Барбара Картленд - Опасность для сердец

Он наклонился и дотронулся до ее плеча. Служанка ничего не чувствовала, и вдруг он догадался, так же, как догадалась Серина, что ее усыпили. Маркиз вернулся в комнату Серины, осмотрелся и увидел другую дверь. Он облегченно вздохнул. Джастин вошел в башенную комнатку. Он быстро, спустился вниз. Дверь в библиотеку тоже была распахнута, и он вошел.

Джастин увидел старого слугу своего отца, которого знал с самого детства. Старик стоял на коленях перед старым маркизом.

– Ньюмэн, – воскликнул он. – Что случилось?

Слезы в два ручья текли по его щекам, горькие слезы старости.

– Его светлость скончались, господин Джастин. Он умер за работой, так, как он этого... и желал... Он умер.

Джастин подошел к отцу и нежно дотронулся до его щеки. Она была холодная, рука старого маркиза все еще держала перо, и тут Джастин вскрикнул от удивления, потому что увидел последнее слово, слово «коне...», которое написал отец.

– Он закончил писать историю, – спокойно произнес маркиз. – Поэтому он умер, Ньюмэн, его работа завершена.

– Упокой, Господи, душу его! – рыдая, проговорил старый слуга.

– Здесь кто-нибудь был, Ньюмэн? – спросил Джастин. – Я ищу молодую леди, которая заходила сюда несколько дней назад. По всей вероятности, она прошла через эту комнату.

– Я ее не видел, – ответил Ньюмэн, – но я встретил вашу мать, господин Джастин. Она была ужасна, с обнаженной шпагой в руке.

– С обнаженной шпагой? Ты уверен?

– Так же, как сейчас вижу вас, господин Джастин, и она кого-то искала. Она тоже спрашивала о какой-то девушке.

– О Боже мой!

Джастин с силой толкнул дверь библиотеки и выглянул в коридор. Он с ужасом обнаружил, что дверь в сад распахнута настежь. В помещение ворвался холодный воздух и запах мокрой от дождя земли. Он бросился вниз по лестнице и еще раз убедился в том, что дверь открыта. Джастин вышел в сад, остановился и стал прислушиваться, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Сначала он не мог разобрать ничего, кроме раскатов грома, доносившихся с моря, и вдруг он услышал собачий лай, знакомый густой лай мастифа. Он побежал на голос Торко. Джастин нашел место, куда упала Серина. Торко метался из стороны в сторону, бросался к краю обрыва и отпрыгивал назад. Не переставая лаять, он как будто изо всех сил старался привлечь внимание кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь его хозяйке.

Джастин наклонился, чтобы посмотреть, куда упала Серина.

Расщелина была довольно узкой, девушка чудом спаслась, не упала на острые скалы внизу. Ее платье зацепилось за корни старого дерева. Джастин понимал, что любое неосторожное движение приведет к тому, что она сорвется. Всего за несколько минут Джастин успел добежать обратно к дому, разбудить прислугу и вернуться обратно с самыми крепкими парнями, которые принесли с собой прочные веревки. Они осторожно спустили его вниз. Он бы никому не доверил спасение Серины. Малейшая неосторожность может привести к тому, что они оба полетят вниз. Слуги осторожно спускали его, и когда наконец он схватил девушку и крикнул им, они быстро вытащили их обоих.

Джастин понес Серину через сад в дом и поднялся по лестнице в Королевскую спальню.

Увидев ее лицо при свете свечей, на секунду он подумал, что она мертва. Она была бледна, ее мокрые волосы рассыпались по плечам.

– Серина! – шептал он. – Серина!

Но девушка не слышала его. Только когда он укладывал ее на постель, веки ее задрожали и она пошевелила рукой, посиневшей от холода.

– Боже мой, наша леди вся промокла, – воскликнула горничная, которая стояла у другого края кровати.

– Быстрее, одеяла, горячие кирпичи, бренди, – приказал Джастин.

– Они подходят, милорд. Молю Бога, чтобы они не опоздали.

– Серина! – Он не на шутку испугался. – Серина!

Серина вздрогнула, ее губы зашевелились.

– Джастин, – кричала она. – Джастин, о Джастин, спаси меня!

Ее голос звучал слабо, еле слышно, но в нем был такой страх, что у стоявших рядом на глазах показались слезы.

– Ты спасена, ты в безопасности, – говорил Джастин. – Я спас тебя, слышишь?

Он взял ее руку в свою и стал нежно гладить. Но Серина вдруг отдернула ее.

