Бренда Джойс - Опасная любовь

Она бросила пояс на пол и снова вымученно улыбнулась.

– Мы не были вместе с тех пор, как… уже неделю, в общем. Люби меня. – Она потянулась к своей блузке.

Эмилиан удержал ее руку, впервые в жизни понимая, что не способен заняться с женщиной любовью.

– Зачем? – спросил он.

На губах ее промелькнула бледная тень улыбки.

– Разве ты не хочешь меня? – прошептала она.

Эмилиан несказанно удивился. Она беспокоится о его потребностях?

– Я в порядке, – быстро ответил он, понимая, что лжет. Ничто никогда уже не будет прежним. Он зашел слишком далеко и совершил поступок гораздо более страшный, чем просто погубил эту девушку.

Ариэлла коснулась его щеки:

– Ты не в порядке. И я тоже нет. Мне никогда не забыть того, что случилось, но рано или поздно нужно попытаться оставить прошлое позади и продолжать жить дальше. Если мы займемся любовью, это поможет нам обоим.

– Ариэлла, ты вовсе не настроена сейчас на ночь страсти.

Она обхватила его руками за шею.

– Тогда обними меня, пожалуйста.

Трепеща всем телом, он повиновался.

– Я не хочу разочаровывать тебя, – сказала девушка.

Эмилиан задохнулся от душивших его эмоций, он больше не мог притворяться. Взяв Ариэллу за плечи, он отстранился и в упор посмотрел на нее:

– Я знал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

Она часто заморгала:

– О чем ты говоришь?

– Сколько раз повторял я тебе, что ты заслуживаешь прекрасного принца?

Глаза ее расширились, и она воскликнула:

– Я не могу спорить об этом сейчас!

Эмилиан отпустил ее.

– Я не имею намерения спорить с тобой, Ариэлла. Прежде ты, подобно Полярной звезде, озаряла мою жизнь ярким светом. Ты просыпалась с улыбкой на устах, и смех сопутствовал тебе весь день. Даже твои глаза улыбались мне!

– Я потеряла нашего ребенка, Эмилиан. Прошу прощения, я изо всех сил пытаюсь справиться с несчастьем.

– Знаю. Черт возьми, перестань передо мной извиняться! – прорычал он.

Ариэлла поморщилась.

– Я соблазнил тебя ради budjo – и ты провела с нами достаточно времени, чтобы понимать, о чем я говорю.

Ариэлла побледнела. Она догадалась.

– Я сознательно стал преследовать прекрасную, совершенную английскую принцессу, а потом я уложил ее к себе в постель.

– Нет, – прошептала она. – Прекрати! Зачем ты мне это говоришь? – По ее щекам катились слезы. – Мне больно, Эмилиан. – Она в мольбе протянула вперед руку. – Пожалуйста, не поступай так со мной сейчас.

Он покачал головой, отказываясь взять ее за руку.

– Я это затеял, я же и закончу. Наш брак был ужасной ошибкой.

Ариэлла резко осела вниз, словно ноги ее больше не держали. Она тяжело дышала.

– Ты только взгляни, что я с тобой сделал! – вскричал Эмилиан и тут почувствовал влагу на щеках. Он поспешно смахнул слезы.

– Это сделал вовсе не ты, – хрипло запротестовала девушка.

– Из-за меня ты ведешь жизнь цыганки! Положа руку на сердце, сможешь ли ты сказать, что тебя это вполне устраивает? Тебе нравится, когда тебя называют цыганской шлюхой? Тебе нравится, когда незнакомые мужчины лапают тебя? Тебе нравится, когда на тебя нападают? – кричал он.

– Я представления не имею, как кто-то может выносить такую жизнь, – всхлипывая, призналась Ариэлла. – Я ненавижу эту жизнь! И мне здесь не нравится!

Наконец-то Эмилиану удалось добиться от нее правды. Она не может вести жизнь цыганки. В каком-то смысле он даже почувствовал облегчение. Разве подсознательно он не ожидал подобного признания с тех самых пор, как они познакомились?

Ариэлла спрятала лицо в ладонях.

– Я больше не могу бороться за нас, просто не могу.

– Не за что бороться. Я подаю на развод, – ответил Эмилиан.

Она в ужасе воззрилась на него.

Сердце Эмилиана неистово протестовало, но он предпочел оставаться глухим к его крикам. Он не в состоянии дать Ариэлле ту жизнь, которую она заслуживает. Он причинил ей лишь боль и горе. Хуже того, он не сумел защитить ее, свою собственную жену!

