Марина Агекян - Опасная встреча

Эмили откинула голову назад и ошеломленно посмотрела на него, пытаясь побороть подступающий к горлу стон.

— Подобное? — Она ахнула и прикусила губу, потому что Габриел слишком чувственно зажал между пальцами отвердевший сосок, от чего настойчивая пульсация тут же возникла у нее между ног. Эмили быстро свела ноги вместе и, едва дыша, возмущенно проговорила: — У него там все маленькое!

Габби улыбнулся, восхищаясь силой ее духа и упрямством, с которым она боролась с нарастающей страстью. Господи, она был просто восхитительна с разметавшими по белым подушкам золотисто-рыжим волосам, потемневшими глазами и чуть дрожащими губами! Он умирал от любви к ней! Пылал желанием к ней. Он хотел зацеловать ее с ног до головы, а затем обратно.

— Правильно, — удовлетворенно кивнул он, выпустив ее грудь. Его рука поползла вниз, а Габби тем временем внимательно наблюдал за тем, как при этом меняется выражение ее лица. Секунду вздрогнув, она замерла в ожидании его очередного прикосновения. — У Ника все маленькое, потому что он сам еще совсем крохотный…

Эмили взглянула на него, ощущая ту самую безмерную любовь, которая сжала ей сердце. Она любила в нем прежде всего честность и открытость, то, что он не замалчивал очень важные для нее вопросы. Но сейчас нечто другое грозило свести ее с ума намного сильнее. Его летающие пальцы, которые все тянули с тем, чтобы дотронуться до неё.

— Габриел, — умоляюще выдохнула она, закрыв глаза.

Вся его веселость мигом слетела с его лица. Он вдруг уронил голову ей на плечо и хрипло молвил:

— Я знаю… Господи, душа моя, я знаю!

Он коснулся ее там и оба одновременно издали мучительный стон. Эмили крепко обняла его и прижалась к нему, чувствуя, как сердце бешено колотиться в груди. Он крепко прижал к ней свои пальцы и стал ласкать ее с такой настойчивостью, что закружилась голова. Она пылала и дрожала под его руками, которые сводили ее с ума. У нее звенело в ушах. Эмили едва могла думать хоть о чем-либо, кроме него. Внезапно желание ощутить его в себе стало таким сильным, что на глаза навернулись слезы. Совсем скоро она покинет его и никогда больше не ощутит жар его кожи, тяжесть его тела, дивное удовольствие, которое они дарили друг другу. Она хотела, чтобы он немедленно заполнил ее собой.

— Габриел, — выдохнула она, горя всем телом, падая в пропасть, откуда она никогда не выберется целой и невредимой. — Прошу тебя…

Габриел зажмурился, задержав на секунду дыхание.

— Ты уверена?

Он хотел растянуть удовольствие на много часов, показать ей каждую грань своего поклонения и восхищения ею. Хотел явить ей всю силу своей любви. Но стоило коснуться ее, и он тут же потерял голову. Боже, она была такой горячей, а он был таким твердым, таким напряженным, что мог взорваться от одного ее дыхания!

— Да, — простонала Эмили, выгнув спину, когда его пальцы надавили на чувствительный бугорок, а затем поползли чуть ниже и медленно раскрыли набухшие лепестки. Дрожь тела усиливалась, дыхание обрывалось и с каждой секундой ей становилось дышать всё труднее и труднее. Но Эмили всё же сумела взять его лицо в свои ладони, заглянула ему в глаза и сказала то, что убедило его окончательно: — Я хочу этого больше всего на свете!

Господи, его Эмили! Его любовь на всю жизнь и на все перерождения! Габби сомневался, что когда-нибудь сила его любви хоть бы немного уменьшится. Глядя ей в глаза, он приподнялся на локтях, осторожно развел ее бедра в стороны, прижался к ней и одним мягким толчком до самого конца вошел в нее.

— Господи! — едва слышно выдохнул он, прижавшись лбом к ее лбу. Габби обнял ее и замер на секунду, затянутый в самые горячие, самые желанные глубины, которые обхватили его почти как вторая кожа! У него перехватило дыхание. Ему было нечем дышать. Он смотрел на раскрасневшуюся Эмили и понимал, что ему совершенно не нужно дышать, когда рядом была она. «Я люблю тебя, — подумал он, сделав первое, еле заметное движение. — Я никогда не перестану любить тебя, даже если разверзнется земля!» — Душа моя!

