Эмили Лоринг - Опасная помолвка

Джерри снова обратился к Пейдж:

– Ты просто пропала из видимости, дорогая, – произнес он с упреком.

– Я? Да неужели? – она смотрела мимо него на пассажира, который ждал, чтобы освободили его место. Джерри поднялся.

– До скорой встречи, Пет, – кивнул он Пейдж, отрывисто кивнул Вансу и вернулся к своему креслу.

– Ну, и ради чего это все? – вслух подумал Ванс.

Пейдж была в ярости. Джерри и так поступил с ней достаточно отвратительно, когда невозмутимо бросил ее, но полагать, что достаточно только ласкающей нотки в голосе, одной улыбки, и она снова упадет в его объятия – даже для него это было слишком. Словно у нее не было никакой гордости, никакого самоуважения. Словно, она удивленно поймала себя на этой мысли, она не сидела рядом с человеком, который стоил десяти таких Джерри.

– Он был ужасно груб с вами, – сказала она Вансу. – Я прошу у вас за него прощения.

– Он был груб намеренно, – ответил Ванс. – Интересно, почему?

– А вы… промолчали, – она не смогла сдержать своего разочарования, в ее голосе послышался упрек.

Он широко улыбнулся.

– Я хочу знать, ради чего он предпринял эту намеренную попытку завязать со мной ссору. Я бы не сказал, что он привык это делать.

– А что, по-вашему, он привык делать?

– Позволять остальным людям ухаживать за ним, – ответил он и подумал, что совершил ошибку. Однако он не заметил обиды в лице Пейдж.

– Расскажите мне о вашей тете Джейн, – попросила она, изгнав Джерри из своих мыслей. – Она знает, что я лечу вместе с вами?

– О да, конечно. Я позвонил ей вчера после нашего с вами разговора и сказал, что нашел ту самую единственную девушку и боюсь ее потерять, поэтому я почти насильно тащу ее в Нью-Йорк, чтобы не упускать из виду, пока мы не поженимся. Я не могу упустить свой шанс.

– Это, – со смехом заметила Пейдж, – немного сильно сказано, не правда ли? Наверняка ваша тетя не поверит в такую чепуху. Она была сильно расстроена? – пока Ванс колебался с ответом, она добавила. – Вы можете мне все сказать. Если она настолько прямая женщина, как вы мне ее описали, я узнаю, что она обо мне думает в тот же момент, как мы встретимся. Ваши слова помогут мне приготовиться.

– Ну, это немного ее ошеломило, конечно. Но, поскольку это тетя Джейн, она сказала мне, что ужасно за меня счастлива, и добавила, как она желает познакомиться с вами и принять в свою семью.

Он говорит, подумала Пейдж, слишком осторожно, должно быть, смягчая тот испуг и недовольство, с каким тетя на самом деле восприняла его слова. Пейдж ответила только:

– Очень мило с ее стороны.

– Она милая женщина. Я думаю, она вам понравится. Я надеюсь на это. Если вам удастся преодолеть тот грозный барьер, которым она отгораживается от незнакомых людей, вы увидите, что она – чистое золото. А вам, как и любому человеку, это под силу, – он прочистил горло и торопливо продолжил: – Просто она переживает из-за того, что Беверли Мейн попросила позволить ей пожить в доме несколько недель. Но тетя Джейн сказала мне, что она что-нибудь придумает, может быть, предложит Беверли немного повременить с визитом.

Помолчав немного, Пейдж осторожно спросила:

– Ванс?

– Да, доро… да, Пейдж? – «Будь внимательней, дурак» выругал он себя. Помолвка же не настоящая.

– Это Беверли предложила переехать или ваша тетя попросила ее об этом?

– Да, это предложила Беверли. Послушайте Пейдж, эта Беверли хитрая, как лиса, и быстрая, как огонь. Следите за каждым вашим шагом, когда будете разговаривать с ней, чтобы она не подстроила вам какую-нибудь ловушку. То есть, если вам доведется встретиться, хотя, надеюсь, мне удастся предотвратить ее появление. Будьте внимательны, если она начнет спрашивать, как долго мы знакомы, где мы повстречались, каковы наши планы на будущее и так далее.

– Хорошо, – согласилась она, – но в таком случае будет лучше, если мы заранее договоримся обо всех подробностях.

– Что ж, давайте посмотрим. Я услышал крики о пожаре, поднялся по лестнице в горящее здание и вытащил вас оттуда с риском для жизни. Естественно, на вас произвел впечатление мой героизм.

– Ну, впечатляющего в этом мало. И потом это слишком древняя история. Лучше вместо лестницы я сброшу вниз свои волосы, как Златовласка, а вы взберетесь по ним наверх, чтобы спасти меня.