– Джастин, – звала она, – Джастин, спаси меня! О, сэр Шутник, покажите мне дорогу. Я должна до него добраться. Это очень важно, он ранен!.. Джастин! Джастин!.. Да... да... он мое... мое желание... зов сердца.

– Бедная девочка, она в бреду, – воскликнула миссис Мэтьюз, но, заметив выражение лица его светлости, замолчала.

Распахнув окно, Серина выглянула в сад. Теплые лучи солнца согревали ее и освещали все золотым блеском, море отражало синеву неба. Стая голубей пролетела над зеленой лужайкой. Услышав шаги Юдоры, девушка отвернулась от окна. Служанка вошла в комнату, держа в руках букет цветов. Она протянула его Серине.

– Это от его светлости, – сказала она.

Серина взяла цветы, сияя от счастья.

– Они красивы, как никогда.

Юдора кивнула в знак согласия.

– Да, правда. Никогда прежде не видела более изящных букетов, чем те, которые господин маркиз присылает вам каждый день.

Девушка вспомнила букет темно-красных роз, который Юдора принесла вчера, пурпурных орхидей – позавчера и нежно-розовых гвоздик, подаренных два дня назад. А сегодня букет состоял из белых роз, орхидей и ландышей, невольно девушка посмотрела на свое платье. Она вспомнила, что это было то самое платье, которое она надела в день свадьбы. Серина бросила взгляд на Юдору и поняла, что и та заметила это совпадение.

– Я одета, как невеста, – смутилась девушка.

– Ну, вам уже пора вести себя, как подобает жене, – заметила Юдора. Серина залилась румянцем, но прежде чем она собралась что-то сказать, Юдора продолжила: – Его светлость выражает вам свое почтение и просит передать, что если вы хорошо себя чувствуете, то он будет рад поговорить с вами в библиотеке.

– О!

Девушка больше ничего не смогла произнести.

– Думаю, вы вполне здоровы, – улыбнулась Юдора.

Серина рассмеялась.

– Ну конечно! Последние несколько дней я и так себя превосходно чувствую, только вы с доктором заставляли меня лежать в постели.

– Мы хотели, чтобы вы побыстрее выздоровели, и сейчас вы хорошо себя чувствуете. Кроме того, во время похорон вам лучше было оставаться в своей комнате.

На мгновение глаза Серины потускнели. Она выглянула в окно.

– Ты ходила туда? – спросила девушка.

– Мы все пошли – так велел господин маркиз – но кроме прислуги и членов семьи никого не приглашали. Я не говорила вам об этом раньше, не хотела вас расстраивать. Церемония была очень скромная, я даже посочувствовала бедной женщине. Наконец она обрела покой.

– Да, именно это она и нашла, – отозвалась Серина. – Покой!

Некоторое время девушка молчала, в глубине души молясь о том, чтобы неистовая душа маркизы действительно обрела покой. Она вдруг что-то вспомнила:

– Ты говорила о похоронах, Юдора?

Служанка кивнула:

– В тот день хоронили еще кого-то. Не знаю, кого, но говорят, это был родственник, которому тоже отвели место в семейном склепе.

– Значит, их похоронили вместе, – тихо произнесла Серина.

– Да, вместе. Но давайте говорить о чем-нибудь веселом. Все уже позади, дорогая, и вы должны забыть это. Вас ждет будущее.

Девушка закрыла лицо руками.

– Да, знаю, но Юдора, я все же боюсь.

– Боитесь его светлости? – спросила служанка. – Но почему именно сейчас, когда уже ничто не мешает?

– Он обо мне справлялся, когда я болела?

– Каждый день, вы ведь знаете.

Серина стала рассматривать комнату. Какая прелесть! Это была Королевская спальня, предназначенная для новобрачных дома Вулкан, когда они в первый раз приезжали в Мэндрейк. Казалось, она вся дышит любовью. Занавеси из белого атласа были вышиты купидонами, букетами цветов, украшены голубыми лентами, затянутыми в крепкий узел – символ преданности любящих сердец. В комнате стояла огромная кровать с вышитым пологом, зеркала в серебряных рамах украшали стены, обитые парчой, и отражали вид из окон, выходивших на террасу. Комната была светлая, солнечная – комната для счастливых: все эти дни Серина, лежа на этой огромной кровати, прятала лицо в подушки и не переставала думать о Джастине. И вот сейчас она должна спуститься вниз, чтобы встретиться с ним наедине. Странно, что со дня их свадьбы она с ним еще не разговаривала – с той минуты, когда она уехала с Гросвенор-сквер. Какой глупостью ей это сейчас показалось! Как непростительно смешно она отвернулась от человека, которого желала всем сердцем, и подвергла себя опасностям, которые ждали ее в Мэндрейке. Да, она поступила глупо. Теперь наступило время исправить ошибки, и ей было страшно. Серина выглянула в окно, а затем снова посмотрела на Юдору, и та ответила ей улыбкой.

