– Так вы удивлены, что видите меня, сэр?

– Я очень этому рад, – твердо отвечал мистер Тэвернер. – Вы обязали меня молчать. Мне было очень трудно это делать. Однако я полагал, что к этому времени уже получу от вас какие-либо новости. Вы никак не пострадали?

– Замолчите! – взорвался Перегрин. – Можете мне сказать – вы не огласили мою тайну?

Кузен Перегрина очень внимательно посмотрел на него, а потом на Джудит, которая села на диван. Она лишь слабо улыбалась ему в ответ.

– Не скажете ли вы мне, как мне надо понимать ваши слова? – ровным голосом спросил он.

– Кто сообщил про нас магистрату, по распоряжению которого нас арестовали прямо на месте дуэли? – накинулся на своего кузена Перегрин. Чуть нахмурив брови, мистер Тэвернер продолжал так же внимательно на него смотреть. Перегрин зло сказал: – Кто был тот человек, который побудил врача раскрыть место дуэли? Кто кроме вас, знал о нашей встрече?

– На этот вопрос я ответить не могу, Перри. Я не имею никакой возможности сказать вам, кто еще об этом знал, – отвечал мистер Тэвернер.

– Честно ответьте мне – да или нет! – оборвал его Перегрин. – Это вы осведомили власти? Мистер Тэвернер медленно произнес:

– Я могу понять и простить вам ваше возмущение. Но подождите хоть одну минутку, пожалуйста! Я обещал вам, что буду молчать. Вы сейчас обвиняете меня в том, что я обманул ваше доверие?

Поскольку тонкости мужского кодекса чести не вызывали у мисс Тэвернер ни малейшей симпатии, она нетерпеливо воскликнула:

– Что все это могло значить, если Перри грозила такая опасность? Какой еще путь должен был избрать его истинный друг, нежели попытаться любой ценой предотвратить эту дуэль?

Мистер Тэвернер улыбнулся и покачал головой. Перегрин несколько поостыл, но все еще продолжал возмущаться:

– Я совсем не хочу быть к вам несправедливым. Но вы мне пока так и не ответили! О нашей встрече знал еще только один человек – мой личный слуга. А по описанию доктора Лейна это был совсем не он.

– А каково было это описание, позвольте узнать?

– По его словам, это был человек высокого роста, весьма респектабельного вида, одетый по последней моде!

Мистер Тэвернер был явно удивлен.

– Мой дорогой Перри! Разве во всем Лондоне я – единственный, кто подходит под такое описание? И вы основываете свои подозрения только на этом? Вам не приходило в голову, что, весьма возможно, ваш соперник тоже кому-то, как и вы, рассказал про вашу дуэль?

– Фарнэби? – опешил Перегрин. – Нет, я об этом и не подумал. То есть, я хочу сказать, мне кажется, это невозможно.

– Но почему невозможно? Значит, вы считаете более вероятным, что на вас донес я?

– Конечно же, если вы уверяете, что этого не делали, я обязан вам верить.

– Это меня радует, – сказал мистер Тэвернер. – Должен признаться, и пусть я рискую вас обидеть, что, как бы мало ни было мое участие во всем этом, я очень-очень счастлив, что кто-то тем не менее обо всем сообщил!

– Вы очень добры, – произнес Перегрин, с недоверием глядя на своего кузена.

Мистер Тэвернер засмеялся.

– Забавно! Вам что, очень хотелось, чтобы вас убили? Не задирайтесь, Перри, ведь вам все равно не удастся вызвать меня на ссору! Джудит, вы поедете на выставку? А миссис Скэттергуд уже готова?

Джудит встала.

– До вашего прихода она была в столовой. Она хотела написать письмо. Ее позвать?

– Обязательно. Мне кажется, мы уже опаздываем. Меня задержали, прошу прощения. – Он любезно поклонился Перегрину и распахнул перед Джудит дверь.

В холле она подождала, пока мистер Тэвернер закроет дверь, и очень тихо сказала:

– Вы ничего не отрицали.

Мистер Тэвернер приподнял брови и вопросительно посмотрел на нее:

– Вы тоже хотите со мной поссориться, Джудит?

– О нет, никак не хочу! – честно сказала она. – Перри совсем ребенок; у него бывают такие неразумные суждения. Вы ведь мудрее. О, мне ничего говорить не надо! Вы его спасли, и я – вы даже представить себе не можете, как я вам благодарна!

Мистер Тэвернер взял ее руку в свои.

– Чтобы снискать ваше доброе отношение, я готов сделать все! – сказал он.

Глаза Джудит излучали тепло.

– Вы это заслужили. От всей души благодарю вас.

