– Понимаю, мне не удалось убедить тебя, что Эмилиан достоин моих усилий, потому что, всякий раз глядя в твои глаза, я читаю в них сомнение. Алекси, дальше я пойду одна.

Он разозлился:

– Это еще почему? Дай-ка угадаю! Он разгневается оттого, что тебе достало дерзости преследовать его!

Напряжение Ариэллы росло.

– Поначалу он, может, и станет сердиться, но потом осознает, что я поступила так, как лучше для него – для нас обоих. Как бы то ни было, я хочу пройти через это одна. Ты ничем не сможешь помочь.

– Нет. – Он мрачно воззрился на сестру. – Я знаю, что ты безумно влюблена. Я решил дать тебе шанс завоевать его любовь, потому что никогда прежде не видел тебя в таком состоянии. Я, конечно, безумно зол на Сен-Ксавье, но это не мешает мне признать, что он обладает некими подкупающими чертами. Но одну я тебя на дороге не брошу. Я уеду только тогда, когда увижу, что ты устроена. И знаешь ли что, Ариэлла? Придет день, когда я заставлю его отправиться с тобой к алтарю.

Девушка подумала о том, как несказанно ей повезло, что она заручилась поддержкой брата. Она согласилась с его доводами о том, что он не позволит ей сделать решающий шаг в одиночестве. Замечание брата она предпочла проигнорировать – в последнее время он повторял эти слова бесчисленное множество раз. О браке она станет волноваться, когда придет время.

Ариэлла одобрительно кивнула, и Алексей натянул поводья. Двуколка начала спуск по склону холма к табору. Сердце девушки неистово колотилось в груди. Ей нужно всего лишь каким-то образом преодолеть первоначальный гнев Эмилиана. Существует один древнейший способ сделать это, способ, о котором подсознательно знает каждая женщина. Но ставки были слишком высоки, и она опасалась поражения. Ариэлла и помыслить не могла о возвращении в Роуз-Хилл.

Босые дети играли в прятки, а за ними бегали тощие собаки, путаясь под ногами. Ариэлла увидела Джорди, Нику и еще нескольких мужчин, заканчивающих установку последнего из дюжины больших шатров. Женщины готовили ужин. Взгляд девушки устремился в дальний конец лагеря, где Эмилиан занимался починкой колеса. Он был обнажен по пояс и показался ей настолько прекрасным, что у нее пересохло во рту. По тому, как он отбивал обод, она могла заключить, что он разочарован и зол.

Алексей остановил экипаж, и Ариэлла тут же выпрыгнула наружу. В лагере воцарилось молчание. Даже дети перестали бегать и кричать и воззрились на нее. Один маленький мальчик улыбнулся ей, за ним еще одна девочка. Девчушка постарше – ее звали Катя – помахала ей рукой.

Ариэлла принудила себя улыбнуться в ответ, но она так сильно нервничала, что чувствовала дурноту. Она понимала, что не должна показывать Эмилиану своей неуверенности и страха. Ей нужно вести себя смело, раскованно и одновременно жеманно, чтобы завладеть его вниманием.

Джаэль, склонившаяся над костром, выпрямилась и расширенными глазами воззрилась на гостью.

Из ярко-зеленого шатра вышел Стеван и помахал Ариэлле рукой.

Девушка хотела было помахать в ответ, как можно более беззаботно, но в этот момент ее заметил Эмилиан. Поднявшись на ноги, он замер.

Сердце ее колотилось так громко, что Ариэлла была уверена – Эмилиан слышит его стук, даже находясь на значительном расстоянии. Девушка осознала, что движется по направлению к нему, медленно, но неуклонно.

Улыбнуться она не могла, и это тоже казалось правильным. Он не может этого не понять.

Серые глаза Эмилиана вспыхнули, и на лице появилось выражение гнева, которого Ариэлла так страшилась. Он уронил молот, но не сделал ни единого шага ей навстречу.

Ариэлла остановилась перед ним:

– Я решила отправиться в путешествие с тобой.

Его широкая грудь вздымалась и опускалась.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Девушка улыбнулась:

– Тебе недостает меня, и ты беспокоишься обо мне. Этого признания тебе уже не взять назад.

Лицо его, напоминающее застывшую маску, казалось, вот-вот разлетится на кусочки от гнева.

– Находясь на пике страсти, мужчина может многое сказать.

Ариэлла содрогнулась, мысленно приказывая себе не сдаваться. Распрямив плечи, она наградила его долгим взглядом из-под полуопущенных ресниц.

– О том, что я тебе небезразлична, ты сказал вовсе не на пике страсти. А в тот самый момент ты признался, что отчаянно нуждаешься во мне.

