Джорджетт Хейер - Опасное богатство

Позади остался Ньюарк, и дилижанс, запряженный четверкой лошадей, покатил по равнинной местности, которая мало чем могла привлечь взор, ибо ничего примечательного в ней не было. Мисс Тэвернер оторвала взгляд от ландшафта и заговорила со своим братом, миловидным молодым человеком. Он развалился в углу дилижанса и полусонными глазами неподвижно смотрел в спину почтальона, сидящего перед ним.

– Какая же это скука – вот так сидеть столько часов подряд! – сказала Джудит. – Когда же мы приедем в Грэнтем, Перри?

Брат в ответ зевнул.

– Господи, откуда я знаю! Это ведь тебе хотелось поехать в Лондон.

Мисс Тэвернер ничего не ответила. Она взяла с соседнего сиденья «Дорожный справочник» и стала его листать. Молодой сэр Перегрин снова зевнул и вслух заметил, что те новые коренные, которых запрягли в Ньюарке, оказались крепкими и резвыми, намного отличаясь от предыдущих, очень уставших на сильном ветру.

Мисс Тэвернер вся ушла в чтение «Справочника» и молча выразила свое согласие с братом, не поднимая глаз от мелконапечатанного текста.

Мисс Тэвернер была хороша собой, немного выше среднего роста. За последние четыре года она уже привыкла к тому, что ее считали на редкость красивой. Однако она сама своей внешностью не восхищалась, потому что такая красота была не в ее вкусе. Ей бы хотелось, чтобы волосы у нее были черными, а не вились золотыми кудряшками, которые ее просто раздражали. Хорошо еще, что брови и ресницы были темными. Глаза же – ярко-синие («как у восковой куклы», сказала она однажды в сердцах своему брату). Эти большие блестящие глаза светились искренностью и теплотой.

Увидев ее первый раз, можно было бы сказать, что она очень похожа на дрезденскую фарфоровую куколку. Однако, приглядевшись внимательнее, нельзя было не заметить в ее глазах работы мысли, а очертания ее рта выдавали силу и решительность.

Джудит была одета со вкусом, но не по самой последней моде. На ней было простенькое гладкое платье из французского батиста, вокруг шеи отделанное кружевными фестонами. А поверх платья была надета небольшая мантилья из саржи.

Лицо девушки мило обрамляли кружева плетеной соломенной шляпки, украшенной ленточкой из полосатого бархата. Руки ее были затянуты в рыжевато-коричневые перчатки, плотно застегнутые на пуговки вокруг запястья.

Брат, который был очень похож на сестру, снова погрузился в навевающее сон созерцание спины почтальона. Волосы юноши были несколько темнее, чем у мисс Тэвернер, а глаза – более светлые. Но можно было сразу сказать, что он – ее брат.

Перегрин был на год моложе сестры. И то ли по привычке, то ли по легкомыслию, но он всегда позволял Джудит делать все именно так, как хотелось ей.

– От Ньюарка до Грэнтема четырнадцать миль, – сообщила мисс Тэвернер, подняв глаза от «Дорожного справочника». Я не думала, что это так далеко. – Она снова склонилась над книгой. – Это справочник достопримечательностей, автор Киерслей; ты мне достал его в Скарбороу. Тут написано: «Предполагают, что здесь была римская стоянка, если судить по развалинам замка, которые недавно раскопали в этих местах». Признаться, Перри, я бы очень хотела там все рассмотреть, если только у нас будет время.

– О Господи, да руины, как ты сама знаешь, всегда везде одинаковые! – проворчал ей в ответ юный сэр Перегрин, еще глубже запуская руки в карманы своих бриджей из оленьей кожи. – Я вот что тебе скажу, Джудит: если ты собираешься облазить все старые замки, нам придется провести в пути всю неделю. А я хочу поскорее попасть в Лондон.

– Прекрасно, – согласилась мисс Тэвернер, закрывая «Дорожный справочник» и откладывая его на сидение. – Тогда мы закажем пораньше завтрак в отеле «Джордж», и ты распорядишься, к которому часу надо будет подготовить лошадей.

– А я думал, что мы остановимся в отеле «Ангел», – заметил сэр Перегрин.

– Нет, – решительно возразила сестра. – Ты позабыл, что рассказало нам семейство Минсеманов про тамошние скверные условия. Мы поедем в отель «Джордж». Я уже написала и заказала там номера. Миссис Минсеман меня предупредила, что у «Ангела» очень шумно и что однажды ей предоставили там жалкие апартаменты в дальних комнатах отеля, куда ей еще пришлось карабкаться целых два лестничных пролета!

Сэр Перегрин повернул к сестре лицо и улыбнулся в знак согласия.

