Марина Агекян - Опасная встреча

Габби охватило странное волнение. Он не рассчитывал остановиться в гостинице, полной народом. Взглядом найдя Робина, который уже шел в их сторону с ключами от номеров, он громко спросил, стараясь перекричать шум голосов и музыку, которую играли на скрипке и пианино.

— Что здесь происходит?

— Традиционные приготовления к Рождеству. Здесь так принято, — пожал плечами Робин, протянув ему ключи. — Второй этаж, правое крыло.

Габриел взял ключи и посмотрел на Эмили.

— Я…

Он хотел сказать ей, куда следует идти, но его прервал совершенно неожиданный голос. И весьма знакомый.

— Клифтон! — воскликнул темноволосый молодой человек с бокалом вина и красным лицом направляясь в его сторону. — Габриел, неужели это ты?

Габби повернулся, меньше всего на свете ожидая увидеть здесь своего университетского друга.

— Дэвис, — проговорил ошарашенный Габби. — Артур Дэвис…

— Габриел, дружище, я и не знал, что ты вернулся! — Он оказался рядом с ним и, едва удерживая бокал, крепко обнял его, умудрившись в своем нетрезвом состоянии не пролить ни капли своего драгоценного вина. — Как поживаешь?

Придя в себя от удивления, Габриел откашлялся.

— Хорошо…

Позади Дэвиса показалась удивительно красивая белокурая молодая девушка.

— Артур, милый, кого ты там встретил?.. — Красавица остановилась возле молодого человека. Ее голубые глаза задержались на Габриеле. — О, милорд, не думала встретить вас в наших краях.

— Мисс Ребекка, — проговорил Габриел, взяв руку сестры своего друга. — Как всегда хорошо выглядите.

— Благодарю, — протянула Ребекка, залившись довольным румянцем. — Вы как всегда сама галантность. Как вы оказались здесь? Неужели прознали про наш ежегодный предрождественский вечер танцев? Или братец проболтался вам?

— Но ведь Рождество еще не скоро, больше двух недель, — заметил Габби, проигнорировав ее вопросы.

— Чепуха. — Рассмеялся Артур, отпив из бокала. — Мы готовимся к нему с самого начала декабря, а в этом году сгорела местная ассамблея, где мы обычно проводим вечер танцев. Но в гостинице Мартина большая столовая, которую мы и решили превратить в танцевальную залу… — Его взгляд вдруг задержался на ком-то, стоявшем рядом с Габриелем. — О, дружище, кто эта прелестная особа? Ты должен немедленно познакомить нас!

Габби заскрежетал зубами, понимая, что ситуация выходит из-под контроля. Угораздило ж им остановиться именно в этом месте. Он повернулся к притихшей Эмили, которая стояла рядом с ним, прижимая к груди Ника. Она растерянно и со страхом посмотрела на него, словно хотела бы исчезнуть из этого места. Он не посмел винить ее за это, желая того же всем сердцем. И неожиданно понял, что ставит ее в неловкое положение. Она была одна, без компаньонки и с чужим ребенком на руках, похожим на него. Худшего поворота событий не могли бы придумать.

— Это… — начал он, желая уберечь Эмили от любых волнений, но его прервал недовольный и слегка резкий голос Ребекки.

— Да, Габриел, кто эта незнакомка?

Габби строго посмотрел на своевольную красавицу.

— Это мисс Эмили Суинтон, подруга моей сестры, которую мне поручено доставить к ней.

Он не заметил ошеломленного взгляда Эмили, направленного на него.

— А ребенок, я полагаю… — начал Артур, пристально изучая Эмили таким слащавым взглядом, который очень не понравился Габриелю.

— Какая разница, Артур? — капризно бросила Ребекка. — Габриел, вы должны обязательно посетить танцы, они начнутся через полчаса. Вы ведь придете? Я обещаю оставить за вами…

— И возьмите с собой очаровательную мисс Суинтон, — добавил Артур, уставившись откровенным похотливым взглядом в вырез ее платья.

Габби испытал острое желание въехать по его физиономии. Он хотел было что-то сказать, но ее привлек робкий голос Эмили.

— Я… я пойду.

Развернувшись, она быстро пошла к лестнице и вскоре скрылась за поворотом на втором этаже. Он хотел броситься за ней, но его остановили голоса его знакомых.