– Хм, у вас и вправду замечательные волосы, но взбираться по ним было бы трудно. Нет, надо придумать что-нибудь получше. Например, шахту завалило, и я пробивал к вам туннель в течение одиннадцати часов, чтобы спасти вас.

– Но что мне понадобилось в шахте?

– Это, – сказал он ей, – уже ваше дело. Я же, естественно, не настолько бестактен, чтобы спрашивать вас об этом.

– Да, естественно.

Час спустя Пейдж все еще заливалась смехом, откинувшись на спину кресла. Один за другим они перебрали все самые дикие и невозможные варианты, дурачась от души. Все напряжение исчезло. Всякое чувство отчуждения между ними пропало. Смех – лучший способ взаимопонимания.

– Посмотрите, – он тронул ее руку, – это огни Нью-Йорка.

Пейдж смотрела на одно из самых захватывающих зрелищ в мире. Башни Нью-Йорка упирались в небо, сияя от электрического света; Манхэттен лежал, зажатый двумя темными реками, один за другим сверкали мосты, соединявшие его с материком; тысячи машин, казавшихся сверху маленькими, как муравьи, неслись светлыми полосками по протянувшимся на сотни миль городским дорогам.

Пейдж с волнением глядела вниз. Там находились театры и музеи; великая музыка и великие университеты; сосредоточие современного бизнеса и науки, люди, занятые всеми вообразимыми делами; фантастически роскошные апартаменты и грязные трущобы; штаб-квартира ООН, где шла работа по поддержанию мира между народами, и те, кто замышлял свергнуть правительство. Честолюбие и надежды, мечты и отчаяние, деятельность всевозможного рода, самые невообразимые эмоции. Нью-Йорк! Сердце Пейдж стучало, дыхание стало чаще. Теперь Лесли уже не сможет сказать, что она повернулась к жизни спиной. Теперь она стремительно неслась навстречу жизни.

К удивлению Пейдж, Ванс приказал шоферу такси отвезти их в гостиницу «Плаца»

– Тетя Джейн сказала мне, что ей необходимо принять приглашение на обед, которое она по разным причинам отклоняла так долго, что отказываться и на этот раз ей просто неудобно, – объяснил он. – Мы пообедаем в «Плаца», а домой поедем позже.

Во время обеда он прервал на половине забавную историю, которую рассказывал, и укоризненно сказал:

– Вы же совсем не слушаете меня.

– Я действительно начинаю думать, что у меня мания преследования, – Пейдж тряхнула головой, и ее мягкие волосы медного цвета взметнулись вокруг шеи.

– Только не говорите мне, что вы снова заметили толстую женщину в плаще, – засмеялся Ванс.

– Нет, но старина Крысиный глаз сидит всего за четыре столика от нас – нет, слева от вас и немного сзади.

Ванс уронил со столика пачку сигарет, наклонился, чтобы поднять ее, и небрежным взглядом обвел зал.

– Тот худой приятель в костюме в зеленую полоску?

Пейдж кивнула, стараясь больше не смотреть в сторону человека с лицом хорька.

– А вы уверены?

– Если это не тот самый человек, значит, это его близнец, – в ее голосе звучала безошибочная уверенность. – Но… но почему, Ванс, почему?

– Когда это началось?

Пейдж задумалась.

– Это было в тот день, когда мистер Маркхэм вызвал меня к себе в кабинет. В тот день я отправилась на ленч со своей подругой, миссис Гордон Тревор, – рука Пейдж коснулась нефритового кулона. – Это она подарила мне его, я говорила вам.

– Расскажите, что тогда случилось.

– Ничего не случилось. Мы просто проходили мимо магазина Гамп и естественно остановились, чтобы посмотреть на витрины. Там я увидела этого человека и ту женщину в коричневом плаще – по крайней мере, их отражения в стекле.

– А вы можете вспомнить, о чем говорили со своей подругой в ту минуту? О чем у вас шла речь? Вы упоминали в разговоре «Маркхэм Электроник»?

Пейдж снова задумалась и с сомнением покачала головой. Лесли упрекала ее, что она носит траур из-за Джерри, а она это отрицала. Ей почему-то не хотелось рассказывать об этом Вансу.

– Лесли сказала, что я повернулась к жизни спиной, что я сунула свою молодость в нафталин, – она грустно улыбнулась. – Лесли просила, чтобы я позволила ей купить для меня наряд какого-нибудь яркого цвета или хотя бы яркие аксессуары к нему, – Пейдж подняла руку и беспомощно ее уронила. – Вот и все, Ванс, честно.

