Изумлению Эмили не было предела.

— Что ты такое говоришь?

— Да! Теперь ты хочешь знать, почему я сделался чудовищем, да? Ты ведь всегда меня таковым и считала, верно?

— Я…

— Не смей это отрицать, грязная тварь! — воскликнул Роберт, напрягая шею так сильно, что вены вздулись под кожей. — Ты хоть знаешь, через какой ад мне приходилось проходить, когда родители отправляли меня гостить у дяди Гарри? Ты хоть знаешь, что он со мной делал, когда я жил у него? С самого моего детства, сколько я себя помню, я слышал его ненавистный голос, терпел его пытки… Я ненавидел вас всех, когда меня отправляли к нему. И пока я там гнил, ты росла и цвела, как роза в саду. Ты хоть представляешь, как мне было противно видеть тебя и знать, что твоя чистота всегда будет напоминать мне мою собственную грязь? И тогда я решил сделать так, чтобы и ты познала хоть часть страданий, выпавших на мою долю, потому что я ничего этого не заслуживал!

Эмили не могла поверить во все то, что слышала. Она не могла поверить, что всё это происходит с ней на самом деле. Как может родной брат планировать и желать разрушить жизнь своей сестре?

— Как?.. — прошептала она одними губами. — Что ты сделал?

— Однажды, вернувшись домой после очередных «каникул» у дяди, я пошел к отцу и сказал ему, что ты не его дочь, что мама нагуляла тебя со своим любовником.

Если бы Эмили стояла, она бы упала от того бессилия, которое охватило ее.

— Ч-что?

— А маме я сказал, что папа никогда не любил ее, что он всегда любил и будет любить свою рыжеволосую любовницу.

Опираясь о левую руку, свободной Эмили прикрыла рот, чтобы не издать ни единого звука. Это было так ужасно, так невероятно, что она уже не пыталась остановить слезы. Оказывается, была причина, по которой вся семья дружно отказалась от нее. Оказывается, есть вещи, о существования которых она даже и не подозревала. Есть причина, почему все ее так сильно ненавидели. Почему от нее хотели избавиться. Отец решил, что она чужой ребенок, а мать возненавидела, видя в ней бывшую соперницу…

Роберт вдруг так радостно рассмеялся, что у Эмили в груди все оледенело.

— О, да, сестра моя! Спрашивается, почему ты должна жить счастливо, если вся моя жизнь отравлена? Я попросил Найджела помочь и разрешил ему взять тебя, чтобы ты на собственной шкуре испытала настоящую боль. Ты не заслуживала безоблачного будущего. И сейчас Найджел как раз это докажет тебе, верно, Найджел?

— О, да, — пропел он с улыбкой, которую уже не видела Эмили, пытаюсь перебороть боль в груди от тех отвратительных подробностей, которые открывались ей.

Ее судьбу решила месть мальчика, которого подвергали пыткам. Ее жизнь была разрушена благодаря усилия родного брата. Брат, который настроил всю семью против нее. Который не препятствовал насилию над собственной сестрой!

Большей жестокости невозможно было себе представить. Хотя, Роберт собирался доказать обратное.

— Зачем ты всё это делаешь? — едва слышно молвила она, опустив руку.

— Я хочу избавиться от дяди Гарри раз и навсегда.

— Почему ты не попросил помощи у отца?

— Отца? — с презрением бросил он. — У человека, который запросто верит в то, что его ребенок от чужого? У человека, которому нет дел до проблем других? — Он шагнул к Эмили и остановился почти рядом с ней. — Не смей учить мне, что делать! Я даже пытался убить дядю, но он… Его не убила пуля отца этого выродка, он не погиб и в прошлый раз… Его невозможно убить, но я надеюсь, что на этот раз я слишком сильно разозлил Соулгрейва, чтобы на этот раз он точно прикончил скотину! И вот тогда я избавлюсь от него и буду по-настоящему свободен!

Проглотив ком в горле, Эмили взглянула на Ника, который услышав ее голос, немного успокоился.

— Что ты собираешься сделать с ребенком?

— Все, что нужно, чтобы добиться своего.

Было невыносимо признавать это, но ни она, ни тем более малыш не смогли бы спастись. Никто не знал, где они. Никто не придет к ним на помощь. И уже если у Роберта не хватит сострадания пощадить малыша, он ни за что не поможет сестре. Жизнь которой полностью разрушил и пытался станцевать на ее обломках. Вероятно, большей боли невозможно испытать, но Эмили хотелось завыть от мучительного спазма в груди.