Снова обретя способность говорить, он произнес:

– Наш брак был ошибкой. Его вообще не должно было быть. Я дам тебе развод.

– Как ты можешь так со мной поступить?

– Рано или поздно ты сама меня за это поблагодаришь.

Ариэлла смотрела на него широко раскрытыми глазами. Эмилиан почувствовал, как сердце его устремляется в дурную бесконечность. Развернувшись, он вышел.

Она, спотыкаясь, последовала за ним и, схватившись за шторку, закрывающую вход, прокричала:

– Ты подонок! Будь ты проклят! Будь ты проклят за то, как поступаешь сейчас со мной!

Эмилиан вздрогнул, но не обернулся. Ее слова ранили его, подобно вонзенному в спину ножу. Ему наконец-то удалось настроить Ариэллу против себя.

Быстрым шагом он проследовал в лес и, лишь скрывшись из вида, выпустил на волю свой гнев, подобный злобному, воющему от отчаяния зверю. Он потерял одновременно и еще не родившегося ребенка, и женщину, которую любит. Теперь, когда уже стало слишком поздно, он осознал, что действительно полюбил Ариэллу де Уоренн.

Могила находилась на семейном кладбище в Адаре.

Ариэлла медленно брела мимо мраморных надгробий, каменных памятников и величественных мавзолеев. Ее предков хоронили на этом тихом кладбище со времен правления королевы Елизаветы. Девушка дрожала от холода – наступил октябрь. Небо было затянуто низкими тучами, грозящими пролиться дождем. Даже облаченная в плащ с капюшоном, она всегда мерзла, так как была слишком худа.

С тех пор как Эмилиан оставил ее в гостиной имения Уиндсонг, минуло уже два месяца. Все это время Ариэлла каждый день навещала памятник, возведенный в честь их умершего ребенка. Сегодня утром она вдруг поняла, что вчера не приходила на кладбище, так как была слишком занята – к ней приехали посетители из города. Она нахмурилась, обеспокоенная своим внезапным открытием. Впервые за долгое время она наслаждалась оживленными дебатами касательно надвигающихся парламентских реформ.

Ариэлла осознала, что тоскует по Лондону.

Она споткнулась, укоряя себя в том, что, вместо исполнения священного долга перед своим ребенком, наслаждалась приятной компанией и жаждала снова оказаться в столице. Ариэлла посмотрела на небо и увидела, что солнце вот-вот готово показаться из-за туч.

«Мне становится лучше», – подумала она.

Ариэлла чуть заметно улыбнулась, проходя мимо мавзолея, в котором покоились предыдущие граф и графиня Адар. Она всем сердцем любила своих бабушку и дедушку. Они оба умерли во сне через несколько месяцев один после другого. Когда она навещала их могилу, всегда испытывала чувство успокоения. Сегодня Ариэлла почти ощущала их незримое присутствие рядом с собой.

«Я становлюсь романтичной», – решила она.

Но за каменными надгробиями простирался обширный, зияющий пустотой участок, который Клифф де Уоренн приготовил для своей семьи. Улыбка Ариэллы погасла. Среди покрытой травой земли и дубовых деревьев белело одно-единственное маленькое надгробие.

Два месяца назад при виде его ей никогда не удавалось сдержать слез. Теперь же девушка торжественно опустилась на колени перед надгробием и положила на землю букет белых роз. Высеченная на камне надпись гласила:

Возлюбленное дитя

Ариэллы и Эмилиана Сен-Ксавье

27 июля 1838 года

Покойся с миром

– Как ты? – прошептала она.

Она больше не могла представлять их ребенка так отчетливо, как прежде. Перед ее мысленным взором представала размытая форма с пронзительными серыми глазами, такими же, как у Эмилиана.

Ариэлла напряглась. Всякий раз, отправляясь на кладбище, она не могла не вспоминать об отце своего малыша. Он как будто ходил отдавать дань памяти вместе с ней.

Она глубоко вздохнула и попыталась сконцентрироваться на ребенке, хотя мысли ее неизменно возвращались к мужу.

– Твоя мамочка чувствует себя лучше, но это не означает, что теперь она станет любить тебя меньше.

Она вздохнула.

– Думаю, я поеду в Лондон, – сказала она. – Пришло время вернуться к привычной жизни. – Губы ее дрогнули. – Но я приду поговорить с тобой перед отъездом, а потом обязательно вернусь к Рождеству.

Перед ее взором промелькнули гневные глаза Эмилиана.

«Я это затеял, я же и закончу. Наш брак был ужасной ошибкой».