Эмили уложила Ника, а теперь обеспокоенно ходила по своей комнате, сжимая дрожащие пальцы. Поразительно, но Габриел знал ее фамилию! Она ведь никогда не говорила об этом, но видимо женитьба его сестры на Тони дала ему возможность узнать о ней самой. Как много он знал о ней? Он интересовался ею? Боже, неужели ему была известна постыдная подробность ее прошлого? Эмили сгорела бы со стыда, если бы это было так, и надеялась, что Эмма никому не рассказала об этом. Эти мерзкие детали никогда не должны дойти до ушей Габриеля!

И еще одна вещь не давала Эмили покоя. Почему он представил ее, как подругу сестры? Почему сказал, что он должен доставить ее к его сестре? Эмили с болью осознала, что тем самым он в который раз попытался спасти ее репутацию, но зачем? Зачем он усложняет и без того сложную ситуацию?

Эмили замерла у окна, за которым не переставал идти снег. Ночь была на удивлении светлой благодаря белизне снега, но от этого ночь все равно оставалась мрачной и черной. Как ни назови Эмили, она навсегда останется запятнанной и никому не нужной… И как бы Габриел ни старался, между ними всегда останется зияющая пропасть. Как он этого не понимал?

Тяжело вздохнув, Эмили закрыла глаза и попыталась убедить себя, что ей нет никакого дела до того, что он остался внизу со своими знакомыми. И той красивой леди, мисс Ребеккой, которая глаз не спускала с Габриеля. Конечно, ему бы лучше оставаться в обществе благородных людей, а не сидеть с ней, с глупой, одинокой и совершенно скучной особой.

Почему-то от этих мыслей у нее задрожала нижняя губа. Эмили тут же прижала пальцы к губам, приказывая себе взять себя в руки. И запрещая себя думать о том, что вчера в это самое время он сладко целовал ее, а сейчас предпочел остаться с друзьями, как будто ее уже и вовсе не существовало.

Ей не должно было быть больно или обидно, но ей было ужасно больно и обидно от того, что он так быстро променял ее компанию на компанию тех мерзких людей. Хуже того, до ее номера доносилась приятная музыка, под которой сейчас Габриел наверняка кружил ту элегантную и соблазнительную мисс…

Неожиданно в дверь постучали. Эмили вздрогнула, но всё же направилась к двери, гадая, кто это может быть. Возможно, слуги принесли ей горячую воду для ванны, но она просила сделать это только через час. Когда Ник крепко заснет.

За дверью оказался не кто-нибудь, а Габриел собственной персоной. Это так сильно поразило Эмили, что она какое-то время просто смотрела на него, будто видела впервые. Он вдруг мягко улыбнулся ей и склонил голову набок.

— Ты впустишь меня, или мне удалиться?

Она встрепенулась и выпрямилась.

— Что-то произошло? — совсем тихо спросила Эмили, боясь обнаружить, что его друзья последовали за ним.

Когда по ее тревожному взгляду, которым она быстро окинула коридор, Габби понял, чего она боится, он поспешил успокоить ее.

— Ничего не произошло. Я велел принести нам ужин сюда, и если ты не против, я хотел бы поужинать здесь, с тобой.

Эмили снова уставилась на него, чувствуя, как сердце делает непристойные кульбиты в груди. Боже, он действительно сказал, что хочет поужинать с ней? Хочет побыть с ней? Он оставил своих друзей, чтобы только поужинать с ней?

Почему ей вдруг стало так трудно дышать?

— Ты… ты хочешь войти?

Ничего глупее она не могла спросить. Но он не подал и виду, продолжая нежно улыбаться ей.

— Если ты не против.

Как она могла быть против? Он хотел войти и уже сказал об этом. И теперь давал ей возможность сделать ответный шаг, ответное признание. У нее дрожали руки, когда она отошла в сторону и открыла пошире дверь. Неизъяснимая радость заполнила всё внутри. Господи, она умирала от желания побыть с ним!

— Нет, я не против, — дрожащим голосом произнесла она и подождала, пока он войдет.

Когда они остались одни в комнате, Эмили овладела непривычная скованность. Минуту назад ей было не по себе от того, что он танцует с другой, а сейчас она не знала, что ей делать, когда Габриел пришел к ней. Безумная радость затмевала все остальные мысли, но и страх не позволял ей насладиться до конца этими мгновениями.

Она вдруг подумала, что никогда больше ей не представится такая возможность еще раз провести с ним вечер. Побыть рядом с этим удивительным человеком, который оставил своих друзей ради нее. У нее почему-то стала кружиться голова. Да возможно она играла с огнем, но она не могла заставить себе отказаться от его общества, от предложения разделить с ним ужин. От возможности еще чуть дольше смотреть в его мерцающие серебристые глаза. И почувствовать себя хоть кому-то нужной.