— Роберт, — прошептала она в последней отчаянной попытке достучаться до брата. — Отдай мне малыша, не делай этого… Прошу тебя. Не причиняй ему вреда…

Роберт долго смотрел на нее отрешенным взглядом. Затем выпрямился и взглянул на друга.

— Бесполезно с ней говорить. Займись ею, Найджел, а я пойду вниз. Он наверняка, уже приехал. Мне пора.

Он развернулся и направился к двери. Эмили в панике повернулась к нему.

— Роберт! Подожди! Не делай этого! Ты будешь сожалеть об этом всю жизнь… Роберт, вернись!

Дверь закрылась за его спиной, отрезав весь мир от Эмили, которая осталась одна со своим насильником. Сжав руку в кулак и напрягая все мышцы, Эмили медленно встала на ноги и, пошатываясь выпрямилась, взглянув на него. Если дьявол иногда праздновал победы, сегодня был именно этот день. Враги одержали верх. Да еще какой! Дрожа и цепенея от ужаса, Эмили все же переборола слезы, ненавидя себя за слабость, которую проявляла перед этим ничтожеством, и смело встретила его довольно-нахальный взгляд.

— Я убью тебя, если ты приблизишься ко мне!

Найджел скрестил руки на груди и окинул ее всю спокойным взглядом.

— Будет забавно на это посмотреть, ведь на этот раз у тебя нет ножа. — Он повернул голову к двери и тихо добавил, став совершенно серьезным. — Как давно я ждал этого! Теперь нам никто не помешает.

Когда он направился к двери и раздался щелчок замка, Эмили четко осознала одну вещь: иногда прошлое может ожить и вернуться. И во второй раз у тебя не будет шанса избежать несчастья.

На этот раз она могла потерять намного больше того, чего лишилась в прошлый раз…


* * *

Габби боялся, что будет слишком поздно. Он пришпорил коня, вдыхая леденящий воздух, который напоминал ему о реальности, за которую нужно было не просто бороться. Он должен был сражаться с теми, кто снова покусился на то, что принадлежало ему. Он должен был сразиться со злодеями, которые могли совершить еще больше злодеяний!

Слишком поздно он очнулся. Слишком поздно Себастьян решил проверить сына и обнаружил пропажу. Слишком поздно поднялись все домочадцы. Слишком много времени им потребовалось, чтобы они собрались в дорогу, потому что к ним приехал неожиданный ночной гость. Это была тетя Эмили, которой удалось по газетным объявлениям и записке Эмили найти их…

Но у них было одно преимущество: приступ Габби снова послужил доброй цели и был очень вовремя, потому что именно в них он и увидел точное местонахождение мерзавцев. Габби снова видел только Ника. Плачущего и напуганного. И ни разу Эмили…

И вероятно в этом была некая справедливость, потому что он не мог представить себе, что с ней сделают те два мерзавца. Кровь стыла в жилах, едва Габби думал об одном из них. О том, чей крове жаждал больше жизни! Если негодяй посмеет хоть пальцем тронуть ее, если хоть одна волосинка упадет с ее головы!.. Габби старался думать о чем угодно, но только не об этом, потому что начинал терять голову, начинали дрожать руки. В таком состоянии он мог запросто упасть с лошади и свернуть себе шею. Холодная темная ночь и заснеженные дороги вполне могли бы его добить.

Но четыре всадника, а это были Габби, Тони, Джек и обезумевший от ярости Себастьян гнали лошадей именно в том направлении, где находился трактир «Меч и болото». Именно во дворе небольшого здания с табличкой с названием и увидел Габби Ника на руках Роберта, брата Эмили. Удивительно, видения впервые были четкими и не такими невыносимыми, как прежде. Может потому, что рядом находилась Эмили и каким-то чудом смогла прогнать от него всю мрачность и безысходность ожидания видений? Он умирал от желания добраться до Эмили и уберечь ее от чего бы то ни было…

Впервые Габби был несказанно благодарен своим видениям. Неужели они стали приносить пользу? Неужели он мог с их помощью помогать другим? И впервые он рассказал своим родным об этом. Сестры, дядя и тетя были так сильно потрясены, что даже Тори перестала плакать и изумленно посмотрела на него. А потом подошла к нему, положила ладонь ему на грудь и сказала:

— Ты найдешь их, Габби! Найди моего сына и верни его мне. И верни себе Эмили.

