– Должно быть, он очень сознательно подошел к своей миссии, – задумчиво произнесла девушка, – раз ему быстро удалось добиться процветания имения – да еще и за короткий срок.

– Виконт не занимается ничем иным, кроме как делами имения, – сообщил Худ. – Я был очень удивлен, что он решил пойти на бал вчера вечером.

Девушка искоса посмотрела на него, чувствуя, как в душе ее зарождается глубокое волнение.

– Могу я предположить, что он отправился туда ради вас?

Ариэлла улыбнулась ему:

– Вы очень прямолинейны, Худ. Но да, я отвечу, что мы танцевали. – Она залилась румянцем. – Однако мы уже раньше встречались.

Худа, казалось, очень порадовал такой ответ.

– Так он пошел на бал, чтобы поухаживать за вами.

Она оставила это замечание без ответа, вместо этого спросив:

– Он был хорошим студентом, не так ли? – Ариэлла ничуть не сомневалась, что Эмилиан обладает выдающимся интеллектом.

– Виконт окончил университет с отличием.

Девушка попыталась скрыть улыбку, но не сумела.

Эмилиан был очень образованным и ответственным человеком. Это взволновало ее, но тут она вспомнила, как заявила ему, что любит читать дамские романы, и пыл ее поугас. Она солгала ему, потому что очень немногие мужчины считают умных женщин привлекательными. Но Эмилиан был не похож ни на одного знакомого ей мужчину. Она надеялась, что он не станет порицать ее за необычное образование. Ей придется открыть ему правду, причем очень скоро.

– Хотите войти? – предложил Худ, кивая в сторону закрытой двери.

Ариэлла мечтала разузнать побольше, но жажда увидеть Эмилиана оказалась сильнее. Хотя они расстались всего несколько часов назад, для нее время в разлуке с ним было подобно даже не дням, а неделям.

– Да, хочу. – Она схватила Худа за руку. – Насколько он сегодня раздражен?

Дворецкий захихикал.

– Он пребывает в отвратительном расположении духа, миледи, просто в отвратительном.

Девушка вспомнила ссору, которая произошла между ними, перед тем как он покинул дом Симмонсов. Она не была уверена, это ли разногласие стало причиной его дурного настроения или напряжение, в котором они пребывали во время бала. Она кивнула, и Худ распахнул перед ней дверь.

Эмилиан показался ей еще более элегантным, чем накануне. Он был одет в темный отлично сшитый сюртук и желтовато-коричневые брюки, а также белую рубашку с галстуком. Руки его были скрещены на груди, и с выражением покорности на лице он выслушивал болтовню двух матрон и их дочерей. Они сидели перед ним на диване и без умолку тараторили о том, какая прекрасная в Дербишире погода. Ариэлла тут же поняла, что посетительницы очень тяготят Эмилиана.

Невоспитанный человек выгнал бы их прочь. Эмилиан же, напротив, пытался вежливо улыбаться и кивать, но губы его были плотно сжаты, а голова странно подергивалась.

– Эмили, дорогая, расскажи его светлости о том, как прошел наш пикник в честь празднования Первого мая, – сказала одна из матрон, облаченная в шелковое платье с розовыми полосками.

Высокая худая блондинка подняла глаза на Эмилиана, и щеки ее залились краской. На вид ей было не больше восемнадцати.

– Было очень весело, ваша светлость, – промямлила она, глядя на свои судорожно сцепленные руки, покоящиеся на коленях.

Эмилиан состроил гримасу.

– Погода в тот день была прекрасная, в самый раз для пикника, – с энтузиазмом подхватила ее мать. – Фэрроусы, Чэтхемы, Голды и, разумеется, моя дорогая подруга миссис Харрис со своим супругом почтили нас своим присутствием. Вам бы тоже следовало приехать, ведь мы же соседи.

Эмилиан скованно улыбнулся:

– Боюсь, меня не было в городе.

Ариэлла вознегодовала. Эта Эмили недостаточно умна для Эмилиана. Она перевела взгляд на вторую дебютантку, сидящую подле своей матери. Вторая девушка оказалась пухленькой и чересчур чувственной брюнеткой, не сводящей глаз с вазочки с печеньем, точно зачарованная ее видом. Мать потрепала ее по толстому бедру.

– Лидия испекла яблочный пирог, и он ей отлично удался, не так ли, Синтия?

Ариэлла расслабилась, понимая, что эта парочка не представляет опасности. Они лишь вызывали у Эмилиана гнев. Он заслуживал принцессы, о которой говорил, женщины гордой, мужественной, умной и совершенно выдающейся – такой же выдающейся, как и он сам. А эти девушки были слишком застенчивыми, пресными и заурядными для него.