– Напрягите память. Представьте, что вы сейчас стоите перед витриной магазина Гамп, – его настойчивость заставила Пейдж попытаться мысленно восстановить ту сцену. – Вспомните точные слова, если сможете, – с той же настойчивостью продолжал он.

– Но все именно так и было. Ах да, я еще заговорила о нефрите. Глядя на магазин Гамп, поневоле о нем вспомнишь. Я сказала, что это подлинно чудесный камень, что мне не нужны все бриллианты в мире и что я бы предпочла им нефрит. В тот момент Лесли и предложила, чтобы все детали моего наряда были желто-зеленого цвета.

– Я очень сожалею, что мне приходится вторгаться в ваши дела, – сокрушенно сказал Ванс. – Но я надеюсь, что мне со временем удастся отыскать какую-нибудь зацепку.

– Пока нет ни одной?

– Если честно, нет, – тут он замер, уставившись на нее.

– Что случилось? У меня на носу пятно?

– Нефрит, – произнес он, нахмурившись. – Это единственно возможный кончик, за который можно ухватиться во всей этой истории.

– Но почему…

– Кто-то пытался сорвать с вашей шеи нефритовый кулон, – напомнил он ей.

– Да, правда, Ванс!

– Я понимаю, что такое предположение довольно абсурдно. Никакого смысла я пока в этом не вижу. Как мог кто-нибудь узнать, что ваша подруга миссис Тревор собирается послать вам такой ценный подарок?

– Это странно, – от волнения Пейдж повысила голос, но предупреждающий взгляд Ванса заставил ее перейти на шепот. Так необычно было осознавать, что за ними наблюдают, а может быть, и подслушивают их разговор. – Я вспомнила. Нефритовый кулон лежал в той же коробке, в которой прибыла одежда от Лесли.

– Так?!

– А печать на коробке была сломана. Помнится, я еще подумала тогда, какая беспечность – посылать такую ценную вещь без всякой предосторожности.

– Значит, кто-то мог положить кулон в коробку уже после того, как она попала в ваш дом. Кто-то хотел, чтобы он непременно попал в ваши руки. Но… могло такое случиться?

Пейдж думала, нахмурив брови. Затем она кивнула:

– Я думаю, да, могло. Моя квартирная хозяйка обычно сама расписывается в получении почты и оставляет все на столике внизу. Входная дверь не запирается до самой полуночи. Вполне можно зайти с улицы в коридор незамеченным. Единственная причина, которая заставила хозяйку принести коробку ко мне в комнату собственноручно, заключалась в том, что она просто умирала от любопытства, так хотела увидеть, что я себе купила в таком дорогом магазине.

– Значит, кто-то исподтишка передал вам кулон, сломав печать на коробке, адресованной на ваше имя, и положив его туда, а кто-то еще пытался у вас его отобрать.

– Но тот, кто пытался сорвать его в Чайнатауне, был обыкновенный грабитель, который не может иметь ничего общего с этим делом.

– Вы так думаете, Пейдж? У меня странное подозрение, что с вас не спускали глаз все это время.

– С меня не спускают глаз, и сейчас, – произнесла она немного нетвердым голосом.

– Я тоже теперь не спущу с вас глаз, – напомнил ей Ванс.

Он хотел уже сказать, что Маркхэм тоже следил за ней, но решил, что не стоит. Это могло напугать ее еще больше. Решив, что она достаточно взвинчена из-за вчерашнего происшествия в Чайнатауне, первого в жизни полета и предстоящего тяжелого испытания при встрече с его тетей, он перевел разговор на более спокойные темы. Он небрежно рассказывал ей о правилах уличного движения в Нью-Йорке, выразил надежду, что еще не наступила слишком глубокая осень, и она успеет полюбоваться прекрасным осенним убором Новой Англии. Сказал, что попытается выкроить свободный уик-энд для экскурсии в Вермонт и Нью-Гампшир. Он указал ей на несколько знаменитостей, сидевших вместе с ними в ресторане, но при этом внимательно следил за тем, чтобы не оборачиваться в сторону человека с лицом хорька.

К тому времени, когда таксист высадил их у небольшого четырехэтажного дома на Восточной тридцать шестой улице в одном из районов Нью-Йорка под названием Мюррей Хилл, он с облегчением заметил, что ее напряжение исчезло. Во время поездки в такси он то и дело оглядывался через плечо, но если за ними и следили, то делали это крайне осторожно, и он ничего не заметил.

Это, видимо, вполне устраивало мужчину с лицом хорька, у которого было достаточно сообразительности, чтобы предугадать конечную цель их поездки и не следовать за ними, а опередить их. Теперь он стоял на ступенях в проходе между зданиями, прислонившись к стене старого кирпичного дома, и глядел, как Пейдж и Ванс поднимались по лестнице, ведущей к парадной двери.