– Мне хочется большего, чем благодарность, – крепко держа руку Джудит, произнес мистер Тэвернер. – Скажите, мне можно надеяться? Я не смею оказывать на вас какое-либо давление. Мне показалось, вы дали мне понять, что не хотите, чтобы я об этом говорил, но я просто должен вам открыть свое сердце! Только обещайте, что мне можно надеяться, – и я большего не прошу!

Джудит была очень расстроена, но не знала, что ему ответить. Рука ее, зажатая между ладонями мистера Тэ-вернера, дрожала. Он наклонился и поцеловал ее руку. Джудит пробормотала:

– Я не знаю. Я… я не думала о замужестве. Мне бы хотелось, чтобы вы пока меня ни о чем не спрашивали. Что я могу вам ответить?

– По крайней мере скажите, что никого другого в вашем сердце нет?

– Никого другого в моем сердце нет, – сказала она.

Мистер Тэвернер по-прежнему не выпускал руки Джудит, а когда она попыталась высвободить ее, он слегка сжал пальцы, а потом отпустил.

– Вы меня успокоили. А теперь пойдем и поищем миссис Скэттергуд.

В это время в другом конце города мистер Фарнэби продолжал обсуждать со своим секундантом все, что случилось утром. Секунданту этот разговор уже порядком надоел. Но его приятель был настолько не в себе, что секундант вынужден был спросить:

– Какую игру вы ведете, Нед? Мне кажется, вы мне рассказали далеко не все, а? Кому надо убрать этого юнца? Вам кто-то за это дело платит, и хорошо платит, я прав?

– Не знаю, о чем это вы говорите, – произнес Фарнэби. – Тэвернер ударил меня по лицу!

– Это я вижу, – ответил его друг, с интересом разглядывая следы синяка на физиономии мистера Фарнэби. Фарнэби вспыхнул.

– Вы должны знать, что я не из тех, кто может спокойно проглотить нанесенное ему оскорбление! – заявил он.

– Если только вам за это не заплатят, – согласился капитан Крейк.

Мистер Фарнэби с достоинством заявил, что капитан Крейк просто забывается!

– Я ничуть не забываюсь, но мне сдается, что забылись именно вы! – откровенно высказался капитан. – Ну, а если за это дело заплачено, то где же моя доля? Вот что вы должны мне сказать!

– Никаких денег нет! – закричал Фарнэби и на том прекратил их разговор.

Остаток дня он провел в состоянии глубокого беспокойства и вечером в одиночку отправился на угол Дьюк-стрит и Кинг-стрит в отель «Герб короля», и отвел душу за джином в компании тех своих близких дружков, которых сумел там встретить.

Отель «Герб короля» принадлежал Томасу Криббу, чемпиону Англии среди боксеров тяжелого веса. Это место посещала самая разношерстная публика, начиная от высокотитулованных особ и кончая возчиками угля. Однако далеко не каждому из них выпадала честь быть приглашенным в знаменитый салон Крибба. Мистер Фарнэби, например, среди таких привилегированных посетителей не числился. А поскольку он ходил сюда ради джина, а не ради бесед о боксе, такая несправедливость его мало трогала. Он был вполне доволен тем, что может йот так уютно устроиться в углу бара и оттуда наблюдать за обладателями призов и высокородными кутилами, проходившими мимо него в «святая святых». Таверна «Герб Короля» была всегда переполнена; сюда спешил каждый щеголь, каждый известный обладатель боксерских призов. А потому стало вполне обычным, что какой-нибудь преисполненный амбицией человек мог запросто зайти сюда и затеять ссору с добродушным хозяином только для того, чтобы потом можно было похвастаться, что он подрался с самим чемпионом. В последнее время такие истории стали случаться гораздо реже, потому что у Крибба появилась довольна неприятная для потенциальных драчунов привычка приветствовать их громко в присутствии членов магистрата. Объяснял это чемпион просто: если он станет ублажать любого, кто захочет получить от него хороший удар, то никакого покоя у него никогда не будет.

В тот самый вечер мистер Фарнэби нашел для себя в баре укромный уголок и устроился там поудобнее, чтобы выпить стаканчик. Он внимательно следил за входившими, на случай если появится какой-нибудь знакомый.

В таверну действительно заходило множество людей. И хотя он раз-другой и кивнул кому-то головой и даже с кем-то обменялся коротким приветствием, никого из близких ему друзей среди посетителей не было. Мимо под руку со стариной Биллом Джиббонсом прошел Том Белчер, брат великого Джема. А вон там стоит Ворт и беседует с Криббом перед тем, как пройти в салон, мистер Джексон прибыл с группой кутил, которых он забавлял какой-то из своих веселых историй. Мистер Фарнэби взирал на всех безо всякой зависти. Он заказал себе еще один стаканчик…

Бар уже был битком набит, когда дверь распахнулась, и вошел граф Ворт. Мгновенье он постоял у порога, вглядываясь в зал сквозь завесу дыма, поднимавшегося от многочисленных трубок курильщиков. Графа заметил Том Крибб, только что вышедший из салона, и сразу же через всю комнату пошел к нему.