В этот момент Эмилиан заметил Ариэллу, и глаза его расширились от удивления.

– Милорд, здесь мисс де Уоренн, – объявил Худ.

Эмилиан покраснел, явно обескураженный ее приходом.

– Мисс де Уоренн, – произнес он сдавленным голосом, – проходите, присоединяйтесь к веселой компании.

Обе матроны тут же вскочили и радостно заохали, приветствуя ее. Ариэлла смутно припоминала, что видела их прошлым вечером на балу. Она снова почувствовала боль за Эмилиана. Какой стыд пытаться сосватать ему одну из этих заурядных женщин. Она посмотрела на него украдкой, и он ответил ей угрюмым взглядом.

– Мисс де Уоренн, какая радость снова видеть вас!

Вымученно улыбнувшись, Ариэлла прошла в комнату. Она не была представлена присутствующим и не знала их имен.

Эмилиан ослабил узел галстука.

– Худ, принесите еще прохладительного, пожалуйста, – сдавленным тоном произнес он.

– Я леди Дин, а это моя дорогая подруга миссис Харрис. Эмили, познакомься с мисс де Уоренн. Лидия, не трогай печенье! Иди сюда!

Ариэлла поприветствовала обеих женщин и их дочерей. Блондинка, казалось, двух слов не могла связать, а у брюнетки платье и уголки губ были запачканы шоколадом.

– Смею надеяться, я не помешала вам. Я хотела обсудить с виконтом одно дело. Я выращиваю премированную кобылу для одного из его жеребцов, – солгала она.

Эмилиан стоял у французского окна, с тоской глядя на улицу. Он был очень похож на маленького мальчика, томящегося на школьном дворе и отчаянно желающего, чтобы ему позволили пойти играть. Он с удивлением воззрился на Ариэллу.

– Ах, как это мило. Мы надеялись встретиться с вами. Вы же живете в Лондоне, не так ли? – воскликнула миссис Харрис.

Девушка ответила, краем глаза отметив, что брюнетка все же взяла еще одно печенье, а блондинка просто сидит, сплетая и расплетая пальцы рук. Она улыбнулась блондинке и спросила:

– Вам понравился вчерашний бал, мисс Дин?

Эмили Дин воззрилась на Ариэллу так, словно та говорила с ней по-китайски, затем залилась краской и, опустив глаза долу, невнятно пробормотала ответ. Ариэлла услышала, как Эмилиан вздохнул.

– Эмили обожает балы, – произнесла ее мать, – и в этом году посетила уже четырнадцать. Мне так нравится ваше платье, мисс де Уоренн! Сообщите мне имя вашей модистки, и я обращусь к ней в следующем сезоне. Это же парижская модель, не так ли?

– Представления не имею, – отозвалась Ариэлла.

Эмилиан встретился с ней взглядом, и выражение его лица наконец-то смягчилось.

Девушка тепло улыбнулась ему, говоря тем самым: «Мне очень жаль. Я знаю, как нелегко тебе оказаться в подобной ситуации!»

Он отвернулся.

– О боже, уже половина второго, а нам нужно еще нанести несколько визитов. Девочкам полезно встречаться с людьми, знаете ли. Эмили, попрощайся с его светлостью. Лидия, и ты тоже.

Мгновение спустя дамы удалились. Ариэлла наблюдала за тем, как Эмилиан сорвал с себя сначала галстук, а затем и сюртук, после чего направился к бару и плеснул себе бренди. Лицо его покраснело, и он осушил разом полстакана.

– Неужели все было так плохо? – спросила Ариэлла, подходя и вставая у него за спиной.

Он допил остатки бренди.

– Великий Боже! – вскричал он, глядя на девушку. – Я сходил всего на одно светское мероприятие и теперь обязан развлекать болтушек и тупиц!

– Ты вел себя безукоризненно вежливо, – сказала она, стараясь придать своему лицу невозмутимый вид.

Он воззрился на нее:

– Тебя это удивляет? Или тебе больше по вкусу видеть мое пренебрежительное отношение?

Ее легкомысленный настрой мгновенно испарился.

– Вовсе нет. Но эти дебютантки тебе совершенно не подходят. Возможно, они составили бы отличную партию твоему кузену. Ты же заслуживаешь принцессы , – произнесла Ариэлла, пряча взгляд. Эмилиан несколько раз называл ее принцессой-gadji .

