Марина Агекян - Опасная встреча

Его противник мог бы быстро вывести его из строя, если бы он немедленно не подавил свое удивление. Выровняв дыхание, Габриел схватил врага за руку, потянув его вниз, перекатился на него и одним точным ударом в челюсть мигом вырубил его. А потом снова взглянул на Эмили, не веря своим глазам! Она стояла такая бледная, но такая решительная и гордая, с неприкрытыми рыжим волосами. Негодяю, стоявшему недалеко, ничего не стоило бы обезвредить ее. Она даже не подозревала, какая ей опасность угрожала.

Испытывая дикий ужас, Габриел поднялся и, пошатываясь, направился к ней, чувствуя ослепительную боль в голове. При падении он сильно ударился виском, и теперь все симптомы скорейшего приступа были на лицо. У него начинало темнеть в глазах! Только этого ему не хватало!

К его огромному изумлению Эмили оказалась с ним и тут же поддержала его за руку, когда он поскользнулся.

— Ты в порядке? — с такой мукой в голосе прошептала она, что он чуть не позабыл о своем гневе на нее.

— Я готов убить тебя! — проговорил он стальным голосом, взглянув, наконец, ей в глаза. — Кто разрешил тебе выходить из экипажа? Где Ник?

Эмили чуть не расплакалась от облегчения, убедившись, что с ним все в порядке.

— Ник… Ник с Робином…

Превозмогая боль в голове, он взглянул на второго соучастника похищения и нападения и потянулся к пистолету Эмили.

— Отдай это мне!

И неожиданно произошло то, что потрясло его до глубины души. Взгляд Эмили стал жестче, она повернулась к их врагу и гневно процедила:

— Забирай его, Найджел, и уезжайте отсюда! И не смейте больше преследовать нас! Надеюсь, Роберт еще нескоро очнется, а твоя хромота не позволит тебе броситься за ними. Вы никогда не получите Ника! — Она резко повернулась к Габби и, крепко держа его за руку, добавила уже более спокойно: — Пойдем.

Потеряв дар речи, Габриел последовал за ней, с непонятной горечью убеждаясь, что она все же знала похитителей Ника. А ведь еще совсем недавно он было решил, что ее против воли вовлекли во все эти дела… И ее слова по поводу Ника. Господи, ему показалось, что его голова сейчас разорвется на части. Если они не поспешат, то он упадет без сознания раньше времени.

Гнев по-прежнему мешал ему мыслить здраво, поэтому слегка грубо втащив Эмили в экипаж и вручив ей Ника, он хлопнул дверью и взобрался на сиденье рядом с Робином.

— Поехали!

Если до сего момента он думал, что это самые тяжелые мгновения в его жизни, то теперь понял, что сильно заблуждался.

Самое мучительное ждало его впереди. Разговор с Эмили, который, он был уверен, изменит их жизни.

В комнате, куда ее привели с малышом, царил полумрак. Эмили взволнованно ходила из угла в угол, не находя себе места. Она не знала, где Габриел, и что с ним. Она не видела его с того самого мгновения, как он гневно закрыл дверцу экипажа. Сюда ее привел Робин, бесцеремонно вытащив из экипажа и волоча до крохотного номера, где потом и запер их. Ей удалось успокоить Ника, и теперь он сладко спал на кровати, укрытый одеялом.

Когда Эмили осталась одна наедине с собой, она в полной мере осознала тот ужас, который обрушился на них. Господи, они сумели избежать самого настоящего несчастья. Но разве без потерь? Габриел сердился на нее. Она знала это совершенно точно. Иначе, он не оставил бы ее одну с Ником. Он бы пришел к ней…

Он что же, полагал, она будет спокойно сидеть и смотреть, как ее брат и насильник убивают его? Господи, она отчаянно хотела еще раз увидеть его и убедиться, что с ним все в порядке! Но теперь понимала, что встретившись с ним, ей не удастся избежать разговора. Он много раз спрашивал у нее, кем приходятся ей похитители Ника. Но как она могла рассказать ему об этом и одновременно скрыть постыдную тайну своего прошлого? Теперь, когда они так сильно сблизились, сблизились так, что этого нельзя было уже отрицать, она не смогла бы вынести отвращения, которое он непременно испытает, едва узнает, что с ней произошло. Она умрет от горя, если он, как и все остальные люди в ее жизни отвернется от нее.

