрит как на животных.

— А тебе не все равно? — Рыжая пожала плечами. — Главное, чтобы деньги платили.

— Это, конечно, да, но все равно неприятно, — Ольга вздохнула.

Вновь хлопнула входная дверь. Вернувшись с улицы, мужчина воззрился на девушек, спросил изумленно:

— Вы до сих пор здесь?

— Как видите, — коротко ответила Сова.

— Потрясающе, — он покачал головой, — четыре бабы стынут, а этим хоть бы хрен — сидят, водку жрут. Пойду, распинаю, или уж одному с четырьмя попробовать, для разнообразия…

Послышались шаркающие шаги. В коридоре возникла пошатывающаяся троица, уже знакомый высокий блондин вел под руки двоих приятелей. Когда они подошли ближе, стало видно, что приятели держатся на ногах исключительно благодаря безвозмездной помощи сопровождающего. Судя по мутным взорам, они с трудом понимали где находятся.

На середине пути троицу обогнал здоровяк, спросил с недоумением:

— Ты куда их?

Блондин мотнул головой, сказал расстроено:

— Девок вызвали, а привлечь некого.

Здоровяк ухмыльнулся.

— Этих решил привлечь? Им сейчас только до баб и дело. — Он хрустнул шеей, оглянулся. — Предлагаю поступить по-другому: ты, я… вон, Кирилл стоит, облизывается, разбираем и наверх. — Заметив, что блондин растеряно зашарил глазами, бугай указал на ближайшую дверь в стене. — А «трупы» в спальне брось, там топчан широкий, должны войти. — Проследив, как блондин затащил обмякшие тела в комнату, и с довольным видом вышел обратно, он удовлетворенно крякнул: — Вот и ладненько, а теперь к делу.

— Как делить будем? — Облизнувшись, Аркадий плотоядно взглянул на девушек.

— Мне вот эту, — нехорошо ухмыльнувшись, здоровяк указал на Рыжую, — у нас с ней разговор на почтовую тему, а вы как знаете. — Протянув руку, он взял Рыжую за плечо, и, легонько подталкивая, повел наверх.

Оставшиеся мужчины переглянулись, на лице блондина отобразилось непонимание.

— Что он имел в виду?

Коренастый ответил задумчиво:

— Наверное, будет с ней в почтальона играть. Совсем спятил от своих стероидов. — Он повернулся к девушкам, сказал деловито: — Ну а я эту возьму. — Кивнув Ольге, чтобы шла следом, он начал подниматься.

— А мне-то две на кой? — обиженно крикнул вслед блондин. — Мне что, больше всех надо?

— Придумай что-нибудь, — коренастый саркастически ухмыльнулся, — пока одна сосет, другая будет сказку рассказывать.

Поднявшись по скрипящим ступенькам, они очутились в узком темном коридоре, двигаясь на ощупь, прошли мимо нескольких запертых комнат. За дверями царит тишина, лишь из-за одной пробивается тонкая полоска света, и доносится еле слышная возня. Толкая двери, одну за другой, мужчина сдавленно чертыхался. Пропустив занятую комнату, он проверил следующую, коротко ударив кулаком. Жалобно скрипнув, дверь распахнулась. Мужик раздраженно выдохнул:

— Жлобы! Мало того, что свет экономят, так еще комнаты позапирали.

Сделав несколько коротких шагов внутрь, Ольга остановилась в нерешительности. Пробивающегося через зашторенное окно света хватало лишь на то, чтобы обрисовать стоящие на подоконнике цветы. Возле стены угадываются смутные очертания шкафа, по центру светлым пятном выделяется массив широкой кровати.

Хлопнула дверь, протяжно заскрипели половицы, прогибаясь под тяжелым телом. Ольга почувствовала, как на плечи опустились руки, шею обдало горячим дыханием. Со свистом втянув воздух, мужик прошептал:

— Хороша. — Резким движением толкнул ее в спину.