Габби пришпорил своего коня, понимая, что не просто должен вернуть Эмили. Он должен успеть! Должен дойти до нее первым, должен уберечь от… Габби не знал, что с ним станется, если он опоздает. В таком случае, возможно видения его похорон были весьма обоснованными.

Наконец, вдали они увидели крыши зданий. И не только. В темном ночном небе мерцали оранжевые блики, а к нему поднималась струйка черного дыма.

Всадники резко остановились.

— Боже, — простонал Джек в ужасе.

В небе озарялись живые предрассветные языки кроваво-красного зарева.

— Там пожар! — выдохнул Себастьян, нагнулся к голове своего коня и пустил его яростным галопом.

Габби бросился за Себастьяном, чувствуя, как в груди леденеет сердце. Этого не могло быть. Он не мог опоздать! Судьба не могла быть так жестока к Эмили. К милейшему и добрейшему созданию, которая не смотря ни на что, сберегла свою душу и подарила ее ему. Девушка, которая оберегала Ника всю дорогу домой. Ангел, который плакал, слушая его рассказ. Женщина, которую он любил до удушения и без которой не мог жить…

Он ожидал чего угодно, но не пожара и пепелища, но мерзавцы таким способом могли замести свои следы, сделав свои дела… Габби запрещал себе думать об этом, ощущая лишь необузданную, почти слепящую ярость! Но когда они добрались наконец до места, кровь отхлынула от лица.

Трактир был объят уничтожающим всё на своем пути пламенем. В таком здании не мог бы уцелеть никто.

Жители трактира высыпались во дворе и тщетно пытались погасить огонь. Оглядевшись по сторонам, Габби не увидел ни одну рыжеволосую голову, и его паника стала просто нестерпимой.

Заметив прибывших всадников, высокий мужчина со слезами на глазах бросился к ним.

— Добрые люди, спасите нас! — молил он, глядя на каждое суровое лицо. — Помогите нам, иначе все пропало!

— У вас здесь должны быть двое мужчин с ребенком и женщиной! Это так? — гневно потребовал Себастьян, сверля мужчину своим яростным взглядом.

— Ребенок и женщина? — в недоумении переспросил сбитый с толку мужчина.

— Возможно, она была без сознания, — заговорил Джек, пытаясь придержать своего коня, который стал фыркать и бить копытами из-за громких голосов. — Ее и ребенка похитили. Нам сказали, что они здесь.

Мужчина застыл то ли вспоминая что-то, то ли от усталости. Теряя терпение, Габби спешился, схватил его за грудки и несколько раз хорошенько потряс.

— Посмотри на меня и напряги свою память! — процедил он сквозь зубы, едва сдерживая себя. Господи, неужели от такого ничтожества зависели жизнь Ника и Эмили! — Двое мужчин, один из них хромает. Они могли сказать, что женщина жена одного из них, а малыш их ребенок. Хоть что-нибудь это напоминает?

Отчаянию Габриеля не было предела, но когда лицо мужчины застыло в понимании, застыло и сердце Габби.

— Д-да, — ошеломленно проговорил он, нахмурившись. — Пару часов назад к нам как раз приезжали…

Сердце Габби забилось так быстро, что он уже ничего не слышал.

— Где они?! Где они сейчас?

Мужчина напрягся.

— Как раз перед пожаром они хотели уехать.

— Они уехали? Все?

— Н-нет, ушел только один. С ребенком. И он не хромал.

Габриел замер, испытывая жгучую боль только от одной мысли, что Эмили осталась с тем мерзавцем. Если он попытается коснуться ее!.. Если он хоть пальцем тронет ее!..

Неожиданно Габриел почувствовал на своем плече руку Тони.

— Где они сейчас? — спросил он, быстро взглянув на Габриеля, и мягко кивнул, безмолвно уговаривая его не терять голову.

Мужчина посмотрел на опасно-суровое лицо Тони.

— Тот с ребенком ушел в конюшню. Он говорил, что там его кто-то ждет.

— Лейтон! — прорычал Себастьян, быстро спрыгнул с коня и устремился в ту сторону, где находилась небольшая конюшня, не тронутая огнем.

Джек бросился за ним, едва поспевая. Тони остался стоять с Габриелем, легкие которого рвались на части от усилий сдержать воздух.

— Где второй? — наконец потребовал Габриел гневным голосом, ощущая дрожь в руках. — Где второй?!

— Тот… тот ушел полчаса назад. — Тут глаза мужчины заблестели от очередных слез. — Как раз после этого и начался пожар! О Боже!…

— Они сожгли трактир, чтобы замести следы, — проговорил Тони, взглянув на горящее здание.