— Можете думать все, что вам угодно, — прошептала Кейт сквозь стиснутые зубы. Подхватив юбки, она начала разворачиваться. — Поскольку вы заявили, что трезвы, вам не составит труда самому найти обратный путь.

— Подождите. — Марко схватил ее за запястье. — Не так быстро.

Окаймленная свисающими ветвями деревьев и стеллажами, уставленными глиняными горшками с хрупкой рассадой, узкая дорожка не оставляла достаточно места для маневрирования. Кейт попыталась отступить, назад, но уперлась в твердую древесину дуба.

Она со стоном выдохнула.

— Все еще немного побаливает, bella? — поинтересовался Марко, неспособный удержаться от того, чтобы не подразнить се. Лицо девушки при свете выглядело таким прелестным. — Пусть это будет уроком, как крепко нужно держать узду на своих импульсах.

Ладонь Кейт сложилась в кулак.

— Вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, какой вы отвратительный, высокомерный осел?

— Да, и так много раз, что я просто сбился со счета.

— Но вы не намерены согласиться?

— Я не намерен измениться. Вот и вся разница.

— Лишенная всякого смысла, — заключила она. — А теперь позвольте мне пройти, сэр, прежде чем я силой заставлю вас сделать это.

— О. Звучит интригующе.

Словно невзначай, резким движением пальцев Марко притянул ее к себе, настолько близко, что ее грудь прижалась к его фраку. Уронив руки, он легко скользнул ими по ее бедрам.

Жар охватил тело Кейт, когда их бедра соприкоснулись. Она почти задохнулась от этой близости.

— Вот так. Я готов.

— Вам, будет не до шуток, когда мои колени сожмут ваши яички.

Она была права.

— Предполагается, что леди не должна знать такие гадкие маленькие секреты.

— А кто сказал, что я леди?

Кейт слегка вздернула подбородок, открывая его взору тонкий как волосок шрам на его кончике. В один сумасшедший миг Марко почувствовал горячее желание коснуться его языком. Настоящая леди никогда не увидит острое лезвие ножа близ своей кожи. У настоящей леди на лице никогда не появится выражение усталости много пережившего человека. Настоящая леди никогда не имеет такого стойкого выражения лица и такого, иногда затравленного, взгляда.

Большинство женщин было легко попять, но Кейт Вудбридж не из их числа. Она представлялась ему настоящей загадкой. Паззлом, чьи кусочки он никакие мог собрать воедино. Она интриговала его.

Возможно, это было частью вызова.

— На что вы смотрите, сэр?

Кейт повернулась лицом к деревьям, скрывая свои черты в тени листвы.

— У вас… ваш носик усыпан веснушками, и в уголках глаз морщинки от солнца.

И пряный запах кожи, который терзал его память.

— Как вы видите, я едва ли могу быть образчиком совершенной лондонской мисс. — Кейт попыталась освободиться. — Пожалуйста, отпустите меня. Иначе я осуществлю свою угрозу.

— Нет, я предпочту сохранить свое мужское достоинство в рабочем состоянии. — И все же Марко очень не хотелось отпускать ее. — Однако скажите… Ваши духи — они напоминают мне о южной Италии с ее цветущими апельсиновыми деревьями, диким тимьяном…

Кейт так сильно оттолкнула его, что Марко отступил на шаг назад.

— Dio Madre, спрячьте ваши когти, маленькая мегера.

Он схватил ее за руку, чтобы устоять на месте, и уже вместе с Кейт потерял равновесие.

Его бедро ударилось о стеллаж, и загремели, падая на землю, терракотовые горшки. Понимая, что губит драгоценные растения герцога, Марко развернулся, пытаясь своим телом защитить Кейт от ударов падающих предметов. Молодые люди забалансировали вдоль каменной дорожки и упали в полный рост в неровные тени, прежде чем Марко успел встать на ноги.

— Мы чуть было не погибли, — сообщил он, переведя дыхание.

Ее щека была так близко от его, что он увидел, как дуновение ветерка зашевелило выбившуюся прядь волос на ее ушке. Несмотря на полусвет, его контуры были отчетливо видны — совершенный, пропорциональный изгиб, напоминающий по форме ракушку.

Проклятие. Та же форма. Тот же аромат. Неудивительно, что все это вызвало знакомый отклик в его душе. Он уже встречался с этой леди раньше. Неожиданно на него накатил поток воспоминаний с мельчайшими деталями.

Немного подавшись назад. Марко улыбнулся, обнажив свои безупречные зубы.