Эмили обвела его бедра своими и выгнула спину, чувствуя, как вздрагивает и плавится все внутри от его осторожных проникновений. Это был тот самый чувственный ад, который она хотела бы проходить с ним каждый день, каждую секунду своей жизни. Именно в такие мгновения она наиболее полно ощущала себя желанной. Нужной. Всю свою жизнь Эмили считала, что не нужна никому. Она так отчаянно хотела быть хоть кому-то нужной. Хоть кому-то дорогой. И Габриел дал ей не только это. Он вручил ей нечто большее. То, без чего невозможно было представить дальнейшую жизнь. В его объятиях она забывала обо всех тех горьких словах, которыми родные глубоко ранили ее, ругая ее внешность. Она забывала о том, что цвет ее волос был когда-то неугодным и противным. Что призывал несчастия. Рядом с Габриелем все это становилось таким неважным. Таким незначительным. Она была ему благодарна за то, что он помог ей почувствовать себя самой красивой и самой нужной!

«Я люблю тебя, — шептало ее сердце, пока ее тело вбирало его в себя. — Я буду любить тебя, даже когда буду умирать без тебя!»

Он продолжал входить в неё то с сумасшедшей медлительность, заставляя ее замирать от мучительного ожидания, то резкими ударами, доводя ее почти до края. Агония охватила их обоих, дрожь пронизывала каждый уголок трепещущей плоти. Эмили подумала, что на этот раз она просто умрет от блаженства, но им удалось перешагнуть вместе даже этот опасный рубеж. Габриел прижался к ее губам поцелуем, в который вложил всю свою страсть и всепоглощающее желание. Эмили забрала у него всё, безмолвно вручая ему свое сердце. Без остатка.

Она замерла, когда напряжение стало почти нестерпимым. Эмили затаила дыхание, едва сдерживая себя, а потом протяжно застонала, когда безграничное удовольствие взорвалось внутри, обдав каждый уголок тела и души жарким пламенем. Она крепче обняла его, боясь не уцелеть в этом шторме. И затем услышала, как зарычал Габриел и стал дрожать в ее объятиях так, словно умирал. Она приняла его всего. Без остатка. А потом прижала его к своей груди и спрятала у него на плече свое лицо. Эмили запретила себя думать о будущем, о прошлом и неизбежном. Она хотела просто чувствовать его, вдыхать его запах, ощущать удары его сердца у себя на груди так, словно оно билось внутри неё.

Через какое-то время, когда его дыхание выровнялось, Габриел поднял голову и нежно погладил ее по щеке. Эмили прижалась к его губам благодарным поцелуем, приказывая своему сердцу не разрываться на части. Когда Габриел ответил на ее поцелуй, всё повторилось вновь. Но на этот раз ему удалось растянуть удовольствие так надолго, что в какой-то момент Эмили чуть не лишилась чувств. Она всхлипнула и притянула его к себе, не в силах больше выносить его жаркие исследования и испепеляющие ласки. Она знала, каким он может быть гурманом. Но на этот раз пиршество следовало отложить.

Было очень поздно, когда они, невероятно уставшие и счастливые, лежали посредине постели, прижавшись друг к другу и укрытые теплым одеялом. Эмили прижималась щекой к его плечу, положив руку ему на грудь. Габриел обнимал ее одной рукой, а второй накрыл ее руку. Эмили с безграничной нежностью спела с ним свои пальцы.

— У тебя такие красивые руки, — молвила она, глядя на его длинные сильные пальцы.

Габриел сжал ее руку в ответ и почувствовал, как от ее слов сердце подпрыгнуло в груди.

— Да? — Он посмотрел на нее, глубоко тронутый ее признанием. — А что еще тебе нравится?

«Всё!» — тут же подумала Эмили, но не рискнула сказать об этом. Она высвободила руку из его ладони и провела пальцем по его безымянному пальцу, на который был надет его перстень. Тот самый перстень! И как это она раньше не обратила на него внимания?

— Этот перстень, — начала она, чувствуя, как замирает всё в груди. — Ты его нечасто носишь. Я вчера не видела его у тебя.

— Да, — как-то нервно кивнул он и попытался отнять у нее свою руку. — Он стал немного больше и иногда спадает с пальца. Я боюсь его потерять и всё хочу отдать его ювелиру, но…

— Он тебе очень дорог?

Эмили вдруг подняла голову и пристально посмотрела на него.

— Да, очень, — уверенно ответил он, глядя ей прямо в глаза.

Его ответ не только согрел ей сердце. Она ведь уже знала истинную цену этого перстня. Эмили боялась обнаружить эту цену именно тогда, когда пришло время покинуть Габриеля.

— Ты хранишь в нем мои волосы! — сказала она на одном дыхании и увидела, как от ее слов он изменился в лице.

