Белла Фрэнсис - Опасная штучка

Она сделала глубокий медленный вдох. Почувствовала влагу на щеках и в уголке рта.

В доме послышалось движение – стук каблуков, хлопанье дверей, приток свежего воздуха.

Тара напряглась, Майкл сжал ее, будто пытался передать свою силу. Теперь она могла открыться и впитать ее или же сделать то, что так хорошо умела, – отмахнуться.

Шаги приблизились, а Майкл не шевелился.

– Майкл! Тара! Вот вы где! Дорогие мои.

Тара оттолкнула его, и Майкл разжал руки. Она чуть приподняла подбородок, на всякий случай быстро провела пальцами под глазами и изобразила лучшую свою улыбку. Поправила рукой волосы. Удивленный взгляд. Полная готовность.

Анжелика вела себя так, словно регулярно заставала подобные сцены. Поразительно. Особенно учитывая то, что это случилось впервые. Она плыла по комнате, торжественно улыбаясь, выбирая фотографии и комментируя изображения: то двоюродного брата, то какой-нибудь тетушки. Как будто она выскочила на кухню, чтобы смешать коктейль, и вернулась в комнату, усыпанную конфетти, а не на поле эмоциональной битвы.

Да, у нее хорошо получилось замять сцену. Естественно. Майкл никогда не давал ей особого повода беспокоиться о нем. Эта тема была табу. Конечно, Анжелика встречала некоторых его любовниц. Но в таких вопросах он старался держать сестер на расстоянии. Считал, что так лучше. Не хотел, чтобы те знакомились с женщинами, которые все равно исчезнут из его жизни; это могло навести на ошибочные мысли. Например, о постоянстве, стабильности в его личной жизни.

Тара не справлялась со своей ролью, и уже давно – с тех пор, как они покинули скай-бар. Она переигрывала, вела себя слишком шумно. Ее было слишком много. Возможно, сказывалось длительное пребывание в компании одного-единственного человека. Или это была ломка после отказа от еженощных вечеринок, на которые она подсела. А может, она боролась со своим влечением к Майклу. И тут говорило не его самолюбие, это было очевидно. Как и постоянная эрекция, которую он пытался контролировать.

Не только Тара не могла оправиться после случившегося. С каких это пор он говорил о своей матери… с кем бы то ни было? Он с трудом выдерживал разговоры с Фернандой, когда та хотела поговорить о ней, выяснить, какой была мама. Это причиняло ему боль. Все еще.

Он наблюдал за Тарой, болтающей с Анжеликой. Ее щеки раскраснелись, она беспрестанно касалась волос руками – то поправляя их, то накручивая пряди на пальцы. Она ни разу не посмотрела в его сторону, а ведь еще десять минут назад ее ладони скользили по его телу.

Она собрала груду фотографий и устроилась на диване с Анжеликой. Он должен отдать должное сестре и ее умению смягчать даже самые сильные шероховатости. А Майкл знал, что у Тары они были болезненными.

В голове у нее столько всего вертелось. Так много вопросов. Она не истеричка – просто вспыльчива и беспокойна. И воздвигла слишком высокую стену вокруг себя. Какой-нибудь парень, несомненно, рискнет. Тара достойна этого – во многих отношениях. Один только внешний вид – эти губы, густые блестящие волосы, от которых она никак не могла оторвать руки, чистые голубые глаз. Но важнее всего – теперь Майкл узнал ее немного лучше – были ее страсть и энергия и одна очень мягкая сторона, которую Тара изо всех сил скрывала.

Это вызывало в нем такие чувства, о которых Майкл раньше и не подозревал. Без сомнений: она просто морочила всем голову, в том числе и ему.

Майкл пересел на другой диван и уставился в телефон, проверяя электронную почту. Если можно так сказать. Чтобы вникнуть во все присланные видеоматериалы, требующие финальной правки, ему потребуется несколько часов. Он слышал краем уха, как болтовня Анжелики начала творить чудеса, и Тара постепенно успокоилась, словно не балансировала на грани эмоционального срыва всего несколько минут назад.

Женщины сосредоточились на нескольких фотографиях, и рука Тары запорхала над страницами ее блокнота. Майклу было любопытно взглянуть на наброски. Затем их разговор перешел к тканям.

Он обратил внимание на контраст между ними: Анжелика являла собой самообладание и контроль, Тара же была вся энергия и движение. Темное спокойствие против золотоволосой живости. Он не мог оторвать от нее глаз – какой естественной она казалась с Анжеликой. Как она озарила и без того полную дневного света комнату. Словно гирлянда сказочных огней.

Анжелика поймала его взгляд. Встала и вышла из комнаты. Одарив его невозмутимой улыбкой, когда проходила мимо.

