Забыв о времени, Оля с детским любопытством рассматривала шкаф — музей, переходя от одного экспоната к другому. Возле одной полочки, где, рядом со странными рыбами, похожими на раздутых колючих ежей, лежали восхитительные веточки кроваво-красных кораллов, она замерла, не в силах перебороть любопытство, осторожно, опасаясь сломать, взяла в руки. Ветки оказались на удивление тяжелыми: покрытые крохотными волосками, они как живые цеплялись за пальцы, не желая возвращаться обратно.

Скрипнула дверь. Вздрогнув, Ольга дернулась. Выскользнув из рук, пучок кораллов с громким стуком упал на пол, разломившись на части. Прижав руки к щекам, Оля с ужасом подняла глаза. Денис, с перекинутым через плечо полотенцем и пустой чашкой в руках, смотрел на нее из прохода. Сокрушенно покачав головой, Ольга выдохнула:

— Прости, так неудобно получилось.

— Говорят, посуда бьется к счастью. — Денис отмахнулся.

— А кораллы? — Оля бледно улыбнулась.

— К большому счастью! — Денис подошел ближе, отложив чашку, поднял веточки с пола, покрутив в пальцах, произнес: — Не беда, склею. Будет лучше, чем раньше.

— Откуда все это? — спросила Ольга потрясенно.

Денис посмотрел на ее изумленное лицо, сказал просто:

— У меня отец — геолог, постоянно в разъездах. Иногда привозит что-нибудь этакое, — он указал на высовывающиеся из-под шкафа огромные кости, — почти всю комнату забил, скоро в соседнюю переберется.

— Наверное, здорово, вот так, вместе с отцом путешествовать по миру, — сказала Оля восторженно. — Ведь он брал тебя с собой?

Денис кивнул.

— Конечно. Почти все летнее время школьных каникул я проводил с отцом в путешествиях. Мама по этому поводу даже негодовала, боялась, что учиться брошу. — Помолчав, он встрепенулся, сказал поспешно: — Что-то мы заболтались, а чай уже заварился, пойдем. Но, если тебе интересно, потом все покажу, и подробно расскажу о каждом предмете.

Покинув комнату, они перешли в кухню. Усадив Ольгу за стол, Денис принялся колдовать у плиты. Достав две изящные фарфоровые чашки, он залил их кипятком, подержав минуту, выплеснул воду в раковину, залил снова, и лишь опустошив вторично, наполнил заваркой из миниатюрного чайничка янтарного цвета. Ольга с интересом наблюдала за его действиями. Когда перед ней опустилась чашечка на блюдце, распространяющая пряный аромат трав, Ольга глубоко втянула носом воздух, от удовольствия прикрыв глаза, сказала с расстановкой:

— Как замечательно пахнет!

Денис лишь хмыкнул в ответ, зашуршал пластиком. Открыв глаза, Оля обнаружила на столе большую коробку шоколадных конфет.

— Угощайся. Неделю тянул, не открывал. — Денис указал на коробку.

— Почему? — Оля лукаво прищурилась. — Не любишь конфеты?

— Люблю, но не хотелось, словно чего-то ждал. И, как оказалось, не зря.

Ольга взяла чашечку за ручку, пригубила. Напиток отдавал горечью и слегка вязал язык, но был на удивление приятен. Конфеты тоже не подвели, лопаясь на зубах, растеклись сладкой начинкой. Поставив чашечку на стол, Ольга взглянула на настенные часы, поинтересовалась:

— У тебя родители всегда так допоздна работают?

— Нет, конечно. Просто, так получилось, что отец сейчас в экспедиции, а мать на выходные уехала к сестре. — Он поднял глаза. — Ты ведь тоже с родителями живешь?

— В основном, — сказала Ольга с запинкой.

Не заметив ее сомнений, Денис переспросил:

— А где еще? — Спохватившись, смутился, поспешно поправился: — Прости, пожалуйста. Наверное, не очень некорректный вопрос.

Не обратив внимания на его смущение, Оля произнесла:

— Иногда у подруг, но, как правило, на работе.

Денис всплеснул руками, сказал восторженно:

— Вот это да! Всю жизнь мечтал, чтобы можно было вот так, остаться одному на работе, и заниматься в одиночестве любимым делом, чтобы никто не мешал, не отвлекал от мыслей. А когда не останется сил, лечь спать прямо на рабочем месте. Чтобы уже с утра на месте. Никуда не надо ехать, к тому же раньше всех. — Он взглянул с интересом: — А ты где работаешь?

— В сфере услуг. — Ольга сделала неопределенный жест.

