— О! — Хорошо, что она не стала держать пари. — Ну тогда… Э…

— Они ждут, леди Кейт.

— Да… да, конечно. — Она встала со стула. — Прошу прощения, лорд Мартин.

Кейт и Хантер вышли из гостиной, пересекли фойе и пошли мимо парадной лестницы по коридору — при этом он не произнес ни слова.

Кейт, закусив губу, взглянула на него:

— Я предполагаю, что ни та, ни другая леди Терстон не желает поговорить со мной.

Его ответом был один лишь холодный взгляд, и Кейт решила предпочесть осторожность отваге и держать пока рот закрытым. Хантер привел ее к небольшой гостиной. Когда они вошли, он закрыл дверь, медленно повернулся и остался стоять, глядя на нее — подавляя ее — несколько мучительно долгих секунд. Когда он наконец заговорил, в его голосе звучали и недовольство, и недоверие:

— Которая?

— Я… — О господи! Она прочистила горло. — Мне необходимо было побыть с лордом Мартином еще какое-то врнемя.

— Еще какое-то время, — повторил он.

— Да. — Она глубоко вдохнула и решила все объяснить, чтобы не держать это в себе. Она надеялась, что он будет доволен, даже впечатлен ее находчивостью. — Лорд Мартин согласился продать мне ящик бренди за некую сумму завтра утром. Я должна встретиться с ним на пляже возле стены в пять часов.

По движению его желваков было ясно, что он не был ни доволен, ни впечатлен ее находчивостью.

— Я бы узнала, о какой сумме идет речь, — быстро добавила она — это была отчаянная попытка оттянуть его ответ. — Но ваше появление помешало мне спросить об этом. Я также не успела убедить его встретиться со мной в более подходящем месте и в более подходящее время. Он думал над тем, как это все организовать, ведь он собирался притащить целый ящик бренди. Мы уверены, что он руководит этой операцией? Потому что…

— Ну хватит!

Хантер глубоко вдохнул через нос и попытался расслабить связавшиеся в узел плечевые мышцы и справиться с тошнотой. Он не собирался выходить из себя. Он не собирался отдавать неразумные приказы только потому, что Кейт опять подвергла себя опасности. На этот раз расспрашивая контрабандиста, к которому она когда-то питала tendre и который до сих пор питал tendre к ней, а теперь собирался еще и встретиться с ней на рассвете, чтобы обменять незаконный товар на деньги и…

— О чем, черт возьми, вы думали?

Так-так, он все-таки выйдет из себя.

Она переступила с ноги на ногу и с надеждой улыбнулась ему:

— Что эта информация может быть полезна.

Так оно и было, но дело-то не в этом!

— Я приказал вам избегать лорда Мартина.

— Я и так избегала при каждой возможности, — возразила она. — Просто я никак не могла поступить так в гостиной, не делая вид, что не знаю его, перед таким количеством людей, и я подумала, что лучше не привлекать к себе внимания. Слухи, которые появятся в результате…

— Я также приказал вам не пытаться вытягивать из него информацию.

— Строго говоря, вы сказали, что это было бы чрезмерное участие. Вы никогда однозначно не запрещали мне это.

Узел в спине стал крепче.

— То есть…

— Кроме того, то, что я делала, — это не выуживание информации, а побуждение. — Она снова переступила с ноги на ногу. — Строго говоря.

Он наклонил голову, чтобы поймать и удержать ее взгляд:

— Я приказываю вам, однозначно запрещаю вам делать что-либо и говорить с кем-либо или ходить куда-либо, если это хоть как-то связано с контрабандной операцией и если это противоречит моему приказу. Я ясно выразился?

Это, успокоил он себя, совершенно разумный приказ.

Видимо, Кейт не была с этим согласна:

— Вы ведете себя неразумно.

— Разумно.

— Неразумно.

— Раз… — Он не собирался позволить ей превратить спор в детскую цепочку обвинений и отрицаний. Но, черт возьми, ведь она сделала из себя приманку!.. — Разумно. И, — мгновенно добавил он, — если мы продолжим в том же духе, мы никогда не перейдем к обсуждению того, что делать с информацией, которую вам сообщил лорд Мартин.

Кейт сжала губы, таким образом вынудив себя молчать, и сощурилась. Она глубоко вдохнула через нос. Но все же она не выдержала:

— Неразумно.

