Белла Фрэнсис - Опасная штучка

Глаза Тары широко раскрылись и потемнели. Она была готова. Майкл посмотрел на нее, лаская взглядом, он уже не смог бы остановиться при всем желании. Облегающая шелковая блузка не скрывала, что происходило с телом Тары. Ее идеальные розовые соски были напряжены и выступали под нижним бельем. Грудь вздымалась от глубоких неровных вдохов, и он знал, скользя взглядом вниз по ее телу, что Тара возбуждена не меньше, чем он.

Казалось, в комнате вот-вот разразится гроза.

Тара перестала строить свои невидимые стены.

Еще минута – и Майкл разрушит всю конструкцию.

– Ты знаешь, как хорошо нам вместе, Тара. Наши губы просто созданы друг для друга. Я еще никого не целовал так, как тебя.

Она кивнула. Отрицать это было невозможно.

– Твоя кожа как шелк, и когда я провожу рукой по твоему телу, тут же хочу прикоснуться к нему губами: ласкать языком, целовать каждый дюйм, Тара. А этого еще не произошло. Но должно случиться, Тара. Сними блузку. Позволь мне взглянуть на тебя. Пожалуйста.

Она начала теребить шелковые завязки, которые стягивали блузу по бокам. Спустя несколько мгновений взгляд Майкла упал на ее грудь в бюстгальтере сливочного цвета. Теперь больше всего на свете ему хотелось прикоснуться к ней, обнять, заставить стонать от удовольствия, когда он по очереди обхватит губами ее отвердевшие соски.

Он сделал шаг ближе.

– Ты прекрасна.

Но она остановилась. Отступила.

– Майкл – это… слишком. Меня пугает то, что ты творишь со мной, и то, что можешь заставить меня делать, хотя я знаю, что ты на самом деле думаешь обо мне.

Он нашел его. Наконец-то. Способ подобраться к ней.

– Тс-с. – Майкл заставил ее замолчать. Покачал головой и, обхватив ее подбородок руками, приподнял его. Посмотрел в голубые, широко раскрытые глаза. – Тара, хочешь знать, что́ я действительно думаю о тебе? Я думаю, что ты удивительная женщина. Удивительная. Я уважаю то, чего ты добилась в жизни. Твой яркий живой ум и твою неиссякаемую энергию. Ты знаешь, что я люблю твое тело. Просто обожаю. Но мы должны быть честны. Наши жизненные пути не пересекаются. И, да, я был дураком, когда пытался обмануть себя. Твое тело просто требует моих прикосновений, и я должен успокоить его, Тара. Мы обязаны воспользоваться временем, которое у нас есть. В этом нет ничего плохого. Абсолютно. Все в порядке. Все хорошо.

И Майкл опустил голову и приник к ее губам, его язык медленно проник внутрь, нашел ее язык и спелся с ним в страстной борьбе. Майкл поглощал ощущения, пробегающие по телу Тары, зная, что она во власти сексуальной энергии и больше не пытается с этим бороться. Она была с ним, стонала и прижималась бедрами к его телу.

Эрекция не заставила себя долго ждать, Майкл ощущал пульсацию внизу и боролся с желанием сорвать одежду с них обоих прямо здесь. Он провел руками по ее голой плоти, расстегнул бюстгальтер и накрыл груди ладонями.

– В спальню – прямо сейчас.

Темные, слегка опьяненные глаза на мгновение закрылись, когда Майкл подхватил ее на руки, такую мягкую и теплую. Такую драгоценную. Он вышел с ней через двери и направился наверх в спальню. Тара, которая сначала крепко держалась за него, начала сползать вниз и превратилась в настоящую дикую кошку. Неожиданно ее руки были повсюду, пытаясь стащить с него одежду. Майкл помог ей – сорвал с себя рубашку, сбросил все остальное.

Тара тут же опустилась перед ним на колени и крепко обхватила губами его орудие, потянула нежно, но умело. Он громко застонал и провел рукой по ее волосам, резко поднял ее на ноги, прежде чем все успело закончиться. Она выглядела возбужденной и неуправляемой. Полупомешанной. На ее порозовевшей коже уже выступила испарина. Тара все еще была наполовину одета, а Майкл хотел видеть ее полностью обнаженной. Их руки одновременно оказались у нее на талии, он позволил ей самой стянуть брюки, в то время как его губы и руки ласкали ее везде.

Наконец, она была готова и, обнаженная, полулежала на кровати. Ее идеальные груди и нежная кожа между бедрами жаждали его губ. Он раздвинул ее ноги и провел пальцем по влажной складке, зная, что это еще сильнее возбудит его. Одно лишь это прикосновение к набухшей влажной коже, и он потерял контроль над собой.