Эмилиан покраснел.

– Тебе следовало бы призвать остатки гордости, – заявил он, – и не преследовать мужчину, который тебя не хочет!

Слова его не причинили ей боли, потому что она знала – он говорит неискренне. Улыбнувшись, Ариэлла прикоснулась ладонью к его влажной обнаженной груди. Почувствовав учащенное биение его сердца, она испытала некоторое удовлетворение. Ее касание оказывает на него мощное воздействие.

– Эмилиан, нам обоим известно, что ты хочешь меня – во многих смыслах. Я никуда от тебя не уйду. Я намерена остаться.

Не веря своим ушам, он сжал ее ладонь, но не сразу убрал ее со своей груди, а задержал на мгновение, потом отбросил прочь. Эмилиан переключил внимание с Ариэллы на Алексея, который неподвижно сидел в двуколке, наблюдая за происходящим, точно коршун.

– Так ты все же решила выйти за меня замуж? – потребовал ответа Эмилиан.

– Нет. Я не стану твоей женой до тех пор, пока ты не сделаешь мне предложение и не признаешься в любви.

Глаза его широко раскрылись.

– Я приехала к тебе как любовница и подруга, – мягко добавила девушка.

– Как же твой брат согласился, чтобы ты стала моей любовницей?

– Ты же знаешь, что я никогда бы не сказала ему ничего подобного. – Ариэлла прикоснулась к его обнаженной руке и провела ладонью по бицепсу, заставляя Эмилиана дрожать. В глазах его вспыхнуло пламя, и девушка поняла, что имеет больше власти над ним, чем она предполагала. – Ты скучал по мне и потому вернулся в Роуз-Хилл. Я же затосковала по тебе в тот самый момент, как ты уехал. Мое место рядом с тобой, Эмилиан. Даже здесь, в kumpa’nia , – подчеркнула она.

– Черт подери, твое место в Роуз-Хилл, или в Лондоне, или хотя бы в Вудленде! – Он снова стряхнул ее руку, но ее прикосновение и слова сделали свое дело, так как Ариэлла заметила промелькнувшее в его глазах сомнение.

С облегчением она подумала о том, что близка к своей цели как никогда.

– Позволь мне переночевать здесь, – попросила она. – Я слишком устала, чтобы возвращаться назад прямо сейчас. Если хочешь, можем продолжить наш спор завтра.

Одарив девушку обжигающим взглядом, Эмилиан склонился ближе и произнес:

– Ты затеяла опасную игру. Не рассчитывай, что к утру я буду так опьянен тобой, что не отошлю тебя домой!

Сердце ее неистово забилось. «Я ведь могу соблазнить его, – подумала Ариэлла, – не так ли?» Облизнув пересохшие губы, она прошептала:

– Ты не сможешь отослать меня домой после проведенной вместе ночи.

Эмилиан посмотрел ей прямо в глаза, и девушка ответила тем же.

– Я принимаю брошенный мне вызов, – сказал он.

Почувствовав, как увлажнилось ее лоно, Ариэлла содрогнулась, понимая, что ее действия опасны для обеих сторон.

– Хорошо, – ответила она.

Эмилиан скрестил руки на груди, и мускулы его заходили под кожей.

Напряжение девушки росло.

– Где твой шатер? – спросила она. – Мне нужно привести себя в порядок.

В глазах его отразилась смесь гнева и желания, когда он указал на темно-зеленый шатер. Одарив его улыбкой, Ариэлла отправилась попрощаться с Алексеем.


Ариэлла гадала, у всех ли цыган такие же уютные шатры, как у Эмилиана. Его одежда и личные вещи хранились в сундуке, украшенном искусной резьбой. У него имелся небольшой переносной письменный стол и стул, а также элегантный китайский коврик. Кровать состояла из большого матраса, застеленного голубой шелковой простыней под сине-золотым одеялом, украшенным орнаментом пейсли. Свечи были установлены в серебряные подсвечники.

В сундуке Ариэлла обнаружила маленькое зеркало и, глядя на свое отражение, с радостью отметила, что глаза ее сияют, а на щеках играет румянец. Вид ее был призывно-манящим, но все же этого было недостаточно.

Внезапно Ариэлла ощутила приступ страха. Она была с Эмилианом, и они наконец могли провести вместе всю ночь – первую из многих. Она не могла допустить, чтобы утром он отослал ее домой. Девушке нужно было очаровать Эмилиана настолько, чтобы он даже не помышлял о расставании с ней.

Она неуверенно улыбнулась своему отражению в зеркале. Опыта в любовных делах у нее было мало, но в объятиях Эмилиана она полностью преображалась, становилась бесстыдной и не признающей запретов. Теперь ей нужно было призвать на помощь все свои умения, чтобы заняться с ним любовью. Эмилиан считал это игрой и вызовом, и сильно заблуждался.