И какая ирония судьбы, нападение произошло именно тогда, когда они заговорили о цвете ее волос. Едва она начала верить Габриелю, как нечто неподвластное им обоим тут же бросилось доказывать того, как они неправы. Эмили прикусила губу, чтобы не заплакать. Она так устала от своего прошлого. Она устала от всего. Ей хотелось прижаться к Габриелю, ощутить его тепло, убедиться, что страшное позади и на секунду не думать ни о чем…

Дверь в ее комнату резко распахнулась. На пороге стоял мрачный и взъерошенный Габриел в одной рубашке, высоких сапогах, черных бриджах и налитыми кровью глазами смотрел на нее. Эмили вдруг пробрал озноб. Он шагнул к ней, схватил за локоть и втащил в свой номер, смежный с ее, а потом более тихо прикрыл дверь, чтобы не разбудить малыша. Эмили застыла, боясь смотреть на него. Боясь пошевелиться. Впервые за все время их знакомства он вселял в нее страх, и это ей ужасно не нравилось.

Он навис над ней и грозным стальным голосом спросил:

— Кто такие Найджел и Роберт?

И только тут Эмили поняла, что у нее нет выбора. Не было выбора с самого начала. Если до этого мгновения она думала, что ей удастся избежать разговора, то сейчас все было на стороне Габриеля. Она вздрогнула и попятилась назад. Сверля ее яростным взглядом, он стал опасно надвигаться на нее, сжав руку в кулак.

— Отвечай немедленно или я за себя не ручаюсь!

Габриел на самом деле боялся, что сорвется. Никогда он не был так зол, как сейчас. Гнев почти разрывал его на части. Головная боль усиливалась с каждым вздохом. Перед глазами неумолимо темнело. Он должен был поговорить с Эмили, пока не отрубился. Предупредив Робина о грядущем приступе, обыскав каждый уголок ветхой гостиницы и убедившись, что за ними никто не следит, Габби, наконец, поднялся в свой номер. К Эмили. Которая теперь стояла перед ним сжавшись и дрожа так, будто он собирался убить ее. И это еще больше разозлило его.

Он был измотан, покрыт синяками, у него болели все кости. Но больше всего у него болела душа. Черт побери, он должен был узнать, откуда она знает тех мерзавцев!

— Эмили! — предупреждающе заговорил он, пытаясь дышать ровнее и не напугать ее еще больше. — Настало время рассказать мне всю правду. Немедленно!

Эмили затаила дыхание, не представляя, как она расскажет ему всю правду. Он не оставлял ей ни малейшего шанса укрыть разорванные части своей души. Боже, у нее не было ни единого шанса спастись!

— Я… — У нее дрожал голос. Она несмело посмотрела на него. — Один из них…

— Кто? — в нетерпении прорычал он, ожидая ответа.

— Тот, с которым ты упал в сугробы…

— Кто он?!

Закрыв глаза, Эмили хрипло молвила:

— Он мой брат…

Габби замер, чувствуя, как горят легкие от нехватки кислорода.

— Твой брат? — Он не мог в это поверить. Родной брат заставил ее пойти на такое? Мерзавец! Он моргнул и, наконец, увидел, как сильно дрожит Эмили. Как она безумно напугана и бледна. — Как его зовут? — уже более мягко спросил он, пытаясь сдержать себя в руках.

— Роберт, — прошептала Эмили и открыв глаза, почувствовав внезапную перемену в его голосе. — Его зовут Роберт.

— Почему он решил похитить Ника? Как ради всего святого Ник оказался у тебя?

Боже, она была готова рассказать ему все о Роберте и его плане! Она всем сердцем хотела помочь Габриелю. Она расскажет ему всё без утайки.

Кроме одного.

— Это произошло за два дня до того, как ты возник у моих дверей, — начала она, ощущая быстрые удары своего сердца. — Он почти ворвался ко мне в дом. На руках у него был ребенок. Роберт дал мне Ника и велел укрыть его у себя, пока он не оторвется от преследователя. От тебя.

Габби гневно сжал челюсть. Так значит, он пришёл к верным заключениям, полагая, что Эмили втянули в это отвратительное предприятие. Превозмогая боль в голове, он попытался сфокусировать затуманившийся взгляд на Эмили.

— Что еще он говорил тебе?

Она вдруг медленно подняла к нему свое бледное лицо, и Габби замер. Его захлестнула волна раскаяния. Он хотел узнать правду, а не напугать ее до смерти. Неожиданно в голове всплыли обрывки фраз, сказанные много лет назад. «И даже родные братья называют меня колдуньей». Вспомнил он так же слова Эммы, которая сокрушалась над тем, какие у ее подруги гадкие братья. Вот, во что втянул бедную девушку один из таких братьев. Ярость вновь жгучей спиралью скрутилась в нем. Ее сделали соучастницей преступления, а она так ни разу и не попыталась защитить себя. Или выдать истинных виновников. И вот чем отблагодарил ей ее брат, стреляя в экипаж и подвергая ее жизнь немыслимой опасности. Габби сжал руки, подавляя все свои чувства в ожидании ответа.

