Белла Фрэнсис - Опасная штучка

Подошел к окну и распахнул шторы. Потом вернулся к кровати.

– Доброе утро, Фернанда.

– Ей нужно выспаться, Майкл, оставь ее в покое.

Анжелика вошла в спальню и принялась поднимать и аккуратно складывать одежду. Комната походила на комиссионный магазин. На прикроватном столике стоял огромный стакан с водой, повсюду были разбросаны ювелирные украшения и наряды.

– Она пьяна в стельку?

– Майкл, успокойся, с ней все в порядке.

Суетливость Анжелики начинала его раздражать.

Фернанда валялась в алкогольной коме, как последнее быдло, – у Майкла было достаточно опыта, чтобы понять это, – так почему же кто-то пытается убедить его в обратном? Именно так все и начинается. Вот так ровесники Ферн играют в «орел или решку» с судьбой. Ферн шестнадцать – в точно таком же возрасте он связался с плохой компанией и покатился вниз по наклонной. Был слишком самоуверен и тщеславен, чтобы слушать кого-либо, за исключением комплиментов по поводу своего внешнего вида или мастерства в постели. И абсолютно глуп и наивен, чтобы понимать, что просто не мог быть хорош в сексе. Вот так молодые жизни и выходят из-под контроля, когда рядом нет взрослых, которые по-настоящему заботятся о тебе.

И пусть Анжелика думает, что поступает правильно, – его мать тоже была уверена в своей правоте, – но они просто другие. Доверчивые, добрые, неиспорченные. Не такие, как он. Совсем не такие.

Поэтому он не позволит истории повториться. Ни за что.

– Подними ее, Анжелика. А потом можете рассказать мне, что, черт возьми, произошло вчера ночью. Думаешь, я не просек ваш план? Вы подослали ко мне эту маленькую секс-бомбу, чтобы удержать меня подальше, разве нет?

– О, Майкл, ты ведь не был груб с ней?

– Ты уже спрашивала. Не твое дело, что я сделал, или не сделал, или сказал Таре. – Он отвлекался и уже не совсем понимал, зачем вообще здесь. – Просто разбуди Ферн, я подожду на кухне.

Он направился в сияющую глянцевую кухню. В голове стучало от слишком большого количества кофеина и горечи. За одну ночь его обвели вокруг пальца три женщины, и впервые за много лет он почувствовал, что ситуация развивается в направлении, которое ему не очень нравится.

Майкл достал телефон и снял блокировку. У него есть остаток выходных, а в понедельник уже поездка в Испанию. Но до этого его ожидают выяснение отношений, бессонница и сокрушающие воспоминания, связанные с Тарой Девайн.

Тара Девайн? Почему, где и как это имя пересеклось с его? Двадцать четыре часа назад он получил план передвижения Ферн и согласился сопровождать Анжелику на модный показ Тары. Нехотя согласился. Высидел мучительный час, благодаря судьбу за то, что его больше ничто не связывает с этой чушью.

Восемнадцать часов спустя он самозабвенно «жарил» в постели ту же мисс Девайн и не мог насытиться ею. В чем его проблема? Сексуальное расстройство? Последняя любовная связь была давненько. Возможно, Тара просто разбудила в нем что-то.

– Ты наконец встала. – Он наблюдал за Ферн, которая осторожно ступала через кухню. Она двигалась, словно была стеклянной и боялась разбиться. Головная боль? Или хуже?

Она опустила голову. Майкл не видел ее лица из-за волос, но Ферн сидела согнувшись на барном стуле с телефоном в руке, игнорируя брата. Ее тело практически сложилось пополам, и Ферн выглядела довольно хрупкой в своих пижамных шортиках и гигантских носках. При этом она безостановочно строчила сообщения.

– Убери телефон, Фернанда.

Она выключила его и положила экраном вниз, но глаз на Майкла не подняла.

– Где ты была вчера вечером?

– Тусила. На вечеринке.

– Тогда почему сказала, что останешься дома?

Она взглянула на него снизу вверх. Вызывающе. Раньше он никогда не видел ее такой.

– С чего ты взял?

– Я жду ответа. Не отвечай вопросом на вопрос.

Она нахмурилась и пробормотала:

– Тара права. Ты действительно помешан на контроле.

– Рад, что мы это выяснили. Мнение Тары очень важно для меня. – Он действительно хорошо контролировал себя, так что слова прозвучали спокойно и медленно.

– Великолепно! Мы все вместе сможем поговорить об этом через пару минут. Она уже едет сюда.

