Чтобы успокоиться и обрести равновесие, Мэгги пару раз глубоко вздохнула. Хотя Генри и угрожал ей, но, похоже, и в самом деле по-своему любил. Несомненно, он хотел обладать ею. Это была своего рода болезнь, мания, которую он был не в силах преодолеть. Но способен ли он причинить ей физический вред? Прошел год, Генри продолжал ей названивать, но его угрозы так и оставались угрозами.

Похоже, Сандра ошиблась. По крайней мере Мэгги хотелось так думать, и она уцепилась за эту мысль как утопающий за соломинку. По-видимому, и научные теории часто дают сбой. Улыбнувшись, Мэгги потянулась к выключателю стоявшей на столике у кровати лампы. Она знала, что эту ночь проведет как никогда спокойно.


Генри не раз приходилось наблюдать за тем, как Крис вместе с Мэгги поднимался в ее квартиру, а утром от нее уходил. Когда это случилось впервые, он едва не сошел с ума от ревности. Похоже, крыша у него тогда все-таки поехала, поскольку после этого у него случился провал в памяти, а когда он пришел в себя, то обнаружил, что беспощадно колотит по окровавленному лицу какую-то проститутку. С отвращением оттолкнув от себя бесчувственное тело, Генри бросил его на тротуар в безлюдной аллее. Он едва не забил ее до смерти, эту женщину, — в своей же машине, среди бела дня. К тому же он не помнил, как это случилось, и осознал, что творит, когда дело было уже сделано. Это все Мэгги виновата, подумал он.

Генри в жизни не испытывал подобной ярости. Он ненавидел и Мэгги, и того человека, который поднимался в ее квартиру. И как только он с самого начала не раскусил ее, не понял, что она — шлюха? Женщины шлюхи все до единой — разве не так? И с чего это он решил, будто Мэгги отличается от других представительниц своего пола? Потому только, что она красива? Да, внешне она и в самом деле выделялась среди прочих, без сомнения, была такой же лживой и испорченной, как все остальные. Что ж, он устроит ей и ее приятелю веселую жизнь!

Генри сидел в арендованном седане в самом конце парковочной площадки. Во рту у него тлела сигарета, и ее огонек отражался красной точкой в его блестевших от возбуждения глазах. Генри не отрываясь наблюдал за гостиничной дверью. Неожиданно у него на губах появилась хитрая улыбка. Эта женщина никак не поймет, что он всегда будет рядом. Его любовь всемогуща, и он не откажется от нее ни за что на свете.

Свет в окне 14-го номера погас. Губы Генри раздвинулись в улыбке. Уж чего-чего, а терпения у него хватало. Он может ждать сколько угодно и в конце концов дождется того момента, когда эта женщина будет извиваться как змея в его руках и молить о пощаде. Прежде чем убить ее, он сделает ей больно, очень больно. Пусть она испытает страдания, какие он испытывал в последнее время — а ведь он прошел через ад. Ну а потом, когда с Мэгги будет покончено, можно будет заняться мистером Красавчиком.


В шесть утра Мэгги поднялась, позавтракала на скорую руку в гостиничном ресторанчике и вывела свой синий седан с парковочной площадки. Вырулив на шоссе, она прибавила газу. По радио обещали небольшой снегопад. Снег и вправду пошел, но, в полном соответствии с прогнозом, его было не много. Во всяком случае, черная лента шоссе не поменяла цвета.

Мэгги прикинула, что доберется до Рок-Спрингса за пару часов. Если небо к тому времени не прояснится, она остановится в каком-нибудь мотеле и будет ждать улучшения погоды. Что бы там ни говорили по радио, снегопад мог превратиться в метель, а рисковать она не хотела.


Прошел час, потом другой. Мэгги нахмурила брови: никаких примет того, что неподалеку находится город, она не обнаружила. Нигде ни малейших следов цивилизации. Не было видно даже указателей на обочине. Женщина зябко повела плечами и поплотнее запахнулась в подбитое мехом пальто. Хотя обогреватель исправно гнал в салон теплый воздух, Мэгги почувствовала озноб. И причиной тому было беспокойство, охватившее ее при виде бескрайнего, пустынного пространства, по которому она мчалась.

Снегопад между тем усиливался. Мэгги с неприязнью посмотрела на шкалу радиоприемника. Голос диктора по радио вещал о некотором ухудшении погоды, но на самом деле надвигался настоящий буран.

