— Нет, но… — Габби вдруг застыл, поняв, что хочет услышать эти слова от Эмили, но боится, что она не скажет ему об этом. Боже, ему вдруг захотелось немедленно подняться наверх, найти ее, увести в укромное местечко и, наконец, поговорить с ней. Иначе он мог просто сойти с ума… Он вскочил на ноги, не в силах больше сидеть на месте, но взгляд сестер снова насторожил его. — Что это вы так странно смотрите на меня?

— Как ты собираешься уговорить ее остаться с тобой? — с хитрой улыбкой спросила Кейт.

Габби посмотрел на сестру, которая выглядела так, словно вопрос принять Эмили в семью или нет даже не вставал. И Эмили боялась, что может не понравится его сестрам? А сам он… неужели боялся именно этого, что сестры не захотят принять ее в семью, учитывая то, что она была сестрой человека, похитившего Ника.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он с подозрением глядя на Кейт.

Кейт медленно подошла к нему.

— Я имею в виду то, мой дорогой братец, что ты должен жениться на ней, чтобы оставить ее себе. Как ты и говорил Нику.

— Конечно я женюсь на ней!

— Тогда почему ты выглядишь таким несчастным?

Габби отвернулся от сестер, боясь показаться нетерпеливым, но ничего не мог поделать с собой.

— Но ведь тогда придется ждать месяц оглашения… И все эти приготовления… Я конечно помню семейную традицию возить невесту в Гретна-Грин, но не хочу подвергать ее очередному испытанию. Ведь сейчас холодно и… — Он вдруг обернулся и, взглянув на Кейт несчастным взглядом, тихо добавил: — Боже, я просто не смогу столько ждать!

Кейт снова улыбнулась ему той своей улыбкой, которая всегда говорила о том, что есть выход из любой ситуации. Мудрая и милая Кейт. Она взяла его руку в свою.

— Тебе не нужно жать так долго, родной. Ведь можно взять специально разрешение у архиепископа, а наш викарий Хауэл с радостью обвенчает вас.

Габби ощутил такую признательность и любовь к сестре за поддержку, что не сдержавшись, крепко обнял ее. Но так же быстро отпустил ее.

— Боже, ну конечно! — воскликнул он, отойдя от сестры. — Я совсем забыл про разрешение. Видимо, это потому, что я долго отсутствовал на родине и забыл наши традиции. Мы сделаем вот что. — Он обернулся и снова посмотрел на каждую из сестер, заявив решительным тоном, почувствовав себя невероятно уверенным в себе. — Мы поедем в Клифтон-холл, он ведь совсем недалеко отсюда. Вы будете готовиться к венчанию и заботиться об Эмили, пока я не вернусь. Если потребуется, я поживу в холостяцком домике, где некогда жил Тони, для соблюдений всех приличий. Никто не должен усомниться в Эмили, — жестко добавил он.

Кейт почему-то укоризненно поцокала языком, скрестив руки на груди.

— Поразительно, ты уже и всю свадьбу спланировал и возможно даже список гостей составил, но забыл предупредить об этом невесту. Она ведь тоже должна быть на вашей свадьбе, верно?

— Мужчины, — улыбнулась Тори, подходя к Кейт. — Они всегда забывают о самом главном.

— И теряют голову, когда влюбляются, — добавила Алекс, встав по другую сторону от Кейт. — Может мне приготовить один из своих отваров, чтобы помочь Габби прийти в себя?

— Не думаю, что это поможет, — сказала Кейт, глядя на брата. — Ни один отвар теперь не поможет ему. Его лекарство зовется совсем по-другому.

— Эй! — воскликнул Габби, ощущая безграничную любовь к своим сестрам за то, что они просто есть у него. — Я еще здесь, если вы случайно забыли об этом.

— Мы не забыли, — ласково проговорила Тори. — А вот ты совсем забыл, что прежде чем планировать свадьбу и жениться, тебе нужно попросить руки у Эмили.

Габби тяжело вздохнул, но все же улыбнулся, когда сказал:

— Я говорил, что вы однажды сведете меня с ума? Не могу поверить, что вы вытащили из меня всю мою душу.

— Ну не всю душу, милый, ведь остальное мы с удовольствием оставляем для Эмили. Но даже не смотря на это, ты продолжаешь любить нас, разве нет?

Как он мог не любить этих смелых, преданных ему и таких мудрых девушке, которые приходились ему сестрами? Он гордился ими.

— А знаете, Эмили боялась, что вы не взлюбите ее, потому что она приходится сестрой человека, похитившего Ника.