Габби был потрясен до глубины души. И медленно приподнялся.

— Но откуда?..

— В тот день, когда ты упал в обморок, я хотела укрыть тебя одеялом и случайно задела перстень. — Эмили какое-то время просто смотрела на него, а потом едва слышно спросила: — Почему ты хранил клочок моих волос целых семь лет?

— Ты… — Габби выпрямился еще немного, чтобы ему было легче дышать. И легче думать. Но это было чертовски трудно сделать, потому что она застала его врасплох. — Ты ведь говорила, что в день страшного суда всем нам придется ответить перед Богом за каждую нашу волосинку. А я дал слово, что сберегу этот локон для тебя.

Никогда прежде ей не было больно так, как сейчас. В горле стоял такой густой комок, что Эмили было даже больно дышать.

— Но почему? — хрипло выдавила из себя она, борясь со слезами. — Это ведь была просто шутка… Шутка, в которой не было ничего особенного.

Габриел взял ее лицо в свои теплые ладони.

— Ошибаешься, душа моя, потому что ты самая особенная для меня!

О, Габриел! Эмили захотелось разрыдаться и прижаться к нему. Она медленно покачала головой.

— Не нужно… Не говори так.

— Эмили. — Он вдруг притянул ее ближе к себе и едва слышно спросил: — Ты бы пришла к тому клену на следующее утро, если бы не произошедшее?

Боже, он даже не представлял, о чем говорил, о чем спрашивал ее! Но Эмили ответила. Ответила так, как того требовало умирающее по нему от любви сердце.

— Я бы пришла… — Она не могла солгать ему, даже зная, что это ничего не изменит. Ничего не решит. Как бы мучительно горько ей ни было. — Если бы не произошедшее, я обязательно пришла бы к тебе.

Она не смогла удержать слезу, которая медленно поползла по бледной щеке, прочерчивая влажную дорожку, напоминающую глубокую рану, которая появилась сейчас у нее на сердце. Выражение его лица медленно сменилось. В нем появилась некая уверенность, словно он что-то решил для себя.

Габби стер слезинку большим пальцем, чувствуя, как тяжесть давит ему на грудь. Господи, сколько времени они потеряли! Через что им пришлось пройти, чтобы, наконец, снова встретиться!

— Я приходил, — проговорил он, глядя в самые любимые, самые грустные на свете глаза, пообещав себе, что никогда больше не позволит ей грустить. — Я приходил туда с раннего утра и до самого полудня ждал тебя. Я так хотел, чтобы ты пришла!

Если до этого Эмили думала, что ей будет очень трудно покинуть его, то теперь понимала, что это будет просто невозможно сделать, не разорвав на части собственное сердце. Потому что его слова значили для нее слишком многое. Его слова значили для нее больше собственной жизни. В них и была вся ее жизнь! Которую она оборвет своим уходом!

Побыв еще один день в гостинице, они тронулись в путь на утро третьего дня, и Эмили с болью поняла, каким быстротечным может быть счастье. Счастье, которое привнесло в жизнь чарующее волшебство, и подарила восторг и боль одновременно. Счастье, которое никогда до конца не будет принадлежать ей. Эмили с трудом представляла себе, как сможет жить дальше и делать вид, что этих трех дней вовсе не существовало. Три дня, проведенные с Габриелем навсегда изменили ее, а любовь, заполнившая всю ее душу, заставила иначе смотреть на мир. Мир, который будет совсем не таким, когда она покинет Габриеля…

Изменились не только их отношения друг к другу, не только они сами. В этот раз Эмили ехала в экипаже, не сидя напротив Габриеля, а рядом с ним. Он мягко обнимал ее, прижав к себе, а Эмили положила голову ему на плечо, наслаждаясь его близостью и теплом. Удивительно, как дорого может быть даже простое объятие человека, которого безгранично любишь. Человека, чье тепло даже сейчас согревало разрывающееся на части сердце. Эмили отогнала от себя мрачные мысли, приказывая себе не впадать в отчаяние. Еще рано. У нее будет время позже выпустить на волю всю боль и панику. Она не имела права отравлять эти бесценные мгновения.

Тяжело дыша, Эмили проглотила ком в горле и посмотрела на Ника, который покоился на коленях Габриеля. Он бережно обнимал малыша, медленно укачивая его, чтобы тот заснул, но в этом уже не было необходимости. Убедившись, что два дорогих ему человека рядом с ним, Ник быстро закрыл глаза и вскоре заснул. Но перед этим схватил своими крохотными пальчиками указательный палец Эмили, а она не была против, чтобы держать его так. Хоть вечность.