— Так-так-так… ну вот мы и встретились вновь, Bella… — Он секунду помедлил. — Donna.

В глазах Кейт промелькнул страх наряду с другим чувством.

— Я… я не имею представления, о чем вы говорите.

— А я думаю, что имеете. Неаполь. Портовый бордель.

— Бордель? — Ее голос был хрупким, как окружавшее их стекло. — Вы, должно быть, пьяны. Или сошли с ума.

Да, это было полным безумием. На какое-то мгновение Марко заколебался, думая, не лишился ли он разума. И все же инстинктивно он знал, что прав.

В момент его сомнений Кейт сумела освободиться и исчезла в темноте, оставив за собой шум шелковых юбок, который эхом отозвался в раскачивающихся листьях пальм.

Глава 12

Косые лучи утреннего солнца проникали сквозь стеклянные рамы, наполняя угол оранжереи тропическим теплом. Закатав испачканные землей рукава платья, Шарлотта взяла увеличительное стекло и расправила лепестки цимбидиума. Они с Кейт работали здесь уже больше часа, и обе успели выпачкаться.

Обеспокоенная тем, что жара и влажность могут стать слишком большим испытанием для ее старшей подруги, Кейт позвонила, чтобы принесли кувшин с лимонадом.

— Ты только взгляни сюда — какие необычные пестики! — воскликнула Шарлотта. — Передай мне, пожалуйста, мой блокнот. Я быстренько зарисую его.

Кейт протянула ей тетрадь вместе с карандашом.

— Действительно интересно. Не забудь спросить об этом мистера Хопкинса, когда вернемся в Лондон. Интересно, видел ли он подобное расположение пестиков в экземплярах с Цейлона.

Углубившись в рисование, Шарлотта только кивнула. Кейт вернулась к собственному изучению орхидеи из джунглей южной Индии. Цветок был окрашен в бордовый цвет… или, может быть, красновато-коричневый.

— Ух!

Когда Кейт присела на корточки, у нее невольно вырвался стон. Словно она нуждалась в постоянном напоминании о своей непростительней ошибке в суждениях.

Неужели она так непозволительно глупа? Здравый смысл подсказывал ей держаться подальше от Марко. Он мог быть беспутным бабником, но только не дураком. Напротив, его ум был острее, чем у многих других.

Если Марко заговорит о некоем инциденте публично, последствия будут ужасными и необратимыми. Несколько сказанных шепотом слов, и ее репутация навсегда погублена, а ее дед испытает ни с чем не сравнимое унижение.

Но Марко не сделает этого. Или сделает?

Кейт зажмурилась, пытаясь не думать о Неаполе.

При нормальном течении жизни корабль ее отца никогда не зашел бы в этот порт: город был печально известен как очаг преступлений, — но оба ее родителя серьезно болели, так что у нее не оставалось выбора. Им нужны были опытные врачи и хорошие лекарства. К сожалению, вес это стоило денег, а кошелек Вудбриджей на тот момент был пуст, как это нередко случалось.

Но за все эти годы Кейт довела свой природный ум и находчивость до совершенства и научилась импровизировать. После случайной встречи Кейт с портовой шлюхой, она дала деловой совет ей и ее подругам. Используя свое знание арифметики и ведения бухгалтерских книг, Кейт составила несколько графиков, показывающих доходы в сравнении с расходами, что выразилось в увеличении получаемой ими суммы от владельца отеля.

В знак благодарности шлюхи пригласили Кейт использовать ее другие, менее значительные способности — что включало карманные кражи и лишение владельцев их кошельков с помощью острого ножа, — то есть грабеж пьяных посетителей борделя. Кейт это прекрасно удавалось. Настолько хорошо, что она заслужила прозвище Bella donna. Так называли красивого, но смертельно опасного вора, легко ускользавшего от властей.

Однажды вечером появился Марков в образе пьяного, но божественно красивого мужчины. Она почти была готова нырнуть в его постель, прежде чем ограбить. Почти. Слава Богу, тогда разум победил ее сильное физическое желание.

Кейт нахмурилась. Несомненно, сейчас ее тело мстило ей.

— В чем дело, дорогая? — спросила Шарлотта, поднимая взгляд от горшков с цветами.

— Ничего. Просто я никак не могу извлечь корни бугенвиллеи из горшка.

Кейт глубже опустила садовый совок в почву. Ей не нравилось то, что она делала тогда. Но так как на карту была поставлена жизнь ее родителей, она не испытывала угрызений совести по поводу своего решения.