— Ей еще многое предстоит узнать о нас, — сказала Тори.

Теперь Габби мог быть абсолютно спокоен за Эмили. Он покинул зимний сад, поражаясь над тем, через что заставили сестры его пройти. Но это многое прояснило. Во многом помогло ему, потому что он мог подобрать слова, которыми заставил бы Эмили остаться с собой. Однако сильнейшая головная боль портила всю картину. Даже если он сумеет найти ее, успеет перехватить до того, как она уйдет из детской, не факт, что приступ не вернется к нему и не испортит всё!

Но это естественно не могло остановить его. И держать в узде сильнейшее желание увидеть ее. Как она отреагирует, когда он скажет, что любит ее и хочет жениться на ней?


Глава 22

Эмили тихо прикрыла дверь и привалилась к ней лбом, понимая, что это все. Ник заснул еще давно, но у нее не было сил покидать его так рано. Эмили старалась запомнить каждую черточку его лица, каждую улыбку, предназначенную ей. Еще немного подержать в своей руке крошечную руку, значащую так много. Но долго это не могло продлиться. Да и времени оставалось совсем немного. Если она хотела уйти незаметной, это нужно было сделать сейчас, чтобы никто не подумал искать ее до утра. А к тому времени она уже будет очень далеко.

Зажмурив глаза, Эмили почувствовала теплую влагу на щеках. Было выше ее сил сдержаться. К тому же в коридоре было темно и она была одна. Никто не увидит, как глупая девочка плачет потому, что ей придется расстаться с этой замечательной семьей.

И с Габриелем.

Едва подумав о нем, Эмили ощутила такую острую боль в груди, что хриплый стон помимо воли сорвался с губ. Нет, сейчас она не должна думать о нем. У нее будет очень много впереди, когда она сможет подумать о нем. Но только ней сейчас. Эмили боялась, что у нее не хватит смелости уйти. Она безумно, до удушения хотела его увидеть, но понимала, что если заглянет ему в глаза, если услышит его голос, у нее не останется ни капельки силы воли, чтобы покинуть его…

В этот момент послышались тяжелые шаги на лестнице, а потом кто-то появился в коридоре и медленно стал направляться в ее сторону. Эмили вздрогнула, быстро обернулась и, заметив небольшую нишу недалеко от двери, быстро юркнула туда, чтобы ее не заметили. Спрятавшись в тени и прижавшись спиной к стене, она тихо вздохнула и посмотрела на того, кто появился так нежданно.

Хоть и было достаточно темно, но увидев высокую фигуру, Эмили почувствовала, как ёкнуло сердце, потому что даже в темноте она узнала ночного гостья. Это был Габриел! Склонив к груди голову и тяжело ступая, он шел прямо к ней, не подозревая о том, что она стоит совсем недалеко от него. Эмили приросла к стене, боясь пошевелиться, боясь дышать и выдать себя. Она не хотела, чтобы он заметил ее, но сердце отчаянно кричало об обратном. Вот он уже совсем близко. Ее любовь. Ее жизнь. Что она будет делать без него? Как она вообще сможет жить дальше, не зная, как он и что с ним?

Он прошел мимо, так и не повернув голову, и остановился у двери чуть дальше от детской. Неужели это была его комната? Он был так близко от нее, а Эмили не имела возможности подойти к нему. У нее не было права взглянуть на него еще раз. Судьба дарила ей последнюю возможность попрощаться с ним хоть бы так. Она должна была быть благодарна за это. Но Эмили ощущала что угодно, но только не благодарность. Ей хотелось завыть и послать судьбу, весь мир к черту и подбежать к нему…

Но в этот момент в коридоре послышались еще одни шаги. Эмили затаила дыхание и сильнее жалась в стену, потому что у второго появившегося была свеча в руке. Габриел как раз положил руку на дверную ручку, чтобы открыть ее, но его окликнули.

— Габби.

Он обернулся. К нему приближался муж его старшей сестры. Который слава богу не заметил Эмили и так же прошел мимо.

— Джек? — непривычно уставшим голосом заговорил он. И едва свет от свечи озарил его лицо, Эмили похолодела, отметив, как он необычайно бледен. Это почему-то так сильно обеспокоило ее, что стали дрожать руки, прижатые к стене. — Что ты здесь делаешь?

— Я хотел поговорить с тобой. — Джек огляделся по сторонам, так, словно хотел убедиться, что никто их не слышит, и перевел серьезно-тревожный взгляд на Габби. — Как ты себя чувствуешь?

