– Поверить не могу, что он все же явился на бал.

Тон говорящего был саркастическим.

Эмилиан смотрел на мужа своей бывшей любовницы, не испытывая ни чувства вины, ни угрызений совести. Он не был первым человеком, с которым Джейн изменила своему супругу, не станет он и последним. К тому же, занимаясь сексом с Джейн на полу, или на столе, или прижавшись к двери, он вовсе не думал нанести оскорбление ее мужу. В комнате находилось и еще несколько женщин, с которыми он имел связь в прошлом. Их мужья, сами того не ведая, заплатили высокую цену за свое презрение и ненависть.

– Неужели это правда? – прошептал женский голос.

Эмилиан не сомневался, что люди обсуждают его цыганские корни. Подобные разговоры раздражали его. Он обернулся и увидел Роберта, стоящего в компании двух своих никчемных приятелей и трех миловидных девушек, которые тут же дружно покраснели. Роберт ухмыльнулся, и у Эмилиана не осталось сомнений, что его кузен особенно смакует разговор о его цыганской крови.

– Вижу, ты наконец-то выбрался в свет, – сказал Роберт, пожимая его руку, как будто они были близки. – Позволь представить тебе дам, Эмиль. Мисс Хэмлин, мисс Катти и леди Хэверфорд.

Девушки залились краской пуще прежнего и, хихикая, присели перед ним в реверансе. Эмилиан успел позабыть, какими глупыми и докучливыми могут быть юные девственницы. Он устремил взгляд на танцевальную площадку. Музыка закончилась, и Ариэлла выскользнула из объятий брата. Сердце Эмилиана снова екнуло.

Ариэлла вовсе не была докучливой.

Она была гордой, умной и прямолинейной.

Что, если она не испытывает к нему ненависти?

Он понял, что три девушки о чем-то щебечут разом, но не удостоил их ни единым взглядом. Взгляд его бродил по толпе. Около дюжины джентльменов смотрели на Ариэллу. Он был не единственным, кто желал ее, – конечно нет. Он почувствовал напряжение и с радостью приветствовал это ощущение, помогающее ему отвлечься от мысли о соперниках.

– Сэр, сэр, милорд! – Одна из дебютанток пыталась привлечь его внимание, дергая его за рукав. – Означает ли это, что теперь вы станете появляться в обществе? Мы были бы счастливы встретить вас в июне на fкte[15]!

Он даже не посмотрел на девушку, но усилием воли заставил себя не отдернуть руку от ее прикосновения. Нет здесь никаких соперников. Эмилиан думал о том, что ему не следовало приходить, потому что сейчас он испытывал неодолимое желание подойти к Ариэлле. Хуже того, он хотел бы, чтобы все эти люди внезапно исчезли, предоставив ему возможность открыто смотреть на нее и восхищаться ею.

Он был бы не прочь поучить ее танцевать.

Эмилиан обхватил себя руками. После ночи, проведенной вместе, он не мог позволить себе танцевать с ней.

Ариэлла пересекала танцевальную площадку под руку с братом. Она присоединилась к кузине и сестре, а он отправился к группе мужчин, которые откровенно пялились на его сестру. Эмилиан скрестил руки на груди. Ему следует уйти. Он хотел снова разделить с Ариэллой ложе, но это было совершенно неприемлемо. Сегодня он намеревался поступать исключительно благородно. Возможно, он все же пробудет до окончания вечера – просто чтобы посмотреть, кто из этих щеголей осмелится искать ее благосклонности.

Ариэлла, стоящая к нему вполоборота, напряглась, очевидно ощутив на себе его пристальный взгляд.

Она медленно повернулась. На лице ее было написано смущение. Заметив Эмилиана, она побледнела. Марджери сжала ее руку. Когда она поняла, чем вызвана столь разительная перемена в ее кузине, она с недоверием воззрилась на Эмилиана.

Ариэлла поднесла руку к груди, пытаясь таким образом успокоить неистово колотящееся сердце. Она была явно расстроена, и он не мог ее в этом винить. Он ненавидел самого себя.

Ариэлла вместе с кузиной развернулись и поспешили к выходу, направляясь, очевидно, на террасу или на задний двор.

– Ты знаком с мисс де Уоренн? – с нарочитой любезностью спросил Роберт.


Ариэлла быстро шла через темный внутренний дворик, тяжело опираясь на руку Марджери. Она едва могла дышать. Последние пять дней она только и делала, что пыталась забыть Эмилиана, и вдруг он появляется на балу, одетый как англичанин.