Ходившие из стороны в сторону по ветровому стеклу дворники стали спотыкаться: им уже невмоготу было справляться с налипавшей на стекло снежной массой. Снег валил густыми хлопьями, и скоро под колесами образовался скользкий снежный настил. Мэгги посмотрела в окно: казалось, она попала в царство Снежной королевы. Холмы, дорога, деревья на обочине — все было покрыто толстой белой пеленой.

В другое время она непременно полюбовалась бы на великолепный вид и оценила бы его холодную стерильную красоту, но только не теперь. Снегопад превратился в досадное препятствие, мешающее ей достичь цели.

Машину заносило то влево, то вправо, и она едва продвигалась вперед. Дорога между тем становилась все уже. Странно, подумала Мэгги, бросая взгляд на лежавшую рядом на сиденье карту. Ничего подобного там отмечено не было. Быть может, она, сама того не ведая, съехала с автострады? Нет, такого не могло быть: она сразу бы заметила.

Наверняка она все еще на шоссе — как же иначе?

Мэгги бросила взгляд вперед и с облегчением вздохнула. Там замаячил какой-то дорожный знак, а следовательно, она не заблудилась и едет в нужном направлении.

Чтобы окончательно в этом убедиться, Мэгги остановила машину и вылезла. Ветер в буквальном смысле валил с ног и не давал вздохнуть. Она пригнулась и подняла воротник, чтобы защитить лицо от острых, как кусочки стекла, снежинок, впивавшихся в лоб и щеки.

Она поскользнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за крыло автомобиля. На дороге под снегом оказался самый настоящий лед, а ходить по льду в сапогах на шпильках, как известно, не очень-то удобно. Черт, подумала она, как ее только угораздило оказаться в этой снежной пустыне, да еще и в сапогах на высоком каблуке?

Двигаясь медленно и осторожно и закрывая лицо от снега, она добралась наконец до дорожного знака на обочине. Смахнув с него снег и как следует рассмотрев изображение, Мэгги едва не закричала от отчаяния. Неудивительно, что расстилавшаяся вокруг местность представлялась ей снежной пустыней, а вокруг не было ни бензозаправочных станций, ни мотелей — ничего. Каким-то непостижимым образом она отклонилась от автострады и оказалась бог знает где — среди дикого пустынного края. Оставалось только развернуться и ехать назад. Что ее ждет? Мэгги не знала даже, есть ли поблизости хоть какие-нибудь населенные пункты.

Она пошла обратно к машине, снова поскользнулась и упала. И сразу же лицо залепил холодный мокрый снег. Мэгги с трудом поднялась. Когда она залезла наконец в салон, с наслаждением вдохнула теплый воздух, выяснилось, что левая пола ее пальто покрыта ледяной коркой.

Мэгги била крупная дрожь — от холода и волнения. Стянув с рук перчатки, она подставила пальцы под струю теплого воздуха из обогревателя.

— Вот это холодина! — пробормотала она. — В жизни бы не подумала, что такое бывает! — Снег на ее волосах начал таять, и по шее за шиворот поползла тонкая струйка воды.

Сняв сапоги, Мэгги вытрясла из них снег и снова надела. После этого она отряхнула от снега пальто.

В следующую минуту она уже выжала сцепление. «Проеду еще немного, — сказала она себе, зябко поеживаясь, — пока… пока не найду место, где можно спокойно развернуться».

Когда машина подъехала к развязке, не отмеченной никакими указателями, Мэгги с облегчением вздохнула. Продолжать путь по неведомой проселочной дороге, по которой можно было проехать сотню миль и не встретить даже признаков жилья, она не решилась.

С другой стороны, повернув назад, она могла попасть прямо в лапы Генри — в том, конечно, случае, если он и в самом деле ее преследовал. Увы, соображениями такого рода пришлось пренебречь. Мэгги необходимо было вернуться на автостраду.

Как ни осторожно она поворачивала, машину занесло и она потеряла управление. Теперь автомобиль скользил по льду, неподвластный ее воле. Колеса жили теперь своей отдельной жизнью, автомобиль шел юзом и неумолимо приближался к обочине дороги, вдоль которой была вырыта глубокая, засыпанная снегом канава. Когда передние колеса все-таки туда угодили, Мэгги поняла, что попалась.

— Господи, только не это! — в панике воскликнула она.

Не в силах до конца поверить, что оказалась в западне — да еще какой! — Мэгги дала задний ход, но колеса лишь бессильно прокручивались на гладкой поверхности льда. Более того, машина при этом все больше увязала в снегу.

— Доездилась! — простонала в отчаянии Мэгги. Выключив мотор, она некоторое время сидела в абсолютной тишине, собираясь с мыслями и борясь с охватившей ее паникой. Когда она снова обрела способность действовать, первым ее побуждением было еще раз выжать газ и дать задний ход, чтобы попытаться выбраться из канавы, но она отогнала от себя эту мысль, понимая, что передние колеса засели намертво.