– Добрый вечер, милорд, – сказал он. – Рад вас видеть, Ваша Светлость. Сегодня вечером вы застанете у нас в салоне небольшую приятную компанию. Приехали лорд Ярмоут, полковник Эстон, сэр Генри Смит, мистер Джексон, и кто-то еще, по-моему. Не хотите ли пройти в салон, милорд?

– Чуть попозже, – отвечал граф. – Сначала я хочу обменяться несколькими словами с одним человеком, которого я вижу здесь.

– Здесь, милорд? – спросил Крибб и, подмигнув, посмотрел на веселую группу невдалеке.

– Да, здесь, – произнес граф Ворт и отошел от Крибба. Его дорожный плащ с капюшоном резко заколыхался, когда он быстрыми шагами направился прямо к столику, за которым сидел мистер Фарнэби.

Мистер Фарнэби, лениво наблюдавший, как за соседним столиком двое мужчин кидали игральные кости, графа Ворта не заметил, пока тот не оказался прямо перед ним. Тогда мистер Фарнэби поднял глаза и мгновенно вскочил.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался граф. Фарнэби отвесил ему поклон.

– Добрый вечер, сэр, – ответил он и исподлобья взглянул на Ворта.

Граф положил свою трость на стол и начал снимать перчатки.

– Вы, без сомнения ждали меня, – произнес он.

– О, вряд ли! – ухмыльнулся Фарнэби. – Я знаю, что вы, Ваша Светлость, имеете обыкновение посещать салон Крибба, но я никак не ожидал, что вы меня узнаете.

Граф пододвинул стул к столу Фарнэби и сел. Из-под изогнутых полей своей модной шляпы, которую граф низко надвинул на лицо, он смотрел на Фарнэби неприязненно и ие скрывая насмешки.

– Вы полагаете, что мне следовало бы быть осторожнее, чтобы меня не видели рядом с вами? Это верно, но думаю, что мое положение в светском обществе достаточно надежно. Репутация моя пока еще не должна пострадать. Можете присесть.

– Я как раз намеревался это сделать, – отвечал Фарнэби, воплощая слова в действие и сбрасывая с себя последние остатки опьянения, наступившего после второго выпитого им стаканчика. – Уверяю вас, я считал для себя высокой честью находиться в обществе Вашей Светлости!

– Тогда используйте этот случай, как можно лучше, – посоветовал граф, – потому что вряд ли подобная честь выпадет вам еще раз.

Фарнэби вертел в руках пустой бокал. Он не спускал с графа глаз.

– Ах так! Что вы хотите этим сказать, Ваша Светлость?

– Только то, что после сегодняшней ночи мне больше ваше общество не понадобится, Фарнэби. В силу обстоятельств пути наши скрестились, но теперь они вновь расходятся и очень далеко расходятся, уверяю вас.

– Если бы я имел удовольствие понять смысл ваших слов, Ваша Светлость!

– Мне как-то не приходило в голову, что вам это доставит большое удовольствие – произнес граф. – Но если это вас порадует, то радуйтесь до конца, поскольку я уверен, что вы меня прекрасно понимаете.

– Уверяю вас, я ничего не понимаю, сэр. Я никак не возьму в толк, почему вы говорите со мной в таком тоне. И я должен вам сказать, милорд, что это меня возмущает!

Граф достал свою табакерку и открыл ее. Он медленно вдохнул понюшку табака.

– Вы не в таком положении, чтобы возмущаться моим тоном, какой бы тон я ни выбрал, Фарнэби, – сказал он. Потом положил открытую табакерку на стол и откинулся на спинку стула. Дорожный плащ графа распахнулся, и стали видны светлый жилет, синий фрак и безупречные складки шейного галстука. – Будем откровенны, – произнес граф. – Вы по-идиотски наломали дров там, где все было очень просто, Фарнэби.

Фарнэби быстро огляделся вокруг.

– Сэр!

– Не тревожьтесь! – сказал Ворт. – Нас никто не слышит. Вас наняли для того, чтобы убрать с дороги сэра Перегрина Тэвернера, а вы не сумели оправдать заплаченные вам деньги.

Фарнэби сжал кулаки; он подался вперед.

– Черт побери! Заткните свой рот! – прошептал он. – Вы не смеете говорить, что меня наняли.