Он стоял и смотрел на Ника, пока принесли ужин и накрыли на стол. Едва слуги ушли, как он повернулся и подошел к ней. Эмили не могла спокойно дышать, сжимая дрожащие пальцы теперь уже совсем по другой причине. Ее вдруг охватило какое-то странное волнение. Желание стоять вот так и смотреть на него вечно. Ей бы этого было достаточно. До конца жизни. Но Габриел предлагал ей нечто большее. Нечто особенное. Нечто поистине бесценное.

Он стоял очень близко от нее и задумчиво смотрел ей в глаза. Затем поднял руку и накрыл ее сплетенные пальцы.

— Ты замерзла, — прошептал он, взяв ее руки в свои теплые ладони.

Эмили не могла пошевелиться, зачарованно глядя на него, чувствуя, как тепло его рук перетекает в нее, согревая самые отделенные уголки ее души. Она, наконец поняла, почему его прикосновения были такими особенными для нее и никогда не вызывали отвращения. Глядя в бархатисто серые излучающие нежность глаза, она, наконец, признала себе, что еще очень давно, семь лет назад, впустила его в свое сердце, но до сих пор не находила в себе смелости признаваться в этом. Поразительно, они пробыли вместе не так много времени, но он начинал значить для нее слишком много. Опасно много…

— Пойдем ужинать?

Он помог ей сесть и присел сам. Они начали ужинать вкуснейшими блюдами: белый суп, дикий гусь, печенья с миндалем, бисквиты со специями. Он снова завел разговор о Древним Египте, и Эмили с большой охотой поддержала его, по-настоящему наслаждаясь этими драгоценными мгновениями. Позабыв о страхах и сомнениях, она погрузилась в чарующий мир, который полностью увлек ее.

На этот раз его желание поговорить об истории была естественной и непринужденной. Он на равных обсуждал с ней, критиковал и восхвалял деяния давно умерших людей. Если бы Эмили не присутствовала при этом разговоре, она бы подумала, что все это ей снится.

Ей было так хорошо и спокойно рядом с ним. Свет свечи падал на его красивое лицо, заставляя мерцать загорелую кожу. Золотистые волосы, слегка растрепанные, падали ему на лоб, и ей вдруг ужасно захотелось прикоснуться к ним. Пропустить через пальцы, положить ладонь на его твердую шею. Она отчетливо помнила, какая у него теплая шея…

— Эмили, ты слышишь меня? — спросил Габриел, пристально глядя на нее.

Вздрогнув, Эмили с ужасом поняла, что бессовестно разглядывает его и думает о совершенно недопустимых вещах! Выпрямившись на стуле, она быстро отпила красного вина, чтобы намочить пересохшие губы и снова взглянула на него.

— Да…

Ее дрожащий шепот сказал за нее слишком много. Габриел сдержал улыбку и обхватил пальцами свой бокал, хотя в это мгновение мечтал обхватить нечто другое.

— Тебе понравился ужин? — осторожно спросил он, стараясь думать только о еде.

Исключительно о еде.

— Да, спасибо. Всё было очень вкусно.

— Я рад…

— А как давно вы знаете мистера Дэвиса?

И снова едва слова сорвались с губ, Эмили отругала себя за очередное проявление бестактного любопытства. Что он о ней подумает? Решит, что она сует свой нос… Но, Господи, она не могла избавиться от неприятных мыслей о том, что он слишком долго знал этого мистера, если ее сестра позволяла себе называть Габриеля по имени.

Он всё-таки улыбнулся ей. Боже, Габби ни за что бы не подумал, что ревность может так сильно греть душу, но сейчас он был на седьмом небе от счастья! Потому что это значило, что он что-то значит для Эмили!

— Он вообще-то сын лорда Дэвиса.

— О, — недовольно бросила Эмили, у которой не возникло никакого благоговейного трепета от того, что похотливо разглядывающий ее мужчина благородных кровей. Ей было ужасно неприятно, когда он так откровенно разглядывал ее. Не то, что взгляд Габриеля, теплый, нежный, будоражащий… — И как давно вы его знаете?

— Я учился с ним в Кембридже, — ответил Габриел, следя за каждой ее реакцией.

Каково же было его изумление, когда Эмили задала свой следующий, умопомрачительный вопрос, за который он готов был расцеловать ее.