Ойкнув, Ольга пролетела вперед, упала на мягкое. Кровать приняла тело, смягчив падение. Едва она попыталась перевернуться, как стальные пальцы схватили за шею, не давая пошевелиться. Щекоча спину шелком, задралась юбка, с громким треском лопнули трусики. Сзади завозилось, надсадно дыша. Давление на секунду исчезло, но едва она попыталась повернуться, как сверху навалилось тяжелое, вжало в кровать. По ягодицам зашарили потные ладони, прихватывая и отпуская, скользнули ниже.

Влажные пальцы настойчиво ласкали. Она задышала громче, чувствуя, как нарастает возбуждение, распространяясь по телу вместе с горячими толчками крови. Неожиданно руки исчезли, а через мгновение внутрь проникло горячее, отозвавшись волной боли. Дернувшись, Ольга замычала, сжав зубами одеяло, чтобы не закричать.

Сверху возбужденно задышало, задвигалось ритмично. Шершавые от мозолей, ладони обхватили бедра, сдавив, потянули навстречу источнику боли, насаживая все сильнее. В глазах замелькали искры. Ольга задергалась, попыталась выползти, но это было равносильно тому, чтобы сбросить с себя асфальтоукладчик. Сквозь шум в ушах она услышала, как за стеной жалобно вскрикнула Рыжая. Непроизвольно дернувшись, Оля получила чувствительный удар по затылку. Раздался раздраженный шепот:

— Лежи, не дергайся.

Тяжесть усилилась, а пронзительная боль вновь распространилась по телу, ледяными иглами пронизывая сознание. Внезапно что-то изменилось. Давление на спину ослабело, мужчина замер, прекратив терзающие плоть толчки. С первого этажа, перекрывая гулкие удары крови в черепе, донеслись крики. Раздалось несколько негромких хлопков, зазвенели стекла.

Мужчина вскочил, коротко выругавшись, метнулся к двери. Ольга перевернулась на спину, но едва попыталась подняться, как тут же со всхлипом опустилась обратно, низ живота взорвался болью. Внизу продолжался шум, где-то вновь раздались хлопки, пронзительно завизжала женщина, затем звук оборвался.

Встав с третьей попытки, Ольга на негнущихся ногах двинулась к выходу. Боль немного притупилась, позволяя двигаться, но при малейшем неловком движении выстреливала злыми иглами спазмов. Доковыляв до проема, Оля выглянула в коридор, свет по-прежнему не горел, но дверь по соседству оказалась распахнута, из проема лился бледный свет ночника. Заглянув внутрь, Ольга замерла: на полу, среди разбросанных простыней лежала Рыжая.

Устремившись к телу, Ольга наклонилась, сбросила с лица огненные кудри. Пальцы наткнулись на мокрое. Рыжая чуть слышно застонала, открыла глаза. Увидев испуганный взгляд подруги, осторожно дотронулась до распухших губ, с трудом выдавила:

— Мудак, все лицо разбил.

Вновь раздался женский визг, что-то загрохотало. Рыжая с видимым усилием поднялась, подошла к окну, вгляделась, приложив ладонь козырьком ко лбу. Стекло отражало свет, не позволяя видеть, и Ольга выключила ночник. В наступившей темноте стали видны мечущиеся снаружи огни. Рыжая покачала головой, пробормотала:

— Не знаю что там происходит, но, по-моему, мы загостились. — Отступив от окна, она начала лихорадочно собирать разбросанные по комнате вещи.

Помня об оставшейся внизу одежде, Оля решительно двинулась к выходу, дойдя до лестницы, прислушалась, но внизу было тихо. Спустившись на пролет, Ольга повернула, и замерла: посреди коридора, повернувшись спиной, стоит одетый в милицейскую форму мужчина, рядом, с заложенными на затылок руками, лежит бугай. Затаив дыхание, Ольга молча стояла на лестнице, лихорадочно соображая, что делать. Решив отступить, она осторожно повернулась, но едва попыталась двинуться, как под ногой предательски скрипнула доска. В груди нехорошо заныло, а лоб покрылся испариной. Милиционер прислушался, начал замедленно поворачиваться, но в этот момент заговорила рация.

— Смирнов, где застрял?