– Идет, Джу. Я лично не представляю, как бы им удалось всучить такую дальнюю комнату тебе!

– Мне бы, конечно, нет! – сказала мисс Тэвернер, и в глазах ее появилось жесткое выражение.

– Да уж, это наверняка, – настойчиво повторил брат. – А вот чего я жду с большим нетерпением, моя дорогая сестричка, так это твоей встречи со старым джентльменом: хочу знать, как тебе удастся справиться с ним!

Мисс Тэвернер проявила некоторое беспокойство.

– Но ведь я справилась с папой, Перри, согласен? Главное, чтобы этот лорд Ворт не страдал подагрой. Мне кажется, это был единственный период, когда папа был просто неуправляем.

– У всех стариков бывают приступы подагры, – заметил Перегрин. Мисс Тэвернер вздохнула, выражая тем самым согласие с этой всем известной истиной. – У меня такое мнение, – добавил брат, – что ему совсем не хочется, чтобы мы ехали в Лондон. Вспомни-ка, разве он что-то в этом роде не говорил?

Мисс Тэвернер расслабила завязки на своей сетчатой сумке и, достав из нее небольшую связку писем, развернула одно из них.

– «Лорд Ворт выражает свое глубокое уважение сэру Перегрину и мисс Тэвернер. Он полагает, что вряд ли им есть смысл тратить силы и время на поездку в Лондон этим летом. Его Светлость окажет молодым людям честь и нанесет им визит в Йоркшире, когда в следующий раз окажется на Севере». И все это, – добавила мисс Тэвернер, – было написано три месяца тому назад – можешь сам взглянуть на дату, Перри, – двадцать девятого июня 1811 года. Он даже не потрудился написать сам лично. Я уверена, писал его секретарь или кто-нибудь из этих ужасных адвокатов. Нисколько не сомневаюсь, что лорд Ворт просто начисто забыл о нашем существовании. Ты же знаешь, что все формальности по поводу причитающихся нам денег были выполнены адвокатами. И если что-нибудь будет неясно, именно они нам об этом напишут. А потому, если ему не хочется, чтобы мы ехали в Лондон, то виноват он сам, что не предпринял ни малейшей попытки приехать к нам или хотя бы сообщить, что нам надо делать. Я считаю, что он очень плохой опекун. Уж лучше бы наш отец назначил нам в опекуны кого-нибудь из своих друзей в Йоркшире, кого-нибудь, с кем мы сами знакомы. Ужасно неприятно быть под опекой какого-то незнакомца.

– Ну и пусть! Если лорду Ворту так уж не хочется брать на себя труд устраивать нашу жизнь, то это только к лучшему! – произнес Перегрин. – Тебе не терпится покрасоваться в Лондоне, а мне, осмелюсь сказать, можно найти там тысячу удовольствий, если только эта старая развалина – наш опекун – не расстроит наших веселых планов.

– Это так, – согласилась мисс Тэвернер, несколько сомневаясь. – Тем не менее, соблюдая все приличия, мы все-таки должны испросить у него разрешение прочно устроиться в Лондоне. Я очень-очень надеюсь, что он не станет возражать и не сочтет нас назойливыми. Я хочу сказать, чтобы он не подумал, что вместо него мы хотели бы иметь опекуном нашего дядюшку. Лорду Ворту все это должно казаться удивительным. И вообще, Перри, ситуация странная.

В ответ брат лишь что-то промычал, и она больше ничего не говорила, отодвинувшись поглубже в свой угол и полностью погрузившись в размышления о весьма неудовлетворительных сведениях, полученных ею от лорда Ворта.

Ситуация воистину была странная. Его Сиятельству, думала мисс Тэвернер, сейчас, наверное, лет пятьдесят пять или пятьдесят шесть. И он явно проявлял полное нежелание утруждать себя заботой о своих подопечных. Возможно, при каких-то обстоятельствах это могло бы сойти за благо, но в данном случае это было не что иное, как открытое зло. Ни она сама, ни ее брат никогда не уезжали из дома дальше Скарборо. Они ничегошеньки не знали о Лондоне, там у них не было ни одного знакомого. Единственный близкий им человек, живший в огромном городе, – это их родной дядя. А еще – двоюродная сестра, которая была весьма обеспечена, но жила довольно скромно где-то на окраине, в районе Кенсингтона. Именно на эту даму рассчитывала мисс Тэвернер, именно она должна была вывести ее в свет.

Их дядюшка был отставным адмиралом. Всю жизнь дядюшка и их отец яростно ненавидели друг друга и ни в чем друг другу не доверяли. Джудит, зная все это, ясно себе представляла, что ни поддержки, ни сочувствия адмирала ей ждать не следует.