Ариэлла поднялась на ноги. Ей ненавистно было вспоминать последние проведенные с Эмилианом минуты. Она была так изнурена страданиями, что их ужасная ссора почти не запечатлелась в ее сознании, что не могло не радовать ее. Но это не значило, что она забыла, как грубо повел с ней тогда себя Эмилиан. Он решил развестись с ней в пору, когда она была настолько убита горем, что не находила в себе сил сопротивляться. В ту ночь он отвез ее на ближайшую железнодорожную станцию. С ней он говорить отказывался. Сама же она была слишком поглощена безысходностью, чтобы отговорить мужа от этого шага. Его поступок лишь усилил тяжелое бремя ее печали.

«Мне очень жаль, но так будет лучше. Ты и сама это поймешь, когда вновь обретешь способность рассуждать здраво».

Поездом они пересекли южную часть Шотландии, затем на пароме доплыли до Ирландии. Ариэлла, хоть и была убита горем, сердилась на Эмилиана за то, что он выбрал самый неподходящий момент, чтобы разрушить их брак. Ей никогда не забыть непроницаемо-решительного выражения его лица, которое он каждый день надевал, как маску. В железнодорожном вагоне Ариэлла ехала, свернувшись калачиком у окна, стараясь отодвинуться от Эмилиана как можно дальше. Она страдала беззвучно. Он же сидел рядом с ней, глядя прямо перед собой. Напряжение между ними было невероятным.

«– Я намереваюсь отправиться прямиком в Лондон, чтобы подать прошение о разводе.

– Как ты можешь поступить так со мной? С нами?»

В доме он провел очень мало времени. Тогда шел проливной дождь.

«Нам обоим известно, что в случившемся виноват я один».

С этими словами он сел в наемный экипаж и уехал прочь, ни разу не оглянувшись.

Ариэлла смутно вспоминала, как она бежала за ним, пока не лишилась чувств, и как брат на руках нес ее обратно в дом. Алексей тогда жаждал убить Эмилиана, но она умоляла его не вмешиваться и не усугублять ситуацию. Она была так опустошена горем и отчаянием, что старалась забыть Эмилиана и их брак. Она устала сражаться за него. Она испытывала радость и некое облегчение оттого, что вернулась домой. Уиндсонг являлся самым надежным убежищем на свете, а ее комната и вовсе святая святых, где она могла спрятаться под одеялом, когда только пожелает, чтобы исцелить свои раны.

Но образ Эмилиана незваным гостем проникал в ее мысли несколько раз за день. Боль и гнев до краев переполнили чашу терпения Ариэллы, она достаточно страдала и хотела немедленного прекращения своих мук.

Она пыталась не думать о разводе. Сегодня впервые за долгое время ей стало интересно, добился ли Эмилиан своего.

Боль завладела всем ее существом, и девушка снова опустилась на колени перед надгробием. Почему Эмилиан так с ней поступил? Ведь какое-то время они были очень счастливы вместе.

Сознание ее наводнили терзающие душу воспоминания. Вот их кибитка катится по проселочной дороге. Эмилиан, сидящий на козлах, улыбается, слушая ее нескончаемую веселую болтовню. Вот он танцует в отблесках костра, бросая на нее призывные взгляды, – это прелюдия страсти, которую они разделят ночью. Ариэлла воскресила в памяти и то, как он смотрел на нее сразу после принесения брачного обета, когда весь kumpa’nia собрался вокруг, чтобы поздравить их. Тогда глаза Эмилиана светились небывалой теплотой.

«Я никогда не перестану желать тебя».

Потрясенная, Ариэлла поднялась с колен. Картинки в ее голове сменяли одна другую, как в калейдоскопе. Эмилиан поднимает глаза от костра, над которым он склонился, готовя обед; Эмилиан, лежащий на ней и двигающийся в извечном ритме любви; Эмилиан, точно ястреб наблюдающий за ней из противоположного конца комнаты на балу у Симмонсов. Она снова видела его таким, каким он предстал в день их знакомства: облаченным в свободного покроя рубаху, бриджи и ботинки для верховой езды. А вот он, обнаженный по пояс, заносит для удара кузнечный молот, напрягая мускулы. В следующий момент перед ней предстал образ Эмилиана, по-хозяйски сидящего за своим рабочим столом в Вудленде.

Я люблю тебя.

Они все еще женаты или он уже получил документы о разводе? В таком случае ему пришлось бы обвинить ее в супружеской неверности. Она могла бы помешать разводу, если бы пожелала.