Ему захотелось рассмеяться. Несмотря на гнев и страх за нее и то, что требовалось значительное количество энергии, чтобы контролировать свои эмоции, ему захотелось рассмеяться на эту упрямо повторяемую реплику.

— Вы самый упрямый человек из всех, кого я встречал, — сказал он, отметив, что ее губы дрогнули, готовые растянуться в улыбку. — Вы перестанете?

— Это зависит.

— От?

— От того, отдали вы этот приказ лишь потому, что разозлились, — ведь мне удалось за пять минут выведать то, что вам с Уитом не удалось узнать и за несколько дней.

Это не приходило ему в голову, и когда она об этом заговорила, он слегка смутился. Он прекрасно понимал, почему она это сказала: она пыталась перевести стрелки на него. Хантер решил, что не правы они оба.

Взяв ее за руку, он подвел ее к стулу, а потом поставил рядом с ним еще один, так, что их колени почти, но все же не соприкасались. Он хотел быть ближе к ней, но не так близко, чтобы отвлекаться от темы разговора.

— Я отдаю приказы не для того, чтобы позлить или наказать вас, Кейт, — сказал он, садясь. — Мое основное задание, как вы помните, — обеспечивать вашу безопасность. Мои методы могут отличаться от методов других людей, но я, как и Уит, намерен всячески защищать вас.

— Так… так вот что это для вас! Задание!

Хантер не мог справиться с собой, он потянулся к ней, чтобы погладить костяшками пальцев ее нежную щеку:

— Вы сами знаете.

Она слегка кивнула, и он убрал руку.

Она теребила ленту на своих персиковых юбках.

— Вы просто… Вы попросили меня всего лишь следить за прислугой.

— Я намеревался просить вас также обыскать дом, — напомнил он ей.

— Вы бы попросили меня еще раз обыскать дом, — поправила она его. — Вы ведь это сделали сами.

— Надо было всего лишь немного подождать.

— Я знаю. — Она откинулась на спинку стула, тихонько фыркнув. — Я не собиралась вытягивать информацию из лорда Мартина. Но он сам пришел, и это было так просто. И выдержать его компанию, не говоря с ним о том единственном, что мне было от него нужно, — это было выше моих сил…

— Я знаю.

Он вспомнил о долгих часах, проведенных в городе вместе с лордом Мартином.

— Он ничего не подозревает, уверяю вас.

— Вы не можете это знать.

— Могу, — возразила она, явно сожалея об этом. — Я знаю его дольше, чем вы. Он действительно не очень умный.

— С этим я склонен согласиться. — Он протяжно выдохнул. — Целый ящик бренди вспять утра?

Она кивнула:

— О, и он сказал кое-что еще. Он сказал… — Она нахмурилась, вспоминая. — Что я не должна никому рассказывать, потому что это не его секрет. — Ее лицо прояснилось. — Это странно, не так ли?

— Очень.

— Что мы будем делать?

Он сурово посмотрел на нее:

— Я, по-моему, ясно выразился, Кейт. Вы больше никак не участвуете в этом расследовании, или я прямо…

— Могу я, по крайней мере, что-то предложить? — вставила она, закатывая глаза.

— Я был бы этому рад.

— Тогда я предлагаю вам с Уитом обследовать пляж контрабандистов сегодня ночью.

— Спасибо, — протянул он. — Но есть вероятность, что эти контрабандисты используют другой пляж. Маловероятно, поскольку Поллтон-Хаус является базой для операций, невозможно.

— Но вы пойдете на пляж контрабандистов?

— Да.

— Ия предполагаю, что для меня слишком опасно пойти с вами и…

— Да, — это прозвучало категорически. Лишь представив это, он ощутил, что его живот скрутило.

Она вздохнула и кивнула, соглашаясь:

— Жаль.

Он ждал возражений или хотя бы подлизывания, но тщетно. И сразу же он позвоночником ощутил тревогу.

—Что-то вы слишком разумны в данном случае.

Она нахмурилась:

— А чего вы от меня ожидали?

— Что вы будете неразумной.

— Как лестно!

Он посмотрел на нее с подозрением:

— Вы не возражали, потому что планируете последовать за Уитом и мной или в темноте прокрасться на пляж самой?

— На тот пляж? — воскликнула она удивленно. — Конечно нет. Зачем мне делать это?

— А жажда приключений?