От сэра Джона Тэвернера никогда никто не слышал ни одного доброго слова в адрес его родного брата. А уж если у него обострялась подагра, то он награждал брата такими эпитетами, которые характеризовали последнего лишь как проклятого мерзавца, не достойного веры даже на мизерный дюйм. Вообще, очень немногим удавалось удостоиться доброго слова сэра Джона. Но от случая к случаю он так описывал перед своими детьми поведение своего кровного брата, что в конечном счете они начали думать, что их дядюшка, действительно, полное ничтожество, а не только жертва предубеждений их собственного отца.

Лорду Ворту могло показаться довольно странным, что именно он, который за последние десять лет ни разу не удосужился повидать своего старого друга, был почему-то назначен опекуном его детей. Однако сами дети, хорошо зная сэра Джона, считали все это вполне объяснимым. Будучи по натуре раздражительным, сэр Джон в последние годы жизни никак не мог наладить добрые отношения со своими соседями. Он всегда был с кем-нибудь в ссоре. После кончины жены сэр Джон уединился в своем поместье.

С лордом Вортом за целых двенадцать лет он встречался не более трех раз. Между ними не было никаких ссор. И именно этого человека сэр Джон стал все больше и больше считать самым подходящим для опеки над детьми на случай его смерти. Ворт был надежным, на него можно было положиться и доверить ему весьма немалое состояние, которое сэр Джон собирался оставить своим детям, не опасаясь, что Ворт положит их денежки к себе в карман. Все было оформлено. И про завещание не было сказано ни единого слова ни самому Ворту, ни детям. Все это, не могла не согласиться мисс Тэвернер, было очень в духе сэра Джона, подобно многим его поступкам.

От этих размышлений Джудит отвлекли тряска и стук колес дилижанса по булыжной мостовой. Она подняла глаза и увидела, что они уже въезжают в Грэнтем.

По мере того, как дилижанс двигался по улицам городка, почтальонам пришлось немного умерить прыть лошадей, потому что рядом по дороге двигалось много карет и повсюду улицу пересекали люди, выскакивая на проезжую часть.

Все вокруг шумело и вертелось. Наконец показался отель «Джордж» – огромное строение из красного кирпича, обосновавшееся на главной улице.

Тут мисс Тэвернер невольно поразилась великому множеству стоявших перед зданием почтовых дилижансов, парных двухколесных экипажей, кабриолетов и больших фаэтонов.

– Ну что же, – сказала Джудит, – очень хорошо, что я послушалась совета миссис Минсеман и догадалась заранее именно здесь заказать для нас номера. Я даже и представить себе не могла, что в Грэнтем& столько народу.

Сэр Перегрин очнулся от дремоты и подвинулся к окну.

– Похоже, здесь чертовски многолюдно, – пробормотал он, – по-видимому, происходит нечто неординарное.

Через мгновение дилижанс въехал под арку во двор и остановился. Тут было еще больше шума и суеты. Каждый возчик пристраивал свой экипаж, и к их карете несколько минут никто не подходил, как будто бы их приезд остался просто незамеченным. Какой-то почтальон в сапогах со шпорами, в белом халате поверх униформы, стоял, прислонившись к стене, и небрежно жевал соломинку. Вне сомнений, он заметил въехавший дилижанс и безо всякого интереса его разглядывал. Но, поскольку ни менять лошадей, ни выяснять пожелания путешественников в его обязанности не входило, он просто не сдвинулся с места.

Громко выражая свое крайнее нетерпение, сэр Перегрин резко распахнул переднюю дверцу дилижанса и спрыгнул на землю. Коротко попросив Джудит посидеть спокойно и подождать, он одним махом пересек дорогу и подошел к лениво развалившемуся почтальону. Тот сразу же, проявляя уважение, распрямился и вынул соломинку изо рта. Перебросившись с ним несколькими словами, сэр Перегрин поспешил к дилижансу. Скуку его как рукой сняло, а глаза засверкали от предвкушения чего-то необычного.

– Джудит! Вот это удача так удача! Здесь будет кулачный бой! Представляешь? Приехать в Грэнтем именно в эти дни – это же такое редчайшее совпадение!

– Кулачный бой? – отозвалась мисс Тэвернер, нахмурив брови.

– Ну да, я про что тебе и говорю! Сам чемпион – Том Крибб, ты ведь это имя знаешь, завтра будет бороться с Молине где-то здесь или поблизости, я не вполне уловил название, но совсем рядом. Возблагодарим Бога за то, что ты так разумно заказала нам номера именно здесь, потому что сейчас, как все говорят, нельзя снять даже одной кровати в целой округе за двадцать миль отсюда! Пошли, Джу, нельзя больше терять ни одной минуты.