Где же презервативы? Казалось, это вопрос жизни и смерти, Майкл был уже на взводе. Наконец отыскал один и быстро натянул.

– Тара, я должен это сделать. Не могу больше сдерживаться – ты просто сводишь меня с ума…

И Майкл погрузился в нее, почувствовал, как ее тепло обволакивает и сжимается вокруг него. Мощными рывками он входил и выходил из нее, глядя вниз на красивое лицо Тары и глаза, наблюдавшие за ним. А это еще больше заводило его. Он был уже близок к оргазму. Не мог остановиться. С Тарой все ощущения казались особенно сильными, острыми. Он почувствовал тот самый момент, когда возврата уже быть не может, и пережил сильнейший оргазм.

Майкл рухнул на нее, все еще возбужденный, тяжело дыша, словно его сердце вот-вот разорвется. Но он знал, что еще нужен Таре, и приподнялся на локтях. Посмотрел на нее сверху вниз. Ему казалось, что он видит ее насквозь. И то, что он наблюдал, представлялось просто правильным. Странно, но по-другому он это никак не мог назвать. Майкл поцеловал ее – неторопливым и затяжным поцелуем. Вливая в нее чувство. Словно воскрешая к жизни.

Тара с радостью приняла эстафету, выскользнула из-под него, и Майкл перевернулся на спину. Потом она забралась на него, оперлась коленями по обе стороны от его головы и опустилась на него сверху. Майкл мгновенно ощутил, как его плоть снова стала твердой. Он еще никогда не видел и не переживал ничего более эротичного. Он двигал бедра Тары, куда ему хотелось, и пробовал ее на вкус, раздвигая языком нежные складки, проникая вглубь и сводя ее этим с ума. Майкл опустил руку вниз и коснулся себя, в момент ее оргазма он снова хотел быть внутри ее. Какое райское блаженство! А крики и стоны Тары, как ничто другое, заставляли его чувствовать себя настоящим мужчиной. Она была такая страстная. Такая красивая. Такая женственная.

Он переместил Тару ниже и поцеловал ее изможденное лицо, и грудь, и живот, и ноги, а затем поменял презерватив и снова вошел в нее. Они слились в одно целое: два тела, скользящие друг по другу, два жадно целующихся рта и два сердца, бьющихся в пылу страсти.

Майкл открыл глаза и знал, что она сделала то же самое. Между ними происходило нечто большее, чем просто секс. Пусть Майкл еще не в состоянии определить и назвать это нечто, но ему придется с этим смириться. Сейчас он мог лишь ласкать Тару внутри и снаружи. Что он и делал, пока не почувствовал, что она близка к очередному оргазму, тогда он замедлился, дождался, чтобы она сжалась вокруг него… И вот настал момент, с какой-то первобытной силой Майкл взорвался, с облегченным стоном изливаясь пульсирующей струей.

– Тара… – Он погладил ее по волосам и притянул в объятия. Майкл хотел, чтобы в этот момент она чувствовала себя особенно желанной. Они лежали, тяжело дыша, пытаясь охладить пыл. – Это было…

Он засмеялся. Перекатил ее и подмял под себя, уставился на нее. Тара закрыла глаза и глухо засмеялась в ответ. Он знал, что она снова ускользает от него. Чувствовал это.

– Ты такая сексуальная, такая красивая.

– Но все-таки неприличная, – хриплым шепотом ответила она едва слышно.

Он замер.

– Тара… Почему? – Ее лицо было повернуто в сторону. Он схватил ее за подбородок. – Почему ты отказываешься от того, что только что произошло между нами?

Ее глаза были закрыты, а губы плотно сжаты в тонкую линию. Ее тело приходило в себя, и Майкл видел, что она восстанавливает систему обороны.

– Тара. Тебе нужна помощь. У тебя какая-то психическая травма. Это было… это было потрясающе. Во многих отношениях. В этом нет ничего неприличного. Все было невероятно особенно и правильно.

Она открыла глаза, но уставилась вперед, в пустоту. И не произнесла ни слова.

Он все еще оставался внутри ее, уже расслабился, но старался удержать ее как можно ближе. Бесполезно. Она отстранилась. Исчезла. Оградилась от него тридцатифутовой стеной. Майкл гладил ее волосы, нежно массировал ее руку, пробормотал, какая она удивительная.

Ничего. Что должна была пережить эта женщина, если она вела себя так? Майкл чувствовал себя обязанным выяснить это. Он не мог оставить ее в таком состоянии. Это было бы неправильно.