— Это было бы не приключение. Это была бы полная катастрофа. — Она снова фыркнула. — Прогулка в полночь по крутому склону на пляж Контрабандистов, и это притом, что я едва могу пройтись по хорошо освещенному залу, не запутавшись в собственных юбках? — Она скривила губы. — Если подумать, иногда я не могу пройтись по хорошо освещенному залу, не…

— Если вы знали, что это глупо, зачем согласились встретиться с ним?

— Я не соглашалась, — возразила она. — Не на пляже. Я надеялась услышать от вас, что для меня будет вполне безопасно пойти с фонарем к обрыву и понаблюдать с безопасного расстояния.

— Понятно… Нет.

— В любом случае, я бы мало что смогла увидеть, — с рассеянным видом произнесла она, изучая его лицо. — Вы правда думали, что я поступлю так глупо?

— Я не помню, чтобы употреблял слово «глупо». Но вы упрямая и импульсивная. Это сочетание беспокоит меня.

— Когда вы перестаете быть очаровательным, вы не мелочитесь, — проворчала она. — Упрямая — с этим я соглашусь. Но я не импульсивная.

— Да ну? — протянул он. — Я помню, как вы явились в Саффолк в прошлом году, промчавшись на лошади через всю страну, чтобы предупредить Эви об опасности…

— Я поехала не одна, — вставила она. — Уит, Алекс и Софи тоже совершили эту поездку.

— Но вы бы поехали и одна, — заметил он, — потому что вы импульсивны.

— Я бы поехала одна, если бы у меня не было другого выбора. Эви угрожала опасность. А вы считаете, что я бы проигнорировала то, что близкому человеку угрожает опасность?

Хантер не сомневался, что она будет сражаться до конца за тех, кого любит. Но хотя он восхищался этим, он не собирался это поощрять.

— Вы самовольно обыскивали Поллтон-Хаус и поместье.

— Это не было импульсивным шагом. Количество времени, которое потребовалось, чтобы уговорить Мирабель, свидетельствует о том, что это было заранее спланировано.

— Вы не более чем двадцать минут назад договорились о встрече с контрабандистом ночью.

— На рассвете, — поправила она его, и он был уверен, С единственной целью — досадить ему. — И отнюдь не импульсивно просто воспользоваться возможностью.

— Импульсивно, если в результате вы навлекаете на себя опасность.

— Исходящую от лорда Мартина, — бросила она, холодно улыбнувшись. — Я думаю, вы, пожалуй, так же склонны к чрезмерной опеке, как и Уит.

Разочарование в ее голосе заставило его почувствовать себя неловко, а нотки гнева вынудили его защищаться, что, в свою очередь, заставило его чувствовать себя еще более неловко:

— Вы не можете рассчитывать на то, что я или кто-нибудь другой, кто заботится о вас, будет рассиживаться, в то время как вы легкомысленно устремляетесь навстречу опасности.

— Устремляюсь? — Она села прямо, ее гнев стал очевиден. — Легкомысленно?

— Есть ограничения, — попытался объяснить он. — Для вас есть ограничения. Вы, возможно, не всегда хотите или можете понять, что существуют границы, но…

— Я не идиотка, — резко оборвала она его. Ее голубые глаза гневно сверкнули. — Я прекрасно знаю свои ограничения. Я знаю, что я неуклюжая. Я принимаю тот факт, что я легко отвлекаюсь и иногда говорю или делаю что-нибудь, прежде чем хорошенько подумать. Я не настолько склонна к авантюрам, чтобы при необходимости игнорировать эти ограничения или даже не принимать их во внимание, когда продумываю какое-нибудь рискованное предприятие, например, обыск дома или вытягивание признания из лорда Мартина. Я могу и провожу различие между обдуманным риском, на который я иду по определенным причинам, и решением подвергать себя опасности без причины.

— Кейт…

— Вы хотите, чтобы я поняла и приняла ваше желание защитить, но вы не прилагаете никаких усилий, чтобы понять и принять мое желание не быть так… так… — Она покачала головой, и ее губы сжались в тонкую линию, пока она, явно разочарованная, искала подходящее слово. — Так чертовски хорошо защищенной.

Он почувствовал, что его брови взлетели вверх. Кейт выругалась. Он слышал ругательства от всех ее друзей в соответствующий момент, но он никогда не слышал, чтобы Кейт произнесла даже слово «проклятье».

— Вы ведь не ругаетесь.

Не самая подходящая фраза, которую он мог придумать, но так уж получилось.