Денис уронил взгляд, его улыбка угасла. Он произнес со вздохом:

— А мне до работы еще целый год. Как только защищу диплом, сразу же подам заявку в институт прикладной математики.

Оля отпила еще чая, сказала уважительно:

— Ты еще не доучился, а уже знаешь, куда пойдешь работать.

Денис взглянул с удивлением.

— Конечно. А ты разве еще не определилась? Там, где ты сейчас работаешь, разве это не выбор жизни?

Ольга улыбнулась уголками губ, сказала грустно:

— Нет, это временное. Я бы не хотела там задержаться.

— Тогда не понимаю, что тебя держит. На свете столько профессий, всегда можно найти по душе. — Денис недоуменно развел руками.

Оля некоторое время молчала, потягивая чай мелкими глотками, отставив кружку, сказала:

— Наверное, ты прав. И мне, пока не поздно, действительно пора сменить работу.

Обрадовавшись, что его слова нашли отклик, Денис продолжил с нажимом:

— Обязательно смени! Если работа не приносит удовольствия… я даже не знаю, как можно заниматься таким делом.

Увидев, что чашка гостьи опустела, он сделал движение в сторону чайника. Заметив его стремление, Ольга остановила, покачала головой:

— Благодарю. Чай действительно очень хорош, но кто-то обещал подробно рассказать о необычных предметах в шкафу…

Денис удивленно приподнял бровь.

— Тебе действительно интересно!? Никогда бы не думал, что девушку может всерьез заинтересовать подобные вещи. Конечно, я тебе все расскажу. — Вернувшись в кабинет, Денис достал с полочки полупрозрачный камень зеленоватого цвета. — Взгляни. Это Берилл. Я сейчас изменю освещение, и ты увидишь, какой он красивый.

Денис сделал несколько шагов к столу, включил ночник, затем потушил люстру. Комната погрузилась в полумрак, а камень таинственно замерцал, словно впитав в себя возникшие по углам комнаты тени. Оля всматривалась в глубины камня. Денис стоял рядом, глядя в лицо гостьи, и почти не дышал, опасаясь спугнуть проступившее на нем детское выражение доверия и любопытства.

Оторвавшись от созерцания теней, Ольга некоторое время рассматривала Дениса из-под опущенных ресниц. Заметив, что она уже давно смотрит совсем не на камень, он вздрогнул, сказал с легким смущением:

— Тебе наверное не очень удобно стоять. Присаживайся на диван, а я сейчас выберу несколько минералов и принесу.

Пока он рылся в шкафу, Ольга присела на диван, продолжая смотреть на стоящую к ней спиной фигуру. Вскоре Денис вернулся, держа в ладонях несколько тусклых камней. Присев рядом, он повернулся к Ольге, и замер, под пристальным взглядом огромных глаз.

Ольга замедленно подалась вперед, спросила низким, грудным голосом:

— Как часто мама неожиданно возвращается среди ночи без предупреждения?

Судорожно сглотнув, Денис хрипло выдохнул:

— Никогда!

Их губы слились. Вселенная завертелась, взвихрившись мириадами ярких звезд. С глухим стуком по полу раскатились полупрозрачные камни.

ГЛАВА 8

Рози хоронили на небольшом кладбище, укрытом в березовой роще на краю города. Почерневшие, оплывшие сугробы, щетинятся голым изломанным кустарником, плотным кольцом охватывают выдающиеся из леса могилы, проводя четкую границу между двумя мирами — мертвым и живым. Промозглый ветер треплет волосы, забрасывает в лицо мелкую водяную пыль, оседающую из низких тяжелых облаков. Прикрывая глаза рукой, Ольга смотрела на цепочку людей, неторопливо втягивающихся в распахнутые кладбищенские ворота. Рядом молча курила Сова. Тут же стояла Рыжая, хмуро озираясь, недовольно кривилась при каждом порыве ветра.

Колонна людей скрылась из виду и Ольга перевела взгляд. На расчищенной от снега парковке стоят несколько легковых автомобилей и два катафалка, один уже выполнил свое грустное предназначение, второй только подъехал, из него по-очереди выходили люди, разбивались на кучки, нахохлившись, замирали в ожидании.

Раздраженно сплюнув, Рыжая отодвинула дверцу микроавтобуса, сказала:

— Как хотите, а я внутрь. Невыносимая погода! — Она скользнула в машину.

Ольга последовала за ней. Следом, бросив недокуренную сигарету в снежную кашу под ногами, зашла Сова. В салоне, негромко переговариваясь, сидели остальные девушки. Пышка подняла глаза на вошедших, спросила вполголоса:

— Не видать?