Но Тара приняла свое решение. Встала. Произнесла куда-то в воздух:

– Майкл, ты отличный парень. Замечательный брат для твоих сестер. И я великолепно провела здесь время. Но я действительно думаю, что все произошедшее между нами – ошибка. Как ты сказал, у нас разные жизненные пути. Так что спасибо. За хорошее время, отличное время. Но я сейчас соберусь, можешь организовать машину? Мне нужно доработать бизнес-план для банка, закончить эскизы, разобраться с приготовлениями для Парижа. Я должна еще так много всего организовать. Даже не верится, стоило составить список.

Он наблюдал за ней не в силах пошевелиться. Тара, все еще обнаженная, передвигалась по комнате, подбирая одежду, поправляя волосы. Дойдя до двери, открыла ее и обернулась, посмотрела через плечо на Майкла и бросила ему самую фальшивую улыбку, какую он когда-либо видел. Застенчивую и сексуальную, как у Мэрилин, и вымученную одновременно.

Что он наделал? Во что только ввязался? И как ему теперь разобраться в этом? Тара нуждается в поддержке. Его мозг закипал. Она должна поговорить о том, что отравляет ее изнутри. Ей нужен кто-то, кто присмотрит за ней. Она самое уязвимое существо с самым неприступным фасадом.

И он позволил ей вот так уйти из его жизни!

Банкиры просто мерзавцы. Хуже, чем она ожидала. А что до так называемого бизнес-консультанта, который подготовил наихудший бизнес-план… Ладно, возможно, ей стоило сначала проверить план самой. Или выбирать консультанта по настоящей рекомендации, а не по протекции друзей, которых – давайте будем честными – у нее на самом деле не было. Тусовщики хороши, когда у тебя все в порядке. Но как только ты на мели и кредитная карточка заблокирована, они исчезают быстрее, чем шампанское в бесплатном баре.

Лучше бы она сразу отнесла этот гонорар в пятьсот фунтов в универмаг «Селфридж» и оставила в каком-нибудь бутике косметики, потому что уже планировала, сколько разных ненужных продуктов накупит после удачной в финансовом отношении встречи. Тара закрыла глаза и представила себе ультраяркие тени, которые бы просто обожала в течение двух недель. И, возможно, какие-нибудь зимние цвета лаков для ногтей… Она взглянула на неухоженную кутикулу, – а может, и нет.

Презентация продолжалась. Условия были согласованы. Ей следовало бы взять с собой бухгалтера, но это стоило бы ей еще больше денег. Она вытерпит. Тара посмотрела на часы и заметила фиоле товый синяк на руке. Отпечаток от пальца. Вот что бывает, когда занимаешься диким сексом с самым знойным мужчиной в Европе.

Ее сердце снова екнуло.

– Условия вас устраивают, мисс Девайн?

– У меня есть выбор?

– Конечно. Вы можете уйти и попробовать получить более выгодные условия в другом месте.

Она скрестила ноги – юбка немного задралась, но Таре было наплевать. Ее чулки давали ей некоторое чувство преимущества и удовлетворения, потому что она могла предсказать, куда упадут их глупые взгляды.

– Да, я уверена, что могла бы. Но давайте не будем притворяться, вы повысили ставку, потому что знаете, я приперта к стенке и часы тикают.

Она взяла документы, которые появились перед ней, и расписалась на них. Встала. Оправила фиолетовое шелковое мини-платье, которое на самом деле в этом не нуждалось. Протянула руку сначала одному, потом другому ростовщику с потными ладонями и выскочила из банка.

Этот пункт можно вычеркнуть. Остальная часть списка была довольно расплывчата. Все было туманно. Тара помнила, что должна сделать несколько срочных звонков, и что еще не известны детали поставок на следующей неделе, и что она договорилась о какой-то сделке с одним блогером.

Это так не похоже на нее. Обычно она в курсе всего. А с тех пор как вернулась из Барселоны, вообще ничего не помнит. Не владеет ситуацией даже наполовину. Как будто с разбега ударилась головой о стену и теперь лежит на земле в куче обломков. Она была истощена физически, умственно и – внимание – эмоционально. Таре казалось, что Вселенная перестроилась, а она сама одиноко вращается в каком-то другом космосе, без контроля или возможности вернуться назад.

Она шла вниз по Оксфорд-стрит, глядя перед собой и не видя ничего. Намереваясь спустить немного денег. Найти утешение в толпе. Опять. В какой момент это началось? Когда, возвращаясь из школы, она заходила в каждый магазин, ко всем друзьям, чтобы продлить дорогу домой? Когда пряталась, зная, что дед Девайн окажется дома раньше нее? Уходила через заднюю дверь, если он заходил через переднюю? Когда планировала побег. Мечтая о том времени, когда она будет контролировать свою жизнь, а не он. И ей больше ни в чем не придется зависеть от других.