– Тебе нужно присесть, – сказала Марджери.

Сердце Ариэллы неистово колотилось в груди, и она хватала ртом воздух. Кузина подвела ее к ограждению фонтана, и девушка с благодарностью на него опустилась. Она все еще не могла прийти в себя.

– Что он здесь делает?

Марджери присела рядом, обняв Ариэллу за плечи.

– Представления не имею! Но намерена вынудить его уйти, – яростно произнесла она.

Ариэлла чувствовала, что сердце ее вот-вот разорвется на части. Она снова прижала руку к груди.

– Я пыталась забыть о случившемся. Я пыталась забыть его! Я намеревалась вести себя благоразумно. Я читала о монголах! – вскричала она.

– Знаю, – успокаивающе прошептала Марджери.

Чего ее кузина не могла знать, так это того, что строчки расплывались у Ариэллы перед глазами и она видела лишь склоняющееся над ней лицо Эмилиана, охваченное страстью. Или же она воображала его сидящим на стуле и пристально взирающим на нее, когда он уже утратил к ней всякий интерес. Марджери даже представить не могла, насколько отчетливыми были эти воспоминания: Ариэлла как наяву ощущала прикосновение его рук и слышала его мягкий голос, поощряющий ее, – или холодный, оскорбляющий ее. Девушке никак не удавалось прогнать эти воспоминания. Что еще хуже, отголоски разделенной ими страсти продолжали преследовать ее даже сейчас, когда она хотела лишь обрести душевный покой, а то, как жестоко он бросил ее, не переставало причинять ей боль.

Она могла сколько угодно раз напоминать себе, что они оба в равной степени виноваты и что она вела себя как дурочка, но ей никак не удавалось убежать от воспоминаний. Ариэлла делала вид, что сердце ее не разбито, но притворство давалось ей очень плохо.

Внезапно дверь, через которую они вошли, открылась, и во внутреннем дворике появился Эмилиан. Он направился к ним, и Ариэлла тут же напряглась всем телом.

Марджери вскочила на ноги:

– Прочь отсюда!

Ариэлла тоже поднялась, изо всех сил стараясь дышать размеренно. Голова ее кружилась. Чего он хочет? И зачем вообще пришел сюда? Она влюбилась в Эмилиана, но он не испытывал к ней ответного чувства. Возможно, Ариэлла до сих пор любит его, как бы глупо это ни было. Сердце ее забилось в несколько раз быстрее обычного. Он приближался, и она не могла заставить себя отвести взгляда от его прекрасного, залитого лунным светом лица.

– Я бы хотел поговорить с мисс де Уоренн, – спокойно произнес он.

Марджери шагнула вперед:

– Вот уж нет!

Эмилиан не обратил на нее ни малейшего внимания.

Он пристально смотрел на Ариэллу, ожидая ее ответа. Выражение лица его было угрюмым.

Неужели он намеревался провернуть лезвие ножа своего безразличия в ее и без того кровоточащей сердечной ране? Ариэлла задрожала всем телом.

– Оставь нас, – хрипло сказала она кузине.

Марджери вихрем повернулась к ней.

– Ариэлла, – запротестовала она.

– Нет-нет, оставь нас, – повторила девушка, ощущая необъяснимый приступ гнева, всепоглощающий и пугающий. За пять дней, прошедших с той ночи, что они провели вместе, она никогда не выходила из себя, ни единого раза. Напротив, она прилагала неимоверные усилия, чтобы справиться с собственными душевными терзаниями и забыть все, что с нею случилось. Но Эмилиан явно не относился к тому типу мужчин, которого женщина может с легкостью забыть.

Марджери медленно повернулась к Эмилиану.

– Не смейте снова причинить ей боль, – с угрозой в голосе произнесла она, – или я очень рассержусь.

Он наконец удостоил кузину Ариэллы взглядом.

– Я лишь хочу сказать ей несколько слов. Вашей подопечной ничто не грозит.

Тон его был ироничным, и говорил он, как показалось Ариэлле, скорее самому себе, а не Марджери, что было очень странно.

Марджери прошла мимо Эмилиана и скрылась в доме.

Ни секунды не раздумывая, Ариэлла подскочила к Эмилиану и со всего маху залепила ему пощечину. Эмилиан даже не поморщился, а вот у девушки на глаза навернулись слезы, так как она не рассчитала силы удара и ушибла себе руку. Она прижала ее к груди, баюкая.

– Черт побери, ты же могла сломать себе запястье! – Он взял ее руку в свои и крепко сжал.