– Что насчет обратного полета? Ты по-прежнему хочешь отправиться домой сегодня вечером?

Она бросила на него говорящий взгляд. Недоверчивый. Настороженный. Но тем не менее это была связь. Она чуть заметно пожала плечами, и вся ее живость словно куда-то улетучилась.

– Ты должна остаться, по крайней мере еще на один день. Тара, ты выглядишь усталой.

Майкл не хотел признаваться себе в том, что почувствовал, представив, как Тара садится в самолет. Просто лететь сегодня не лучшая идея. Таре нужно отдохнуть, вернуть жизненные силы. И он знал, что они должны восстановить энергию между ними. Чтобы посмотреть, как далеко они смогут зайти. А Майкл подозревал, что довольно далеко. Он никогда не встречал более чувственную женщину, а ведь она еще не до конца раскрылась. Эмоциональная связь, которой они могут достичь во время секса, будет просто невероятной. Он знал это. Даже не задумывался, просто знал.

– Я останусь до утра. Но во второй половине дня у меня встреча с банком. Мне нужно получить их согласие на еще один кредит.

Она посмотрела на свой блокнот, подняла несколько фотографий и сложила их в аккуратную стопку.

– Слава богу, Анжелика вернулась. Я чуть было не ошиблась: оказалось, она вовсе не такая поклонница классического стиля, как я думала.

– В самом деле? Это меня удивляет. Может, ты поощряешь ее на такую смелость? Честно говоря, до этого она даже с сухими завтраками не пыталась экспериментировать. Что меня, как ее опекуна, вполне устраивало, сама понимаешь. Никогда не нравилось наблюдать за рискованным поведением сестры.

– Понимаю.

– Неужели? – Это было интересно. Не так давно она обвинила его в том, что он одержим идеей все контролировать. – Что же заставило тебя изменить отношение?

– О, не знаю. Возможно, взглянула на вещи твоими глазами. Полагаю, у тебя есть определенная ответственность. Я же отвечаю только за себя.

– Как и большинство людей в твоем возрасте. Ты не одна такая. До аварии я тоже отвечал только за себя. Не случись этого, я по-прежнему бы так рассуждал.

И это чистая правда. Удивительно, насколько кардинально жизнь может изменить курс всего за одно мгновение. Как ни странно, Майкл снова это почувствовал. Он нажал на «Паузу» на ноутбуке и подошел к Таре. Лениво поднял и положил обратно несколько фотографий, которые оказались в «избранной» стопке. Взглянул на блокнот.

– Можно?

Тара выглядела немного напряженной. На самом деле безумно напряженной.

Она прикрыла эскизы руками.

– Ах, лучше не надо. Я немного… ревностно отношусь к работе, пока не доведу до конца. Это просто… Они просто…

– Эти наброски просто часть тебя, та часть, которую ты не хочешь показывать миру, пока не убедишься, что надежно спряталась за всеми твоими стенами из волос, макияжа, нарядов и манеры поведения? Ты исправляешь собственные творения даже больше, чем я, querida. Эй, я не критикую, – добавил он, заметив, что Тара не в восторге от его анализа.

Он так сильно хотел поднять ей сегодня настроение, подбодрить. Став накануне свидетелем всего спектра ее эмоций, Майкл знал, как легко у нее можно вызвать гнев или страсть. Но хотел наблюдать ее именно в страсти. Эти поцелуи до появления Анжелики – такие сладкие и сексуальные. И Тара была такой живой в его руках. Пока снова не испугалась. Она была как маленькая дикая кошка – прекрасная, неуловимая, всегда готовая обороняться. И Майклу все больше хотелось приручить ее.

Он протянул руку и нежно погладил ее волосы… Она едва почувствовала его прикосновение.

– Я вообще не критикую. Ты такая, как есть, только ты знаешь свою историю. И это хорошо. Никто, а я в последнюю очередь, не собирается давить на тебя, чтобы разузнать детали, о которых ты не хочешь рассказывать. Но, Тара… – Он понизил голос и смотрел, как она становится мягче прямо на его глазах. – Между нами что-то происходит. Не знаю, что именно. Но я не хочу, чтобы мы тратили время на борьбу друг с другом, словно находимся в зоне боевых действий. Давай проведем оставшееся время в другой зоне? Что ты на это скажешь? Хм?

Он приподнял ее подбородок и чуть не утонул в синей глубине ее глаз. Какое лицо. Такое честное и открытое – на несколько мгновений. Затем Тара опустила глаза и снова спряталась.