– Могу я войти? – спросила Джаэль.

Ариэлла обернулась, обрадованная приходу цыганки.

Девушка вошла, оставив шторку поднятой. Ариэлла отметила, как идет ей бледно-зеленая блузка, обнажающая плечи, и темно-фиолетовая юбка, обнимающая бедра и соблазнительными волнами струящаяся по ногам. Волосы Джаэли были распущены, а коричневый пояс подчеркивал тонкую талию.

На самой Ариэлле было платье цвета слоновой кости с длинными рукавами, круглым вырезом и маленьким воротничком. Волосы ее были убраны в тугой узел. Она понимала, что такой наряд не может сослужить ей добрую службу.

Ариэлла обхватила себя руками.

– Надеюсь, ты не считаешь, что я не права в своем преследовании твоего брата.

– Если бы он не любил тебя, он не вернулся бы в Роуз-Хилл, чтобы повидаться с тобой, – и, уж конечно, он не стал бы обделять вниманием самых красивых женщин табора.

Эмилиан уже говорил Ариэлле, что после нее у него никого не было, но слышать подтверждение его слов из уст Джаэли доставляло ей особое удовольствие.

– Хорошо, что ты пришла к нему, потому что иначе другая женщина украдет его у тебя рано или поздно, – сказала цыганка и, пожав плечами, добавила: – Ты любишь его, поэтому преследуй его, если он надумает бежать. Я бы на твоем месте именно так бы и поступила.

Ариэлла взяла Джаэль за руку.

– Он хочет отослать меня завтра домой.

Цыганка рассмеялась:

– В самом деле? В твоих силах переменить его решение. Это же так просто.

При мысли о предстоящей им ночи дыхание Ариэллы участилось.

– Да, я намерена переменить его решение. Ты мне поможешь?


Сжимая в руке бокал вина, Эмилиан не сводил глаз со своего шатра. Опомнившись, он поспешно отвернулся. Ни одна другая женщина его не интересовала, поэтому взор его снова вернулся ко входу в шатер. Шторка была опущена по крайней мере час назад. Что может Ариэлла делать так долго?

Он догадывался: она мылась, причесывалась, возможно, наносила на щеки румяна, а на запястья и за ушами – капельку духов. Она готовилась провести с ним ночь любви.

Небывалое напряжение сковало его тело. Солнце садилось, и Нику наигрывал на скрипке веселую мелодию, чем очень раздражал Эмилиана. Дети уже поужинали и самых маленьких уложили спать. Одна из цыганок, много ночей подряд пытавшаяся улечься к нему в постель, танцевала сейчас с другим мужчиной, полностью сосредоточив на нем свое внимание, так как понимала, что Эмилиан для нее навсегда потерян. Он игнорировал эту пару, продолжая смотреть на свой шатер. Один раз ему даже показалось, что он различил промелькнувшую внутри тень, но это было невозможно сделать сквозь плотную ткань.

Эмилиан пребывал в недоумении. Ариэлла не только пересекла пол-Англии ради него, но и намеревалась остаться. Она не хотела даже, чтобы они поженились. Конечно же не хотела – снова проявление этой ее проклятой независимости. Эмилиан же не намеревался оставлять девушку в таборе, какой бы предлог она для этого ни придумала. Она ведь не цыганка и никогда ею не станет.

Выругавшись, он отставил бокал прочь, недоумевая, как его акт мести обернулся такой небывалой страстью, напряжением и тоской? Ну почему Ариэлла столь не похожа на прочих молодых леди? Любая другая gadji на ее месте устроила бы истерику, требуя немедленного заключения брака. Ариэлла же хотела стать его любовницей и подругой, она готова была кочевать с табором, лишь бы быть рядом с ним.

Что ж, хорошо. Он будет любить ее ночь напролет, а утром посадит на первый же поезд, следующий на юг.

Тут шторка поднялась, и в ночь выпорхнул ангел страсти.

Ариэлла улыбнулась ему.

Эмилиан часто задышал, пораженный увиденным. Во взгляде ее сквозило игривое приглашение. Ее длинные золотистые волосы были распущены и ниспадали волнами на обнаженные плечи. Ариэлла была одета в желтую блузку, перехваченную золотистым поясом. У Эмилиана пересохло во рту, когда он заметил, что под блузкой у нее ничего нет. Фиолетовая юбка тончайшим шелком струилась по ее ногам. Эмилиана охватило такое всепоглощающее желание, что он тут же забыл, почему возражал против присутствия девушки в таборе.