Огорчало только то, что деньги не спасли родителей от свирепствовавшей лихорадки. Ее мать и отец умерли с интервалом в несколько часов.

— Ваш лимонад, мисс Вудбридж. — Слуга поставил серебряный поднос на стеллаж с цветочными горшками. — Может быть, вам принести что-нибудь еще?

Промокнув лоб рукавом, Кейт выдохнула.

— Нет, спасибо, Дженнингс. — Жизнь полна маленьких проявлений иронии, вот как сейчас, когда ей прислуживали, словно она родилась в этом замке. — Прекрати рисовать и иди сюда. Вот отличный холодный напиток, — сказала она подруге.

Шарлотта взглянула на нее с совиным прищуром:

— Что? О да, здесь жарковато.

— Думаю, на сегодня мы достаточно поработали, — решила Кейт, мысленно ругая себя зато, что не заметила покрасневшего лица подруги. — Я настаиваю, чтобы время после ленча ты провела в библиотеке.

Бросив задумчивый взгляд на ряд все еще не зарисованных цветов с Ямайки, Шарлотта закусила губу.

— Они будут здесь и завтра, — сказала Кейт с ласковой улыбкой.

— Чего нельзя сказать о вас, ибо вы слишком пустоголовы, чтобы не почувствовать, что такая жара и столь высокая влажность опасны для леди вашего возраста.

Голос Клейна проплыл над ними словно темное облако. Лицо Шарлотты покраснело еще больше.

— Извините?

Она встала на ноги с величайшим достоинством, вздернув подбородок. Эффект был лишь слегка смазан тем, что кончик ее носа был испачкан.

Герцог кашлянул.

— Позвольте мне перефразировать мое замечание, леди Фенимор. Как хозяин, я забочусь о безопасности и благополучии моих гостей. Солнце очень яркое и создает утомительную жару внутри застекленного помещения, поэтому я любезно прошу вас воздержаться от дальнейшего пребывания здесь.

— Ну что же, сформулированная таким образом, это разумная, научно обоснованная причина. — Шарлотта принялась обмахивать щеки. — Извините меня, я должна пройти в свою комнату и заняться собой, чтобы прилично выглядеть на завтраке. — Обратившись к Кейт, она добавила: — Встретимся на террасе, дорогая.

— Мне тоже лучше сейчас переодеться, — пробормотала Кейт, после того как подруга покинула оранжерею.

Герцога, казалось, отвлек шелест юбок Шарлотты. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил.

— Я бы очень хотел, чтобы ты приняла участие в соревнованиях по стрельбе из лука. Среди нас очень мало леди, чтобы поднять наше настроение. — Он замолчал. — И полковник фон Зайлиг выразил надежду, что ты будешь присутствовать.

До сих пор дед не обременял ее своими просьбами.

— Хорошо, сэр. Надеюсь, вы не будете настаивать на участии в этом спорте леди Шарлотты. Ей больше по вкусу провести время с книгой.

— Я и не воображаю, что ей интересна роль Робина Гуда.

Эта роль не прельщала и Кейт, но она согласилась поучаствовать в играх, к тому же пруссак был приятным джентльменом.

— Ну тогда, с вашего позволения, я отправлюсь поискать ярко-зеленое платье в своем гардеробе.

Все еще чувствуя себя несколько смущенным встречей с Кейт, Марко встал рано утром, оделся и направился к конюшне.

— Я немного сомневался, что вы появитесь так рано. — Таппен поджидал его с двумя оседланными лошадьми. — Хорошо спали? — спросил он.

— Мне непривычно находиться загородом, — пробормотал Марко, понимая, что выглядит не лучше привидения. — Меня преследовали странные сны.

Таппен засмеялся:

— Вам, возможно, не хватает угольного дыма и шума экипажей.

— Чего мне не хватает, так это ласки.

— Как? Утренняя песня голубки не была достойной заменой? — добродушно пошутил Таппен.

Марко тихо выругался.

— Спешу сообщить, что в Хиллкрест-Хаус найдется нечто, что улучшит ваше настроение. Как только мы заберем книги для леди, вы это увидите.

Они пустили лошадей ленивой рысью по тропинке, ведущей мимо озера, и во время пути Таппен рассказывал о редких иллюстрированных книгах в библиотеке его имения.

— Я ценю их красоту, но поскольку мой отец опустошил семейные денежные сундуки своими экстраординарными тратами, я не смог пополнить коллекцию. Конечно, ее нельзя сравнивать с необъятной библиотекой герцога, но у меня есть несколько книг, которых нет у него.