Если бы он сейчас отхлебнул кофе, точно поперхнулся бы. Но Майкл ничем не выдал себя, лишь бросил удивленный взгляд на Анжелику, которая присоединилась к ним на кухне, – беззаботная, как будто так происходит каждое субботнее утро и Тара Девайн постоянный гость.

– Пообедаем? Полагаю, самое время для обеда… завтрак мы, кажется, уже пропустили.

До смешного легкомысленные рассуждения его сестры прервал звонок в дверь. Майкл оглядел остальных, но те продолжали свою маленькую игру. Так что он направился к входной двери.

Если Тара не ожидала увидеть его, то очень умело это скрыла. Широченная улыбка, розовая помада на губах, несколько взмахов ресниц, словно Майкл был соринкой, которую она пыталась сморгнуть. Уверенно вошла внутрь.

– Майкл.

Прошла вперед по коридору, он не мог оторвать взгляда от ягодиц, покачивающихся в кожаной юбке, которая сидела как вторая кожа. Эта кожа – ее кожа, – он никогда не видел и не касался ничего подобного. Нежная, кремово-белая, шелковистая. Он проводил Тару взглядом до самой кухни. Послышались приветственные возгласы сестер, даже страдающей от тяжелого похмелья Фернанды.

– Так ты поедешь?

Поедешь куда?

Он вошел в кухню. Увидел, как Тара приблизилась к Ферн. Обняла ее и была вознаграждена мягкой улыбкой.

– Я бы очень хотела. Но у меня много дел, возможно, лучше повременить. Пока все не уладится.

Пока что не уладится?

Выступление Анжелики было достойно награды. Легкая улыбка и королевский наклон головы.

– Конечно… конечно. Мы могли бы запланировать время после Парижа. Не хочется откладывать надолго. Думаю, это единственные свободные дни, которые появятся у меня в ближайший месяц.

Тара получила чашку кофе и теперь стояла рядом с Ферн.

– Это сложно. Когда вам нужно знать точно?

Нужно знать что?

– О, я просто думала заехать за тобой перед рейсом, или, если ты полетишь сама, я могу встретить тебя в аэропорту.

Что? Они все выучили сценарий перед приходом Майкла?

– Что тут происходит? Куда вы все собираетесь? – потребовал ответа Майкл, едва сдерживая растущее раздражение.

Они обернулись к нему – две темные головки и одна светлая. Три пары больших глаз и губы, сложенные трубочкой.

– В Барселону. Тара согласилась разработать дизайн моего свадебного платья и приедет к нам на… Ну, детали мы можем обсудить и позже.

– Это правда? Тара, мне кажется, мы должны поговорить.

– О чем?..

О состоянии Фернанды. О сигналах, которые она посылает его впечатлительной сестре. Об умопомрачительном сексе, который был у них менее шести часов назад. Ее приезд в Барселону не вариант. Он хотел порядка, а не хаоса. Он хотел, чтобы Ферн успокоилась и вернулась к занятиям. Он хотел думать о Таре Девайн в прошлом, а не наблюдать ее в настоящем и мечтать сорвать с нее одежду.

Ему было просто необходимо сохранять контроль над своей головой и телом. А Таре Девайн удавалось превращать его в примитивное существо с рефлекторными реакциями и странными эмоциями. Кто бы, черт возьми, захотел такого? Она уже заставила его сомневаться в самообладании, задуматься о чувстве вины и всей его системе ценностей. Это никуда не годится!

Видимо, его сестры вышли из комнаты. Но его больше обеспокоил огонек в глазах Тары, чем отсутствие других людей. Когда дверь защелкнулась, Тара повернулась к нему.

– Согласна, нам нужно поговорить. Сначала я. Прошлой ночью я пришла к тебе домой, наивно веря, что встречу там остальную компанию. В машине я однозначно даю понять, что не хочу тебя поцеловать. Переступаю порог квартиры, и ты однозначно решаешь, что «нет» означает «да».

– Хочешь сказать, ты была против того, что произошло между нами?

– Нет. – Она отвела взгляд. – Нет. Я только хочу сказать, что то, как ты обращался со мной после, шокировало меня.

Она повернулась к нему лицом: глаза казались огромными. У любой другой женщины по щекам уже катились бы слезы уязвленного самолюбия, но Тару трудности лишь закалили. И это задело его еще сильнее.

– Ты сама посылала довольно ясные сигналы. Я пошел за тобой в ванную комнату, помнишь? Но ты хотела уединиться.

– Винишь меня? Я духа не успела перевести, как меня поставили на счетчик. Было ясно сказано, что время пошло.

– Тара, ты распутница. Не пытайся обмануть меня, что надеялась на какую-то галантность. Ты знаешь правила такой игры. Ты или участвуешь, или нет. И ты была в игре по самую твою великолепную шею.