— Он… Он говорил о родителях Ника. О его отце.

— Себастьяна? — изумленно проговорил Габби, плохо соображая из-за головной боли.

— Так зовут отца Ника?

— Да… — Габби пока никак не видел связи между братом Эмили и своим вторым зятем. — Что еще твой брат говорил о Себастьяне?

— Он задумал что-то ужасное. Роберт говорил, что отец Ника должен умереть, что он должен был умереть еще много лет назад. Я не представляю, откуда Роберт знает отца Ника. Я… — она вдруг опустила голову и виновато добавила: — Я никогда не была близка с братьями.

У Габби больно сжалось сердце. Она ни в чем не виновата. Если бы не его злость, если бы не желание докопаться до истины, он бы немедленно обнял Эмили и прижал бы к своей груди. Но он боялся, что если дотронется до нее, то потеряет нить разговора.

— Должен был умереть? — он уцепился за эту странную фразу. И внезапно его осенило. — Боже, много лет назад на Себастьяна действительно было совершено покушение. Два покушения. Сначала его чуть было не сбила карета, потом в него стреляли.

— Это был Роберт… — потрясенно прошептала Эмили. — Он говорил, что стрелял, но промахнулся.

Черты его лица стали резче.

— Подонок! — прорычал он. — Слава богу, что он промахнулся. Видимо поэтому они и решили тогда похитить мою сестру Тори.

На этот раз Эмили выпрямилась и изумленно посмотрела на него, перестав к его облегчению дрожать.

— Мать Ника тоже хотели убить? Но… но кто? За что? Это не мог быть Роберт…

Габби поднял руку и сжал виски, потому что боль в голове становилась просто нестерпимой.

— Я тогда был в Итоне, заканчивал учебу. Меня не было дома, но Джек потом мне все рассказал. — Увидев вопросительный взгляд Эмили, он поспешно добавил: — Джек муж моей старшей сестры. Он был там и помогал Себастьяну вызволять Тори.

Эмили не могла поверить во все то, что слышала.

— Что тогда произошло?

Габби на секунду прикрыл глаза.

— Это очень давняя история. — Он отошел к камину и схватился дрожащей рукой за полку. — Когда Тори стала выезжать в свет, в нее влюбился один мерзавец, который преследовал ее буквально на каждом шагу. Моя сестра очень красива и ее добивались многие… нехорошие люди. Но она всегда любила Себастьяна. У них были сложные отношения, в тот год они сильно поссорились и чуть было не расстались. Но Себастьян не позволил этому случиться. Он приехал в Лондон и узнал, что этот… человек задумал нечто ужасное в отношении Тори. Он вызвал его на дуэль. Они тайно стрелялись, и похотливый поклонник был ранен в ногу. Это сделало его инвалидом, и тот затаил обиду на Себастьяна. Много лет спустя, когда Себастьян вернулся с войны, на него стали совершать покушения. — Габби сильнее оперся о каминную полку. Он весь дрожал. Господи, с ним происходило нечто ужасное! Он не мог сейчас… Только не сейчас! — Они с Тори ехали в Гретна-Грин, когда ее выкрали. Себастьяну удалось вызволить ее из лап этого сумасшедшего, но тот бесследно исчез…

Боже правый, пережить такое, а теперь страдать из-за похищения своего малыша! Эмили с трудом думала о том, что сейчас переживают бедные родители Ника. Она посмотрела на сгорбленного Габриеля, который дышал тяжело. Ей вдруг стало не по себе. Казалось, что он едва стоит на ногах. Эмили шагнула к нему, охваченная неприятным предчувствием. Неужели его ранили, и он не сказал ей об этом?

— Габриел… — тихо позвала его Эмили, желая узнать, что с ним, но он не услышал ее.

— Сомневаюсь, что твой брат был тайным поклонником Тори. Тот должен быть постарше. Да и зовут его, кажется, Гарри… Да, Гарри Лейтон.

Эмили остановилась на полпути, раскрыв рот от изумления.

— Как ты сказал?

Он медленно обернулся к ней. Невероятно бледный.

— Гарри Лейтон. — Его глаза с трудом нашли ее. — Ты что же, знаешь его? Это тот второй?..

— Нет. Это мой дядя.