— Похоже, мы их основательно обогнали. — Сова покачала головой.

Мара сдвинула брови, сказали озабоченно:

— Не застряли бы. Наверное, зря обогнали, нужно было ехать вместе. Если что, Слава бы выдернул.

Рыжая ядовито усмехнулась:

— Это вопросы к Славику. Он же не умеет ездить медленно — коробка передач начинается с четвертой скорости.

— Вам из салона не видно, а мы трижды едва не завязли, выскакивали только на инерции, — защищаясь, воскликнул Вячеслав.

Ольга повернулась к Рыжей, произнесла примирительно:

— Слава действительно не причем. К тому же, не думаю, что хоть кто-то из родных Рози жаждет нас видеть.

— Думаешь, они догадываются? — шепотом поинтересовалась Веснушка.

В разговор вклинилась Белка, до этого времени молча сидевшая на заднем сиденье.

— Я бы поостереглась показаться на глаза хоть кому-то из ее знакомых, мало ли что они могут знать.

Сова едва заметно кивнула, сказала чуть слышно:

— Да, с точки зрения родных, нас убить мало.

В машине повисла шаткая тишина. Все замолчали, занятые невеселыми мыслями. Щелкнула дверь. В салоне, вместе с порцией свежего уличного воздуха, возникла разводящая. Девушки разом повернулись в ее сторону. Мара коротко поинтересовалась:

— Как там?

Стряхнув с плеч влагу, Седая ответила:

— Могила неподалеку от входа, напротив дорожки. Сможем постоять не привлекая внимания.

— Может, пойдем сейчас? — Веснушка взглянула просительно. — Заранее земли кинем, ведь не пустят потом.

— Нельзя раньше времени, — хмыкнула Белка.

Сова бросила в ее сторону тяжелый взгляд, повернувшись к Веснушке, ласково потрепала ее по волосам, сказала мягко:

— Конечно пойдем, кинем. — Она встала, твердой походкой вышла из машины. Обрадовавшись, Веснушка устремилась следом.

Впереди зашевелился Вячеслав. Накинув куртку, сдержано произнес:

— Что-то душно стало. Я, пожалуй, тоже схожу, проветрюсь.

Скрипнуло сиденье, хлопнула дверь. В кабине стало пусто. Было видно, как Слава обогнул машину, и заспешил вслед девушкам.

— А вот и Рози. — Пышка грустно кивнула за окно, где, расплескивая колесами жидкую грязь, на площадку неспешно въезжала процессия машин, возглавляемая автобусом с черными лентами на окнах.

Все прильнули к окнам. Не выдержав давящего ожидания, Ольга вышла на улицу. Чуть позже за ней последовали остальные. Столпившись возле машины, девушки неотрывно следили за приехавшими, изредка перебрасываясь короткими фразами.

Легковушки припарковались первыми, легко пристроившись на свободные места. Автобус немного задержался. Забрав по широкой дуге для разворота, он медленно двигался, пока не остановился, почти уткнувшись в сугроб. Словно ожидая этого момента из машин начали выходить люди.

Вглядываясь в толпу, Рыжая вздрогнула, выдохнула чуть слышно:

— Фиалка!

Взоры обратились в сторону приехавших, лихорадочно зашарили, выискивая знакомое лицо. Среди потока суетящихся людей выделилась девушка: высокая, в ярко синем пальто, она неторопливо обводила взглядом пространство. На какой-то миг Фиалка повернулась в их сторону, ее глаза смотрели мимо, не замечая, но через секунду взгляд сфокусировался, губы раздвинулись в улыбке, а мгновением позже она уже приближалась, легко протискиваясь между людьми.

Она не успела подойти, как девушки бросились навстречу: обхватили, прижали, затискали. Фиалка вяло отбивалась, но ее щеки, еще бледные после перенесенной болезни, порозовели, а улыбка не покидала губ. Она шутливо отпихивала особо рьяных, то и дело восклицая:

— Да отлепитесь уже, задавите, я же еле хожу!

Ее отпустили, но по-прежнему стояли рядом, не отрываясь, придирчиво осматривали с головы до ног.

Мара первая обрела дар речи, не переставая улыбаться, спросила:

— Выпустили, или сама сбежала?

Фиалка беззаботно отмахнулась.

— Выпустят они, как же. До сих пор в больнице сижу, выпускают лишь на выходные, да и то со скрипом. — Ее улыбка потускнела. — Как только узнала, выехала, не спрашивая. Хорошо, было кому подвести.