Он скрестил руки на груди и воззрился на девушку немигающим взором. Несомненно, он думал о том, что она только что сказала.

– Твое поведение было превосходным. Сколько времени они пробыли у тебя?

– Слишком долго, – резко ответил он.

– Тебе следовало бы отослать их под каким-нибудь благовидным предлогом.

– Именно это я и собирался сделать, когда появилась ты. Сомневаюсь, что они провели у меня более двадцати минут, но двадцать первой я бы точно не вынес.

– Ты можешь браниться сколько угодно – я начинаю привыкать.

На лице его появилась опасная улыбка.

– Я едва могу держать себя в руках.

Ариэлла и сама это видела.

– Но ты был молодцом и успешно изображал джентльмена. Не мое же появление столь сильно на тебя повлияло?

Губы его искривились в усмешке.

– Я заглочу эту наживку. Твое присутствие всегда меня злит. – Повернувшись спиной к девушке, Эмилиан налил себе еще выпить.

Ариэлла хотела было запротестовать, но решила этого не делать.

– Именно поэтому ты всегда ведешь себя со мной так грубо?

Эмилиан резко повернулся к ней:

– Ты не глупа, а у меня нет желания спать ни с одной из этих дебютанток.

Она замерла.

– Так ты грубишь мне потому, что тебя каким-то непостижимым образом влечет ко мне?

Он посмотрел на Ариэллу в упор.

– Меня очень раздражает, – задумчиво произнес он, – что я все еще испытываю к тебе желание, но вынужден во что бы то ни стало держать себя в рамках приличий, принятых у англичан. Честно признаться, едва заслышав слово «благородство», я начинаю выходить из себя. Я устал от всяческих игр и притворств, и тут ты приходишь ко мне.

– Мой визит к тебе – не игра и не притворство. Я знала, что ты станешь лаять и рычать на меня, но вчера на балу мы нашли новую сферу интересов, – ответила девушка. В голосе ее звучала неуверенность.

Эмилиан сохранял предельную серьезность.

– Что еще за новая сфера интересов? – сверкая глазами, поинтересовался он. Во взгляде его читалось подозрение.

– Я хочу завоевать твое дружеское расположение.

Он рассмеялся:

– Мое дружеское расположение… или меня самого?

Девушка подумала, что сердце ее сейчас разорвется.

– Я действительно заинтересована в дружбе с тобой, Эмилиан. – Она старалась, чтобы голос ее звучал твердо, старалась не думать об их любовной связи. – Вчерашний вечер стал для меня поворотным моментом.

– Ох, ну конечно, как же иначе. Ты тогда решила, что я одинок! – Глаза его ярко сверкали.

– Какой же ты сегодня раздраженный! Ты же был на балу совершенно один, без друзей, и все присутствующие шептались за твоей спиной. Это было просто ужасно! Так почему ты отвергаешь мое предложение о дружбе? Ты нуждаешься во мне!

Он указал на диван:

– Да, я нуждаюсь в тебе – вон там. Именно там мы и окажемся, но с дружбой это не будет иметь ничего общего. Я уже однажды причинил тебе боль, и сейчас как никогда близок к тому, чтобы сделать это снова, но мне будет все равно.

Девушка задрожала.

– И вовсе тебе не все равно. В противном случае ты уже давно заключил бы меня в объятия. Я тоже чувствую необъяснимую тягу к тебе. И я знаю, что тебе это тоже известно. Не думаю, что смогу долго тебе сопротивляться, если ты снова захочешь уложить меня в постель – особенно после вчерашнего бала.

– Ну почему тебе непременно нужно высказываться так прямо и откровенно? Меня совершенно не интересует, что ты обо мне думаешь!

Сердце ее оглушительно билось в груди. Никогда еще она не ощущала столь явно исходящую от него мужскую силу. Ариэлла облизала губы.

– Но я всю ночь думала об этом – и о тебе тоже!

Он сделал глубокий вдох.

Ариэлла между тем продолжала:

– Мы завязали дружеские отношения, которые открывают перед нами множество восхитительных возможностей. – Глаза Эмилиана расширились. – В следующий раз я разделю с тобой ложе лишь тогда, когда буду точно уверена, что утром ты поприветствуешь меня улыбкой на лице и будешь добр со мной, возможно, даже проявишь свое ко мне расположение. – Она улыбнулась, несмотря на сотрясающую ее тело дрожь. Эти слова исходили из самого ее сердца.

– В следующий раз, когда ты разделишь со мной ложе, – повторил он.

Ариэлла напряглась.