– Идите к его светлости. Он достаточно терпеливо ждал вас всю эту неделю.

Серина медленно направилась к двери, неся в руках цветы как талисман, который мог придать ей смелости. Она медленно спускалась по Главной лестнице. Вокруг все было спокойно, казалось, в доме царит атмосфера радости и счастья. Солнечный свет проникал через все окна. Сквозь открытые двери было видно, что комнаты полны света и цветов.

– Никогда еще Мэндрейк не был так красив. Лакеи больше не выстраивались в ряд, ожидая гостей, слуги не сновали, поднося бокалы с вином, не подъезжали кареты, не слышался звон монет на игорных столах. Все это ушло в прошлое. Остался только солнечный свет и цветы, а в садах пели птицы.

Серина прошла через холл. На мгновение она замерла перед дверью библиотеки. Она вся дрожала от страха. Как-то раз девушка заглядывала в библиотеку. Это была темная комната, как ей тогда показалось, мрачная, заставленная книгами снизу доверху. Такая же мрачная, как сам Джастин, когда он был сердит.

Серина повернула дверную ручку, и сначала ей показалось, что она ошиблась комнатой. Здесь все было залито солнечным светом, который врывался сквозь большие окна, выходившие к морю. На всех столах стояли огромные вазы с цветами.

Джастин поднялся из-за бюро у стены, где он что-то писал, и подошел к Серине. Она пыталась по его лицу прочитать его мысли. Они приблизились друг к другу, остановившись на середине комнаты, и на миг замерли в молчании. Разве нужно было что-то говорить? Серина думала о том, что же сейчас произойдет. Ей казалось, что он слышит биение ее сердца, что он должен прочесть в ее глазах все, что она хотела сказать. Она застенчиво присела в реверансе.

– Вам уже лучше?

Его голос казался непривычно низким и глухим.

– Да, спасибо, – ответила девушка. – Я вполне здорова.

Дрожа всем телом, она машинально отодвинулась от него и подошла к окну, не выпуская цветов из рук, солнечный свет играл в ее золотых волосах, образуя вокруг головы сияющий ореол.

– Хочу поблагодарить вас, милорд, прежде всего за цветы, которые вы посылали мне каждый день, и за то, что вы спасли меня. Понимаю, вы... рисковали жизнью, когда спускались в овраг, чтобы найти меня.

– Вытащить вас уже не составляло особого труда. Благодарите Торко, это он помог найти вас. Если бы не он, все бы сложилось по-другому.

– Я уже сказала Торко, как я ему благодарна, – ответила Серина, – но вас я тоже должна поблагодарить.

– Вы уже поблагодарили меня, забудем об этом. Все позади. Не стоит больше говорить о событиях той ночи.

– Да, лучше об этом не говорить, – согласилась девушка.

На минуту воцарилась тишина, и эта минута, казалось, тянулась бесконечно, пока наконец Джастин не прервал молчание.

– Но есть нечто такое, о чем мне бы хотелось услышать и о чем бы я сам хотел рассказать.

– Что же это? – спросила Серина.

– Вы хотели поделиться со мной чем-то, не правда ли, когда прислали письмо и просили меня зайти к вам в комнату, – объяснил Джастин. – Я пришел, но... было слишком поздно.

Девушка молча слушала. Она приготовилась что-то сказать, но не могла найти нужных слов. Она посмотрела на цветы, затем положила их на столик, рядом с которым стояла. Джастин не сводил с нее глаз.

– Вы не скажете мне, Серина?

– Да, – решилась она. – Я хочу рассказать вам обо всем, но это трудно выразить словами.

– Очень трудно? – поинтересовался Джастин.

– Да, очень, – мрачно ответила девушка.

Они снова замолчали, и наконец она произнесла:

– Милорд...

– Меня зовут Джастин!

Серина вспыхнула. Почему-то ей было ужасно трудно произносить это имя.

– Хорошо, Джастин... – Она запнулась. – Когда мы разговаривали в вашем доме... после свадьбы, я... я кое-что сказала вам.

Джастин нахмурился, как бы пытаясь припомнить разговор.

– Вы мне что-то сказали?

– Да, мил... то есть, Джастин, – продолжала девушка. – Я сказала вам, что... что я... люблю одного человека.