– Думаю, у нас уже был шанс в такой зоне, Майкл. И полагаю, ты знаешь, что я чувствую. Ты не можешь поднять и уложить меня, где «уложить» является ключевым словом.

Тара по-прежнему не смотрела на него. Он позволил себе медленно провести пальцами по ее округлому подбородку, по нежной щеке вверх к идеальному розовому лепестку ее уха. Тара с трудом подавила дрожь, и волнение не ускользнуло от Майкла. Это завело его. Он овладеет ею сегодня, войдет в нее во что бы то ни стало.

– Мои дорогие, мы уже готовы перекусить?

Иногда его сестра все-таки была занозой.

– Я организовала легкие закуски на террасе. Но боюсь, что не смогу присоединиться к вам.

– Что случилось, Анжелика? Снова звонили из Организации Объединенных Наций? Очередной кризис в магазине с косметикой? – Стоя за Тарой, он намеренно не убрал руку с ее плеча. Почувствовал, что она попыталась отодвинуться в сторону, наверняка из-за присутствия Анжелики, но он хотел, чтобы Тара просто успокоилась.

– Ха-ха, Майкл. – Анжелика достала телефон и помахала им в сторону брата. – Никаких специальных миссий, но сегодня я должна присутствовать на одном торжестве с моим будущим мужем. Себастиан чувствует себя брошенным. Тара, я надеюсь, ты не возражаешь, что я снова уезжаю, у тебя наверняка достаточно материала, чтобы начать работать над эскизами?

– Именно этим я и займусь. Тогда недели через две увидимся в Лондоне. Сначала я, разумеется, напишу тебе по электронной почте. Мы определимся с тем, что тебе особенно понравится, а затем выберем уже из этого. Поездка действительно очень помогла, Анжелика.

Тара встала, и девушки обнялись: не обычные модные поцелуи куда-то в воздух, а настоящие ласковые объятия. Это немного озадачило Майкла. Наверняка она всего лишь очередной проект Анжелики, не из-за чего беспокоиться. И такое нежное прощание никак не связано с тем, что он намеренно касался ее всего тридцать секунд назад. Меньше всего ему хотелось, чтобы сестра начала что-либо домысливать или выдумывать.

– Хочешь поужинать сейчас? Может быть, сходим куда-нибудь позже, раз это твой последний вечер? Ферн будет в школе всю неделю. Так что не проблема, если ты захочешь просто расслабиться. Поработать над эскизами? Или я мог бы приготовить что-нибудь. Просто скажи, какой вариант тебе больше нравится, Тара.

Анжелика ушла, и колебания воздуха вскоре улеглись. Майкл и Тара снова остались вдвоем. Ни души вокруг, ни единого звука. Тара повернулась на месте – голубые глаза казались еще ярче, щеки пылали, пухлые губы были приоткрыты.

Майклом овладело огромное желание обнять ее, сгрести в охапку, и он подошел к Таре.

– Ты ведь уже закончила рисовать наброски?

Она посмотрела на груду бумаги.

– Думаю, что сделала достаточно.

Майкл почти чувствовал ее колебания и нерешительность. Тара знала, что он сгорает от желания прикоснуться к ней. Но Майкл понимал, что они должны быть честны друг с другом, прежде чем она вновь отдастся ему. Поцелуи – это одно. Но Тара была права. Он хотел от нее большего, гораздо большего. Прямо здесь. Сейчас. И точка.

Но серьезные отношения никак не вписывались в его жизнь. Да и в жизнь Тары тоже. Так, может, лучше обсудить это, а затем приступить к изучению той самой химии между ними. Тогда ни у кого не возникнет заблуждений; когда все закончится, ей не будет больно. И ему не придется переживать все заново.

– Тара.

Просто ее имя. Но даже от одного этого звука воздух раскалился от страсти. Тара резко взглянула на него, прищурилась.

– Я действительно хочу, чтобы мы закончили начатое. Мне это необходимо. Думаю, тебе тоже.

Она дотронулась до стула, стоящего рядом с ней, и Майкл заметил, как ее пальцы вцепились в спинку.

– Мне кажется, я должна держаться от тебя подальше, Майкл, а не закрываться.

– Я знаю, что причинил тебе боль. Но в этом гораздо больше виновато твое воображение. Конечно, я был грубоват, когда мы только познакомились. Ты не мой тип – теоретически вообще не мой. Я лишь пытался игнорировать тебя. Но когда мы оказались одни в машине, а потом у меня в квартире… Тара, я не могу оторвать от тебя рук. Посмотри на себя, посмотри, что твое тело вытворяет со мной. Я испытываю боль, просто стоя рядом с тобой, зная, что через несколько часов тебя здесь не будет. Я больше не могу не замечать то, что ты делаешь со мной.