Он посмотрел прямо туда. Ее серебристый трикотажный джемпер с косым воротом открывал эту шелковую кожу. Ключица подчеркивала линию, которой он касался губами. Декольте скрыто, но Майклу достаточно и воспоминания о нем, чтобы пробудить свое похотливое желание. Он взглянул вверх – Тара смотрела на него в упор. В голубых глазах все еще жила боль, а самые розовые, самые пухлые губы по-прежнему были сложены в презрительно-капризной гримасе.

– Распутница? И кто же играет в игры по правилам, которые ты придумал? Правило первое: вести себя как высокомерный болван. Правило второе: напрочь игнорировать ясное предупреждение другого человека. Правило третье: нападать, как вырвавшийся из клетки зверь…

– Правило четвертое: соответствовать ожиданиям мисс Секс-бомбы.

Она онемела от изумления.

– Что? Разве я не прав? Сейчас ты играешь с большими мальчиками, Тара. Тебе лучше убедиться, что ты продумала все ходы до конца, потому что это не репетиция.

Она положила руки на бедра и выпрямилась. Грудь вздымалась, а кожа порозовела, как тогда, когда они занимались любовью. Тара была великолепна в своей ярости.

– Просто послушай, что ты говоришь. Это же абсолютное бахвальство. Я ни за что не сыграла бы с тобой снова, пусть даже моя жизнь зависит от этого.

– Твоя жизнь будет зависеть от того, насколько далеко ты будешь держаться от моих сестер. Так почему бы тебе не пойти и не сказать Анжелике, что ты передумала?

– Ты мне угрожаешь? Ты серьезно угрожаешь мне?

Нет, конечно, он ей не угрожал. Просто вырвалось. Ему было необходимо, чтобы она оказалась подальше от них, и в первую очередь – от него самого, и немедленно. Потому что от одного ее вида сейчас – сверкающие глаза и приоткрытые влажные губы, руки на бедрах, грудь, выступающая под тонкой, мягкой тканью свитера, – он хотел владеть ею целиком и полностью, насколько это возможно.

– Ничего не получится, Тара.

– Все отлично получится. И вот как. Я честно заслужила заказ на платье Анжелики. Мне нужно провести с ней какое-то время, чтобы понять, чего именно она хочет. Мы договорились, что встретимся на следующей неделе. Тот факт, что мы с тобой занимались сексом, не имеет значения. Самая большая проблема заключается в твоей потребности контролировать все аспекты жизни каждого, в том числе и мои! Только этого тебе не удастся. Ясно?

Она подошла ближе к нему для большей убедительности своей маленькой тирады, и этого оказалось достаточно. Майкл протянул руки и обхватил ее лицо, сделал шаг вперед и, чуть приподняв Тару, прижал к себе. Овладел розовым ртом и заставил замолчать на какое-то мгновение.

Он вынуждал Тару отступать, пока та не уперлась спиной в дверь. Прижавшись к Таре, Майкл провел руками по ее груди, проник под джемпер и внутрь бюстгальтера. Она вскрикнула от удовольствия, но его губы поглотили все звуки. Руки Тары были везде – похлопывали его по ягодицам, скользили по плечам, вниз по торсу и, наконец, добрались до его возбужденной плоти. Тара была такая же знойная, как пустыня Мохаве, совершенно ему под стать.

Майкл отступил назад, положил руки ей на плечи, перевел дыхание. Конечно, Тара права. Даже если она действительно настоящая тусовщица, какой хотела казаться, – а он начинал подозревать, что это медийный миф, – он перешел границы дозволенного. Но это к делу не относится. В первую очередь он предан семье, и так будет всегда. И никакое половое влечение или дерзкие остроумные комментарии не превратят ее в женщину, рядом с которой он хотел бы находиться. Всего лишь неделя в ее компании – и посмотри, что случилось с Ферн. Одна неделя с ней, и кто знает, что станет с ним?

– Мне такое не нужно. Просто не хочу, чтобы Фернанда еще больше подвергалась влиянию твоего мира. Ты получила заказ от Анжелики – хорошо. Но остальное табу.

Тара мгновенно разозлилась, быстро пришла в себя и шагнула в сторону, одной ладонью обхватила дверную ручку, другой поправляла волосы. Она посмотрела на него, качая головой и дыша с презрением:

– Как я уже сказала, я играю по собственным правилам. Смирись с этим.

Меньше всего сейчас ей нужны были ссоры. Любого характера. Стресс от организации следующего шоу зашкаливал, и, да, она развязно держалась перед своей командой, но критика Таре была не страшна.