Она посмотрела ему в глаза, понимая, что дрожит всем телом. Запястье пронзила резкая ноющая боль.

– Пусти меня! Не смей ко мне прикасаться! Я не могу этого вынести! – прошипела Ариэлла. Она покривила душой: в действительности его прикосновение, хоть и шокировало ее, оказывало успокаивающее воздействие.

Они стояли так близко друг к другу, что ее юбки касались носков его ботинок. Ариэлла отчетливо видела лицо Эмилиана и странные тени в его глазах. Он отпустил ее руку и сделал шаг назад.

Ее слова причинили ему боль. Ариэлла не являлась мстительной и почти раскаялась в том, что сказала.

– Нужно приложить лед на запястье, а потом туго забинтовать его, – твердо сказал он. – Позволь помочь тебе… Ариэлла.

Девушка изумленно воззрилась на его лицо, осознав, что он только что назвал ее по имени. До этого он называл ее так всего один раз, в тот самый момент, когда впервые вошел в ее лоно. Она медленно посмотрела в его серые глаза, но не заметила ни намека на что-то непристойное.

– Ты и без того мне уже достаточно помог, – сдавленным голосом ответила она. Эмилиан причинил ей боль, воспользовался ею. Она была зла на него, но в то же время каждой клеточкой тела ощущала его присутствие рядом. «Не следует нам продолжать этот разговор», – подумала она.

– Возможно, у тебя растяжение запястья, – с жаром сказал он.

– Я не хочу обсуждать мое запястье.

Глаза его ярко поблескивали, но невозможно было понять, о чем он думает.

– Я не виню тебя за то, что ты ненавидишь меня.

Ариэлла воззрилась на него. Она не испытывала к нему ненависти, но признаваться в этом не собиралась.

– Мне очень жаль, – хрипло произнес Эмилиан.

Девушка почувствовала себя так, будто вселенная перестала вращаться.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что мне очень жаль. Я пришел извиниться перед тобой за то, что произошло. Сердце мое полно печали.

Его слова привели Ариэллу в изумление.

Эмилиан явно чувствовал себя неуютно. Он ослабил и без того уже нетугой узел галстука.

Девушка сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Ничего не понимаю, – произнесла она. – Что заставило тебя изменить точку зрения?

– В мои намерения не входило причинить тебе боль.

Ариэлла подумала о том, как искусно он занимался с ней любовью и как охотно она отвечала ему, а также о том, как, проснувшись утром, она испытала на себе холодный душ его презрения.

– Конечно же нет. Ты всего лишь хотел провести приятный вечер. Ты хотел, чтобы мы насладились друг другом физически, – а потом быстро забыл мое имя.

Выражение его лица стало напряженным.

– Да, именно таков был мой план.

Ариэлла понимала, что ей следует уйти прочь. Услышав признание Эмилиана, она снова ощутила боль, хотя он не сказал ей ничего нового. Но ноги ее словно приросли к полу.

– Я поняла, что вела себя очень глупо. Более опытная женщина, обладающая иным, нежели у меня, складом характера, просто получила бы удовольствие от этой связи, но сердце ее осталось бы невредимым.

Грудь Эмилиана вздымалась и опускалась.

– Да, ты права. Но мне известна твоя натура. Мне следовало бы отказаться от твоего предложения, но я вместо этого соблазнил тебя. Я понимаю, что ты, вероятно, откажешься принять мои извинения, но все же намерен принести их.

Ариэлла внезапно ощутила желание простить его.

– Неужели на следующее утро ты не мог вести себя со мной хоть чуточку добрее?

Глаза его засверкали.

– Нет. Это было невозможно.

Она пожала плечами:

– Значит, я тебя переоценила. Ты жесток и безжалостен.

Эмилиан ничего не ответил, и Ариэлла продолжила развивать свою мысль:

– Тем не менее ты облачился в одежду англичанина и вошел в дом англичанина только для того, чтобы принести мне свои извинения. – Она не могла понять его. Попытки Эмилиана извиниться шли вразрез с его поведением тем утром.

– Никогда прежде я не соблазнял невинную незамужнюю девушку, – медленно произнес он, – и не считал себя жестоким, хотя, несомненно, именно таким и являюсь. Тем не менее я явился на этот бал сегодня, чтобы убедиться, что ты оправилась от оскорбления, которое я тебе нанес, и чтобы извиниться перед тобой и выразить свои сожаления, даже понимая, что ты их отвергнешь.