Было в его голосе нечто такое, что заставило сердец Эмили похолодеть. Дурное предчувствие охватило ее, потому что она с изумлением поняла, что Джек не просто так спрашивает о самочувствии Габриеля. И беспокойство Эмили возросло, когда Габриел в свой привычный манер уклончиво ответил.

— Все хорошо. Просто немного устал.

С ним определенно что-то происходило. И это подтвердилось, когда Джек более серьезно сказал.

— Ты знаешь, о чем я говорю.

На этот раз быстро коридор оглядел Габриел и снова посмотрел на Джека.

— Не нужно говорить об этом.

— И все же ты обязан ответить на мой вопрос.

Черты его лица посуровели.

— Джек, ты прекрасно знаешь, что я ничего не должен…

Джек не позволил ему договорить. Он положил руку ему на плечо и уже мягко сказал:

— Габби, я беспокоюсь за тебя.

Плечи Габриеля вдруг опустились так быстро, будто на них легла тяжесть вселенной. Он весь сник и опустил голову. И выглядел таким одиноким и потерянным, что у Эмили больно сжалось сердце. Господи, что с ним происходит?

— Я не знаю… — совсем тихо начал он, прикрыв на секунду глаза. — Недавно у меня был приступ, но сейчас голова болит так сильно, что боюсь все может снова повториться.

Лицо Джека помрачнело. Эмили побледнела, прислушиваясь к каждому произнесённому слову. Приступ? Он сказал приступ? Он имел в виду свой обморок?

— Ты пил настой, что я тебе давал? — жестко спросил Джек.

Габби поморщился и посмотрел на него.

— Ты имеешь в виду тот, что из коры хинного дерева?

— Да.

— Как ты можешь пить эту гадость?

Лицо Джека стало суровым.

— Эта гадость спасает твою жизнь!

Эти слова потрясли Эмили настолько сильно, что она чуть не упала, ощутив сильнейшее головокружение.

— Тихо! — грозно потребовал Габби, нависнув на Джека. — Нас могут услышать. И не драматизируй ситуацию. Я ведь не собираюсь умирать.

— Вот именно, что не собираешься! Однако твои приступы говорят об обратном. Тебе нужно заботиться о себе. Как сильно сейчас болит голова?

— Так сильно, что начинает шуметь в ушах.

— Этого я и боялся. — Лицо Джека помрачнело. — Сделаем вот что: я пришлю к тебе своего камердинера на случай, если приступ всё же повторится. Он знает, что делать в таких случаях. Тебе нельзя оставаться один.

— Я сказал, что справлюсь, Джек! — почти гневно заявил он, и снова его плечи устало опустились. Он выглядел таким уставшим, что мог свалиться без сил в любую минуту. Габриел провел рукой по своим волосам и совсем тихо сказал: — Джек, ради Бога… Всё хорошо. Мне просто нужно немного отдохнуть.

— Ты уверен?

— Да. Я хочу побыть один.

— Тогда отдыхай, — кивнул Джек, все же обеспокоенно глядя на Габриеля. — Но учти, если утром не спустишься к завтраку, я сам поднимусь к тебе.

И впервые с тех пор, как Джек появился в коридоре, Габби невесело, но всё же улыбнулся.

— Думаешь, Кейт тебя отпустит?

— Она сама придет к тебе, если узнает, что ты…

— Ты же обещал никому не говорить! — Габби сжал челюсть, пристально глядя на Джека. — Им ни к чему знать, что я… — Он сделал шаг назад и снова провел ладонью по своим волосам. — После смерти родителей они не вынесут еще и мою.

— Все будет хорошо, Габби! — Джек снова схватил его за плечо. — Даже не смей думать об этом! Слышишь меня?

— Я стараюсь…

Они какое-то время молча смотрели друг на друга. Повисшая тишина казалась такой зловещей, что сердец Эмили могло остановиться от ужаса в любую минуту.

Джек еще раз сжал плечо Габби и опустил свою руку.

— Постарайся как следует отдохнуть, Габби. В семь утра я, Тони и Себастьян будем ждать тебя в гостиной, чтобы обсудить, как поймать похитителей Ника, которые не натворили еще больше глупостей.

— Так рано? — жалобно простонал Габриел. — Джек, помилуй. Я ж только вернулся…

— Ровно в семь! — безапелляционно заявил Джек. — Или я поднимусь к тебе…

— И даже на пять минут нельзя?..

— Нет!

Габриел горько улыбнулся.

— Ты перенял командный тон Кейт.

— Не меняй тему.

— Как скажете, милорд.