Ей вдруг захотелось распахнуть дверцу, выскочить из машины и бежать куда глаза глядят, но и это желание она подавила. Зачем бежать — и куда? Вокруг бушевал буран, и на десятки миль вокруг не было ничего, кроме снежной пустыни.

«Думай, Мэгги, — говорила она себе, — используй свое серое вещество. Думай, детка!»


Прошло несколько минут. Поразмышляв, она пришла к выводу, что выбор у нее в общем-то невелик. Она могла остаться в машине и молить Бога, чтобы он послал ей кого-нибудь на помощь. Или выйти из машины и пешком двинуться назад, к автостраде.

Принимая во внимание то, что одета она была отнюдь не для пешеходных прогулок в подобную погоду, оставалось сидеть в машине, ждать, когда закончится буран, и уповать на милость провидения.

Мэгги скользнула взглядом по приборной доске и вздохнула с облегчением. Бензина у нее еще оставалось примерно три четверти бака… так что если не жечь топливо зря и периодически отключать печку, можно продержаться несколько дней и выбраться из этой переделки живой и даже более-менее здоровой.

Чтобы подбодрить себя, она изобразила на губах подобие улыбки и уселась поудобнее. Рано или поздно кто-нибудь обязательно проедет мимо. В конце концов, снегоуборочные машины, разделавшись с заносами на главной автостраде, могут свернуть и сюда. Может проехать дорожный патруль, какой-нибудь местный фермер, да мало ли кто? Главное, не отчаиваться — ее обязательно найдут. Мэгги покачала головой. Умирать ей совсем не хотелось. Да это ей и не грозит, если, конечно, вести себя разумно.

Буран все усиливался. Каждый час Мэгги выбиралась из салона и как могла смахивала с автомобиля снег. Нельзя, чтобы машину окончательно замело, тогда ее никто не заметит, даже если проедет или пройдет от нее в нескольких шагах.

Около полуночи Мэгги вдруг пришло на ум, что на завтрак она съела один-единственный ржаной тост и выпила чашку кофе. С собой же у нее не было ничего, даже плитки шоколада, только пластмассовый стаканчик с крышкой, в котором плескался недопитый холодный кофе.

Прежде чем расположиться на ночевку, Мэгги переоделась. Вместо джинсов натянула спортивный шерстяной костюм, а на него еще один такой же. Сапоги на высоких каблуках сменила на толстые меховые шлепанцы и, прежде чем закутаться в пальто, надела еще толстый шерстяной свитер. Теперь ей было тепло. Хотя воздух в салоне стал прохладным — Мэгги экономила горючее и выключила обогрев, — смерти от переохлаждения она могла не опасаться.

В первом часу ночи она допила кофе и наполнила пластмассовый стаканчик снегом. По крайней мере от жажды она тоже не погибнет.

Интересно, сколько времени человек может прожить без пищи? Она слышала о людях, которые голодали неделями — и ничего, оставались живы. Мэгги ухмыльнулась; когда ее спасут, она устроит себе настоящий пир — наестся так, что от стола ее придется уносить.

Потом она задремала и проснулась от ощущения невероятного, леденящего холода. Ветер по-прежнему завывал за стеклом машины. Этот неприятный, заунывный звук навевал бесконечную тоску. Мэгги включила зажигание, чтобы прогреть салон. Как только воздух немного нагрелся, она заглушила двигатель. Включая и выключая печку, она, в сущности, занималась самым бессмысленным делом на свете: завывавший за окном ветер мгновенно выстуживал машину, и в салоне снова становилось холодно, как в склепе. Ночь между тем все тянулась и тянулась. Казалось, она никогда не кончится. Мэгги было холодно и одиноко — так одиноко, как никогда в жизни. Она решила бодрствовать и не поддаваться дреме — вдруг рядом кто-нибудь проедет? Во сне она не услышит шума мотора и лишится шанса на спасение. Уж лучше она поспит днем, когда рассветет и ее машину будет легче заметить.

Согласно прогнозу, утром снегопад должен был прекратиться. Но это не слишком обрадовало Мэгги, поскольку по радио сообщили, что на подходе новый снегопад, который должен обрушиться на штат Вайоминг к завтрашнему вечеру. Как только рассветет, она попытается очистить от снега машину — не может такого быть, чтобы по этой дороге вообще никто не ездил! Кто-нибудь обязательно увидит автомобиль и спасет ее.